Один день, чтобы... (гет)

0:10, балкон обсерватории.

Полночь принесла с собой первый вкус праздника на языке, розовые сердца на небе и лёгкую дрожь тишины. Кроме этого, острова наполнило ожидание, от которого кому-то захотелось спать, у кого-то появилось желание плеваться радугой, а другие захотели уехать из страны до конца этого дня.

— Мне кажется, будет смешно, — усевшись на перила обсерватории, улыбнулся мальчишка в набедренной повязке на голом теле. Он вытащил из-за спины стрелу с розовым наконечником и покрутил в руке. В темноте она была вряд ли нужна, потому что практически все жители королевства уже спали или ещё спали. Второй мальчишка замер в воздухе возле перил и ткнул пальцем в стрелу, заставляя её зазвенеть.

— А мне кажется, что нас будут ненавидеть, — он кувыркнулся через голову назад и вдруг рассмеялся. — Они захотят убить нас к концу дня.

Первый купидон махнул рукой и натянул тетиву своего лука. Стрела полетела в сторону человека, который шёл внизу. Мальчишка рассмеялся и показал человеку, который его не видел, язык.

— Завтра они все почувствуют это, мой друг, захотят проявить свою любовь к тем, — купидон повёл рукой в воздухе и нахмурился. Его детское лицо стало слишком серьёзным: брови сошлись, нос вздернулся, губы сжались в тонкую линию.

— К тем людям, с которыми их считают хорошей парой. Давай назовём это так, — вместо него закончил второй мальчик и посмотрел на небо. Звезды светили ярко, была глубокая ночь, которая уже принесла жителям неприятности или наоборот приятности.

— В любом случае, друг, у них не будет выбора. На этот день все станет немного странно, чужие мечты станут реальностью. О нас никто не узнает.

6:30 утра, детский дом "Клоповня".

Серый свет от экрана телевизора прыгал на стене и, кажется, совсем не отвлекал сидящих на диване людей. Они оба не спали и, если у остальных жителей Клоповни для этого причины не было, то сидящие в общаке могли ею похвастаться: они оба не могли спать. Серое пальто на мужчине, серый халат и серые тапки на девушке — эти жители детского дома были абсолютно такими, как их представляли другие сотрудники.

— Как обстоят дела с цветами? — Мужчина поправил ворот пальто, не собираясь его снимать, и посмотрел в сторону телевизора, где кто-то очень громко хихикал. Девушка секунду помолчала и достала из кармана халата волшебную палочку, которая до этого торчала оттуда, напоминая холодное оружие. Тридцать восемь с половиной сантиметров, только недавно сделана в мастерской Пендрагонов. Прекрасная палочка. Сотрудница положила её на раскрытой ладони и показала мужчине.

— Учусь, как вы и сказали тогда, — она улыбнулась и села на диване удобнее. Совсем скоро поднялось бы солнце, и им обоим пришлось бы вставать, чтобы выполнять хоть какие-то дела, поэтому девушке хотелось провести последние часы в удобном положении и в хорошей компании. Мужчина оценивающе посмотрел на проводник, кивнул ему и перевёл взгляд на девушку. Почему-то тогда он загадал именно цветы и счёл действие непрактичным. "Потому что ей идут цветы?" — раздался голос у мужчины в голове, и он поднял глаза на призрачного ребёнка, чтобы отругать негодника за чтение мыслей. Но не стал этого делать. Призрак был прав, девушке цветы действительно шли, и в тот вечер, когда она сидела с незабудками, они что-то в ней подчёркивали, делая ярче на фоне яркого детского дома.

— Вместе с цветами вы смотритесь хорошо, — честно сделал мужчина комплимент и улыбнулся, своей рукой сгибая пальцы девушки, чтобы дать ей знать: палочку он рассмотрел достаточно. Она улыбнулась и благодарно кивнула, замолчав. Он не препятствовал тишине. В ней они оба чувствовали себя комфортно, особенно сидя рядом друг с другом в стенах родной Клоповни.

