В бархатной перчатке (джен)

Свет неприятно резал закрытые глаза.

Сколько можно повторять, что шторы необходимо задёргивать полностью? Ведь даже ночью в городе потрясающая засветка, которая мешает вырабатываться мелатонину во время сна... да и просто раздражает. Теперь ещё и утро начинается раньше будильника. И это при моём-то графике, когда урвать на отдых получается часов пять в сутки!

Чудовища маленькие. Никогда не пускайте к себе пожить племяшей, пока у их родителей "ремонт". Ваш ремонт затянулся, товарищи! Знаю я, чем вы там занимаетесь по соседству с валиком и кисточками.

Меня окружают бессовестные монстры без капли совести.

Сон медленно сдавал свои позиции, и я открыла глаза.

Чтобы сразу их зажмурить. Дело не том, что слишком светло... я не дома.

Это было несложно понять, так как моя комнатка была куда меньше и более просто обставлена. Мне ведь никогда не были нужны странные скульптуры или лепнины на стенах. Это и пылесборники, и заниматели места, и просто дорогие хреновины.

Я не дома.

И у нас встаёт вопрос — если я не дома, то где я?

Тёмная изысканная мебель, картины на алых стенах, дебильные бюстики больше моей зарплаты каждый... дорого-богато и очень симметрично. Комната очень большая, на окнах огромные кремовые шторы, что предательски пропускали свет прямо мне в глаза, какие-то цветы, едва ли не деревья в кадках и как вишенка на торте — кроватка с балдахином, в которой лежала такая хорошая я.

Шикардос, меня похитили, что ли? Вот это я поспала-а-а...

Но как?

Странно.

При детях залезли и свистнули меня? Серьёзно?

Да нет. Бред.

Но и не первое апреля сегодня.

Раздражённо потерла виски. Взгляд упал на ладонь с аккуратнейшим маникюром, сама рука была очень ухоженной. Слишком ухоженной без намёка на трудовые мозоли или что-то ещё. Но даже так было заметно, что она старше той, что была у меня.

Я забыла часть своей жизни?.. При Альцгеймере такое бывает, но не думала, что это коснётся напрямую меня.

Ой как всё плохо-то.

То есть я каким-то образом всё-таки вышла замуж, и не за последнего человека, успешно себе жила, а потом хоба! Мы проснулись и не в курсах, где мы и что мы? Потому что нельзя вот такую ручку сделать за ночь. Вот нереально.

Ой, а ножки-то тоже не мои... красивые... но по утрам я бегала, они должны быть немного другие.

Нервно и довольно резко сажусь на постели, чувствуя тошноту и головокружение. Что же, это было ожидаемо. Рядом с чёрным бюстом стоял столик с зеркалами и разной женской мелочёвкой. С поверхности одного из зеркала меня смотрела отнюдь не я...

Совсем не я. Средний возраст, но кожа ухоженная, возраст наверняка больше, чем вижу сейчас. Короткие густые каштановые волосы, карие глаза, довольно правильные черты лица, что замерли в дикой растерянности.

Приехали. Всё, это клиника. И, женщина, я не узнаю вас вообще никак. Под рукой никакого телефона или даже телевизора. Розетки, что в современных квартирах были много где, в этом особняке ещё следовало поискать. Вот для светильника нашла, вижу. И три штуки часов на этом прикроватном столике... с противоположной стороны. Но чёрт! У такой мадамы был обязан оказаться телефон! С яблочком. Не меньше. А в итоге какие-то доисторические будильники, пусть и довольно хорошо выглядящие.

— Баронесса, вам уже лучше? — приятный мужской голос прервал мой увлекательный вояж по труднодоступным и другим местам комнаты. Ох, а какой ему вид предстал, когда я вылезла из платяного шкафа...

— Несказанно! — вышагиваю оттуда в лишь накинутом на плечи кремовом шелковом халате. Мне будет слишком сложно играть другого человека, особенно без чужих воспоминаний, а потому проверим рамки дозволенного. То, как меня назвали, уже внушает лёгкий оптимизм.

— О, я рад, — он чуть поклонился. — Голова не кружится? Нет тошноты или каких-то ещё проблем? Мне позвать прислугу, чтобы вам помочь? Так же информирую, что специалисты ещё не покинули гостевое крыло, и я бы рекомендовал позволить им осмотреть вас.

— Для начала ответь мне на несколько вопросов... я крайне странно себя чувствую, — я всё-таки решила сесть в кресло, что выглядело как из музея века так девятнадцатого. Но раз я баронесса, то можно. Да и слабость никуда не делась.

Лысый мужчина был довольно высок, а ещё отличался идеальной выправкой. Очаровательно. И совершенно не смутился моего вида. Даже бровью не повёл.

— Что именно не так? — уточнил он.

— Я не помню, что со мной произошло, — добавим в образ растерянности, а то я что-то больно уверенно стала себя чувствовать, услышав свой статус.

— Вы упали на прошлом приёме. Об этом сейчас гудит всё высшее общество, обсуждая вас. Пресса тоже, — невозмутимо ответил он.

— Пресса? — переспросила я. Как непривычно слышать подобные слова. Обычно говорили про таблоиды, интернет. А тут пресса.

— Желаете подборку за последние дни?

— Сколько я?..

— В бреду два дня и один совершенно без сознания, — отрапортовался, видимо, дворецкий. — Я взял на себя ответственность вызвать специалистов, помимо семейного доктора, чтобы вам помогли, но их мнения слишком разнились. Кроме того, когда вы несколько раз приходили в себя, то запретили отправлять себя в больницу, поэтому мы были несколько стеснены в средствах диагностики. Как я уже сказал ранее, три медицинских работника ещё находятся в гостевом крыле. Желаете позвать их?

— Нет, не стоит... им не стоит знать, что я ничего не помню.

— Простите? — не понял он. Что ж, солнышко, сейчас мы будем разыгрывать пьесу "я не ударилась головой, оно само".

— Как тебя зовут? И как зовут меня?

На этом моменте его глаза стали чуть ли не идеально круглыми.

Да, я умею радовать людей.

* * *

Открыть глаза и увидеть чужой потолок — это ещё неплохо. Хуже, когда из зеркала смотришь на себя отнюдь не ты. Плюсы ситуации? Ты отнюдь не чучело, да ещё и при деньгах, если мягко выразиться.

