Медсестра (гет)

Ни для кого не было секретом, что на самом деле в Старшей Школе «UA» аж целых две медсестры. Первая — это всеми любимая Исцеляющая Девочка, которая, несмотря на своё прозвище, была уже в преклонном возрасте. Вторая же была совсем юной, но крайне талантливой девушкой. Своё прозвище она пока не получила, но уже кое-какие идеи на эту тему имела.

Ещё в детстве её заметила Исцеляющая Девочка, после чего решила, что юная Мидория Изуку станет её ученицей. И стала ведь! Вот уже лет восемь поначалу маленькая девочка, а теперь уже и привлекательная девушка, бегает по школе «UA» и лечит непутёвых учеников.

Вообще, многие ученики предпочитали лечиться именно у неё. Во-первых, им не очень нравился способ лечения Исцеляющей Девочки, тем временем как Изуку делала эту ответственную работу всего одним прикосновением своих маленьких ладошек с тонкими пальчиками. Во-вторых, если рано или поздно причуда госпожи Канго теряла свою эффективность, то причуда Мидории — нет. Правда, при долгом использовании своих сил у неё начинала кружиться голова и шла кровь из носа. Ну, а в-третьих, Изуку просто была милой, отчего многим хотелось с ней подольше пообщаться, но не у всех это получалось.

В общем, её все любили и уважали. А потому директор и решил скинуть на неё лечение всех будущих первогодок. «Чтобы с одногодками пообщалась», — аргументировал он.

* * *

Общение Тодороки Шото с медсёстрами школы «UA» началось после неудачной практики по спасению, когда на них напали злодеи. Тогда учителя силком заставили их пройти медицинский осмотр, даже несмотря на то, что никто не пострадал. И пока Исцеляющая Девочка осматривала девушек в соседнем кабинете, её юной помощнице выпал мужской коллектив.

Ничего примечательного в этой Мидории Изуку Тодороки совершенно не нашёл, однако, если верить словам Киришимы и Минеды, она была очень милой. Бакугоу же стойко отмалчивался ровно до тех пор, пока девушка не назвала его «Кач-чаном», и Кацуки на неё не накричал, из чего можно было сделать вывод, что знакомы они давно.

После этого они стали чаще пересекаться. И вряд ли это Мидория раньше мало по школе ходила. Скорее, это сам Шото стал замечать людей вокруг себя. Ему даже несколько раз хотелось окликнуть Изуку, однако парень себя всё время останавливал, сомневаясь и пытаясь понять, что это за странное желание было. С остальными его одноклассниками она хорошо ладила. В особенности — с Иидой и Ураракой. Они трое стали «друзья — не разлей вода», как говорится.

Наверное, именно спортивный фестиваль стал для Шото точкой невозврата. Первоначально участвовавший в соревнованиях только ради того, чтобы доказать отцу, что он не слабак, Тодороки ну никак не мог подумать, что его цель изменится.

— Старатель-сан, пожалуйста, хватит давить на Тодороки-куна, — прервал тогда пламенную речь Старателя голос Мидории.

Оба Тодороки удивлённо обернулись. Изуку мило улыбалась, держа в руках аптечку. Её причёска была всё такой же идеальной, но вот только взгляд тёмно-зелёных глаз стал уверенным.

— А ты ещё кто? — рыкнул герой.

— Меня зовут Мидория Изуку. Я работаю медсестрой в школе «UA», и я очень прошу вас не давить на Тодороки-куна, потому что это может плохо сказаться на его психическом состоянии.

Станет ли такой человек как герой номер два слушаться какую-то девчонку? Конечно нет! Но кто сказал, что Изуку будет отступать? За девять лет, проведённых в этой школе, девушка поняла одну важную вещь: как бы сильно пациент ни кричал, что у него всё хорошо, надо брать его за шкирку и тащить в медпункт на осмотр. Тут была похожая ситуация, разве что до шкирки Старателя она не дотянется, а вот Шото — как раз.

А потому вскоре парень оказался в медпункте сидящим на кушетке, а рядом наматывала круги Мидория и громко возмущалась.

— Зачем ты вообще полезла? — внезапно спросил Тодороки.

