К гадалке не ходи (гет)

— Ну, расскажи мне про нее, — сказала Лили, забираясь с ногами на подоконник.

— Про кого? — Джеймс неохотно оторвался от книги.

— Пфф, — она тряхнула головой, и рыжие волосы мелькнули за спиной лисьим хвостом. — Про твою девушку-магглу, конечно же, про кого еще.

— Так… — Джеймс отложил книгу и прищурился. — Ал растрепал, я правильно понимаю? Альбус, можно тебя на минутку! — рявкнул он, не делая пауз, но ответом ему послужила мертвая тишина.

— Ой, да, какая разница, — фыркнула Лили, — я бы все равно узнала. И захотела познакомиться.

— Это еще зачем?

— Как это зачем? — искренне поразилась его тугоумию младшая Поттер и принялась загибать пальцы. — Раз — она маггла, а я давно хочу подружиться с кем-нибудь из них. Два — Ал утверждает, что она красотка, хотя и видел ее издалека. Три — он говорит, что ты совсем потерял голову. И четыре — она старше тебя, что добавляет вашим отношениям некоторой пикантности.

Джеймс закатил глаза, хотел было возразить, прокрутив в голове несколько ответов разной степени грубости, но в итоге откинулся на спинку стула и махнул рукой. Если его сестрице взбрело что-то в голову, проще было дать ей это, чем разгребать последствия, а с тех пор как предки отправились в отпуск, Джеймс волей-неволей чувствовал себя ответственным за этих двоих. В отца тогда запустили каким-то особо дерьмовым проклятием, и он едва не отчалил со своего знаменитого вокзала. Мама сказала: «Хватит, Поттер. Или мы едем в путешествие, или я тебя вырублю и мы едем в путешествие». А потом прощебетала: «Джеймс, милый, ты же присмотришь за младшими? Конечно, бабушка с дедушкой помогут...» Джеймс уверил ее, что присмотрит.

Младшие при этом гаденько ухмылялись, предвкушая безнаказанность, что для Лили означало бесконечные вечеринки, а для Ала — поиск редких ингредиентов в зловонных переулках Лютного. Но Джеймсу пришлось поумерить их пыл: он не собирался впоследствии выслушивать претензии матери и потому придерживался если не всех, то основных установленных в доме Поттеров правил. Что с врожденным умением Альбуса впутываться в темные истории и неугомонностью Лили оказалось не так-то просто. Впрочем, Джеймсу все равно нравилось заправлять в доме, а брат с сестрой, хоть и сколотили против него крепкую оппозицию, в целом вели себя сносно и даже иногда советовались о важном.

Вообще-то младшими эти двое были весьма условно. Лили перешла на последний курс и мечтала о скорой самостоятельной жизни. Альбус целыми днями торчал в подвальной лаборатории родительского дома, и ему было совершенно плевать, где жить. А сам Джеймс был не прочь вернуться на летние месяцы в дом на Гриммо, где не надо самому думать об уборке и пропитании. Осенью он уже официально станет младшим целителем, вот тогда и подыщет себе что-нибудь поприличнее ближе к Мунго.

— Ну, хорошо, завтра выберемся в маггловский Лондон, и я вас познакомлю. Только не пытайся заболтать ее до смерти.

— Ой, да иди ты, — отбрила Лили, спрыгивая на пол. — Ал, он сказал «да», — пропела она, выходя из комнаты.

Тишина в ответ заметно оживилась.

Джеймс попытался вернуться к чтению, но все его усилия оказались тщетны. Перед глазами то и дело появлялась Эбби. Смеющиеся серо-голубые глаза, чуть кривящийся в лукавой ухмылке большой, мягкий рот, который хотелось целовать до умопомрачения, разметавшиеся по подушке темные волосы. Острую линию скул, длинную шею, мягкую полноту грудей с темными ореолами сосков, кожа вокруг них казалась мраморно белой, почти прозрачной… Джеймс заерзал на месте, глянул на дверь и закрыл ее взмахом палочки. Черт, оказывается даже пара дней без нее это уже слишком.

