...какой-бы критичной ни была ситуация (гет)

Чтоб Совесть не жгла под шалью —

Сам Черт мне вставал помочь.

Ни утра, ни дня — сплошная Шальная, чумная ночь.

И только порой, в тумане,

Клонясь, как речной тростник,

Над женщиной плакал — Ангел

О том, что забыла — Лик.*

Я чувствовал себя настолько одиноким, что становилось даже как-то привычно на душе. Да и все бы, собственно, ничего и стоило бы заканчивать историю на этом эпизоде, но внутри было неспокойно. В свои неполные двадцать с плюс-минус в год я предпочел карьеру нормальной учебе, пропуская все самое, наверное, значимое. Зашиваясь на работе и стараясь преуспеть хоть где-то, но натыкаясь на счастливых и востребованных однокурсников, ловил себя на мысли, что адские кошки скребут на душе, оставляя там клочки кожи, совершенно не жалея меня. В голове наигрывал какой-то старый блюз, терзая еще больше мои чувства, которые я похоронил давно, но похоже так и не смог забыть.

— Что ты здесь делаешь?

Вот моя принцесса. Услада для глаз.

— Я тебя искал. Напомню, что я все еще не забыл твои предпочтения в выборе мест.

«И, как всегда, не прогадал».

Андреа покраснела. Вечная ее странная привычка, не отнимешь этой божественности в ней.

— Эта беседка идеальное место, не находишь? Ты даже без моей помощи пришла туда, куда нужно.

Я облокотился на холодный столб. Вздрогнуть от неожиданной прохлады не позволила профессиональная выдержка. Не зря отец натаскал меня, как боевого пса. Андреа почему-то мялась у входа, будто бы между нами была преграда, которую та не решалась переступить. Ее руки казались влажными, а волосы, обычно идеально уложенные, сейчас нахально заигрывали с ветром. Молчание затягивалось. Я не знал, что мне сказать, несмотря на свое долгое и томительное ожидание. Внутри было не то, что плохо, а, мягко сказать, дерьмово.

Воспоминания о счастье неистово давили, взвыть хотелось больше, чем даже дышать. Я часто ловил себя на мысли: положи я свою судьбу в руки университета, был бы я успешен? Все-таки до всех событий я учился на отлично и даже подавал маломальские гениальные надежды, с треском провалившиеся под гнетом убогой матушки жизни.

— Я хотел тебя спросить кое о чем.

Я сказал слова быстрее, чем смог вообще их для начала обдумать.

Андреа отважилась на меня посмотреть, впервые за время нашего молчания. Вопрос застыл в ее бездонных глазах.

Напустив на себя безразличие и закинув ногу на колонну, я уперся взглядом в Андреа. Она немного поежилась, совершенно не зная, чего ожидать от меня.

— Давай начистоту. Почему вы разбежались с Эдрианом?

— Почему тебя это интересует?

Я оскалился, помотав головой, продолжил:

— Хочу знать правду. На этом все.

Отчеканив каждое слово, я замолчал. Определенно довольный собой.

Андреа растерялась, мысли вероятно путались у нее в голове так, что та даже присела.

«Прямо передо мной. Как удобно».

К моему удивлению, она поведала мне их историю в самых разных красках. Неожиданно и приятно. Я предположил, что ей давно надо было выговориться, а я так удачно оказался рядом. Впрочем, как и всегда.

-…какой бы критичной ни была ситуация, — выдохнула Андреа, переводя дух. Рассказ дался ей нелегко.

— Мда уж, счастливой вашу историю не назовешь, принцесса, — ухмыльнувшись, я вытащил сигарету и, сделав первую затяжку, с наслаждением и неведомым расслаблением вновь посмотрел на девушку. — Любовь — штука опасная. Порежет сердце к чертям, даже не заметишь.

Я подошел к Андреа, которая уже успела встать и облокотиться на перила беседки. Наши лица разделяли какие-то горькие пару сантиметров.

— Хотел бы я, чтобы и меня кто-нибудь так любил, — практически выплюнул я. Выпуская дым, он медленно касался ее лица, сладко обволакивая и я почувствовал непозволительное желание.

— Возможно этот «кто-нибудь» совсем близко.

Андреа вспыхнула и поспешила отвести взгляд, но я успел ухватить ее за подбородок и заставил смотреть мне прямо в глаза.

Ей было некомфортно?

— Мерфи, я…

— Тише, — хрипло проговорил я, стараясь спрятать облизывающихся бесов и, в тоже время, невероятную нежность. Мне на секунду показалось, как закаленный горьким опытом, я увидел какой-то проблеск впереди. — Прошу тебя, ничего не говори.

Андреа смотрела на меня непонимающе, ей хотелось другого, это было так явно видно. Я ловил ход ее мыслей, которые в действительности оказывались жестокой правдой.

Всего лишь на мгновение я позволил себе прикоснуться к ее губам. Господь, как долго я этот желал. Поцелуй длился целую вечность, мне так этого хотелось: теплые, мягкие, живые, они соприкасались с моими и, казалось, находили там…покой.

«Как же обманчиво».

Я отстранился от Андреа, мой горький взгляд смотрел куда-то вглубь. Не надо было ничего говорить, чтобы понимать мотив. Удивительно смышленой она была всю жизнь.

На вечное прощание с любовью я поцеловал ее руку.

Слезы душили нас обоих. В такое непростое время было опасно поддаваться этому чувству под названием любовь. Мы оба это прекрасно понимали. Может быть когда-нибудь позже, но явно не сейчас. Слишком много вопросов и недостаточно ответов.

— Прощай, принцесса. Встретимся позже.

Я, со зверским усилием, пересекал черту, которую совсем недавно одолела Андреа. Только она шла ко мне, а я, бесстыдно, от нее.

Желание обернуться было диким. Рвало на части адски, но зная, что последствия не заставят себя долго ждать, я вспомнил кто я.

Уверенным шагом я направился к выходу.

Снова уходя от своей любви.

-----------------

* М. Цветаева «Сам Черт изъявил мне милость…»