В свете экрана старого телевизора, под взглядами призрачных детей комендант и заведующая третьего общежития молчали, сидя на диване и думая каждый о своём. Им было очень хорошо сидеть вот так в предрассветной тишине детского дома.

7:00, дом отдыха "Золотая Кошка".

Кудрявый мальчишка потянулся рукой вперёд, во сне обхватывая пальцами тёплый и колючий носок соседа по комнате. Его руке стало невыносимо тепло, словно на неё начало светить солнце, которое ещё даже не взашло. Он улыбнулся, чувствуя последние минуты сна, и открыл глаза. Рядом спал тот, кто вечно мёрз. Во сне он посапывал, обнимал подушку и бормотал что-то. Мальчик не стал прислушиваться к словам. Вместо этого он достал запасное одеяло, которое хранил для таких случаев, накрыл друга сверху и осторожно перешагнул, чтобы вылезти из кровати. Вне крепости из одеял было холодно даже в такое утро, как сегодня. Кошковец поежился, переступая с ноги на ногу, и поспешил надеть кеды. В темноте комнаты сопящий человек, кажется, перестал сопеть и перевернулся на другой бок. Мальчишка улыбнулся и поправил на нем одеяло, которое сползло, ловко подтолкнув пальцами так, чтобы тёплая ткань закрывала максимум пространства.

— Я без тебя замёрз бы, — шепнул он тому, кто спал, и поднялся, собираясь выйти. Человек на кровати повернулся, тихо улыбнулся и, не открывая глаз, потянул одеяло на себя.

— Я без тебя тоже, — произнёс он. Кудрявый мальчик повернулся на пятках и заморгал, щурясь, как кот, который наелся сметаны. Он приоткрыл рот, чтобы сказать ещё что-то, но воздух дрогнул сопением вернувшегося ко сну Ури. Иржи беззвучно рассмеялся, надел толстовку и осторожно вышел, чтобы не разбудить соседа по комнате. На кровати в темноте последних часов перед рассветом Деште-Лут перевернулся на спину и, не открывая глаз, счастливо улыбнулся.

8:20, завод Северсталь.

Солнце тронуло граффити на западной стене лофта. Коты с громким мурчанием пронеслись в сторону прыгающих "зайчиков", которые появились из-за стёкол и прочего хлама, на который попал свет. Молодой человек постучал пальцами по подносу и зевнул, прикрыв рот рукой. Поднос выдал ему кружку кофе, и парень, подхватив её за ручку, пошёл в сторону диванов. Из душа вышел взлахмаченный парнишка, махнул рукой сидящему и улыбнулся.

— Как спалось? — Отпив кофе, произнёс парень и похлопал ладонью по поверхности дивана рядом с собой. Взлахмаченный мальчишка поправил полотенце на шее и уселся рядом с братом.

— Неплохо, — он откинулся к спинке дивана, улыбнулся солнцу и вытащил из кармана розовую бумажку в виде странной фигуры. — Я знаю, что это не сердце, но все равно держи.

Второй молодой человек кашлянул и уставился на сердечко из бумаги. Розовый маленький кусок не самой плотной бумаги в руках его брата казался слегка смешным. Поставив кружку на столик рядом с диваном, парень усмехнулся и обнял брата, сдавив плечи руками. Рик издал стон, вытащил руку, которая оказалась прижата к груди, и похлопал Ника по спине, утыкаясь ему в плечо.

— С днем святого Валентина, братец?

— И тебя, Рик, — рассмеялся заведующий и спрятал валентинку от брата в карман брюк.

Завод начинал оживать, а два брата сидели на диване и задорно смеялись, обнимая друг друга за плечи. Кофе отстывал на столе.

9:10, улица отбитых сердец.

Первый омнимбус прибыл в Малые Небочесы тридцать минут назад. Вместе с ним город ожил: на улицы повалили люди, лавки и магазины открылись, из окон вывесили плакаты и яркие украшения. Мужчина в последний раз обернулся на далёкое транспортное средство, на котором они вместе с женщиной добрались в город, и улыбнулся. Рука дамы покоилась на его руке, они шли медленно и ровно — волноваться было не о чем.

