Странник Банук (джен)

Они шли бесшумно — две тени на тёмном льду. Сосредоточенные и уверенные, они напоминали взявших след волков. Отец и сын бежали по замёрзшей реке, ступая так мягко, что лёд не скрипел под ногами, а сапоги не скользили.

Морозный воздух Зарубки наполнял лёгкие, обжигая горло и нос, но наполняя силой каждую мышцу. Отороченные мехом полы их сине-зелёной одежды вздымались от каждого выверенного шага, едва слышно ударялись друг о друга детали машин. Воины были быстры и сильны, словно хищники на охоте, и это… Это пьянило.

Из векового леса, пахнущего морозом, хвоей и смолой, донёсся знакомый лязг. На бегу подняв руку, Лугтут подал сыну знак. Ирнатай резко свернул в сторону и затормозил, на полусогнутых проехавшись по льду, натянул тугую тетиву. Между деревьями мелькнул жёлтый свет. Юный охотник ощутил, как выгнулась спина и напряглись мышцы… И разжал пальцы. Зазвенела тетива, стрела со свистом сорвалась с оси собранного из деталей машин лука.

Услышав лишь глухой удар и уже зная, что попал точно в цель, Ирнатай метнулся со льда на заснеженный берег. Краем глаза он уловил движение справа и кувырком ушёл в сторону, сразу же поднявшись на колено и вскинув лук. Рыскарь проворно повернулся к нему, угрожающе взмахнул хвостом. Единственная линза на его вытянутой голове горела красным.

Не медля, робот ринулся на противника. Стрела рассекла ночной туман и пробила линзу. Внутри рыскаря что-то затрещало, посыпались искры — и он мешком повалился на снег. Радоваться победе было некогда: в бою с рыскарями любое промедление оборачивается смертью. Позади захрустел снег, что-то лязгнуло. Ирнатай бросился вбок. Туда, где он только что стоял, приземлилась агрессивная машина. Одним таким прыжком она могла раздробить человеку несколько костей.

Обернувшись, Ирнатай натянул тетиву, но выстрелить не успел: рыскарь оказался слишком близко. Он пригнулся, пропустив над собой гибкий хвост, а в следующее мгновение робот испустил ослепительную световую вспышку. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Ирнатай наугад отскочил назад, услышав лишь, как рыскарь бросился на него.

Рядом со щекой промчалась стрела — и машина с грохотом упала перед охотником. Он проморгался, с благодарностью кивнул отцу и направил лук ему за спину, на кинувшегося сзади врага. Лишних слов не требовалось. Лугтут перекатом ушёл с линии атаки, и Ирнатай отпустил стрелу.

Треск. Древко переломилось пополам от удара о броню. Чуть левее — и стрела пробила бы линзу. Рыскарь прыгнул, намереваясь ударить Ирнатая лапами, но тот кувыркнулся ему навстречу, почувствовав лишь дуновение ветерка в волосах. Лугтут выстрелил. С глухим стуком его стрела прошила голову робота.

Тяжело дыша, Ирнатай опустил оружие. Сердце бешено колотилось в груди, руки подрагивали от боевого возбуждения. Пусть охота на машины — дело опасное, это очередное испытание силы и воли, которое примет любой охотник Банук. Отступить — значит, дать слабину.

Лугтут подошёл к сыну и хлопнул его по плечу. Он был рослым голубоглазым мужчиной с короткой светлой бородой и выступающими скулами. Взгляд его всегда казался Ирнатаю мудрым, по-отцовски тёплым и непоколебимо спокойным. Лугтут сохранял самообладание, что бы ни происходило, будь то охота, бой с машинами и смертельно опасный подъём по отвесному склону.

— Хорошая работа, Ирнатай, — похвалил он. — Ронат тобой гордилась бы.

Ронат… Давно Лугтут не произносил этого имени. Сердце болезненно защемило. Ирнатай был совсем ребёнком, когда Лугтут вернулся с охоты один, но до сих пор помнил невыразимую боль в его глазах. Ирнатай тогда спросил его, где мама, и ответом ему стало горестное молчание, от которого внутри разверзлась чёрная дыра. Хоть он и был ещё мал, всё равно понял, что произошло — отказывался верить, но в глубине души знал, что мать больше не увидит.

— Да, наверное… — пробормотал Ирнатай, понимая, как много значит такая похвала.

Они пошли вдоль реки в обратном направлении — к Грани Песни. Сегодня Ирнатай и Лугтут охотились вдвоём, без шамана: им не нужны были запчасти машин. Рыскари просто могли стать угрозой поселению.

— Ронат хотела, чтобы ты стал славным охотником. Знаю, она была строга к тебе… Но лишь потому, что иначе из тебя не вышло бы толку, — продолжал Лугтут. — Она верила в тебя. И я тоже верил все эти годы. И ты оправдал её… наши ожидания.

Он был немногословен, но и этой малости хватило, чтобы согреть душу Ирнатая. Как он хотел бы увидеть её ещё хоть раз!.. И чтобы она увидела, что её надежды были не напрасны. Что он стал охотником Банук, полноправным членом верака.

Лугтут сунул руку в одну из небольших поясных сумок и достал какой-то маленький треугольный предмет, по виду похожий на артефакт древнего мира. Он вложил эту странную безделушку в руку Ирнатая.

— Ронат хотела отдать тебе это в день твоего двадцатилетия, — пояснил он.

— Что это? — удивлённо разглядывая подарок, спросил Ирнатай.

— Я так и не разобрался, но она считала, что это может тебе пригодиться.