Живём. Да и местный язык я знаю как свой родной. Видимо, подарок от прошлой владелицы тела. Должно же было мне хоть что-то перепасть?

В целом ситуация оказалась не такой уж и плохой. Я была баронессой фон Хеллман, и, судя по всему, вдовой. У семьи было несколько предприятий, в том числе и Модный Дом, которым безраздельно заправляла предыдущая владелица тушки. В моде я кое-что смыслю, так что жить будет можно, но сложно. Найти бы толковых управляющих, но хедхантера или его аналога сейчас не существует... я в двадцатом веке, судя по датам в газетах. Во второй его половине. Если ещё точнее, то на дворе тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Двадцать три года как закончилась Вторая Мировая война, семь лет как Гагарин в СССР слетал в космос, совсем недавно тридцать две колониальные страны получили независимость, четыре года назад в США отменен закон о расовой сегрегации, а год назад прошли первые успешные операции по пересадке печени и пересадке сердца... Это только то, что я помню навскидку об этом времени.

Это полная... полный финиш. Намного приятнее было жить в двадцать первом. И то не идеально. Там и медицина выше, и шансы выжить тоже. И технологии... технологи, когда в любой момент тебе доступна любая информация абсолютно разнообразного характера. Целый мир в твоей руке с сенсорным дисплеем.

А сейчас? Сейчас вот листы бумаги не самого хорошего, на мой взгляд, качества. Газета. Самое доступное окно в мир. Ох... Набирает обороты и телевидение, но после тонких жидкокристаллических телевизоров и передач на любой вкус и цвет, местное — это грусть и печаль.

Мозг испытывал информационный голод, не имея возможности загуглить любую вещь, переписаться с кем-то на другом краю света и просто посмотреть какую-нибудь "жевачку на раз", а потому сейчас имелась острая потребность любого движа, кроме голодовки. Освободившееся время требовалось чем-то занять... наверное именно поэтому вникнуть в дела, которыми управляла моя предшественница стало проще.

Ладно. Повторюсь — могло быть хуже, окажись я бедняком в стране третьего мира, а так — баронесса, да в Европе, тем более Англии.

Баронесса фон Хеллман звучит гордо. А ещё как-то знакомо. Я могла про неё что-то слышать, всё-таки глава престижного лондонского дома моды и известный дизайнер... Но на ум приходили только Коко Шанель, Эльза Скиапирелли, Джорджио Армани, Ральф Лорен, Вивьен Вествуд и другие известные личности, среди которых не было фон Хеллман.

Но я всё равно о ней явно что-то слышала.

Впрочем, неважно. Прорвёмся.

По поводу того мужчины, что пришёл справиться о моём самочувствии. Его зовут Джон и он мой камердинер, сочетающий и работу дворецкого — чудесный работник, что прислуживает моей семье, то есть в текущей ситуации одной мне в очень многих вопросах, включая финансовые. Первое время он был буквально незаменим, следуя за мной незаметной тенью, что удивительно вовремя оказывалась рядом, чтобы помочь, объяснить или направить прислугу...

Я бы не удивилась, что он и любовник этой леди, но пока прямых подтверждений не было, только косвенные. Не спрашивала. Однако, черты Джон не пересекал.

Вот и хорошо.

Огромная же гардеробная радовала взгляд своим масштабом, но и только. Чего там только не было, но... но это было слишком непривычно, пусть и красиво.

Слишком резко менять свой стиль не следовало, привыкну и к таким нарядам сдержанной цветовой палитры и скульптурных силуэтов. Изящные платья и аккуратные туфли, кажущиеся на мой взгляд излишне старомодными, сейчас были последним писком моды, что всё пищит и никак не может сдохнуть.

Тёплые оттенки золотого, кремового, коричневого, игра тканями, украшениями из натуральных камней явно ручной работы... и много классики, которая практически не устаревает.

Ладно, я поторопилась с тем, что это мне не нравится. Кажется, меня цепануло и накрыло. А как ещё объяснить, что пришла в себя я лишь через несколько часов рядом с практически готовым платьем с намёком на стиль Диор?

И оно мне нравилось. На дорогущем стокмановском манекене, созданном по моим меркам, смотрелось превосходно. К нему не хватало только жакета. А на шею бриллиантовое колье...

В этот момент как из ниоткуда появился дворецкий.

— Баронесса, вам следует поесть.

— Джон! — первым желанием хотелось воскликнуть, мол, сколько раз я говорила не лезть мне под руку, но я остановила этот порыв. У меня же амнезия. — Ты представляешь, несмотря на это досадное недомогание, я всё равно смогла создать шедевр. О, как я переживала, что после этого события превращусь в ничтожество без капли вкуса...

— Это добрый знак. Прошу, давайте пройдём в столовую.

Так вел себя только этот человек. И то, словно опасаясь. Остальные слуги буквально от меня шугались. И вели себя ну очень дисциплинировано, словно их тут бьют за любое неверное движение. Охраны тоже было прилично, но конкретно это было уже разумно — мало ли что.

Кто-то из врачей слил в прессу, что баронесса при смерти. Следовало бы исправлять слушки... пусть даже подобная весть неплохо так подняла ажиотаж на последнюю коллекцию, которая в глазах коллекционеров могла оказаться отнюдь не "крайней".

Та троица, что осмотрела сиятельную меня, очень сильно удивлялись, что я в относительном порядке. Прописали каких-то витаминов и прочей ерунды, которую я успешно скинула на Джона. Пусть бдит и контролирует.

Джон, Джон, Джон... куда ни ткнись, а без его помощи было никак. Как без руки. Или без глаза. Как человеку из будущего, да ещё и не из такого высокого класса, мне было крайне странно чувствовать, что у кого-то постороннего есть подобная власть. Особенно, учитывая, что мне было странно понимать — в Англии служить семье могли поколениями, а не просто устроился годика на три, наворовался и отправился дальше. Совершенно другой тип мышления, на который следовало постепенно начинать опираться...

Но я всё равно должна всё взять именно в свои руки и контролировать каждый писк и каждый вздох. Не стоять над душой, а знать, где и что происходит. И почему.

Джон оказался очень полезным человеком, который на любой вопрос знал ответ, а если и нет, то мог довольно в короткие сроки подготовиться и всё принести и организовать. И это в век, когда компьютерами для простых смертных даже не пахнет.

Двадцатый век, чтоб его.