— Хотите мороженого? — Повернув лицо к даме, произнёс мужчина и слегка порозовел в лучах солнца. Возможно, все дело было в том, что на улице крепчал мороз. Возможно, мужчина просто был болен. В любом случае, его щеки явственно стали чуть краснее, чем были до этого. Женщина слегка улыбнулась и ответила:

— Да, mon cher, — кажется, её кожа тоже слегка порозовела от этого простого ответа. Мужчина осторожно опустил руку, кивнул и быстрым шагом направился к магазину, где, по его мнению, можно было купить мороженое.

Рожок с пломбиром и розовыми сердцами сверху в такой же, как сердца, розовой салфетке с красным узором подходил по цвету к рубашке мужчины и помаде дамы. Поэтому, когда он отдал его ей, она рассмеялась и через секунду лукаво прищурилась.

— Мне сказали, что это самый лучший вкус, — ответил он на вопрос, который, кажется, женщина не собиралась задавать. Дама снова улыбнулась, взяла мужчину под руку и повела его дальше по улочке.

Коменданты двух общежитий неплохо смотрелись в компании искусственных купидонов, которые целились в них из своих луков. Красивая дама с мороженым, красивый мужчина в аккуратной рубашке под тёплой курткой — они улыбались друг другу, а с крыши им улыбались два маленький мальчика в набедренных повязках.

9:30, детский дом "Клоповня".

В женской спальне, которую все за спинами девочек называли курятником, было совсем светло. Падение этажа, которое затянулось, позволило солнцу проникать в комнату настолько, что лучи могли играть с птицами на стенах в догонялки. Девушка потянула кровать, которая опасно съехала к стене, на себя и тяжело выдохнула. Из-под матраса на неё вылетело облако пыли.

— Да чтоб тебя! — Громко произнесла девушка и уселась на соседнюю кровать, хозяйку которой назвать не могла — в последнее время количество детей в доме так быстро менялось, что запомнить положение свободных кроватей было невозможно. За её спиной хлопнула дверь, половицы заскрипели и выдали вошедшего человека с потрохами.

— Не кричи так громко, — кашляя от пыли, попросила девушка, — тебя в общаке слышно даже.

Она села рядом с девушкой и тут же упала ей на колени, оказавшись лёжа на кровати в неудобном положении. Недавно кричавшая девочка улыбнулась и чуть наклонилась вперёд, заглядывая в глаза соседке. То, что её крик услышала именно эта девушка, было не очень удивительно — она всегда слышала все, что говорила Ойша. Наутис улыбнулась и поймала пальцами кудри, которые падали ей на лицо. Оставалось только прижать их к носу и вдохнуть приятный запах, но заведующая этого делать не стала, просто заправив волосы за ухо Эхо.

— Могла бы позвать, я бы помогла с кроватью, — устраиваясь удобнее на коленях девушки, произнесла Ася и закрыла глаза. Ойша рассмеялась, прикрыв губы ладонью, и наклонилась ниже, заставляя волосы упасть на лицо девушке. Она на это только ухмыльнулась, нырнула рукой по животу девочки и начала щекотать, заставляя смеющуюся Эхо упасть спиной на кровать и перестать закрывать лицо рукой.

В женской спальне смеялись десятки голосов. Призраки сидели на кроватях и наблюдали за тем, как девушки щекочут друг друга, но никто не встаёт с кровати.

10:00, столовая.

У печки было тепло. Мальчишка, который не очень понимал причину своего появления в столовой, улыбался этому теплу и тянул руки ближе к огню. Портрет на стене громко читал стихи о любви, почему-то обращаясь к плакатам на стенах. Подносы выдавали пончики и шоколад, даже если об этом их не просили. Лучи солнца прыгали на стенах, стульях и полу. В окнах виднелись пролетающие мимо купидоны. Кошковец закрыл глаза и потер ладони друг о друга.

Девушка появилась в дверях и принесла с собой приятный запах мяты и пирожков. Сегодня её тянуло в столовую без особой надобности.

