Явь в зимний вечер (гет)

Головная боль пришла как всегда неожиданно, пригласив в спутники головокружение и тошноту. Они бесцеремонно ввалились, пачкая дорогие ковры, по-хозяйски разлеглись на диванах, закинув ноги на журнальный столик, и потребовали хлеба и зрелищ.

Стоило Гермионе открыть дверь в бар, где ее поджидали друзья, мигрень обхватила ее мозг уже почти родными объятиями. Если бы не настойчиво отвлекающий фактор, возможно, ей бы удалось заметить, как Гарри и Джинни переглянулись при ее появлении, но их странное поведение ускользнуло от Гермионы. Хотелось просто засунуть голову под подушку и провести там как минимум вечность, а вовсе не изображать веселье в переполненном зале «Дырявого котла».

Конечно, здесь стало лучше с тех пор, как бар перешел к Невиллу и Ханне. Они сделали ремонт, расширили помещение с помощью чар и разнообразили меню. Однако для человека, уже более года находящегося в заложниках у боли, все здесь было слишком.

«Слишком ярко. Слишком ароматно».

«Слишком много веселья вокруг».

«А вот это что-то новое».

Раньше Гермиона никогда не замечала, что у ее подсознания приятный бархатистый тембр, рокочущий, как горный ручей, но мягкий, как мох под столетним дубом.

«Каждый сходит с ума по-своему».

Пока Гермиона пробиралась к единственному свободному стулу, словно в насмешку расположенному рядом с ее бывшим парнем, взгляд карих глаз словно сам собой скользнул по неестественно тихой компании в углу.

«Слизеринцы».

Гермиона не успела удивиться, как снова прозвучал обволакивающий тембр ее подсознания:

«Только этого не хватало! Мерлин! Да перестань ты смотреть!»

Поспешно отведя взгляд, Гермиона опустилась на стул, стараясь придвинуться ближе к Луне, сидевшей с другой стороны.

— Всем привет. Простите, я немного не в форме.

— Снова голова? — полюбопытствовала Джинни, жестом подзывая официанта.

— Угу, — на совиный манер ответила Гермиона, заказав кружку сливочного пива. — В Мунго ничего не обнаружили. Это не проклятье и не болезнь.

— Не переживай, время все поставит на свои места, — Луна легко коснулась руки Гермионы в утешающем жесте. — Скоро, очень скоро.

И снова подозрительные переглядки за столом остались незамеченными.

Вечер двигался своим чередом. Обсуждались последние новости, вспоминались забавные случаи, раздавался смех. То и дело, между особо яркими вспышками боли, голос в голове выдавал ехидные замечания:

«Надо же, Долгопупс наконец-то решился сделать предложение».

«Еще один ребенок у Поттеров? Какая радость».

«Уизел снова льет слюни».

«Стоп».

Гермиона внезапно ужаснулась собственным мыслям.

«Уизел? Почему я назвала Рона именно так?»

Гермиона нашла взглядом стол, за которым сидели слизеринцы. Те о чем-то тихо переговаривались, не обращая внимания на окружающих. Малфой, как обычно, выгодно выделялся даже на фоне лощеных друзей.

Повзрослевший Драко мало чем напоминал своего опального отца. Разве что платиной волос, небрежно спадающих на глаза длинной челкой. За прошедшие с окончания школы шесть лет он стал увереннее, но в то же время сдержаннее. Был вежлив даже с маглорожденными, чему Гермиона не раз становилась свидетельницей в коридорах Министерства. И хотя где-то в глубине души она все еще помнила напыщенного засранца, новый Драко Малфой интриговал своей загадочностью.

— Гермиона, ты слушаешь меня? — ворвался в ее мысли Рон.

— Да, конечно. Что ты сказал?

Идея остаться друзьями после расставания с каждой встречей нравилась Гермионе все меньше. Рон все еще хранил надежду на то, что она к нему вернется.

— Что и требовалось доказать. Герм, — она ненавидела, когда сокращали ее имя, — давай попробуем. У тебя все равно никого нет. Плевать на то, что говорит Джинни. Я уверен, мы будем счастливы.

— Что? — Гермиона на секунду потерялась в новой и странной информации. — О чем ты? Что говорит Джинни?

— Ну… Думаю, она сама…

— Рональд!

Он ненавидел свое полное имя.

— Тебе лучше поговорить с ней. Я все равно не смогу правильно объяснить. Ты же знаешь.

«О да. Я знаю!»