Не погонять мне в Ведьмака... да-а-а...

Хотя, денег много. Может, если очень хорошо следить за здоровьем, то погоняю. Ну да ладно. Оставим мечты о несбыточном и вернёмся на бренную землю.

Конкуренты перегоняли из слуха слух и думали, кому достанется престижный Дом Моды, особняк, парочка предприятий и кучка другого движимого и недвижимого имущества.

— М-да, забавные слухи... — проговорила я, откладывая печатное издание в сторону и приглаживая замявшийся край. Меня почему-то очень сильно бесили такие несовершенные мелочи. — Но однажды они станут правдой.

Всё складывается из мелочей. Сейчас меня раздражали даже несимметрично разложенные салфетки на столе... у меня всё должно быть идеально. А раньше устраивала даже разбросанная по квартире одежда, когда влом было убираться, иногда я слишком уставала на работе. Кажется, я неуловимо быстро меняюсь.

— Баронесса?

— Пока вливалась в дела и пыталась хоть что-то вспомнить, я не нашла ни одного упоминания о детях. Ни фотографии или строчки в дневнике, — на этом моменте он как-то странно дернулся. Хм... — Скажи, у нас с мужем были какие-то проблемы со здоровьем или мы были сторонниками так называемого движения "свободные от детей"? Извини, что спрашиваю, но не у шарахающихся от меня служанок это уточнять?

— А... вы не помните? — он словно сомневался в том, следует ли поддерживать эту тему или стоит увести разговор в сторону.

Как интересно. Это в первый раз, после известия об амнезии, когда он с трудом держит лицо.

— Не особо. Прошло уже столько времени, а я... а я чувствую себя лишь огрызком прошлой личности.

Он до сих пор не знает, что той Хеллман больше нет, и никогда не узнает. Никто не узнает. Меня звали Еленой, на местный манер Хелена. С текущей фамилией оно звучало бы крайне забавно, и оно всё равно мне ближе, чем то, что носит баронесса. Только к ней в основном обращаются по титулу, а близких друзей нет.

— Просто вы не хотели детей.

Вот так просто?

— Странно для женщины. А вот это всё, — указываю карандашом на окружающее меня пространство, — достанется кому-то постороннему? Глупо.

Не то, чтобы меня это пока действительно беспокоило, но выяснить информацию нужно. Вдруг надо мной довлеет жажда наживы ближайших родичей в виде какого-нибудь племянника или ещё кого. Деньги в человеческом обществе значат слишком много.

И чего это у него такое странное выражение лица? Что-то тут нечисто.

Ладно, пока нарисуем эскизик будущего шедевра. Талию сделаем осиную...

— Вы ждали ребёнка, барон был очень счастлив, — спустя минуты три тишины и тихого шороха грифеля о бумагу, он всё-таки решился. — Седьмого августа пятьдесят второго вы родили дочь.

— Дочь? — но я не видела здесь даже намёка на детскую. Хм... — Значит, ребёнок был.

— Вы правда не помните, что приказали мне избавиться от данной проблемы?

Кажется, это был звук сломавшегося карандаша.

Я непонимающе уставилась на мужчину.

— Что?..

— Вы солгали мужу, что ребёнок не выжил, — ответил Джон, чуть скрестив руки. — Позднее барон умер от сердечного приступа.

Вот это поворот.

Я даже не сразу нашлась, что ответить на это.

— Я что, больная?.. — мой голос приобрел какие-то истерические нотки. Я попала в маньячку?! Какого чёрта? Я понимаю, что в высшем обществе скелеты в шкафах можно складировать в три этажа, но на детоубийство я не подписывалась! — И... ты избавился от "проблемы"?.. Ты убил мою дочь?

— Да, — ответил он. Ой-ё... — Вернее... вернее, не совсем, — моя бровь вопросительно поползла вверх, мол, продолжай. — Я подумал, что вы не пожелаете, чтобы ваша единственная дочь погибла, что это просто послеродовая депрессия и...

— И?

— Я попросил служанку позаботиться о ней.

Ага. Ага. То есть в любой момент ко мне может прийти дитё и сказать: "Люк, я твой оте... я ваша дочь!". Чудесно. Но есть и плюс в этой ситуации — Джон Стронг не убийца. Мне было бы не по себе, окажись это не так.

— Так она жива? — мой тон стал более расслабленным, но вселенная не собиралась дарить мне спокойствие. — Слава Богу.

— Это неизвестно, — ответил мужчина.

— Что неизвестно? — не поняла сначала я.

— Жива ли она.

Этот разговор явно не приносил ему удовольствие, но, сказав "А", Джон решил дойти до конца.

— Ты упустил из вида мою дочь?! — так, не психовать! Мужик и так сделал больше, чем должен. Да и не каждая служанка способна позаботиться о чужом дитя. Нужно её обязательно отблагодарить.

Он нервно сглотнул.

— Баронесса, послушайте... я неоднократно справлялся о здоровье вашей девочки, даже несколько раз приезжал лично посмотреть со стороны на то, как она живёт. Она была очень бунтарским ребёнком...

— Меня настораживает слово "была". Что с моей дочерью?

— Когда Кэтрин приехала попросить о помощи и вообще обсудить ситуацию, вы...

— Что я?

— Ваши собаки проявили агрессию по отношению к ребёнку, пытались то ли поймать, то ли покусать, она бежала... в общем, не знаю, как так получилось, но они толкнули Кэтрин с обрыва. Возможно, что на глазах ребёнка, ведь в кустах был найден медальон.

— Ребёнок где?

— Её следы теряются именно в тот день.

Ага. То есть я её уже "наградила". Прекрасно.

— Шикарно. Просто восхитительно осознавать, что ты маньячка какая-то... и животные рядом под стать. Скинули с обрыва именно те, что начали на меня лаять, стоило мне появиться?

— Верно.

— Они как будто не узнали меня. Агрессивные твари. Сдай их куда-нибудь, по возможности в приют...

— Слушаюсь.

— Хотя... — вспомнился старый диснеевский мультик про далматинцев, но я откинула идею о чудесном меховом манто. Это не мой стиль.

Опа.

Опа-опа! А я ведь припоминаю маньячку с похожими семейными проблемами и протекающей крышечкой. Я не помню её фамилию, не помню её судьбу и вообще... но это очень похоже на сюжетец фильма про Круэллу. У главной антагонистки как раз были далматинцы, она была долбанутой на голову, и она же попросила куда-то деть новорожденную дочь.