— Ты меня бесишь, Иржи, — хохотнула она и потрепала парня по кудрям, — опять занял место у печки.

Лотта улыбалась, пихнула мальчишку и села рядом. Её пальцы тут же начали крутить кудряшки Хьюстона. Парень наклонил голову и усмехнулся, убрав руки от огня. Портрет на стене у входа замолчал и начал смотреть на ребят, потому что больше было не на кого.

— Ты уже говорила, пирожок, —мальчишка ткнул алхимика в бок пальцем, и она ойкнула, оторвав руку от волос Иржи.

— Грубиян, — стукнула Лотта заведующего вторым общежитием по носу пальцем и, несмотря на то, что, кажется, немного злилась на его выходку, уселась с парнем рядом. Хьюстон протянул руки к печке и улыбнулся.

На стене Мерлин закатил глаза и отвернулся от парочки. За окном два маленьких купидона рассмеялись и, бросив в стекло снежки, улетели прочь. Лотта опустила голову на плечо Иржи и закатила глаза.

— Ты все-таки меня бесишь.

Иржи улыбнулся на слова девушки и ткнул её ботинок носком кеда.

10:25, площадь Вебера.

"Мы помним", — гласила надпись на стене за спиной парня. Он стоял, слегка краснея от мороза, и вглядывался в слишком живые сегодня дорожки возле места, где стоял. У него была назначена встреча. У него с собой ничего не было, зато он сам был с собой. Наверное, если бы не ожидание девушки, молодой человек повернулся бы к стене и изучил бы рисунки и надписи. Но что-то тёплое, что росло внутри груди, сегодня, прямо сейчас, стало почти горячим. Парень посмотрел вперёд и улыбнулся.

Она выглядела примерно так, как выглядела всегда: волосы разбросаны в разные стороны, румянец на щеках, улыбка на губах, и шлейф счастья вокруг. Если бы у неё были часы, она бы знала, что опаздывает, но часов у неё не было. Девушка остановилась, звонко чмокнула парня в щеку и улыбнулась.

— Зачем ты так рано пришёл?

— А зачем ты опоздала?

Рик протянул девушке коробку с мелками, какими обычно рисовали дети на асфальте. Ойша кивнула, не говоря ни слова, и взяла парня за руку.

— Нарисуем в парке? — Рик потянул сотрудницу за собой и ветром погладил её волосы, сделав из них смешное гнездо.

— Чтобы ректору предоставили потом счёт за порчу имущество города? — жительница Клоповни улыбнулась и не стала поправлять причёску, которой и до этого не было. — Конечно, нарисуем.

В парке смеялись молодые люди и ругались взрослые жители Жижей. На небе смеялись два мальчика в коротких простынях на бёдрах и целились из лука стрелами с сердцами в двух сотрудников института Правой Мезы.

13:50, площадь Японской Коробочки, дом четырнадцать.

Зелёное пятно на фоне сугробов казалось смешным. Оно стояло, задрав голову к окну на втором этаже, и кричало, размахивая рукой в листьях. Пятно определено было человеком хотя бы немного.

— Ну, пожалуйста, — крикнуло пятно и ещё раз настойчиво махнуло в сторону окна рукой. Из окна выглянуло лицо, а через несколько секунд открылись ставни. Рыжая девочка казалась меньше пятна настолько, что оно могло бы раздавить её, если бы их не разделили метры. Девушка закатила глаза и махнула рукой, прося пятно на земле продолжать фразу после "пожалуйста". Пятно из листьев кивнуло и задрало лицо так, чтобы смотреть прямо на девочку в окне.

— Я принёс тебе торт, — выпалило оно и подняло коробку на уровень глаз. Девочка вздохнула и махнула рукой, указывая на лестницу. Человек-пятно задорно улыбнулся и поспешил к железным ступеням.

Дверь открылась после троекратного стука. На пороге стояла девчонка и явно ждала торт, который пообещало пятно с улицы. С ним они не виделись достаточно долгое время. За это время он стал ещё более зеленым, а она помолодела. Встретив взгляд этого пятна, которое вблизи было абсолютно точно человеком, девушка раздраженно выдохнула:

— Торт.

