Уэнсдей (джен)

Умирая на глазах не отродья Джеймса Поттера, а впервые за чертову бездну лет только сына Лили, он искренне полагал, что это всё... И даже чувствовал облегчение. А почему нет? Северус слишком много лет жил по инерции, чтобы теперь смерть могла его напугать. Долги отданы, мальчишка... Поттер, ладно, Гарри, несмотря на наивность, местами откровенную тупость, имел призрачный шанс выжить. Учитывая удачливость Героя, на всю голову сумасшедший план Альбуса если бы и сработал, то только на нём.

Он надеялся увидеть Лили.

Не знал, что ей скажет, хочет ли вообще сказать что-либо, прежде чем его чёрную мерзкую душу зашвырнут в самую глубину преисподней, в которую Северус как извечный циник и скептик мало верил. В любом случае после всего пережитого начальству данного заведения придется сильно постараться, чтобы изобрести оригинальную пытку для него... Разве что законопатить его в класс, полный возбужденных подростков, абсолютно не способных сосредоточиться и воспринимать информацию. И да, это будет курс Гриффиндора и Слизерина, зацикленный для него в бесконечную пытку.

Ха! Учитель, который боится, что его наказанием в аду окажется необходимость вести урок.

То, что произошло с ним дальше, Северус даже годы спустя не мог объяснить как-нибудь. Его горло разорвала змея Лорда, он умирал и успел отдать несносному мальчишке воспоминания. А что после? Он — двойной агент, сволочь и убийца — открыл глаза и уставился в черный, затянутый сияющей серебром паутиной потолок — много, много нитей. Северус дышал и совершенно точно был жив. И не узнавал то место, в котором оказался. Его тело находилось в кровати, похожей на дыбу, и это не был тематический клуб в Лютном переулке. А худшее… Он... он был не собой, а кем-то другим.

Он с трудом встал, сполз с ложа и добрался до огромного зеркала в углу. Свое собственное отражение, мягко говоря, его поразило. Вместо родного угрюмого лица — совсем другое.

Мертвенно-бледная кожа, хрупкое сложение, как у лунного мотылька, бескровные губы и круги под глазами, которым Северус поразился: у него таких не было, хотя жизнь была откровенно собачьей: в лучшие годы — совмещая преподавание тонкой науки стаду дебилов, обязанности декана Слизерина и ночные дежурства со всем прочим. Под "прочим" он имел в виду деятельность как Пожирателя Смерти и шпиона Ордена Феникса, плюс ежечасный пригляд за Избранным, который лез в каждую щель. Скажете, почти привычно?

Кроме одной воистину разительной детали — он девочка.

Нежный овал лица, огромные черные глаза и две толстые косы, перекинутые на грудь. Черное платье же с белым воротником и полное понимание, что в аду было бы лучше... И совершенная невозможность выразить эмоции. Она была словно его отражением наоборот в детстве.

Северус знал, что должен орать, паниковать и вообще как-то обозначить свое несогласие с таким вот посмертием. Но вместо этого он стоял и пялился на нее... на себя, на них? Смотрел в зеркало и был спокоен как никогда в жизни. Позже он поймёт, что мисс Уэнсдей Аддамс вообще крайне уравновешенная особа, чей холодный разум сделал бы честь любому гению или злодею. В общем-то, дурацкие вспышки эмоций, идя на поводу которых он принимал самые неверные решения, навсегда остались в прошлом.

Он или она? Они стали идеальным симбиозом врожденного покоя Уэнсдей и его нелёгкого жизненного опыта. Все же, несмотря на незаурядность столь явную, что она очевидна для всех, мисс Адамс была ещё ребёнком. Откуда ей набраться цинизма много повидавшего мага?

У нее была семья. Что само по себе шок для крепко контуженого фактом новой жизни Северуса. Финальным гвоздем в гроб, черной свечой в подсвечнике и скрипом дверей склепа стал факт, что семья оказалась любящей. У него никогда не было ничего подобного. С любыми странностями родственников просто смириться, когда тебя действительно любят и оберегают.

Мортиша и Гомес Аддамс — родители. Целиком поглощенные друг другом. Их страсть полыхала как Везувий в час гибели Помпей. Чаще всего мама и папа являли собой крайне тошнотворное зрелище, чуть колебавшее извечную невозмутимость Уэнсдей. Новая она находила экспрессивные проявления чувств мистера и миссис Аддамс скорее забавными, чем вызывающими изжогу.