Девочка с гениальным мозгами была тоже с протекающей крышечкой. И пока содержимое "коробочки" окончательно не смыло меня из этого очаровательного домика с обстановкой богатого дворца девятнадцатого века в комнатку с решеткой на окнах, мне нужно взять в свои руки эту девочку. Если попадание действительно произошло именно сюда.

А даже если и не туда, как правило, шляющиеся где попало дети имеют свойство возникать в самый неподходящий момент и портить всё.

Поэтому эту ситуацию нужно брать в свои руки и попробовать найти ребёнка раньше, чем ребёнок найдёт меня.

Кажется, приёмную мать там как раз звали Кэтрин.

Искать в Лондоне в середине двадцатого века маленькую девочку — это как копаться в поисках иголки даже не в стоге сена, а сенохранилище. Но Джон может знать имя и фамилию, что сузит поиски.

— Эм... баронесса? — понимаю, пауза довольно сильно затянулась. Сломанный карандаш в моей руке меня бесил. Ловкие пальцы крутанули его между собой... бесит.

Нужно проставить все точки над "I". Джон был слугой именно Хеллман, то есть мужа, а не предыдущей владелицы тушки. А потому в противостоянии с дочерью примет сторону именно дочери. Значит, никаких противостояний. Она должна быть моей с потрохами.

И он должен быть моим.

— Стояние на пороге смерти заставляет несколько пересмотреть свои взгляды на жизнь. Я рада, что ты достаточно человечен для того, чтобы остановить меня хотя бы от одной ошибки, — подарить человечную улыбку не так уж и сложно, правда для этого тела она не свойственна. Об этом говорят как чуть напрягшиеся мимические мышцы, так и немного подофигевший камердинер. — Это была не послеродовая депрессия. Это была дикая дурь человека, который не понимает, что жизнь конечна, и деньги с платьями на тот свет не унесёшь.

— Я... рад, — только и ответил он, но напряжение из него никуда не ушло, пусть и приглушилось. Да, привык к маньячке, сразу видно.

— А я пока не очень, потому что она неизвестно где, и жива ли вообще... — карандаш из моих пальцев со стуком падает на пол и катится куда-то под стол. Он же и ухом не повёл. — Джон, постарайся задействовать связи и найти её... прошерстить приюты... неофициально. Понимаю, что прошло уже... сколько лет?

— Шестнадцать с рождения и три года с инцидента.

Всё чётко, как в аптеке.

— Много, — это уже практически полностью сформировавшаяся личность. С этим будет тяжело. — Но попробовать стоит.

Дочь — это, конечно, хорошо, но другие проблемы никто не отменял: вживание в роль, в общество, управление делами, новая коллекция... всё должно быть во высшему разряду. А иначе никак.

Болезнь — не оправдание. В этом обществе, если показать себя слабой, загрызут и не заметят. Пробуди в себе хищника и укажи окружающим их место, но не забывай о своём. Вот и всё.

— Ладно, что у нас по плану? Пора выходить из этого уютного особняка.

Он кивнул.

— Через месяц у вас ожидается презентация новой коллекции, а вообще на ближайшую неделю в вашем графике были запланированы инспекции нескольких магазинов на тему рациональной траты средств. Независимые аудиторы отчитались о том, что ваши подозрения оказались не беспочвенны по нескольким направлениям... — люблю, когда всё чётко и ясно. И когда человек реально на своём месте.

— Отлично, тогда приступим. Сейчас.

— Сию минуту отдам распоряжения, чтобы вам подготовили машину.

И, помнится, у баронессы был ещё один незаменимый человек. Не помню его имя... надеюсь, он уже трудоустроен и имеет опыт. А то вдруг упущу?

* * *

Время летело наскипидаренным гепардом.

Всё время что-то делаешь, торопишься, решаешь проблемы, устраиваешь приёмы, показы, окончательно и бесповоротно вживаешься в роль, руководишь, вникаешь, создаёшь, отсеиваешь мусор... и однажды осознаёшь, что прошло целых три года.

Как белка в колесе. Слишком много дел.

Служанка принесла еду. Всё чётко и выверенно. Бефстроганов с телятиной был хорош. Как и мелкопорубленный салат из овощей на гриле... Почему-то только сейчас, когда на улице была зима, причём по-лондонски холодная, совершенно бесснежная и противно влажная, мне захотелось остановиться и подумать.

Тепло горел камин. Тело согревалось, как от него, так и от вкусной еды, а позже от идеально заваренного Эрл Грея.

Шёл семьдесят первый год. В качестве шалости и моей прихоти "Дом Баронессы" представил изящный женский брючный костюм для вечерних выходов. А что, Ив Сен-Лоран можно шалить в шестьдесят шестом, а мне нет? О, это было весело. И пусть к этому предмету одежды относились несколько настороженно, предпочитая всё-таки классику, о которой я не забывала, но это новый шаг к тому, что мне нравилось не меньше шикарных платьев.

Но это всё работа. В ней были как плюсы, так и минусы, и в целом стабильно. Мы всё ещё были лучшими, хотя кое-кто и открывал роток. Но зубы выбиваются довольно быстро.

А вот в остальном...

За эти годы мы смогли сблизиться с этим незаменимым дворецким. Понимаю, что это глупо и банально, но и предыдущая владелица тушки имела подобный грех. У меня даже были подозрения, что одной из причин называния ребёнка "проблемой" было то, что Эстелла не от барона, но нет. В тот момент эта женщина ему не изменяла. Ещё одной причиной остановившегося выбора именно на нём было то, что я больше никому не доверяла. Высшее общество бесило своей двуличностью, а ещё тем, что каждый был готов сожрать другого. И ведь мне тоже хотелось кого-то сожрать. Чисто из профилактики.

Но моей правой рукой стал отнюдь не он, а молодой амбициозный парнишка Джеффри. Если Джон был скорее тылом, то Джефф — талантливой активной пробивной силой, периодически фонтанирующий идеями. Чудесный мальчик.

Поиски же ребёнка пока зашли в тупик. Но по закону жанра это произойдёт обязательно и крайне невовремя. Малявке уже должно быть девятнадцать лет. Это младше, чем по "канону", разрозненные воспоминания о котором я причесала и привела в божеский вид, после чего зашифровала тезисно, а черновики сожгла. Бумага горела хорошо, и пусть говорят, что рукописи не горят, в камине они вспыхнули ярко, а после превратились в горстку золы.

