О знакомствах, приметах и талисманах (гет)

— Ах, Кенма, её как же я рада тебя видеть! Ты так выросла с нашей последней встречи! Стала более женственной и очень красивой. Парни, небось, бегают за тобой? — подмигнула Минако.

— Нет, — в привычной манере ответила девушка, переводя усталый взгляд со стола на лицо собеседницы.

Минако Окукава — тётя Куроо, которая приехала из Хасецу в Токио на время проведения полуфинала Гран-При по фигурному катанию, ведь там выступал её давнишний ученик — Кацуки Юри. Сейчас он находился под крылом у Виктора Никифорова.

Правда, Кенму это мало интересовало.

— Куроо, небось, всех отгоняет?

— Мы просто друзья, — с возмущением заметил Тетсуро.

— Да-да, только предохраняться не забывайте, друзья, — она вновь подмигнула им. Но ни на лице Куроо, ни на лице Кенмы не появился румянец смущения — такие шуточки Минако стали делом привычным, поэтому и реакции на них не было.

— Ближе к делу, — недовольно буркнул Куроо.

— Как вы знаете, у меня был ученик… — И тут Минако разошлась! Она начала пересказывать чуть ли не каждую минуту из своей жизни в роли учителя, говорила про Кацуки Юри и Виктора Никифорова, про балет и про фигурное катание. И только спустя минут десять перешла к сути. И за это время Козуме успела устать, захотеть спать и играть. А ещё пожалела, что согласилась пойти с другом.

Мысленно сократив (на самом деле просто прослушав) весь монолог Минако, Кенма пришла к выводу, что та хочет пригласить их поболеть за Юри. К приглашению прилагались бесплатные билеты в Ледовый Дворец, проход в зону «для коньков» — как отшучивались все фигуристы, говоря про раздевалки и специальные трибуны, — и два уже оплаченных номера в гостинице: Старшая Некома располагалась на окраине столичного района, а Гран-При проходил в середине. Поэтому надо было как-то выкручиваться: не ездить же каждый раз на метро!

Куроо важно покивал, поулыбался и… взял билеты. А потом, проводив тётю до выхода из ресторана, где они сидели, вернулся к подруге, успевшей достать PSP, и улыбнулся.

— Вот у нас и появились планы на зимние каникулы. — Он помахал билетами.

— А тренировки? Ты — капитан команды как-никак.

— Потом отработаю их.

Кенма пожала плечами. Она, конечно, менеджер, но это не значит, что она будет бегать за каждым волейболистом в попытках заставить идти на тренировку. Да и Куроо отговаривать бесполезно.

Ну, если что, верный PSP и телефон у неё всегда с собой. А это значит, что и любимые игры — тоже.

* * *

Ледовый дворец был большим. Ещё чуть-чуть — и его можно было бы назвать огромным. Но, как говорится, не судьба.

Сначала Минако решила познакомить их с Юри Кацуки, а, следовательно, и с Виктором Никифоровым, при общении с которым у Кенмы появилось такое чувство, что рядом с ней помесь Льва и Хинаты: высокий, светловолосый, немного по-детски себя ведущий и до ужаса шумный. И последнее уже немного раздражало хладнокровную Козуме.

Потом была экскурсия по Ледовому Дворцу. Экскурсия была настолько «увлекательной», что девушка умудрилась потеряться за первые пять минут. Решив, что наконец-то побудет в тишине, она достала свой PSP и села на лавочку. Да и лучший способ найтись — это никуда не уходить. А Козуме была уверена, что её ищут.

Такую милую и умиротворяющую тишину вскоре прервали, хотя Кенма и постаралась слиться со стеной, дабы её не заметили. Не срослось.

— Ты что тут забыла? — довольно грубо спросили у неё на английском.

Девушка хмыкнула — её опять убили — и устало подняла взгляд. Перед ней стоял какой-то парень со светлыми волосами. Причёска закрывала ему правый глаз. Руки незнакомца были спрятаны в карманах, а весь его вид так и говорил о том, что с ним лучше не шутить.