Он вспомнил, как впервые заметил ее в небольшом, забитом до отказа пабе на Клифтон Хилл. Они с Дереком впервые забрели в эту часть района, и место им сразу понравилось. Как понравилось бы любое другое, где было шумно, весело и наливали хорошее маггловское пиво. Джеймс выхватил ее глазами у стойки: перегнувшись через нее, она бессовестно флиртовала, чтобы раздобыть им с подругой напитки вне очереди. Несколько парней поблизости напрочь позабыли и о своих бокалах, и о подружках.

— Вау, — только и смог сказать он.

— Темненькая или подружка? — деловито уточнил Дерек.

— Темненькая.

Как выглядит ее подружка, Джеймс не имел ни малейшего понятия.

— Договорились.

И прежде чем Джеймс успел что-то сообразить, они уже пробирались к столику у окна. В голове было пусто, собственное смущение сбивало с толку — разве это не он обычно тащит Дерека знакомиться с девчонками? — но ноги сами несли его к ней.

— Я Дерек, это Джеймс, и, кажется, он на тебя запал, — выдал его друг, стоило им приблизиться.

— Придурок, — процедил Джеймс.

— А что насчет тебя? — спросила подружка.

Джеймс мазнул по ней взглядом и снова едва заметил.

— Я-то само собой. Может, принести вам что-нибудь?

— Может и принести… Я кстати Мэри Энн.

Они продолжали болтать, потом Дерек ушел за закусками, а Джеймс все не мог собраться с мыслями и произнести нечто связное под гипнотическим, чуть насмешливым взглядом.

— А я Эбби, — наконец заговорила она, улыбнувшись краешком губ. — Приятно познакомиться, Джеймс.

Пожалуй, то, что Джеймс запал на Эбби было лишь слабым отражением истины. Он потерялся в ней. И ему казалось, что это взаимно. Позже ни один из них не мог вспомнить, какая в тот вечер играла музыка, что они пили, в какое время ушла Мэри-Энн или Дерек, и как они оказались в том глухом закоулке за баром, жадно, взахлеб целуясь.

— По-моему, кого-то продинамили, — сказала Лили, покачивая ногой в такт музыке и продолжая оглядываться по сторонам. — А тут ничего так.

Ал согласно кинул, делая осторожный глоток пива. В отличие от Лили, чья поза была расслабленной, а улыбка игривой, Альбус смотрел серьезно и въедливо. Иногда Джеймсу казалось, что весь мир для его братишки подобен гигантской лаборатории, и сама возможность наблюдать приводила его в больший восторг, чем любые возможные знакомства и отношения.

— Выйду позвоню, здесь слишком шумно, — сказал Джеймс, когда очередное сообщение осталось без ответа.

— Ты мог бы отправить патронус, — пожала плечами Лили и тут же оговорилась: — Верно, не мог бы. Слушай, а ты не думал о том, чтобы все ей рассказать? — наклонившись и посмотрев ему в глаза, спросила она.

— Нет, — отрезал Джеймс и пошел к выходу.

Он был уверен, что сестрица задумчиво глядит ему вслед, накручивая на палец рыжую прядь. Все вечно умилялись тем, как она похожа на бабку, знаменитую Лили Поттер. Но он давно понял, что и второе имя было дано ей неспроста. Без видимых усилий она проникала окружающим в головы и небрежно, походя заданные ею вопросы всегда били точно в цель.

Конечно же, он думал. Эбби не была его первой девушкой магглой. Но только с ней необходимость скрывать большую часть своей жизни и личности стала такой мучительной, едва выносимой. Он хотел говорить с ней обо всем, хотел показать волшебный мир, и увидеть в ее глазах восхищение. Но опасался увидеть непонимание и страх.

— Иногда у тебя взгляд становится такой… — пробормотала Эбби в прошлую их встречу. — Прямо мурашки по коже.

Она оседлала его прямо на полу — до кровати оставалось каких-то пара шагов, но им не хватило терпения преодолеть их. Волосы щекотали ему шею и грудь. Он собрал их в кулак на затылке, притягивая ее голову ближе, долго и глубоко целуя в губы, затем скользнул языком по шее и широко лизнул один из сосков.

— Тебе это пугает? — хрипло пробормотал он, подыгрывая.

