Не взывай к богу костей (джен)

Время, когда ему поклонялись, ушло вместе с народом, пробудившим его ото сна. Народом, которому он не дал покоя и который ныне таился в тёмных закоулках брошенных городов, приняв обличье жадных до крови, неутолимых тварей. По сей день он шептал, и они внимали, спустя тысячи лет не найдя покоя. Их прокляли боги, и лишь один из них не оставил своих оступившихся детей, в костяных пальцах сжимая звенья цепи.

Он усмехался в лицо Ц'ур, от чьих созданий вели свой род тлеющие тени. Она ненавидела его и их — за то, что своим существованием они нарушали прописанные ею законы природы. Что мертво, то должно умереть. Но тлеющие тени не нашли покоя, когда были стёрты с лица земли. По воле Кнолльшальгена они восстали из мёртвых, дабы вечно служить ему в мире живых.

Они были его самыми верными последователями когда-то — проливали кровь в его славу, убивали пленных в тёмных ритуалах, ища его благословения, взывали к нему перед битвой, прося о победе… К нему, а не к богу войны! Он был для них всем.

Но те времена ушли. Теперь Кнолльшальгену остался лишь его собственный мир — последнее место, где он имел власть. Он был одним из темнейших богов, кому люди страшились возносить молитвы, в то время как тлеющие тени были верны ему с тех самых пор, как отказались признать Ц'ур.

И они все погибли в беспощадных войнах с родом человеческим. То был последний раз, когда боги всерьёз вмешались в дела смертных, дав им шанс сокрушить бесчисленные полчища тлеющих теней. В той войне содрогнулся Сфертрум, кровь и смерть дошли до каждого его уголка, заставляя ненавидящие друг друга народы объединиться против общего врага. Поля сражений были завалены трупами и усыпаны стрелами, кровь пропитала землю, каждый, кто способен был держать оружие, измарал в ней клинок и руки. Мёртвых было столько, что уже не жгли погребальных костров.

Тлеющие тени были разгромлены и уничтожены все до единой, но Кнолльшальген ликовал, ведь они убивали в его честь. Он был силён, как никогда. Столько жизней отнято в его славу… Для бога костей нет ничего желаннее тысяч жертв.

А главной жертвой были жизни тлеющих теней. Кнолльшальген вернул души в их тела, заставив подняться и вернуться в брошенные города, что разбросаны по всему Сфертруму. С тех пор поклонение ему стало караться смертью, а последние упоминания о нём были вычеркнуты из истории. И о забытом боге костей не должны были вспоминать, но нет-нет, да просочится очередная легенда или попадётся не вырванная из старой книги страница…

…Мужчина замолчал и отхлебнул пива из кружки, выжидающе глядя на слушателя. Тот нервно оглянулся по сторонам, боясь, что их могли услышать, но никому в таверне не было дела до разговорившихся путешественников за дальним столом.

— К чему ты о нём вспомнил? Знаешь же, что нельзя! — понизив голос, насколько позволял гомон, прошипел он. — Если кто-то донесёт инквизиции…

— Инквизиции здесь нет. И однажды не будет вообще, потому что в каждой легенде есть доля правды, дружище, — криво усмехнулся собеседник.

— Думаешь, он… Кнолльшальген вернётся?

Не ответив, незнакомец — он так и не представился, — несколькими большими глотками допил пиво, поставил кружку на стол и двинулся к выходу, но на полпути оглянулся через плечо.

— Подумай сам, парень. Богов нельзя просто так забыть, но можно прогневить, — проронил он, прежде чем уйти.

Оставшемуся за столом страннику показалось, что в тени капюшона мелькнули горящие огнём глаза, и он помотал головой, прогоняя наваждение. Чего только не привидится по пьяни…

Ведь тлеющих теней не осталось, верно?