— Играю.

Блондин выразительно поднял бровь.

— Скоро начнётся женский турнир, так что тебе стоит поспешить.

— Я не фигуристка. — Козуме перевела меланхоличный взгляд на стену позади парня. — Я заблудилась.

— Хочешь, чтобы я помог тебе найтись? — уточнил незнакомец.

— Нет. Мне и тут хорошо. — И вновь уставилась в свою приставку.

Фигурист пожал плечами и, развернувшись, побрёл прочь. И только Кенма решила, что наконец осталась одна, как этот парень вернулся.

— Раз уж ты так просишь, то я покажу тебе, куда идти.

Кенма удивилась. И как это понимать?

А блондин, схватив её за руку, повёл к выходу, при этом буркнув своё имя. Мысленно девушка попробовала повторить, но не смогла: слишком трудно выговаривать.

Как оказалось, Кенма сидела не так уж далеко от «зоны коньков». Её цепкий взгляд тут же нашёл разволновавшуюся Минако, а после и Куроо, который, видимо, пытался дозвониться до неё.

— Вот ты где! — Капитан волейбольной команды подскочил к ней, хватая за плечи. — Ты где пропадала? Я тебе звонил! Почему не отвечала? Тётя скоро тут истерику закатит.

— Я забыла телефон в номере. — Кенма пожала плечами. И тут же на английском добавила, обращаясь к, кажется, Юрию — девушка не до конца поняла, как произносить его имя. — Спасибо за помощь.

— Аригато, — Юрий важно кивнул и, развернувшись, удалился.

— Что это было? — Куроо рассмеялся. — Он что, попытался что-то сказать на японском?

Кенма пожала плечами. Да уж, благодарить за благодарность за помощь — это очень… мило? Но тут же тряхнула головой: откуда появилась эта странная мысль?

* * *

— Ты хоть посмотри на лёд, — попросил Куроо.

— Не хочу. — Кенма не отрывалась от своей приставки. Это уже шестнадцатая попытка убить главного босса.

— Тогда какой смысл было приезжать сюда?

— Не знаю, — пожала плечами девушка.

Объявили следующего участника, некоего Юрия Плисецкого.

Куроо закатил глаза и отобрал у подруги PSP, хитро сверкнув глазами. Козуме лишь холодно взглянула на него, а после перевела взгляд на лёд, где уже находился участник Гран-При. Кенма вспомнила этого парня — именно он отвёл её к Минако и остальным.

«Так вот, как его всё же зовут», — мелькнула мысль в голове девушки.

Зазвучала музыка, и Юрий начал свой номер. Короткая программа — это первая часть соревнования. В ней обязательно должны присутствовать три прыжка, три вращения и дорожки шажков. Чем сложнее элемент — тем больше баллов начисляется. А усложнить его можно не только количеством прыжков или оборотов, но и поднятием вверх руки или рук, ибо тогда держать равновесие становится тяжелее. В прошлом году Юрий Плисецкий выполнил все свои прыжки на отлично, усложнив их именно таким способом, чем в итоге побил мировой рекорд, установленный некогда Виктором Никифоровым.

И всю эту информацию Кенма вычитала в брошюре.

Выступление Плисецкого и вправду было впечатляющим. Он катался плавно, нежно, отчего у Кенмы возникли сомнения: а точно ли именно он так грубо говорил с ней двумя часами ранее?

Вслед за русским фигуристом выступал канадец, за ним — японец, а последним был ещё один русский. Ничьё выступление Кенму ни капельки не взбудоражило. Даже за соотечественника она не переживала.

Вероятно, это потому, что сама она была далека от фигурного катания. Ей куда ближе был волейбол. Он казался интереснее. Ведь, по сути, что такое фигурное катание? Это просто катание на льду и ожидание конечного результата. А вот волейбол… Там каждую секунду решается судьба команды, радость от забитых мячей и печаль от пропущенных, скрип кроссовок и удар мяча об пол, крики сокомандников и ощущение упругого мяча в руках, а потом точный пас — и гол!