— Размечтался, — выдохнула она, вцепляясь в его плечи и сильнее двигая бедрами.

Они кончили почти одновременно, и она скатилась с него, прижимаясь к горячему боку. Одна из невероятно длинных ног лежала поперек его живота, и Джеймс рассеянно водил по гладкой коже костяшками пальцев.

— Просто хочу знать, что у тебя все в порядке, — сказала она. — У тебя же все в порядке?

— В полном, — заверил он, мало что ненавидя так сильно, как самого себя в эту минуту.

Джеймс Поттер привык гордиться тем, что ничего не боится, и оказался совсем не готов к парализующему страху потерять девушку, которую встретил каких-то несколько недель назад.

Телефон Эбби был выключен. Тревога соплохвостом заворочалась в груди. Эбби никогда не опаздывала. И уж тем более не стала бы опаздывать так сильно, не предупредив.

— Так, я пройдусь до ее дома, — сказал он, вернувшись в паб, — тут недалеко. А вы подождите меня…

— Мы с тобой, — тут же заявила Лили, поднимаясь.

Альбус лишь согласно кивнул: он предпочитал не спорить о том, что его не слишком заботило.

— Ладно, пойдем, — кивнул Джеймс. — Только никаких остроумных комментариев. Ни шуток, ни косых взглядов, ни смешков, — строго прибавил он. — Ты поняла меня?

— Что? Каких комментариев? — Лили озадаченно моргнула, но в глубине ее глаз уже разгорался огонек любопытства. — Эй, Джеймс! — ей пришлось почти бежать, чтобы поспевать за ним. — Да обещаю я, обещаю. О чем вообще речь?

«Обещай, что не будешь смеяться», — велела Эбби, останавливаясь посреди пустой улицы и поворачиваясь к нему.

Он сразу же нашел ее рот. То была острая, необъяснимая нужда. Кто-то задыхается от поцелуев, он задыхался без них.

«Джеймс…»

«О чем ты?» — он прижался лбом к ее лбу, проводя ладонями вверх и вниз по обнаженным рукам.

С того момента как Эбби пробормотала: «Я живу тут неподалеку. Хочешь?..», его мысли утратили всякую связность, слипшись в бесформенный комок.

«В общем, я живу с матерью. Прямо над магазинчиком, которым она управляет, сколько я себя помню…»

«Ты говорила, да».

«Но я не говорила, что это магазин магических товаров, а моя мама вроде как…»

«Ведьма?» — опешил Джеймс, боясь поверить своей удаче.

Эбби взглянула на него с удивлением и вдруг расхохоталась.

«Ну, можно и так сказать, — сказала она. — Сама она называет себя экстрасенсом или гадалкой. Знаешь, маленькая я верила в то, что у нее и правда есть способности…» — задумчиво прибавила она.

«А сейчас?» — спросил он, все еще цепляясь за призрачную надежду.

«А сейчас я стараюсь не судить, — качнула головой Эбби. — В конце концов, у нее много довольных клиентов, и если бы не она, я бы никогда не получила образование».

«Ясно, — он нашел ее руку и сжал. — Обещаю не судить и не смеяться».

Эбби положила голову ему на плечо, прижимаясь носом к шее. Джеймс шумно вдохнул, набирая полные легкие ее аромата: чуть горьковатого, свежего, смешанного с терпким запахом кожи ее любимой, накинутой на плечи косухи.

Позже, пробираясь к лестнице на второй этаж через магазин, он мельком подумал, что запросто спутал бы его с любой магической лавкой где-нибудь на стыке Косого и Лютного. Ему даже показалось, что плавающие в банке глаза следят за ними. Но забыл об этом, едва переступив порог спальни Эбби... А утром, в неверном свете зарождающегося дня, Джеймс хорошо разглядел обыкновенный муляж.

— То есть ее мать — шарлатанка? — уточнил не любивший ходить вокруг да около Альбус.

— Да, и вот именно таких слов мы будем избегать в разговоре, — усмехнулся Джеймс.

Они как раз подошли к лавке, и он приложил палец к губам. В окнах, задрапированных темно-лиловой тканью, горел приглушенный свет, как и в одном из окон второго этажа, но на двери висела табличка «Закрыто».