Парень-пятно протянул коробку и покраснел так, что цвет щек стал заменет под листьями. Глава гильдии воров рассмеялась и взглядом оценила Гессита второй раз за эти пять минут. Он не изменился, по её мнению, и был все таким же странным пареньком, который не ушёл из её дома.

— Полей цветы перед уходом, — кивнула она в сторону растений внизу и зашла в дом, собираясь закрыть дверь. Парень остановил дверь ногой, улыбнулся и поспешил ответить:

— Конечно, полью.

Рена цокнула и снова усмехнулась, словно собирается сказать что-то ещё, но через мгновение развернулась и закрыла дверь. Мальчик-куст посмотрел на дверь, за которой жил достаточное количество времени, почесал затылок и бросил взгляд на цветы внизу. Их действительно нужно было полить, а после этого зайти к ещё одному человеку только уже без торта.

14:00, площадь Японской Коробочки, дом четырнадцать.

Девушка прошла в дом, остановилась в гостиной и закатила глаза ещё до того, как вторая девушка успела что-то сказать ей.

— Не говори мне, что я поступила плохо, не пустив его в дом, — сказала она одноглазой девушке и уронила тело на кровать. Вторая девушка закатила глаза, если бы могла. Но вместо этого она только горько вздохнула:

— Ты говорила, что он забавный.

— Я много чего говорила, одноглазый. Ты же не такой наивный, правда? — она устало зевнула и прикрыла рот рукой. Хейни фыркнула и уселась рядом с Реной. Кажется, даже в виде девочки она волновалась за подопечную — зелье ведь не могло изменить душу сотрудника.

— Может, и не такой, — пожала девушка плечами и аккуратно взяла Рену за руку, словно для этого не нужно было иметь разрешение самой главы гильдии воров. Та поморщилась, но не убрала руку.

— А пойдём пить чай и смотреть на цветы, — не спросила, а утвердила она и поднялась с кровати. Хейн в женском теле поднялся следом, вздохнул и кивнул сам себе, идя за Реной. Её стабильная нестабильность была для него привычной. Он все же решил ответить:

— Пойдем. Там есть розы, как на замке?

— Там есть разные цветы, а не запоминала названия.

Одноглазая девушка улыбнулась и снова взяла Рену за руку. Теперь, когда она была девочкой, это было куда проще. Розы действительно были.

14:20, дом отдыха "Золотая Кошка".

Парень сидел в общей комнате второго общежития и улыбался. У него в руках была новая пара носков, которые ему подарили сердобольные товарищи, которые сжалились над человеком, который боится холода. Ткань, из которой были сделаны носки, приятно лежала в руках. Парень прижал элемент одежды к щеке и потерся о носки.

— Они тебе так нравятся, Ури? — спросила проходящая мимо девушка, заглядывая через плечо молодого человека. Ури прижал носки к груди и кивнул.

— Они просто восхитительны, — начал он свою речь. — Их нитки плотные, сами носки тёплые. А ещё они всегда будут со мной.

Девушка закатила глаза, но сразу же улыбнулась, похлопав парня по плечу. Ури покраснел, все ещё прижимая подарок к груди, и откинулся на спину.

— Моя прелесть, — он поцеловал ткань носков, — только моя прелесть.

15:47, столовая.

Марк отличался настоящим мужеством: мог прятаться в пыли, представляя себя пылью, мог кричать от страха, мог доблесно кидаться вперёд, в ядерный реактор, если его попросить. Ещё проректор очень редко выходил из столовой в последнее время, поэтому день Святого Валентина встречал там же. В гордом одиночестве. Дубровский потянулся на стуле, на котором уснул некоторое время назад, и почувствовал себя странно. По его губам прокатилась капля чего-то тёплого. Марк подскочил, схватив сердце рукой. По губе текла алая струйка. Молодой человек, не забывая одной рукой держаться за сердце, вытащил из кармана платочки, который ему на новый год подарили студенты. Прижал ткань к носу и наконец убрал руку от сердца. Пока платок был у носа и задерживал кровь, проректор Правой Мезы нашарил в кармане ватки с котиками и заткнул ими ноздри.