— Потому что мне не нравится, как Старатель-сан влиял на твою сестру, пока она тут училась, а теперь и на тебя, — заявила девушка. — Если однажды устроят конкурс на самого худшего отца года, то он победит.

Неожиданно даже для самого себя Шото рассмеялся. На душе стало как-то легче. Ну что за странная девчонка? Одной фразой сняла всё напряжение.

— Во всяком случае, — Мидория подняла вверх пальчик, — я буду болеть за тебя.

От этой фразы почему-то стало тепло-тепло на душе. А улыбка Изуку будто осветила сегодняшний день.

— Тогда я просто обязан победить.

… И всё же он проиграл Бакугоу.

* * *

Изуку резко ворвалась в их палату. Тяжело дыша, она упиралась руками в колени и пыталась что-то сказать. А потом, выпрямившись, громко обозвала их дураками безмозглыми. Иида тут же принялся извиняться, а Шото лишь улыбнулся. Осознание того, что Мидория беспокоилась за него, разливалось теплом в сердце, заставляя щёки едва заметно краснеть, а пальцы сжимать край одеяла. Девушка показалась ему на удивление милой с растрёпанными тёмно-зелёными волосами, дрожащей нижней губой и чуть ли не заплаканными глазами.

Не говоря ни слова, она тут же принялась лечить их. Причём сперва Ииду, аргументировав это тем, что его брат, лежащий в той же больнице, хочет поскорее его увидеть. Она даже не стала выслушивать никакую мистическую дребедень про «пока я не стану настоящим героем, моя рука будет такой», а сразу, сняв весь гипс, залечила её. Потом прошлась по ранам на животе и ногах и залечила синяк на локте другой руки. И в конце концов отправила парня на все четыре стороны. При этом всё время от неё исходил такой тихий, но длинный словесный поток, что студенты могли разобрать лишь «бу-бу-бу».

А после села напротив Тодороки, достала коробочку с бенто и протянула ему.

— Дай мне восстановиться пару минут, и тебя подлечу. А пока поешь. А то знаю я эту больничную еду: совсем не помогает восстановить энергию. А она тебе пригодится.

Тодороки благодарно принял еду, разломил палочки и попробовал первый кусочек, являющийся сосиской в виде осьминога. На удивление, было очень вкусно! А Мидория тем временем болтала ногами в воздухе и резво оглядываясь по сторонам. Она была, пожалуй, слишком милой сейчас: в своём розовом платье, белых обтягивающих штанах с милыми наколенниками с вышитыми на них крестиками, забавных, чуть большеватых ей ботинках, и с так идущей ей шапочкой медсестры. Девушка казалась такой беззащитной и милой, что хотелось погладить её по голове и крепко-крепко обнять.

Шото нахмурился. Что за бред?

Когда он доел и поблагодарил за еду, Изуку выпрямилась и принялась его лечить, аккуратно касаясь его шрамов. Те сразу же исчезали, а вот парень чувствовал лёгкую слабость.

— Скажи, а ты все шрамы можешь вылечить? — внезапно спросил он.

— Зависит от того, что именно ты хочешь.

— Ты можешь убрать этот отвратительный ожог? — Тодороки дотронулся до левой части лица.

— Нет, — Изуку посмотрела на него снизу вверх, и от чего-то парню стало неудобно. — Не только потому, что не могу, но и потому, что не хочу. Он — неотъемлемая часть тебя.

— Он отвратителен, — парень отвёл глаза.

— А мне нравится, — наверное, и сама Мидория не ожидала от себя такого.

Но, видимо, решив, что отступать поздно, мягко коснулась его ожога. По спине Шото прошлись мурашки. Он и не думал, что это будет так приятно. А медсестра лишь улыбнулась и большим пальцем погладила царапину под глазом, которая тут же зажила.

— У меня тоже есть шрамы, от которых я хочу избавиться. Но это невозможно. Остаётся жить с ними и любить их. Ведь они всегда напоминают о прошлом и подталкивают вперёд. Когда я теряюсь или не знаю, как дальше поступить, я всегда смотрю на свою правую руку. Она напоминает мне о моих попытках стать лучше, сильнее, и я больше не опускаю голову, потому что вспоминаю, кто я такая, и что я хочу изменить в этом мире.