Хоть девушка этого и не показывала, пусть и называла это утомительным, но ей нравился волейбол. Нравился до жути, пусть и не так сильно, как игры на приставке или же компьютере.

— Идём? — когда объявили призовые места, произнесла Кенма.

— Да, — кивнул Куроо.

Козуме бросила короткий взгляд на табло. Юрий занял второе место. Первым был Виктор Никифоров, вновь побивший мировой рекорд, а третьим — Кацуки Юри, не дотянув до Плисецкого пяти с половиной баллов.

* * *

Как оказалось, их номера были в том же отеле, где остановились фигуристы. Казалось бы, это никак не должно было волновать Кенму, однако прикопавшийся Никифоров начал её раздражать. Он ещё хуже Льва! Намного хуже! Болтал без умолку, всё говоря, какой Юри молодец, потом хвалил Юрия и, конечно же, «немного» рассказывал про себя. Козуме бы ушла куда подальше от этого раздражающего русского, но не могла: он следовал за ней по пятам, а ключ от её номера был у Минако (номер у них был общим). Сама Минако где-то пропадала. И Кенма, кажется, догадывалась, где именно, учитывая любовь женщины иногда хорошенько выпить.

— Расскажи побольше про японцев! — внезапно попросил Никифоров.

— Тут не о чем говорить, — вяло отозвалась Кенма.

— Ммм… Тогда расскажи, во что играешь!

— «Ultimatum Ninja Storm 3».

— Интересно?

— Местами.

Разговор не клеился от слова «совсем». Вообще, изначально Виктор хотел расспросить Кенму побольше о японской культуре, дабы понять, почему Юри иногда на него смотрит, как на идиота, однако девушка определённых ответов не давала, монотонно и односложно отвечая на вопросы. Конечно, можно было бы спросить и у интернета, но в данном случае русскому казалось, что личное общение расставить всё по местам лучше, чем безликий пост на каком-нибудь Реддите.

Так продолжалось ещё какое-то время, пока в холле не показался Юрий Плисецкий. Виктор тут же обрадовался, вскочил и подозвал соотечественника, что-то ему говоря на русском языке. В ответ он явно получил какую-то грубость. Слов Кенма не разобрала, однако почему-то была уверена, что Плисецкий послал Виктора куда подальше. Но Никифоров не отчаивался, и вскоре парень стоял рядом с ними и смотрел в экран PSP. По его взгляду Козуме поняла, что тот хотел бы и сам сыграть. Вздохнув, девушка протянула ему приставку. Фигурист сначала переводил взгляд с игрушки на Кенму, а потом сел рядом на диван и принялся играть.

Теперь, казалось бы, Виктор мог обо всём расспросить девушку, однако та была занята тем, что подсказывала Плисецкому, куда надо нажимать: всё же победить Учиху Итачи было сложно.

Никифоров надулся и, пожелав им удачи, ушёл, что-то бурча под нос.

Куроо, вышедший в холл спустя какое-то время, удивился: Козуме сидела на диване рядом с Плисецким и выглядела вполне довольной и сосредоточенной. В руках у парня была приставка. И, судя по цвету, она принадлежала Кенме. А ведь Козуме никогда раньше никому не давала играть на своём PSP, даже ему, самому доброму и самому лучшему человеку в мире, одновременно с этим являющимся её другом детства — Куроо Тетсуро.

* * *

На следующий день был перерыв у зрителей — фигуристы готовились к произвольной программе.