— Моя милая, ну, зачем ты так со мной? — обратился Марк к платку в руке. — Я обидел тебя чем-то? Может, тебе не нравится пицца с ананасами?

Кровь, как это бывает, не ответила. Дубровский прижал платочек к груди и уселся на стул. Потом постучал по подносу и попросил у него чего-нибудь для сердца. Поднос долго думал и выдал наконец молоко с пенкой. Марк вздохнул, положил платок в карман и залпом выпил молоко. Купидон за окном заливисто рассмеялся.

15:59, столовая.

Мужчина поставил на стол поднос и вытер ладони друг о друга. Тонкие пальцы вытащили из кармана специальный свёрток с кремом, для безопасности закрепленный пластиком на остром конце. Ректор хищно и с удовольствием облизнул губы и снял пластик, надавливая на другой край свертка. Крем нежно лёг на верх торта и начал принимать форму. Мужчина улыбнулся, мазнул пальцем по крему, который остался на свертке, и отправил его в рот.

— Прекрасно, — Адам вытер большим пальцем остатки крема с губы и поправил торт, чтобы тот смотрелся симметрично для человека, который только подошёл бы к сладости со стороны двери. Сам он отошёл от своего произведения и остановился напротив проректора.

16:20, столовая.

— Доброго вечера, — улыбнулся Марк и убрал платок в карман. Адам кивнул и сел на стул, который стоял напротив проректора. Его руки опустились на стол, кольцо на пальце сверкнуло в лучах солнца, которое собиралось к своему закату. Дубровский заглянул в глаза ректора и почувствовал, как резко захотелось ощупать рога, пересчитать пупырки на хвосте, который от волнения появился у молодого человека. Ректор Правой Мезы это волнение заметил, но только улыбнулся и не прервал зрительного контакта.

Марк сглотнул, не понимая причины своего такого поведения, чуть наклонил голову вниз, но тут же передумал и поднял глаза обратно к глазам Адама Янусовича. Мужчина отбил несколько ударов по столешнице пальцами, отметил количество ресниц у молодого человека, подцепил пальцами за ручку чашку чая, которую выдал поднос, и улыбнулся.

— Вам нравится мой торт, Марк?

Марк нервно кашлянул, моргнул и кивнул, даже не посмотрев на торт. Было во взгляде ректора что-то такое, что Дубровский отдалённо помнил, но что было воспоминанием о другом человеке.

— Очень нравится, — наконец произнёс молодой человек и поднялся со стула.

— Мне тоже очень нравится, он вышел просто отличным, — Адам кивнул проректору и наконец-то отпил чая из кружки.

20:00, столовая.

Адам снял с подноса третью чашку чая и отдал кормильцу столовой такую же пустую. За окном зажглась ещё одна звезда. Дверь скрипнула. Портрет великого волшебника на стене ойкнул и подавил комментарий в адрес того, кто появился в столовой института Правой Мезы.

Мужчина прошёл вперёд, осторожно обогнул несколько стульев, которые стояли так, словно были ловушками, а не предметами мебели, обошёл стол, но все же врезался носом ботинка в поваленный на пол стул со сломанной спинкой. Он замер и улыбнулся, когда его руку взяли чужие пальцы.

— Я провожу вас, — произнёс знакомый мужчине голос.

Ректор остановился возле стола с тортом, абсолютно забыв про чай. Оба мужчины сели за стол друг напротив друга, и Адам отодвинул сладкий подарок в сторону, чтобы он не мешал ему смотреть на гостя.

— Я решил навестить вас, составить компанию такому же, как и я, свободному от девичьей свиты человеку, — улыбнулся Рудольф.

— Я ждал вас, — ректор вытащил нож, который, вероятно, выдал поднос, и отрезал два куска от торта. — Хотите торт, который приготовил лично я?