Она отстранилась и встала, и Тодороки неосознанно потянулся за ускользающей лаской. А когда опомнился, Мидория стягивала свои весьма необычного кроя цветные рукавички. Гетерохромные глаза Шото удивлённо распахнулись. Правая рука Изуку была изрезана несколькими воистину ужасающим шрамами.

— Можно?..

— Да. Ты третий, кому я это показываю. До тебя только Исцеляющая Девочка и Всемогущий видели.

Парень кончиками пальцев коснулся шрама, и Изуку вздрогнула. Никакого отвращения Шото не испытывал, даже наоборот: странную нежность при взгляде на эту неровную руку. А осознание того факта, что он практически единственный, кто видел эти шрамы, кружило голову.

— Твой ожог… Он совершенно не отвратителен. Он — часть тебя. Не надо ненавидеть его, лучше прими. Однажды ты встретишь людей, которым твой ожог будет очень даже мил.

Тодороки показалось, что одного такого человека он уже встретил.

* * *

Оставшееся до конца триместра время они всё чаще встречались. И никто из них не мог понять: так происходило случайно или специально? Во всяком случае, к компании Мидория-Иида-Урарака присоединился Тодороки, и в итоге они стали своеобразным квартетом. Временами к ним примыкала Асуи.

— Я желаю вам удачи на этих экзаменах, — произнесла Мидория. — Если вдруг кто-то получит травму, я всегда к вашим услугам.

Бакугоу что-то прокричал, но его никто не слушал.

Победить Аизаву-сенсея было сложно, но возможно. Мысль о том, что в конце пути его ожидает Изуку со своей светлой улыбкой, дарила надежду и неугасающую веру в победу. Даже когда он был схвачен, Шото не переставал верить… Нет, знать, что они победят. И не зря — они победили. И пусть сенсей им немного поддался, но победа была в их руках. А это — главное.

А в конце пути их правда ждала Изуку с широкой радостной улыбкой и аптечкой в правой руке. Стоило Тодороки увидеть её силуэт, стоящий в дверях и озаряемый лампами позади, как сердце парня пропустило несколько ударов, и он понял, что влюбился в эту прекрасную и очень милую девушку.

* * *

Летний лагерь оказался в стиле «UA». А это значило, что их бросили выживать, присматривая, чтобы сильно не поранились. И, если в первый день им просто-напросто (а теперь это казалось элементарным заданием) пришлось пробираться сквозь лес, кишащий чудовищами, а после их накормили, подлечили и отвели искупаться, то теперь всё было куда сложнее: надо было не только выживать на тренировках, где из них выжимали все соки и доводили до полного истощения, но и умудряться потом готовить ужин. А после вставать с утра пораньше. Благо, Мидория была девушкой доброй и сердечной, а потому ребятам было немного легче: и подлечит, и частично накормит.

Во вторую ночь Тодороки предложил Изуку прогуляться по лесу. Он ну никак не верил, что она ему даст добро. Однако, как оказалось, дала. И при этом так солнечно улыбнулась, что парень не сдержал улыбки.

Всю дорогу девушка жаловалась на маленького Коту. Однако по её выражению лица Тодороки понимал, что парнишка не причиняет ей никаких неудобств. Даже наоборот: Изуку интересно с ним общаться и пытаться перевоспитать. Затем она попросила его рассказать об учёбе в «UA». И Тодороки рассказал. Лёжа на её коленях посреди спящего леса и ощущая нежные прикосновения к лицу, а в особенности к ожогу, он тихо вёл своё повествование об учителях, уроках и практиках. Казалось бы, что может быть скучнее? Однако Мидория терпеливо слушала, прикрыв глаза. В какой-то момент Тодороки осознал, почему же она так себя вела: Изуку никогда не училась в школе. Её всему обучили, конечно же, учителя, но всё это было на домашней основе.

Внезапно Шото приподнялся и приблизился к лицу Мидории. Сколько раз они были вот так вот близко друг к другу? Наверное, раз десять точно. Однако ни в один из этих десяти раз Тодороки не осмеливался сделать то, что сделал сейчас. Он поцеловал Изуку. Мягко, неуверенно, боясь отказа, однако в ответ девушка лишь обняла его за шею.

Оставшееся время они молчали. На их лицах цвели едва заметные улыбки, а пальцы переплелись между собой.