В голове роилось множество вопросов, но задать их Ирнатай не успел: за спиной раздался рёв. Охотники разом обернулись. Ниже по течению, у самой кромки подтаявшего льда, стояла огромная машина с миномётом на спине. В вытянутой пасти горело пламя. Робот походил на свирепого зверя, и его название говорило само за себя — огневолк. Ирнатай ещё успел подумать, что он, наверное, находился где-то поблизости и услышал шум, а в следующее мгновение к ним полетели мины.

Ирнатай и Лугтут бросились в стороны. Один за другим хлопнули взрывы, вокруг разлетелись осколки. Механическое чудовище в несколько прыжков сократило дистанцию. Охотники уже вскочили на ноги, когда оно издало механический треск. Ирнатай мгновенно понял, что будет дальше.

— Ложись! — крикнул он отцу, бросаясь в сторону.

Огневолк резко обернулся вокруг своей оси. Полыхнуло пламя, нестерпимый жар опалил лицо. Ирнатай покатился по снегу и очутился на льду. Где отец и жив ли вообще, он понял по лязгу: огневолк метнулся к ближайшей цели. Лугтут кувырком ушёл у него из-под лап, но машина тут же развернулась и снова ринулась на него.

Ирнатай рванулся, пытаясь встать, но нога предательски поехала по льду. Он упал обратно, ударившись коленом. Больше не мешкая, он перевернулся на спину, схватил лук и вытянул из колчана морозильную стрелу. Если попасть в нужное место, это замедлит огневолка. Приподнявшись, Ирнатай натянул тетиву.

Лугтут снова уклонился от прыжка робота. Тот отшвырнул его ударом лапы. Лук упал в снег в нескольких метрах от оказавшегося совсем в другой стороне охотника. Ирнатай выстрелил прежде, чем огневолк добил бы жертву. Ёмкость с морозильной водой на наконечнике стрелы разбилась о броню, но не причинила ему особого вреда — лишь отвлекла на несколько секунд.

Машина обернулась к новому противнику. Воспользовавшись этим, Лугтут подскочил к ней сбоку и загнал копьё между пластин её брони. Огневолк прыгнул в сторону, вырвав копьё из рук врага и бросив того в сугроб. Лугтут перекатился и поднялся на ноги, Ирнатай снова наложил стрелу на тетиву… И услышал уже знакомый треск.

— Назад! — крикнул он.

Но Лугтут и сам всё понял. Он кинулся за дерево. Машина изрыгнула ему вслед струю пламени. Мимо! Ирнатай снова окатил огневолка обжигающе холодной морозильной водой, мгновенно застывающей на холоде. Металлическое тело робота покрылось коркой льда, от которой потянулась морозная дымка, но лёд почти сразу растаял от его собственного жара.

Больше не обращая внимания на досадную помеху в лице молодого воина, огневолк набросился на обезоруженного Лугтута. Охотник Банук отскочил в сторону и подхватил обронённый лук. Быстрым отработанным движением он выхватил стрелу и выстрелил, целясь по глазам развернувшейся для атаки машины.

В цель! Стрела воткнулась в одну из линз огневолка, но тому было как будто всё равно — он лишь мотнул тяжёлой головой и прыгнул. Лугтут метнулся в сторону. Недостаточно быстро: огневолк вскользь зацепил его бронированной лапой, отбросив на несколько метров. Ирнатай наконец поднялся и скользнул к берегу. Одну за другой он выпустил в противника несколько морозильных стрел, замедлив его на несколько секунд, пока не растаял лёд.

Этого ему хватило, чтобы подскочить к Лугтуту. Ирнатай упал на колени рядом с ним. Натужное дыхание, затуманенный болью взгляд… Он ощупал рёбра отца сквозь плотную меховую одежду. Перелом. Лугтут сражаться уже не сможет, значит, убить огневолка придётся самому. Если это очередной вызов, Ирнатай готов его принять, пусть даже исход будет смертельным.

— Держись, отец… — едва слышно попросил он.

Встать и обернуться к врагу он не успел. За спиной лязгнул металл, раздался топот. Оглянувшись, Ирнатай заметил лишь гигантский силуэт прямо перед собой — и Лугтут, превозмогая боль, оттолкнул сына в сторону. Ирнатай покатился по снегу. Страх за отца пронзил сердце, словно копьё. Он перекатом поднялся на ноги и обернулся. Тело в окровавленной синей одежде лежало на стремительно краснеющем снегу, устремив в небо безжизненный взгляд.

Внутри что-то оборвалось, сжалось от боли. Всё вокруг — весь этот мир, обледеневшая река, лес, огневолк, — перестало существовать. Остался только изломанный труп Лугтута на алом от крови снегу. А затем из боли родилась сжигающая изнутри ярость. Ирнатай схватил первую попавшуюся стрелу и обернулся к огневолку. Проклятая тварь пригнула голову к земле и издала угрожающий рык, сквозь метель глядя на охотника.

Они атаковали одновременно. Ирнатай вскинул лук и отпустил стрелу, а огневолк помчался к нему. Хруст древка потонул в топоте машины. Ирнатай запоздало метнулся под прикрытие деревьев, но не успел. Огневолк смёл его, как тряпичную куклу. Тело прострелила боль — теперь уже физическая. И ещё раз — от удара о лёд.

Взгляд застилали кровавые круги, но Ирнатай нашёл в себе силы повернуться к роботу. Это его и спасло: он вовремя заметил прыжок огневолка и откатился в сторону. Лёд захрустел. Из-под холодных обломков с плеском взметнулась вода. Огневолк отпрыгнул назад, на берег, но у Ирнатая такой возможности не было. Вздыбившиеся льдины подбросили его в воздух — и он упал в ледяную тьму течения.