Гермиона повернулась, собираясь потребовать объяснения, но обнаружила, что неразлучной парочки — Гарри и Джинни — за столом нет. Причем уже некоторое время: их кружки, принесенные не так давно, были нетронуты.

Предположив, что Джинни могла пойти в туалет, Гермиона двинулась к коридору у бара. Она не ошиблась: голос подруги, хоть и едва слышный, раздавался за поворотом. Джинни с кем-то яростно спорила, стараясь не повышать голос.

— Гарри Джеймс Поттер!

«А вот и виновник этих шипящих интонаций».

— Сколько еще можно ждать?

Только сделав еще пару шагов, Гермиона поняла, что в коридоре, помимо нее самой, был еще один невольный слушатель.

«Малфой!»

Она так и замерла, поймав взгляд прищуренных стальных глаз. Его тонкая рука с унизанными кольцами на длинных пальцах поднялась к лицу. Указательный палец прижался к губам.

«Молчи!» — словно вторя Малфою, посоветовало подсознание.

И по какой-то нелепой и неосознанной причине Гермиона послушалась обоих.

— Она должна знать, — голос Джинни снова раздался из-за угла. — Так будет лучше.

— Это сломает ее жизнь, — Гарри звучал подавленно.

«Интересно, о ком они?»

«Что за тайны?»

Занятая подслушиванием, Гермиона не сразу осознала, что головная боль почти прошла сама собой, хотя раньше для этого требовались сильнейшие зелья.

— Гарри, она наша подруга.

«Неужели…»

«Вот это поворот».

Гермиона не выдержала и, несмотря на предостерегающий взгляд в спину, преодолела оставшееся расстояние, вмешавшись в разговор друзей.

Увидев ее, парочка застыла на месте, виновато отводя глаза.

— Говорите! Что бы это ни было, я предпочитаю знать.

Джинни бросила на Гарри красноречивый взгляд, словно говоривший «я же предупреждала», прежде чем виновато закусить губу.

— Гермиона, твои головные боли из-за того, что ты все еще не замужем.

«Какого?..»

— Что?

— Нет, не так, — попыталась исправиться Джинни. — Это сложная тема, может быть, обсудим ее не здесь?

— Нет. Я хочу знать, о чем шепчутся мои друзья за моей спиной, прямо сейчас! — Гермиона даже не повысила голос, но что-то вокруг неуловимо изменилось, словно воздух наэлектризовался, приподнимая все волоски на теле.

«Неужели это я?»

«Какая сила!»

— Джинни кое-что подозревает относительно тебя, — взял слово Гарри. — Я поднял архивы в Министерстве, и случай очень похож.

— Гарри, мы прошли с тобой через очень многое. Тебе необязательно ходить вокруг да около. Просто скажи мне, что со мной не так, — Гермиона всегда предпочитала срывать пластырь одним рывком: так меньше страха и боли.

— С тобой все в порядке, — Джинни подошла ближе. Приподняв руки словно для объятий, она покачала головой, передумав. — Магия в твоей крови ведёт тебя к твоей паре.

— Джин, что это значит? Какой паре? Что-то я не помню у тебя разрывающих голову болей.

— У меня их и не было. Я чистокровная волшебница.

— То есть все дело снова в том, что я грязнокровка? — Гермиону трясло. Выпитое сливочное пиво просилось наружу. Дышать удавалось с трудом. — Что со мной?

— У тебя заканчивается время, Гермиона. Голова будет болеть все чаще, пока ты не найдешь Его, — Гарри участливо обхватил рукой ее за плечо.

— Вы так и не сказали, что это за магия, — Гермиона тряхнуло головой, стараясь взять себя в руки.

— Природная, первобытная, первоначальная, — Джинни очень точно подобрала определения, безошибочно нанося удар.

— Нет! Этого не может быть! Только не я!

Грудь сотрясали сухие рыдания. Из прокушенной губы на подбородок стекала тонкая струйка крови.

Резкие порывы ветра хлопали дверями подсобных помещений, собираясь вокруг миниатюрной фигурки в смерч.

Гарри отшвырнуло к одной из стен. Джинни кинулась к нему, помогая подняться.

— Гермиона, тебе нужно взять магию под контроль! Ты разнесешь бар! — крики друзей были еле слышны за без радостными мыслями.

«Дыши. Глубоко. Медленно».

Голос в голове был единственным, который хотелось слушать.

— Уходите!

А вот этот приказной тон стал полной неожиданностью.

— Малфой, это не твое…

— Мое! Убирайтесь! Вы достаточно натворили. Одно слово — гриффиндорцы.