* * *

Когда следующим вечером злодеи напали на них, а Мидория вызвалась найти Коту, Шото начал молиться всем богам, чтобы с ними всё было хорошо.

И не передать словами его облегчение, когда Изуку и Шоджи появились прямо перед ним. Правда, позади была огромная чёрная непонятная хрень, которая, как оказалось чуть позже, являлась Токоями.

Шото на бегу перехватил Мидорию и мимолётно прижал к себе, после чего отстранился и поспешил выполнить указание Шоджи — осветить Токоями, чтобы он пришёл в себя. Помогло. А заодно и со злодеем разобрались.

— Их цель — Кач-чан, — оповестила тогда всех Мидория. — Надо защитить его.

— Ясно. Сама-то ты как? Нашла Коту? — спросил Тодороки, взглядом сканируя девушку на наличие ран. Таковых практически не наблюдалось.

— Да. Правда, пришлось ещё со злодеем разобраться, но это так, мелочи. На данный момент нашим приоритетом является защита Кач-чана. Поэтому, Кач-чан, давай без возмущений.

Возмущения, конечно же, последовали.

Когда они наткнулись на Тсую и Урараку оказалось, что Бакугоу и ещё двоих, следовавших за ним, не оказалось на месте. Они пропали. И тут же появился злодей, который их и похитил.

Не медля ни секунды, Мидория и Тодороки бросились вперёд. И впервые за долгое время Шото понял, что не знает об Изуку ничего. Потому что так высоко прыгать обычная медсестра не может, потому что такие сильные удары, после которых земля ходит ходуном, казались не под силу хрупким рукам Изуку. А она, оказывается, была невероятно сильна не только морально, но и физически. От её ударов противник летел в сторону и ломал три дерева подряд. Когда она прыгала, земля покрывалась трещинами на том месте, где девушка стояла. Да одного щелчка пальцев было достаточно, чтобы ударная волна снесла злодея!

Бакугоу они не смогли спасти, но теперь Тодороки смотрел на возлюбленную другим взглядом.

* * *

Всю дорогу назад Мидория была непривычно молчалива. В мед корпусе «UA», куда доставили раненых учеников, она также молчала, но когда речь зашла о Бакугоу, девушка первой выдвинула идею пойти спасти его. С ней согласились четверо, и Тодороки был в их числе. Он не понимал, что им движет, однако желание спасти одноклассника, пусть и такого отвратительного, как Кацуки, и желание узнать Мидорию получше, сыграли свою весомую роль в решении парня.

Таким образом, все пятеро — Иида, Мидория, Тодороки, Яойорозу и Киришима — отправились спасать Бакугоу, чьё местонахождение стало известно благодаря предусмотрительной Момо.

Изуку всегда соображала быстро, а потому, найдя Бакугоу и оказавшись прямо посреди битвы героев и злодеев, она быстро придумала, как можно спасти Кацуки. Сообразительная, она на секунду заставила Тодороки замереть на месте, потому что, о Господи, она так прекрасна!

План удался.

Уже вечером, бредя впятером до станции метро — Бакугоу забрали офицеры полиции на допрос — они тихо переговаривались. В основном обсуждали произошедшее со Всемогущим, и тогда Мидория становилась тише и незаметнее. Шото взял её за руку и улыбнулся, подбадривая такими простыми действиями. И Изуку улыбнулась. Слегка, едва заметно, но улыбнулась.

С остальными они расстались в метро, тем временем как сам Тодороки вызвался проводить Мидорию. По пути они молчали, однако, остановившись у дома, девушка пригласила его внутрь, чтобы поговорить. Там, усадив гостя в кресло, приготовила чай и села напротив. А потом вдруг начала свой рассказ о второй причуде, которая, как оказалось, была унаследована от Всемогущего.

Тодороки понимал, что это — высшая степень доверия ему. Но ещё лучше он понимал, что теперь на страже мира будет стоять вот эта хрупкая девушка с израненными руками и большими зелёными глазами.

И тогда Шото решил: он станет героем номер один не потому, что этого хочет его отец, не потому, что от него этого ожидает общественность, а потому, что ему надо защитить такую сильную, но такую милую и доверчивую Мидорию Изуку.