Чай был без сахара и прочих извращений типа лимона, как я любила в прошлой жизни. В этой удалось получать удовольствие и от классики.

И вот сегодня в этот спокойный вечер мне на ум пришло то, что я идиотка.

Рыбку можно было подсечь раньше. И довольно просто.

Конкурс для простых смертных. На роль дизайнера моего модного дома.

В моё время подобные вещи были довольно популярны по телевизору. Люди соревновались между собой за какой-то приз, и это несло за собой огромные рейтинги. Сейчас шли семидесятые годы, и данный вид коммуникаций не столь развит, но... но почему бы и нет? В США сейчас как раз начинается бум программ развлекательного характера: сериалов и шоу. Почему бы не попробовать прощупать почву в Англии? В крайнем случае, я без телевидения проведу подобный конкурс, и если девчонка реально настолько талантлива, как её показали в фильме, то ей ничего не стоит победить. Ведь решающее слово будет за мной, поэтому взятки богатых ребяток, которые могут попасть в качестве претендентов в мои ручки, не пройдут. Место займёт лучший. Даже если не она.

Об этом стоило поговорить с Джоном и Джеффри. Мне ведь нужны лучшие из лучших. Плюс дополнительная реклама такой хорошей мне. И вообще это повод вытащить мой проект для обычных людей. "Дом Баронессы" — индивидуальный пошив для самых богатых приносил хорошую прибыль. Но я хотела оттяпать ещё кусок рынка масс-маркета путём организации компании для простых смертных, той же молодёжи. Скажем, какая-нибудь "Дикая ягода", что на моём языке теперь звучит как "Вайлдберрис". Почему бы не украсть... вернее позаимствовать название компании, которая в будущем была бы создана в другой стране, но в моём времени? Позже можно будет много сделать... и позаимствовать.

А пока скинем пыль с проекта и нарисуем идею телепередачи по поиску талантов в новый отдел моего любимого "Дома".

Ведь дочке же потребуется "полигон" для откатки уже её навыков? "Ягодка" для этого прекрасно подойдёт.

Джон только головой покачал, но отнюдь не осуждающе. Джефф же пошёл готовить информацию, подбирать людей, прощупывать контакты, консультироваться с адвокатом Роджером или ещё делать много чего полезного... ведь данное шоу должно быть адаптировано частично именно под английскую культуру. Чтобы не вызвало отторжения, ведь меня может унести в те дали, что сейчас ещё выглядят слишком прогрессорскими. Стоп-кран нужен всем.

Потому что всё, что происходит в мире моды, создаётся ради денег и деньгами погоняет. Ну и ради вдохновения, безусловно. Но деньги важнее. И определённую сумму я была готова потратить, чтобы в будущем сорвать куш.

* * *

Я думала, что управлюсь быстрее, но прошёл целый год. Год на всё это!

И тем не менее, годиком раньше, годиком позже, какая разница, когда рыбка попадётся на крючок? Сейчас она не ребёнок всё равно. Но ещё и не слишком поздно для влияния на психику и привязки к себе. Плюс я не имею права выпускать ширпотреб, даже если это передача, а не одежда.

Только лучшее, начиная от экспертов, преподавателей и заканчивая декорациями.

Желающих оказалось... много. Ведь из-за того, что мелкая наверняка нигде не училась и официально не работала (ибо откуда у воров деньги на частную школу, колледж или университет?), мы не прописывали обязательным условием иметь не то что какое-то имя в дизайнерской среде или что-то в этом роде, но даже образование. Лишь возраст. Приходилось отсеивать. Многих. Но с этим не было проблемы, ведь проверяющие не видели, чья это работа. Просто проходили и выбирали стоящее, после чего финалисты понимали, что проходят в шоу. Мест для участия было крайне мало, а потому это был настоящий праздник для прошедших.

И я чуть не упустила эту Эстеллу. Её забраковал Джеральд, что был следующей ступенькой отсева... хотя её проходная конкурсная работа оказалась довольно необычна. Хорошо, что девчонка не догадалась взять псевдоним, и я отслеживала в списках кого-то типа "Эстеллы Миллер" или даже "Круэллы", пусть черно-белая личность по идее ещё не должна была вылезти наружу.

Он получил по шеям, а я лично перепроверила работы всех, кого он запорол. И нашла ещё парочку интересностей.

Джеральд получил ещё раз по шее, а Джону намекнула присмотреться к во-о-он той девочке. Никто не запрещал "подсказывать", и, я думаю, он это понял.

В качестве подслащения пилюльки моему высокомерному бриллиантику (а болван мой был действительно талантливым, иначе хрен бы кто ему доверил мой лондонский филиал), я предложила Джеральду быть ведущим этого шоу в некоторых конкурсах. Он был рад, пусть и старался это не показывать.

— Джерри... постарайся иногда делать вид, что тебе не безразличен человек перед тобой. Даже если это совершенно не так. Это даст тебе очков рейтинга в глазах зрителей, — на мой пассаж он послушно кивнул и довольный помчался подбирать себе что-то изысканно-чёрное. Вообще, как я помню, он был той ещё сволочью по канону, но я за эти несколько лет всё-таки сделала из него человека... надеюсь. Но синдром вахтёра ещё не победили, это да.

А чтобы поймать ускользнувшую рыбку, пришлось устраивать дополнительный тур "последний шанс" для тех, кто участвовал, но не прошёл. Не искать же мне её? Телефонов мобильных ещё нет, в её так называемом доме стационарного нет, да и почта не придёт. Эстелла, разумеется, не могла так просто сдаться и заявилась снова. На этот раз я присутствовала лично. Большая часть была посредственностью, да... но вот это зелёное платье мне понравилось. Я пропустила её и довольно подозрительного светловолосого парнишку, что чем-то отдалённо напоминал некого Девида Боуи. В этом мире его звали "Арти", и они уже сцепились языками с девчулей.

Подружатся.

Прелестно, у меня появился шанс захомутать к себе и этого мальчика. В "Ягодке" он вполне пригодится.

Я покровительственно улыбнулась трём парнишкам и моей девочке, после чего завернула небольшую речь официально для них, а на деле для телевизионщиков, о том, что они обязаны воспользоваться вторым шансом, ведь в обычной жизни подобное случается критически редко. Мир перемелет неудачников.

