Юрист (джен)

— Что ж, Пипсквик, я обязательно воспользуюсь твоим ценным советом. Спасибо за помощь.

— Всегда рад помочь, принцесса Луна. Обращайтесь, если что.

Благодарно кивнув, Луна упрятала листок бумаги под крыло и телепортировалась.

Жеребец, осчастливленный ее улыбкой, стоял посреди дворцового коридора, неторопливо складывая в седельную сумку справочник, карандаш и бумаги. Кивком головы он поприветствовал царственно проплывавшую мимо, аки каравелла с белоснежными парусами, принцессу Селестию — она оживленно дискутировала на ходу с капитаном стражи, и по ее сосредоточенному взгляду Пипсквик сразу понял, что правительницу не следует отвлекать подобающими этикету приветствиями в полной форме.

— Ваше предложение я одобряю, претворяйте задуманное в жизнь немедленно, — постановила Владычица Солнца, остановившись в дверях.

— Есть, Ваше Высочество, — козырнул капитан и умчался.

Проводив кэпа взглядом, Селестия обернулась к Пипсквику.

— Я заметила, у вас с Луной наладились ладные отношения, — мягко улыбнулась принцесса.

— О, да, Ваше Высочество, с самой той первой Ночи Кошмаров, — кивнул жеребец, подходя ближе.

— Вы уже столько лет ходите за моей сестрой, что просто-таки обязаны устроить ей восхитительную ночь, которая будет длиться вечно.

— А вам это откуда известно? — слегка удивился Пипсквик.

— По праву старшинства не могу оставить младшую сестренку без должного присмотра, — все с той же миловидной улыбкой ответила принцесса, изящно вскинув голову. Радужные пряди великолепной гривы волнующе заколыхались. Каждая черта в царственном облике свидетельствовала о великодушии и заботе обо всех пони великой Благодетельницы всея Эквестрии.

Вздохнув, Пипсквик поправил слегка покосившуюся сумку.

— Ваше Высочество, мне понятен ход ваших мыслей, и я вынужден отклонить ваше, бесспорно, противозаконное предложение. А также вынужден заподозрить вас в злоупотреблении должностными полномочиями и привилегиями правительницы.

— Злоупотреблении? На каком основании? — с ноткой легкого снисходительного удивления вопросила Селестия, для которой сие заявление было подобно удару камнем по голове, но показать свое глубочайшее изумление принцесса не могла ни единым резким жестом или словом.

— А вот, позвольте, Ваше Высочество, пригласить вас присесть, и я объясню.

Пони расположились на лавочке у раскрытого окна, и Пипсквик снова залез в седельную сумку.

— Вот обновленное издание краткого справочника «Свод ЗаЭк», включающее все поправки.

— «Свод Заек»? Что это?

— «Свод Законов Эквестрии», который вы сами же и создавали, и дополняли с учетом изменений мировой геополитической обстановки, — невозмутимо пояснил собеседник, раскрывая книгу в зеленой обложке с вычурным золотым тиснением.

Правительница слегка кивнула.

— Посмотрим раздел взаимоотношений: табуны, межрасовые союзы, как и союзы представителей разных сословий разрешены, если все его участники согласны на такие отношения и осознают свою ответственность за возможные последствия.

Пипсквик перевел взгляд на Селестию.

— Уточните, пожалуйста, спрашивали ли вы согласие вашей сестры Луны, а также мое согласие в прямой и явной форме?

— Нет. Но мое предложение провести ночь с Луной носит рекомендательный характер.

— Не спорю, Ваше Высочество. Тем не менее, ваше предложение несет неприкрытый командный тон: «просто-таки обязаны устроить ей восхитительную ночь». То есть, Ваше Высочество, вы вменяете мне прямо обозначенную обязанность переспать с принцессой Луной вне зависимости от наших с ней позиций по данному вопросу…

Не дожидаясь, пока уже явственно подвисшая принцесса сориентируется в сложившейся ситуации, неумолимый Пипсквик повел беседу своим курсом.

— Таким образом, вы нарушаете подписанный вами закон о гармоничных взаимоотношениях. Более того, вы наносите, быть может, неосознанно, удар по моей семье.

— А именно? — Селестия, выровнявшая полет мыслей, снова надела маску непроницаемой невозмутимости.

— Не спорю, для любого жеребца это высшая честь — разделить постель с принцессой. Но у меня есть особенная пони, она ретиво меня оберегает, и едва ли будет рада такому обороту событий. К слову, принцесса Луна знает об этом и никогда не потребует действий, заведомо разрушительных для семьи. Я фанат Луны, она мой кумир детства, я благоговею перед ней, я готов помогать ей, вам и нашей стране всем, что в моих силах и знаниях. Но я — юрист, пусть и международного уровня, а Луна — принцесса, и складывать воедино наши жизни, судьбы, мечты и помыслы — очень опрометчивый шаг.

— В таком случае…

— Позвольте, — Пипсквик сделал предостерегающий жест передним копытом, и перелистнул несколько страниц. — Заглянем в раздел «Наказания». Первый пункт: меру наказания обязательно следует выбирать с учетом особенностей природы наказуемого, социального положения и иных тонкостей. Итак, учитывая ваши особенности, принцесса Селестия, наилучшим наказанием для Вашего Высочества станет лишение бананов, оладьев и бананово-клубничных тортиков, а также эклеров сроком на триста лет. Вместо них — ржаные сухари и чай. Отбывать наказание предстоит в доме со всеми удобствами, наполненном курами. Специально к вам будет приставлен самый горластый петух Эквестрии.

Вынесенный лучшим юристом Эквестрии жестокий в своей жажде справедливости приговор смог сокрушить до этого царственное спокойствие солнечной правительницы. Вздрогнувшая от ужаса Селестия постаралась сглотнуть как можно аккуратнее и не подавиться.

— В таком случае, — аликорн не смогла утаить горький вздох, — примите мои искренние извинения за неудачную шутку.

— Извинения принимаются, — важно ответствовал Пипсквик, закрывая «Свод ЗаЭк».

— Инцидент можно считать исчерпанным? — поинтересовалась принцесса с затаенной надеждой.

— Да, Ваше Высочество, вопрос закрыт.

— Благодарю вас, Пипсквик. Вы показали отличную подготовку, профессионализм и знание дела. Продолжайте трудиться во благо Эквестрии.

— Продолжу, Ваше Высочество.

Улыбнувшись, Селестия телепортировалась. Неудачная шутка слегка нарушила расписание правительницы, и надо было наверстывать. Благо, в этот безоблачный день сама госпожа Удача благоволила принцессе: наказание за секундную слабость все же не смогло настигнуть солнцесиятельный круп.

Пипсквик же, полюбовавшись тающими в воздухе искорками солнечной магии, сунул в сумку объемистую записную книгу зеленого цвета с витиеватым золотым узором, только что купленную в дворцовой канцелярии, и направился в рабочий кабинет.