— А другого входа тут нет? — уточнила Лили, подергав дверь и не найдя звонка.

Джеймс вспомнил, как задал точно такой же вопрос Эбби, в очередной раз крадясь вдоль прилавка со смесями трав в тканевых мешочках. «Приворотное», «Для укрепления мужской силы», «От прыщей и бородавок» гласили наклеенные на них ярлыки.

— Есть задняя дверь, но она всегда заперта: кажется, что-то с замком. Да ты не волнуйся, мама не лезет в мою личную жизнь, а я не лезу в ее. Это и позволяет нам спокойно жить под одной крышей.

Однако матери она его до сих пор не представила, и Джеймс не знал, хорошо это или плохо. Как и то, насколько спокойно Эбби отнеслась к его неуклюжим попыткам объяснить, почему они не могут оставаться у него.

— Ну, нет так нет, — сказала она и больше к этой теме не возвращалась.

Эбби всегда с интересом слушала то немногое, что он готов был рассказать о себе, но никогда не пыталась разузнать больше. И вместо того чтобы радоваться своей удаче, Джеймс как последний дурак стал все чаще задумываться о природе такого нелюбопытства. Что если все это для нее просто мимолетное увлечение? И скоро она исчезнет из его жизни так же внезапно, как появилась, а он останется: одинокий, раздавленный и — теперь уже не было никакого смысла скрывать от себя — отчаянно, безответно влюбленный?

— Алохомора, — раздалось поблизости, и Джеймс вздрогнул от неожиданности.

— Нет, Лили, — он попытался схватить сестру за руку, но та уже юркнула в приоткрывшуюся дверь.

Быстро оглядевшись — тупиковая улочка казалась совершенно пустынной, он зашел следом.

— Осмотримся и узнаем, дома она или нет, — тихо сказала Лили и уже громче добавила: — Хей! У вас тут не заперто…

— Вообще-то это называется взлом с проникновением, — прошипел Джеймс.

— Понабрался у своей подружки? — поддела Лили.

Оказавшись внутри последним, Альбус присвистнул. Игнорируя перепалку брата и сестры, он принялся изучать набитые до отказа витрины и тянущиеся по стенам полки. Тут было на что посмотреть: всевозможные фигурки людей и животных, черепа и кроличьи лапки, колоды карт и справочники по колдовству, свечи, аромолампы, талисманы из костей и камней, подвески в виде рунических символов...

— Между прочим, кое-что из этого вполне может… — начал Ал, но прервался на полуслове, взяв в руки небольшую пирамидку из мутно-белого камня. — А вот эта точно настоящая. Дублирует охранные и сигнальные чары, если правильно наложить заклятие, может работать годами. Джеймс, надо бы сообщить…

— Поставь, — шикнул брат, — я сам разберусь.

Он глянул в сторону лестницы, раздумывая, насколько корректно будет вломиться с расспросами к незнакомой женщине, после того как он уже вломился в ее магазин. Отличное выйдет знакомство. Джеймс снова с тоской посмотрел на экран мобильного.

— Интересно, а здесь что? — с этими словами Лили толкнула дверь под лестницей.

Прежде Джеймс неоднократно замечал тонкую полоску бледного света под ней, но ни разу не удосужился спросить. Да и какое его дело? Возможно, там был склад или тот самый черный ход, который никогда не открывался. Однако Лили без проблем его открыла и даже зашла внутрь, так что Джеймс с трудом сдержал желание схватиться за голову. Сейчас его сестрица как никогда напоминала ту пятилетнюю малышку, которую родителям пришлось вызволять из дымохода, потому что «она просто хотела знать, куда это все деваются».

— Лили, — он поспешил следом.

Пожалуй, это все-таки был не склад, хотя вдоль стен и стояли коробки с псевдомагическими побрякушками, а с потока свисали душистые связки трав. Но еще здесь был стол, два удобных на вид кресла, а в миниатюрных настенных канделябрах ровно горели свечи. Именно их и разглядывала Лили.

— Пойдем отсюда, — Джеймс схватил ее за руку.

— Они загорелись, когда я сюда зашла, — сказала она.