Так же у нее был брат.

Пагсли...

Немного беспомощный, совершенно бестолковый и чаще всего не приспособленный к жизни... Младший бывал раздражителем для них обоих. Для Уэнсдей — потому что это же младший брат, от которого было слишком поздно избавляться. Хотя она полагала, что взрослая жизнь и жестокий мир сделают "это" со слабаком Паксли за неё — именно поэтому Уэнсдей так нерационально беспокоилась. И нарушала сразу несколько пунктов из правил Аддамсов. Если выживают сильнейшие, у брата не было и тени шанса без её скромной помощи.

Северус же видел в ребенке Поттера. И на этом, пожалуй, все. Именно поэтому хорошо понимал перманентное беспокойство девочки и вялое отчаяние, что в столь крепкую и пустую голову никакими методами не удается вбить немного здравого смысла. Пускай Северус даже чуть завидовал, ведь инструментов воздействия у Уэнсдей Аддамс было больше, чем у него самого когда-либо. Взять хотя бы регулярную водную пытку.

Дядя.

Веселый психопат Фестер. Разыскиваемый убийца, гурман (официально выдвинутые обвинения в канибализме не так уж бессмысленны), человек-трансформатор и искатель приключений. Научивший племянницу разделывать с одинаковым мастерством добытую дичь и людей.

Молчаливый, преданный дворецкий. И огромный готический дом, где так легко дышалось. Где ему не нужно было вписываться в рамки, где от него, неё не ждали борьбы со злом. То, что Уэнсдей изменилась и пару месяцев шарахалась ещё более странно, было воспринято нормально. Никто не лез в душу, не пытался накормить лимонными дольками и промыть мозг.

Единственным злом оставалась школа, в которую они с Паксли, оказывается, были обязаны ходить. И Мортиша, и более снисходительный Гомес были неумолимы. Уэнсдей терпеть не могла людей, и Северус с ней в этом более чем солидарен. Хуже только личинки человека. Подростки — его кошмар ещё из прошлой жизни, и он были вынужден прожить его заново. Причем в роли ученицы.

Уэнсдей отчаянно противостояла воле родителей в вопросе посещения школы. Необычайно умной, уникальной девушке казалось что аттестат о среднем образовании сильно переоценен и бесполезен. Если суммировать знания их обоих и незаурядный ум, то получалось, что каждый день они тратили часы в школе напрасно. Замученные равнодушные учителя не могли дать им никакой пищи для ума. Большую часть времени Уэнсдей Аддамс игнорировала вся и всё вокруг и писала в толстом блокноте.

Северус всё ещё рассчитывал найти причину того, что его жизнь теперь такая. Из сладких глубин асоциальности и молчания приходилось выныривать, когда Пагсли в очередной раз влипал. Неспособность младшего брата постоять за себя здорово отвлекала от расчетов. Хотя мстить за обиды брата было даже увлекательно. Просто прошлая она делала это демонстративно, нисколько не скрываясь.

Но Северус таки был слизеринцем, и смерть этого не изменила.

Прямой путь для идиотов, то бишь для гриффидорцев. Кроме того, даже если их исключат из этого унылого пубертатного ада, то тут же найдут новую школу. Смысл что-то менять? То, что школа была близко к дому, их более чем устраивало. Уэнсдей много времени проводила в лаборатории, совсем забросив кладбище и пыточную.

Да, они оба признавали, что в истории с пираньями и "откушенным яичком" несколько погорячились. Просто Аддамсы своих не бросают, как бы Уэнсдей ни презирала Пагсли за подобную слюнтяйскую беспомощность и за то, что он позорит славное имя предков. А он вспылил потому, что произошедшие напомнило ему о Мародерах. Тот кретин, засунувший брата в шкаф, был в чём-то копией кретина Блэка. Гештальт, конечно, закрыли, но за всё нужно платить. В их случае ценой была волшебная академия, где учились изгои. И где познакомились Гомес и Мортиша... Стоит ли говорить, что никакого восторга не было? Утешала мысль, что богатая домашняя библиотека будет заменена огромной школьной. Да, и ему все-таки было любопытно увидеть других волшебных существ и не-существ.

Вместо бесполезного в случае с матушкой протеста Уэнсдей С. Аддамс выбила себе на каникулах ряд преференций. Первое — поездка с дядей в Бразилию. И визит в Шотландию при условии, что её не исключат. Они хотели получить ответы, и искать их стоило там, где должен стоять Хогвартс.