«Разожми кулаки. Выдохни».

Гермиона послушно выполнила указания.

«Вот так. Сейчас все закончится».

Как только поддержка магии исчезла, Гермиона едва не рухнула на пол, почувствовав себя опустошенной. Однако неожиданно оказалась в кольце сильных рук.

— Давай, Грейнджер, вставай. Не время валяться на полу, упиваясь жалостью к себе, — Малфой легко приподнял ее на руки, посадив на одну из стоящих поодаль бочек.

— Ты все слышал. Знаешь, о чем они? — легкий кивок в ответ. — Объяснишь?

— Ты ведь и сама поняла, раз чуть не превратила все вокруг в щепки, — казалось, Малфоя совсем не смущала ситуация. Не то, что они говорили, пожалуй, впервые с окончания школы. Не то, что находились слишком близко друг от друга и наедине. Не то, что это они, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, параллели, которые не пересекаются.

— Я подменыш? — почему-то эта версия показалась Гермионе самой правдоподобной.

— Не ты. Кто-то из твоих родителей, — Малфой задумался. — Вряд ли кто-то старше. Ты очень сильная.

— Но как? Холмы отрезаны от нашего мира.

— Не все фейри успели уйти в свое царство. Королева слишком поспешно закрыла все врата, спасая большинство. Некоторые остались. Когда Грин-де-Вальд был побежден, им ничего не оставалось, кроме как жить так, как они привыкли.

— Но мои родители обычные, у них никаких признаков магии, — Гермиона постаралась вспомнить хоть что-то, но безрезультатно.

«Простые стоматологи без намека на волшебство».

— Как они познакомились? — это был довольно странный вопрос, тем более учитывая личность, его задавшую.

— Мама приехала поступать в колледж. Она очень волновалась, забыла позавтракать. У нее закружилась голова, и она буквально упала в руки моему отцу, — Гермиона постаралась взглянуть со стороны на историю. — Ох!

— У тебя с кем-то было такое! — что-то недоброе блеснуло во взгляде напротив. — Кто может быть тем самым?

«Крам?»

«Вряд ли этот олух!»

«Рон?»

«Мимо!»

Гермиона подняла взгляд на Малфоя. Он очень внимательно смотрел ей в лицо, слишком внимательно.

«Я его ещё не встретила?»

Почему-то мысль прозвучала вопросом.

«Встретила».

Секунда на осознание. Ещё одна, чтобы спрыгнуть с бочки и ринуться в сторону зала. Ноги за спиной словно отбивали секунды до взрыва.

«Это невозможно. Только не ты».

«Остановись! Пожалуйста!»

«Кто ты? И что ты сделал с Малфоем? Он бы никогда не сказал «пожалуйста» грязнокровке».

«Да постой же ты!»

Гермиона была уже почти у столика друзей, когда твердая рука обхватила ее локоть.

— Грейнджер… — но договорить ему не дал Рон, появившийся из-за ее спины.

— Отпусти ее!

— Сначала мы закончим наше дело, — Гермиона почувствовала себя совсем крошечной в руках Малфоя, когда он развернул ее лицом к себе.

— Не смей к ней прикасаться! — Рон бушевал, но был бессилен против охватившего помещение вихря, причиной которого в этот раз была вовсе не его бывшая девушка.

Гермиона, в первый момент желающая как можно скорее высвободить руку, застыла, попав в плен стальной клетки глаз Малфоя.

«Больно не будет».

Неожиданно теплые и мягкие губы накрыли ее собственные. Кожу покалывало от еще пока невинного прикосновения. Веки распахнутых глаз затрепетали, закрываясь.

«Что это?»

«Магия».

Поцелуй изменился, стал более настойчивым, требующим ответа.

И Гермиона ответила. Несмотря на страх и смущение. Прижалась ближе, ведомая сильными руками, обхватившими ее за талию. Растворилась в моменте, поддавшись решению первородной силы.

Заключённая в магический кокон пара не видела, как все вокруг затопило мягкое зеленоватое свечение. Каждый деревянный предмет, которого оно коснулось, снова оживал, выпуская новорожденные побеги с нежными ярко-зелёными листочками. В самом углу барной стойки расцвел столетний кактус.

Но вот момент миновал. Контакт губ был разорван. Голова прояснилась, и Гермиона с шоком уставилась сначала на Малфоя, в чьих объятиях до сих пор находилась, а потом на друзей, застывших в немом изумлении среди беспорядка.