Ещё до того, как король ответил, Невструев-младший пододвинул к нему тарелку и сам взял чайную ложку. Рудольф кивнул и действительно оценил торт, попробовав его.

— Интересный вкус, но я предпочитаю другой, — чуть улыбнулся он и положил ложку на край тарелки. — Сегодня у вас не так много людей в столовой. Только я и вы.

Адам кивнул и окинул взглядом помещение, хотя уже час назад убедился в том, что столовая абсолютно пуста. Последним, кто из неё ушёл, был проректор.

— Дети празднуют день всех влюблённых, — объяснил он такое состояние места, где обычно находился хотя бы один сотрудник, который ел или спал. Король Рудольф понимающе кивнул и вытащил из кармана красивую ручку с гербом.

— Тогда мы тоже, можно сказать, празднуем, — он протянул ручку мужчине. — Отсутствие любимого тоже можно считать поводом для радости.

Адам принял подарок и убрал во внутренний карман пиджака, улыбаясь.

— Думаю, да. Можно считать, что мы тоже своеобразно празднуем.

23:45, побережье Авалонского моря.

Мальчишка потянул ветку из песка на себя и откинул её себе за спину, чтобы она не мешала сидеть. В темноте очищать место для импровизированного дивана из бревна было сложно, но он практически справился. Теперь оставалось только убрать песок с дерева, которое должно было стать "диваном". Сотрудник только набрал воздух в лёгкие, чтобы его сдуть, как песчаное облако улетело само.

— Я решил помочь тебе, — пожал плечами молодой человек и сел на бревно. Мальчик улыбнулся, убрал со своих рук песок и сел рядом. Если бы он мог видеть в темноте, он бы точно смотрел бы на море, которое шумело сейчас, ударяя волнами о берег. Но видеть море для парнишки было невозможно, так что он повернулся к тому, кто сидел рядом, и прищурился, чтобы разглядеть его в темноте. Молодой человек взмахнул палочкой и усмехнулся, когда мальчик напротив начал моргать от света, попавшего в глаза.

— Так меня лучше видно?

— Так я почти ослеп! — сотрудник протёр глаза кулаками и улыбнулся, словно никогда до этого не смотрел на того, кто сидел рядом. Почему он вообще ночью сидит на море с человеком, который, в общем, просто набил ему пару татуировок, мальчик не знал. Он задрал голову к небу, моргнул, когда ему показалось, что прямо над местом, где они сидят, летают два мальчика, и вернул взгляд к владельцу Тинтина.

— Вивьен, а научи меня целоваться, — краснея, произнёс мальчик, от которого сильно пахло мятой. Вакри усмехнулся и проглотил комментарий о том, что это уже даже не флирт, а что-то более наглое. Зачари взмахнул палочкой, указав ею на камень на песке, и поднял с земли помидор.

— Держи, — он вытер овощь ладонью и улыбнулся. — На тем удобнее тренироваться.

Два мальчика, которые летали над местом, где сидели мятный куст и вакри, прицелись из своих луков, но тут же убрали стрелы.

— Почему никто не целуется? — спросил один из купидонов.

— Кто их знает, — махнул рукой второй и, схватив друга за руку, испарился в темноте. Где-то далеко от побережья Авалонского моря часы пробили полночь.

— Может быть, — тихо проговорил Вивьен, — когда мы все же будем чуть больше знакомы, я покажу тебе.

Анук усмехнулся и откусил помидор.

— Но только на овощах! — закончил фразу вакри и наклонился к мальчику чуть ближе. — А то кто тебя знает, может, ты все же флиртуешь.

Мятный мальчик странно улыбнулся и быстрым движением прижал помидор целым боком почти к губам Вивьена.

— Кусай, ну, он вкусный, — объяснил свое поведение мальчишка.

С улиц пропадали украшения дня всех влюблённых, кое-где ещё ходили влюбленные, но их было мало — праздник закончился и унёс с собой странную магию, которую два купидона ради шутки сотворили. Вот только поведение сотрудников института Правой Мезы не очень-то менялось из-за этого.