Должен быть лучше (джен)

Квай-Гон сильно торопился на заседание Совета, желая узнать, что же он решил относительно судьбы того пятилетнего ребёнка, которого он нашёл на Татуине. Мальчик явно использовал Силу, это было видно, однако по возрасту ему было уже поздно учиться как обычному юнлингу. Совет сначала упрямился, не хотел брать Энакина, и Джинн переживал, что талант ребёнка пропадёт. После новой дискуссии Совет согласился ещё раз обсудить, как именно стоит развить способности мальчика, чтобы он не причинил никому вреда. Сила тихонько вибрировала чем-то нехорошим, и Квай-Гон уже настроился отстаивать свою позицию и просить позволить найти для Энакина учителя, возможно, поговорить с мастером Дуку и попросить его взять необычного падавана.

Джинн едва не споткнулся на ровном месте, когда по ученической связи прокатилась волна боли, а мгновение спустя позади раздался тихий скулёж. Он резко повернулся к своему падавану, который сильно от него отстал, и с ужасом обнаружил, что тот держался за стену, согнувшись пополам. Квай-Гон быстро дошёл до Оби-Вана и успел поддержать его до того, как он начал сползать ниже.

— Падаван? — забеспокоился Джинн.

Беспокойство стало гораздо сильнее, когда из глаз Кеноби вдруг брызнули слёзы, и он закусил губу, однако всё равно захныкал, уже совсем повиснув на плече учителя. Такого никогда раньше не было.

Квай-Гон погрузился в Силу, осторожно прощупывая состояние ученика, и определил очаг боли — живот. Не зная, внутренняя это боль или внешняя, он опасался худшего. Аккуратно подняв Оби-Вана на руки, чтобы тот принял удобную позу, учитель быстро направился в крыло целителей. Падаван не спорил. Не пытался возражать. Даже в Силе не было несогласия с его стороны. «Дурной знак», — переживая всё больше, подумал Джинн.

Целители сразу взялись проводить обследование. Внешних ран не было, однако бледность Кеноби говорила, что расслабляться рано. Квай-Гон, вспоминая все последние дни вне Храма, понял, как много раз не был рядом с учеником, это значило, что в каждый из этих раз с ним могло случиться то, что привело их сейчас к этому положению.

Джинн прикрыл глаза, когда подростка стошнило. Он не мог выдержать вид страдающего Оби-Вана. Не мог смотреть, как его выворачивает наизнанку. В этом была и его вина. Он заметил, что его падавану плохо, только когда тот открыто это показал, а предупреждения Силы последний час списывал на судьбу едва знакомого ребёнка. Это было неправильно, он — учитель, и он должен быть лучше.

Однако теперь целители смогли поставить диагноз: отравление. Требовалось лишь сделать промывание и ввести в кровь лекарства. Квай-Гон погладил костяшками пальцев щёку Кеноби, приводя его в сознание. Веки подростка слабо затрепетали, но открылись.

— Как я могу помочь? — спросил Джинн у ближайшего целителя.

— Но… заседание… Вы не успеете, — прошептал Оби-Ван, у которого едва оставались силы на удивление.

— Моё место — рядом с моим падаваном, — продолжая поглаживать щёку, ответил учитель.

— Его нужно подготовить к процедуре, — сказал целитель. — Снять лишнюю одежду и отнести в освежитель. И думаю, было бы неплохо, если бы вы его держали.

Квай-Гон кивнул и приподнял ученика. Тот рвано вздохнул, протестуя против своего перемещения, и мастер погладил его по голове, посылая по их связи уверенность в том, что всё будет хорошо.