Двадцать человек мы набрали. Поехали.

Единственное, немного раздражала лицензия "на телевизор" — обязательный сбор для тех, кто смотрит тв или слушает радио, тем самым спонсировалось Би-би-си. Расходы организации крайне прозрачны, да, ежегодно публикуются детальные доклады — на что и куда ушли деньги зрителей... а ещё цветное телевидение на Туманном Альбионе стало доступно лишь четыре года назад, и налог на него выше.

Но не думаю, что мне это сильно помешает. Никто не запрещает украсить цветными билбордами с самыми запоминающимися моделями рекламные площадки. Да и не интересует меня пока та категория граждан, что не может позволить себе даже чёрно-белое телевидение. Ведь там главное — сам принцип конкурса, соревнование, эмоции. И именно за этим будут следить зрители. Ведь это так... интересно.

Обязательно устрою не только индивидуальные конкурсы, но и командные. Да, в "Ягодке" будут нужны сработанные команды, а не только "человек человеку волк". Поэтому придётся смотреть и на них в этом ракурсе.

По тв пройдёт только самое интересное, выжимка, ведь это стоит денег. Это в будущем за конкурсантами будут смотреть даже за пределами площадки, буквально двадцать четыре на семь. Сейчас же до этого ещё слишком далеко.

* * *

Двадцатилетняя рыжая малявка сияла.

Не в буквальном смысле, конечно. Внешне было скорее наоборот — мышка серая в чёрной одежке и очках. Но этот безумный восторг в глазах от банальнейших вещей, что её сейчас окружали... пожалуй, это была прекрасная идея.

Я должна была стать тем, человеком, что откроет ей мир моды.

И я им стала.

Кроме того, мой взъерошенный воробушек-замарашка в чёрном, что скрывает уникальное чёрно-белое оперение под краской, прекрасно знает, что дополнительного тура не должно было быть — я попросила пустить слух, что он случился именно благодаря баронессе.

Она тут только потому что так хочу я. О, это заметно по тем взглядам, которые она кидает в мою сторону, когда думает, что я её не вижу.

Девочка выглядела младше образа из фильма, что я помнила. Но с теми же задаткам упёртости, что помогли бы и без моего вмешательства пройти человека с синдромом вахтёра. Лишь в следующем году, но прошла бы.

В мире моды есть своеобразный дресс-код для профи, типа все одеты в чёрное и не отсвечиваем. Это касается дорогих салонов красоты, стилистов, визажистов и многих других. В центре внимания клиент и мода, а остальные лишь оправа. Как врачи все в белом. И она прекрасно поняла правила игры.

Конкурс витрин, бальное платье, деловой костюм, обед с баронессой... мы потихоньку выкидывали лишних людей, тех, кто оказался хуже и неудачливее других. Я не только наблюдала, но и устраивала разносы. Нужно же держаться в образе? Тот же самый "ножечек" для ткани я использовала неоднократно, отсекая лишнее. Почему бы и нет? Девчуля тоже как-то раз попала под моё недовольство, и абсолютно справедливо — это было перебор для текущего задания, но подходило под современные тенденции, о чём и было сказано.

— Попадая в творческий раж, не забывай о задании, дорогуша.

Пятёрка лидеров меня радовала. В ней был и некий Гарри, опирающийся на стиль Модного дома Баленсиага, и странная девочка с косичками, что так пыталась мне угодить, так же наличествовал молчаливый мрачный паренёк, создающий работы с намёком на стиль Диор. А вот нос к носу шли Эстелла и заинтересовавший меня блондин, каждый раз удивляющие нас чем-то новым.

Мне и самой было интересно, кто победит.

То она сходила с ума и всю ночь шила юбку из маленьких лепестков лёгкой ткани, то он упарывался, делая платье из перьев. Заходишь в студию, а тут вылезает одно чудо в перьях, причём в прямом смысле, а с другой стороны вываливается кое-кто с воплями, придавленный собственным платьем.

— Только без жертв! — воскликнула я тогда, пока Джефф хлопал глазами в шоке. — Так, кто-нибудь, откопайте мою конкурсантку, она нужна мне целой и здоровой... и шампанского хочу.

С обедом ещё забавно вышло. Я читала бумаги в кабинете, а потом решила прогуляться недалеко от места, где обитали конкурсанты — не хотелось далеко уходить, ведь скоро конкурсный перекус. И тут под окнами услышала паникующий голос мелкой, что разговаривала с кем-то. Видимо, со своей "семьёй". Те же ей отчитывались, что увидели через окно на кухне, чтобы она успела повторить в книжке по этикету, как это есть.

Забавные человечки. Но правилами это не запрещено.

Передача била все рейтинги. Я не ожидала, что подобное может зайти в текущий период двадцатого века, а вот поди ж ты.

Конкурсантов осталось четыре. Пятый совершенно честно вылетел с программы, чуть не выбив соседу глаз в попытке выковырять устрицу. Не то, чтобы это было обязательным условием для модельера или дизайнера, но мы при составлении конкурсов развлекались.

Ну, собрались ещё полгода назад я, Джон, Джеффри и Джеральд... — в моей жизни что-то как-то много людей на одну букву — и устроили мозговой штурм. Мне кажется, неплохо вышло.

Последние работы вызвали много вопросов и неоднозначную реакцию. Каждый высказался по-своему, я требовала не подлизываться... и потому говорила последней. Задание было сделать три разных костюма "для молодежи". Эстелла рискнула и частично ушла чуть ли не в панк, в то время как остальные решили быть ближе к чему-то привычному. Это многим экспертам не зашло. А я чую "звоночки" Круэллы.

— А мне нравится. Это смело. Стильно. Эпоха меняется, мода начинает диктоваться не только "сверху". Ты проходишь.

Что ж, три финалиста меня прекрасно устраивали. Гарри, Арти и, конечно же, Эстелла.

Финальным заданием был свой образ. Они лично должны были его представить. Плюс обрамление в виде ещё нескольких образов для моделей. Что-то типа мини-показа. Срок — всего две недели. Не так уж и много, если подумать.

В прессе перемывали косточки, кто же всё-таки победит. М-м-м... реклама. В том числе и Дикой Ягодки, что, как было озвучено, пойдёт ответвлением параллельно Дому Баронессы.

Красота.

— Джеффри, что у нас запланировано на сегодня?