— Я… Ты… Мы… — она попятилась к двери, все еще отказываясь принять реальность, в которой Драко — ее судьба.

— Я буду ждать тебя, — Малфой не стал ее преследовать, лишь со странной тоской смотрел вслед.

* * *

В гостиной Малфой-мэнора было трое: разъяренный Люциус, молчаливая Нарцисса и безразличный ко всему Драко.

Гермиона исчезла. Даже друзья не могли ее найти или не особо хотели искать.

— Как ты мог так сглупить? — глава семейства разошелся не на шутку. — Она же… — закончить он не успел, своевременно перебитый сыном.

— Ты не хуже меня знаешь, — Драко красноречиво взглянул на мать, — с магией фейри бороться бессмысленно.

— Ты знаешь? — ахнула Нарцисса.

— Как давно? — Люциус был не столь эмоционален, как его жена, однако заговорил спокойнее, словно признавая правоту претензии.

— Про себя со Святочного бала. Про маму догадался чуть позже, — было неприятно вспоминать, как ранила такая правда его честолюбие в то время. Только после войны у Драко получилось полностью принять свою нечистокровность.

— Так рано, — Нарцисса прижала ладонь к губам. — Как это было?

— Полагаю, так, как и должно было быть. Я услышал ее вот здесь, — Драко постучал указательным пальцем по виску.

«Малфой!»

Драко внутренне встрепенулся, однако внешне постарался этого не показать. Несмотря на то, что он был более чем уверен в том, что рано или поздно Гермиона минует все стадии и примет судьбу, ее появление заставило сердце учащенно забиться. Слишком долгим и мучительным было ожидание. И дело не в двух неделях, прошедших с их первого и единственного поцелуя, когда Драко сначала подслушал разговор, а после, возревновав к рыжему недоразумению, повел себя излишне импульсивно.

Годы прошли с тех пор, когда он, ещё не владеющий окклюменцией подросток, впервые услышал ее мысли. Наивные мысли девчонки, желающей привлечь внимание танцем с другим и не замечающей, как половина парней в зале любуются ей исподтишка.

Только через несколько месяцев занятия ментальной магией со Снейпом принесли плоды: голос в голове затих. Каким же идиотом был тогда Драко, пытаясь подавить, вырвать, забыть. Именно эта нить, неразрывно связывающая с Гермионой, в конце концов, вывела его к свету, придала сил в решающий момент отчаянной мольбой о лжи.

— Хозяин Люциус, сэр, — в комнате появился домовой эльф. — У ворот мисс Грейнджер. Она требует встречи с…

— Моим сыном. Скажи гр… мисс Грейнджер, что встречи не будет.

«Отец не хочет впускать тебя».

«Мне не нужно приглашение!»

«Что ты собираешь делать?

Грейнджер?

Гермиона?»

Тяжелый удар звоном разбитых щитов прокатился по поместью. Люциус побледнел, но быстро взял себя в руки.

— Я разберусь с этим, — трость глухо застучала по мрамору пола навстречу раздававшимся в коридоре шагам.

«Подойди к окну».

Драко медленно продвигался к указанному месту за спиной матери.

Тонкий, едва заметный кончик лианы скользнул между ставен. Проем между ними бесшумно расширялся, впуская запахи свежескошенной травы и полевых цветов.

Драко уже был готов шагнуть навстречу заветному и желанному, как на его плечо опустилась тонкая ладонь.

— Мой мальчик, — мать порывисто обняла его, — иди и будь счастлив. Но пообещай мне вернуться. Отец смирится рано или поздно. А если нет, я знаю, как на него повлиять, — нежная улыбка украсила черты Нарциссы. Едва коснувшись его лба поцелуем, она подтолкнула Драко к окну.

Уже находясь снаружи, он обернулся и вернул матери улыбку.

— Обещаю.

Грейнджер ждала его в тени деревьев неподалеку. Почти скрытая ветвями, она шевелила губами, заклиная саму землю помочь ей.

— А ты быстро освоилась, — Драко остановился в паре шагов от нее.

— Я приняла себя, — карие глаза смотрели открыто.

— Значит ли это, что ты приняла… — Драко взмахнул рукой между ними, не зная, какое слово подобрать.

— Я готова дать этому шанс.

Стоя у окна поместья, Нарцисса Малфой любовалась великолепным цветением глициний в середине зимы. И даже совсем не по-аристократически ругающийся муж не мог помешать ее тихой материнской радости. Ее острый нечеловеческий взор видел гораздо дальше сегодняшнего дня. К весне на фамильном древе появится новая ветвь.