— Что?.. Должно быть, какой-то фокус. Думаю, здесь ее мать проводит сеансы. Пойдем, — он повернулся к выходу, и в этот момент непонятно откуда взявшийся порыв ветра захлопнул дверь.

Тихо щелкнул замок. Свечное пламя не дрогнуло, но взметнулось выше, разгораясь. По стенам заплясали желтоватые пятна и тени.

— Джеймс, — Лили шагнула к нему, озираясь и вытаскивая палочку.

— Серьезно? — он закатил глаза и потянул за ручку, которая, однако, не поддалась. — Альбус? Ал! — приглушенно позвал он. — У нас тут дверь захлопнулась, можешь открыть?

В ответ не раздалось ни звука.

— Что еще за шутки? — буркнул Джеймс, дергая за ручку и с ужасом представляя, как будет объясняться с Эбби и ее матерью. — Алохомора, — не выдержал он, тоже выхватив палочку.

Но ничего не произошло. Дверь не поддавалась, Альбус по-прежнему молчал, а мгновение спустя позади что-то зашуршало. Вздрогнув, брат и сестра резко обернулись, успев заметить движение на столе. Переглянувшись и немного постояв в облепившей их тишине, они осторожно приблизились.

— Спиритическая доска, — тихо сказала Лили, — маггловское развлечение.

— Да знаю я, — отмахнулся Джеймс, глядя на указатель, замерший под словом «Привет».

Лили рядом поежилась, и только тогда он заметил, что в комнате заметно похолодало.

— У них тут что, свой призрак? — прошептала она.

— Почему мы тогда его не видим? — скептически поинтересовался Джеймс, однако палочку не убрал.

— Полтергейст? — снова предположила Лили.

На полке что-то звякнуло, покатилось и упало с глухим стуком. Лили ойкнула.

— А ты точно ведьма? — хмыкнул Джеймс.

Лили сердито зыркнула на него, а потом вдруг потянулась и взяла со стола рамку с фотографией.

— Смотри… какой красивый, — сказала она. — Интересно, кто он? Кажется знакомым.

В простую деревянную рамку был вставлен довольно старый акварельный рисунок, и темноволосый парень лет четырнадцати на нем был действительно хорош собой.

— Может, отец Эбби? — пожал плечами Джеймс. — Она говорила, что отец с матерью дружили еще в школе. Но он исчез до того, как она родилась.

— А так и не скажешь, что козел, — прищурилась Лили.

— А, по-моему, запросто.

Джеймс невольно вспомнил, как Эбби рассказывала об отце: без обиды и злости, которые он сам наверняка бы испытывал в такой ситуации.

«Мы ведь не знаем, что там произошло, — пожала она плечами. — А мама всегда вспоминает о нем с теплотой, хотя и делает это крайне редко», — она провела пальцем по серебряному браслету-змейке, глаза которой мерцали густо-зеленым.

— Какого… — сдавленно ругнулась Лили, и рамка с грохотом упала на стол.

Почти одновременно в лавке за стеной кто-то вскрикнул, дверь распахнулась настежь, и в проеме появился темный силуэт.

— Я могу вам помочь, молодые люди?

Лили зажала рот ладонью, а Джеймс дернулся и почувствовал, как медленно заливается краской.

Общего у Эбби с матерью было не так уж много, пожалуй, только глаза: светло-серые, внимательные, с насмешливым огоньком в самой их глубине. И сейчас эти глаза пристально изучали его самого, Лили, выпавшую из ее рук, но благо не разбившуюся рамку и направленные в ее сторону волшебные палочки.

— Простите, — выдавил он, неловко пряча свою. — Мы совсем не хотели вот так врываться… просто Эбби не пришла, и я заволновался… — он одернул себя и, собравшись с духом, шагнул навстречу хозяйке. — Я Джеймс, Джеймс Поттер. А это моя сестра, Лили. Мы должны были встретиться с Эбби в «Клифтоне», но прошло уже больше часа, а она так и не появилась.

В глазах женщины промелькнуло странное выражение. На какое-то время в комнате повисла тишина.