* * *

— Ты хотела у меня что-то спросить?

Идея зайти в свой Модный Дом, когда работники уже ушли на обед, была не самой лучшей идеей, но мне было необходимо забрать бумаги, за которыми потыгыдыкал моя правая рука. Моя левая по имени Джон последовала за ним, но неспеша. Девочка же осталась за рабочим столом, что-то активно рисуя, но прекратила, когда вошла я.

— Простите. Я... хотела спросить.

— Я поняла, спрашивай, пока я тут, — так, это платье хрень, надо выяснить, кто дизайнер и дать люлей или уволить. Так, а это ещё ничего... Финалисты работали рядом с текущими работниками, чтобы влиться в атмосферу, а потому мне никто не мешал совмещать приятное с полезным.

— Ваш кулон. Откуда он у вас? Просто...

О, не прошло и ста лет, как девчуля его заметила?

— Фамильный. Мой ныне покойный супруг подарил его мне перед рождением дочери, — искренне удивление, нотки паники, растерянность. О, какой коктейль.

Вообще сначала я не хотела его демонстрировать, но Джон проверил — девочка с высокой вероятностью именно моя дочь, поэтому мы договорились об общей легенде. Он такой душка, когда доверяет...

— У вас... есть дочь?

— Это не самая приятная тема для разговора, но, пожалуй, тебе я отвечу. У тебя ведь есть мозги не распространяться?

— Да, — нервный кивок головы, сжатые в кулак руки. Держится...

— У нашей семьи в один период времени было слишком много врагов, да и психика не выдерживала давления, а потому было принято решение отдать девочку в другую семью. Решение крайне неоднозначное, но благодаря ему у неё было больше шансов не сдохнуть во младенчестве. Джон присматривал, всё ли в порядке, но привлекать внимание не стоило. А в тринадцать лет её опекунша трагически погибла буквально на моих глазах, а сама девочка пропала. Не знаю, убили ли малышку враги семьи или ещё что произошло, — пожимаю плечами и стараюсь показать, что эта тема мне крайне неприятна. — А вообще этот кулончик — ключ, — я продемонстрировала, как он открывается. — И да, если об этом кто-нибудь узнает...

— Я могила!

— Хорошо, — мягко, но покровительственно улыбаюсь этому наивному дитя. — И ты, Гарри, тоже молчать. Думаешь, я не вижу, что ты подслушиваешь?

Парнишка вышел из-за дверного косяка, убрав руки за спину.

— Прошу прощения, не хотел мешать разговору, — моя охрана проводила его не самым хорошим взглядом. Мальчики, вы халтурите. — Просто одно время я изучал вашу биографию — подшивки газет, просто сплетни. Можете считать меня вашим ярым фанатом.

— Смело такое заявлять перед финалом.

— Ну... должен же я иметь конкуренцию с вашей... любимицей. Прошу меня простить.

Умный мальчик

— Наглый. Мне нравится, это полезно в нашем деле, — он храбрится, но боится. Понимает же, на чьей стороне сила. Одно моё слово — и модельером или дизайнером ему не быть в Великобритании никогда. — Но не стоит дерзить тому, кто выше тебя в пищевой цепочке. И я не держу у себя посредственностей, даже если кому-то из них получится победить.

— Что я должен сделать?

— Удиви меня. Покажи всё, на что способен, в финале. Мне нужен прорыв в твоих творениях, а не очередной испорченный костюм конкурента.

— Чт...

— О, я прекрасно знаю, благодаря кому вылетели малышка Люси и здоровяк Энтони, — вздрогнул, а глазки забегали. Но он довольно быстро взял себя в руки.

Фраза "и благодаря кому Эстелла на прошлой неделе ночевала, переделывая платье", осталась за кадром, хотя он понял, что и про это мне известно.

Он мальчик талантливый и пробивной. Дать ему шанс — не такой уж и плохой выбор.

— Покажи всё, на что способен. Не бойся удивлять, я не покусаю, если ты отойдёшь от своего привычного стиля. Удиви меня, Гарри, и мы поговорим иначе. Эстелла, тебя это тоже касается, истерика тебе ни к лицу. Артур, отлипни от стены и присоединись к коллегам, я тебя тоже вижу.

Так, а теперь мне нужен ланч.

— Джеффри, ты там заснул, что ли?! — на мой окрик сверху протыгыдыкал парнишка с чёрной папкой в руках.

— Баронесса, простите, — светловолосый мальчик Арти привлёк к себе моё внимание. Ну что ещё? — Может, Эстелле сегодня стоит, если так можно, взять выходной?

Выходной?

— А я никого к батарее и не приковываю, — оу... а у девочки-то что-то вроде шока. Как-то я недооценила степень удивления малявки. — Так. Ты идёшь со мной, мне нужен шедевральный финал, где вы покажете всё, на что способны. И если он станет посредственным из-за психоза одного финалиста, я не возьму себе никого.

— А что тут... — услышала я тихий голос блондина.

— О, я не уверен, что понял правильно...

Сплетники. Впрочем, плевать.

* * *

Плеснуть в стакан алкоголь. Вручить мелкой. Сесть напротив.

— Итак, рассказывай.

— О... о чём?

— Что тебя так шокировало? И не надо делать вид что тебя так сильно удивил сей маленький факт моей биографии.

Сложила руки на коленях.

— А как звали... ну... кому вы отдали... простите, что лезу не в своё дело...

— Кэтрин. Чудесное дитя, она работала у меня. А ведь я даже не успела её отблагодарить... что такое? Кстати, а знаешь, как звали девочку? — скажет или промолчит? Ну же, давай. Предположи.

Малышка не заставила себя долго ждать.

— Эстелла?

— Достопочтенная Эстелла фон Хеллман, — уточнила я, продолжая наблюдать. — Седьмое августа тысяча девятьсот пятьдесят второго года, — медленно проговариваю, глядя в ещё больше расширившиеся глаза. Залпом выпивает то, что предложил слуга. — Знаешь... я ни в коем случае не умалаю твоего таланта и старания... Просто, возможно, из-за схожести имён и дикого таланта я пытаюсь увидеть в тебе её... какой могла бы стать она. Её удачи, её взгляды, её мечты... моей Эстеллы. Но увы.

Эстелла Миллер имеет документы с несколько иной датой, разница в пару дней. Это некритично, но всё равно отличия. Она не может не сложить два и два.