Кенма проснулась посреди дня и устало потянулась. Вчера они закончили играть только к часу ночи — разрядился любимый PSP, а зарядка от него была в номере. А Минако ещё не пришла. Тогда между Юрием и Кенмой повисло молчание. Девушка была плоха в общении с людьми, не умела и не знала, о чём с ними говорить. Обычно эту проблему решали сами окружающие: либо они с ней просто не говорили, либо это был Куроо/Лев/Хината. Но Плисецкий начал диалог первым, расспрашивая про игру. Кенма была уверена, что парню было не так интересно, как он хотел показать, просто совесть не давала ему кинуть девушку одну в холле, а самому завалиться спать. Точно так же, как до этого эта самая совесть не дала ему бросить её одну в Ледовом Дворце.

Но Кенма отвечала на вопросы, старалась объяснить основы. И, на удивление, общение с этим парнем ей понравилось: было легко и просто.

А через полчаса подошла Минако и спровадила школьников по номерам.

Козуме взяла в руки телефон и увидела три сообщения от Юрия: они вчера обменялись номерами телефонов. Ничего особенного Плисецкий не писал, лишь пожелал доброго утра и сказал, что вчера ему понравилось и он хотел бы повторить. Японка пожала плечами. Почему бы и нет?

Тем более, новые друзья — это хорошо, пусть и проблематично.

* * *

— В Японии есть одна примета, — начал заговорщическим тоном Виктор, склоняясь над Юрием. — Она гласит, что талисманы от близких людей приносят удачу и помогают стать лучшим.

— К чему это ты? — не понял Плисецкий. Ему через пару минут на лёд надо, а тут ему какую-то ахинею пытаются впихнуть.

— Если хочешь победы, то тебе нужен талисман. Например, обнимашки! — Виктор расставил руки в стороны для объятий.

— Что за бред? Я не свиная котлета, дабы обниматься с тобой, — рыкнул Юрий. — И не нужны мне никакие талисманы. Я и так выиграю.

Никифоров надулся, скрестив руки на груди. Не русская фея, а ёж колючий, честное слово!

— А у меня вот есть кольцо от Юри. Оно — мой талисман, поэтому я выиграю. И у Жан-Жака есть талисман — шарф от его невесты. У Лео есть талисман — значок с изображением кукурузы, у Ли есть талисман…

— Да понял я! — взорвался Юрий.

Он пальцами крепко сжал бортик. Если Виктор хотел разозлить его, то у него получилось. И сам Плисецкий не понимал, отчего злится больше: то ли от бубнежа Никифорова, то ли от того, что у всех есть талисманы, а у него — нет.

«Ну раз так, то мой талисман будет самым оригинальным», — решил он, осматривая трибуны и зону для фигуристов. Время поджимало — Минами из Японии уже почти закончил свой номер, а талисман нужен прямо сейчас!

Озарение нагрянуло неожиданно.

Подойдя к стоящей рядом Кенме он, развернув её к себе, крепко поцеловал, быстро проводя языком по нижней губе. Музыка затихла. Минами закончил выступление и отправился в уголок «слёз и поцелуев». Пора и ему, Юрию, выходить на лёд. Оторвавшись от внезапно притягательных губ Козуме, Плисецкий взглянул в её глаза, и произнёс:

— На удачу.

А после развернулся и снял олимпийку, выходя на лёд.

Куроо присвистнул, Минако охнула, Виктор похлопал глазами, а Яков приложил ладонь ко лбу.

— Да ты покраснела! — Тетсуро улыбнулся, предчувствуя новую тему для обсуждения с Бокуто.

— Нет, — хладнокровно ответила Кенма.

— Да.

— Нет.

Повисла небольшая пауза. Началось выступление Плисецкого. Козуме теперь смотрела на парня внимательнее, чем день назад. Теперь фигурное катание ей казалось не скучным, а по крайней мере эффектным.

— Да, — усмехнулся Куроо. — Кстати, а ты знала, что не возвращать поцелуи — плохая примета.

* * *

Кенма в приметы не верила. Но на всякий случай тем же вечером поцеловала Юрия. А то мало ли! Надо бы перестраховаться!

А ещё ей просто хотелось повторить тот поцелуй — уж больно понравился.

Да и сам Юрий вроде как начинал ей нравиться.