— Что ж, приятно, наконец, познакомиться с тобой, Джеймс, — заговорила она, переводя взгляд с Лили на него. — А я Эмили. Эмили Смит, мама Эбби. И тем более приятно, что вы не очередные воришки, забравшиеся ко мне ради забавы. Как видите, пришлось даже поставить здесь несколько ловушек.

— Ловушек? — осмелилась заговорить Лили. — О… это очень изобретательно.

— А тот молодой человек, запутавшийся в собственных ногах, тоже с вами?

Лили прыснула, с легкостью забывая и о своем страхе, и о смущении.

— Альбус? Да, это наш брат.

— Значит Альбус… — задумчиво проговорила Эмили, и уголки ее губ дрогнули.

— Простите еще раз, — Джеймс скромно улыбнулся, призывая на помощь все свое хваленое обаяние. — Я просто хотел убедиться, что с Эбби все в порядке.

— С ней все хорошо, — сказала Эмили, и он с облегчением выдохнул. — На дорогах пробки, а у нее разрядился мобильный. Она позвонила из паба, когда не нашла вас. Спрашивала, не заходил ли ты… Я сказала «нет», а потом услышала шум.

— О, ну тогда мы пойдем?

Скомкано попрощавшись, они поспешили убраться сначала из задней комнаты, а затем, едва не за шкирку прихватив с собой Альбуса, и из лавки. Но не успели пройти и пары шагов, как повстречались с той, которую искали. Знакомство вышло довольно бурным, и вскоре все четверо, перешучиваясь и смеясь, удалялись вниз по улице.

Проводив их взглядом, хозяйка снова заперла магазин и вернулась в свой небольшой кабинет. Дверь за ней закрылась, она опустилась в кресло и взяла в руки портрет. В голове все еще звучали слова дочери: «Очень приятно, Лили! Джеймс говорил тебе, что это и мое второе имя? Да, точно, Эбигейл Лили Смит…»

Она усмехнулась и провела большим пальцем по стеклу, стирая несуществующую пыль.

— Ну и что ты сделал?

Молодой человек не шелохнулся. Лишь картинно заломил бровь и тихонько фыркнул.

— Подмигнул. Волшебница она или нет?

— А ты все такой же засранец, Блэк, — хмыкнула она.

— А ты все так же скучаешь по моей более старой, занудной версии, Макдональд, — помолчав, сказал он.

Она поставила его на место, не удостоив ответом.

— Заметила, как она похожа на Эванс?

Мэри кивнула.

— Разве что не так высоко задирает нос, — прибавил он, и они рассмеялись. — Ну что, какой у нас план?

Она почесала переносицу, хмыкнула и уперла локти в стол. Это был отличный вопрос, на самом деле. И да, у нее имелись кое-какие соображения на этот счет, разве что требовалось еще немного времени, чтобы разузнать все как следует: в конце концов, унылая семейная жизнь даже невыразимцев делала разговорчивее. Как и надсмотрщиков Азкабана в свое время. Не дементоров, конечно, с этими парнями не договоришься, а вот с их человеческими коллегами при желании можно было найти общий язык… Это стоило ей немалых трудов и лет: не выдать себя, уберечь его от безумия, помочь отыскать лазейку. И чем он отблагодарил ее? Верно, угодил в другую ловушку, еще более хреновую, межпространственную. Правда на этот раз она осталась не одна, и, пожалуй, только поэтому не опустила рук.

Годы поисков, сопоставления скудных крупиц информации, сближения с сотрудниками министерства, которые могли оказаться полезными, и все это — продолжая держаться на расстоянии от волшебного мира, который, откровенно говоря, принес в ее жизнь куда больше дерьма, чем волшебства. Оставалось проверить еще кое-что, и можно было приступать к завершающему этапу… Вот только она не учла, что если Блэк и Поттер окажутся где-то поблизости, то непременно притянутся. И никакие сдерживающие магию древнейшие артефакты от этого не уберегут.

Ну что ж, может оно и к лучшему: помощь великого Гарри Поттера, которого лично Мэри помнила еще голопопым карапузом, в таком деле лишней не будет, и возможно совместными усилиями им удастся…

— Спасти тебя, — сказала она, — вот какой план. И объясниться с нашей дочерью. И я не знаю, что из этого будет сложнее.