— У... увы? Простите.

— Я даже не знаю, жива ли она, какое у неё имя, какая семья, любят ли её... или её уже нет. Может, продали на органы. Об этом больно думать, но я научилась с этим жить. Так, — я хлопнула по подлокотникам. — Всё, отставить раскисание! Мы женщины сильные, всё в порядке. А сейчас мы пойдём и взгреем кого-нибудь нерадивого. Ты со мной?

Ту буквально трясло.

— Мою маму звали Кэтрин... и она приехала в особняк, где проходил бал, и где я потеряла этот кулон. Где её скинули в пропасть собаки... из-за меня.

— Вот как? Зимний бал? Ты была той странной девочкой?

— Она сказала, что мы заедем к другу... она сказала сидеть мне в машине! А мне... мне было так интересно... — рыжик обхватила себя руками. Очки придётся протирать, слёзки попали и на них. — Я не хотела!

— Ш-ш-ш... — так, ребёнка надо обнять. — Всё хорошо... Джон! Тащи сюда что-то покрепче.

— Может, лучше успокоительное?

А ещё надо выплакаться. Тебе это действительно надо, милая моя.

— По крайней мере, мне понятно, в кого ты такая талантливая. Джон, проверь всю информацию по поводу нашего возможного родства, — произношу это больше для мелкой, ведь она не должна знать, что всё это затевалось только ради неё. И что всё давно проверено. Он понимающе улыбается и делает знак, что всё будет в лучшем виде.

— Рассказывай. Как ты, что ты. Мне интересно узнать о тебе всё.

И ведь совершенно не кривлю душой. Мне действительно интересно.

* * *

Для внутреннего круга — Эстелла. Для внешнего — Круэлла.

Да, эта личность всё-таки вышла из тени. Но не в качестве моего врага, а в качестве маски для посторонних. Ведь даже я отношусь к людям по-разному в зависимости от того, кем приходится мне тот или иной человек.

Это следовало объяснять. И, смею надеяться, у меня получилось.

Она победила. И мой голос в этом решении был отнюдь не главным. Самопрезентация вышла просто божественной — в чёрно-бело-красных тонах. Мальчишки тоже не отставали, но были слабее.

— Я не Эстелла, я Круэлла, — улыбается нахалка, но не вызывает ничего, кроме моего искреннего умиления.

— Ой, да хоть валенок из москитной сетки. Образ шедеврален, милая, — делаю шаг в сторону. Победитель уже объявлен. — Что ж, гарантированное место в моём Доме Моды займёт исключительно победитель, но могу уже сейчас сказать, что в вас двоих тоже что-то всё-таки есть. Вы смогли меня удивить... а потому второе и третье место в этот раз получат стажировку в любом случае. Дальнейшее сотрудничество обсудим по её итогам.

Писки и визги счастья. Неслыханная щедрость баронессы... а я что? Я ничего, мне нужны таланты.

И каталог с их работками в качестве уникальных лотов. Мне уже нашептали на ушко, что за некоторые платья хотят чуть ли не драться. Так дадим им аукцион.

А пока позволим светловолосому чуду в перьях спеть.

Хорош, чертёнок.

Оставался вопрос Хораса и Джаспера, её семьи с криминальными наклонностями.

Эту проблему я планировала решить вместе с выяснишейся недообразованностью дочери. Она гениальна, кто ж спорит, но если на каком-то вечере она ляпнет, что Земля плоская, а я пробью себе череп фейспалмом, то девочка станет сиротой. Поэтому решаем превентивно.

— Эстелла, пригласи ребят к нам на обед, — говорю ей, после небольшого аудита филиала.

— Ребят? — не поняла сначала она.

— Твою семью.

И да, в моём окружении реально перебор людей на "Дж".

Они нервничали и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Я приказала подать не слишком мудрёные блюда, чтобы они окончательно не запутались в столовых приборах, но, видимо, окружение в стиле девятнадцатого века, да и такая злобная властная я, их угнетали.

Костюмчики чудесные, и сидели хорошо. Сразу видно, из-под чьих заботливых ручек вышли.

Официант налил в изысканные бокалы вино.

— Давно хотела познакомиться с семьёй моей дорогой Эстеллы, — надеюсь, моя улыбка получилась достаточно искренней. Судя по взбледнувшему виду высокого мальчишки и чуть вспотевшему второму, не получилось.

— Ну что вы... разве мы...

— Не разве. Не нужно блеять или оправдываться. Выше нос. Вы всё-таки друзья моей дочери, а среди её окружения не должно быть... нежелательных элементов.

Джаспер как-то сразу подобрался.

— Вы хотите, чтобы мы исчезли из её жизни?

— Баронесса, но... — девочка была в замешательстве. Что ж, не буду тянуть кота за яйца.

— Вы либо становитесь с ней на одну планку, либо прекращаете общение. Молчать! Я не договорила. Вы о ней заботились, я ценю это. Почему бы теперь не позаботиться о вас мне? Я оплачу репетиторов и оплачу ваше образование. Это не благотворительная акция, и не подачка бездомным, это благодарность. Надеюсь, вы способны принять её достойно? Или вам больше нравится воровать, а позже сдохнуть в тюрьме?

По мере того, как я озвучивала свои планы, выражения лиц молодых людей менялись. И мелкая заулыбалась. Да, я не планирую лишать тебя друзей.

— Что же, это совершенно другое дело, — Хорас тоже улыбнулся и поднял бокал. — Предлагаю выпить за прекрасную баронессу и её очаровательную дочь.

— Старик, ты как всегда, — нервно усмехнулся Джаспер и присоединился.

— И да, Эстелла, ты будешь подтягивать свои знания вместе с ними. Мне не нужна наследница без мозгов.

Но эти слова мелкой казались сущими мелочами. Её семья остаётся с ней.

Что ж, у меня не было цели заменить её собой полностью. А запрещать — это добавлять сладости запретному плоду.

Сами разберутся. И против собачек не буду возражать, я уже начала скучать по какому-нибудь животному в доме.

А пока... пока у меня очень много планов на будущее, в котором появилось куда больше определённости.

Всё будет хорошо.

Не могу сказать, что за годы мы стали лучшими подругами, но услышать "спасибо за всё, мама" было чертовки приятно. Как и отводить в первый раз в школу внуков.

Ничто человеческое мне ведь не чуждо.