Твоя погибель (гет)

Примечания:

Да, я начала писать это, как часть летних ОтМеток. Но что ж поделать. Я хотя бы её закончила *смотрит на недописанную гору частей и фанфиков*

Вы должны прикасаться к ней так, будто кожа не её бёдрах составляет смысл вашей жизни, отпускать её так, будто вырываете сердце из груди, притягивать назад так, словно хотите признаться в любви прямо сейчас, здесь — на танцполе, и заканчивать танец так, будто ваша жизнь закончилась вместе с ним.

Полина — «Давайте потанцуем»

Рейес расслабленно наблюдал за Эггси. Ей невероятно шло это сверкающие от пайеток и кристаллов платье. Оно было настолько неуместно на этом вечере, насколько беспардонно было бы привести уличную псину на королевскую выставку собак.

Это определённо была лучшая идея Мерлина. Во-первых, всё внимание доставалось юной Анвин, и Рейес мог заняться кражей. Во-вторых, Эггси не нужно было ничего играть, достаточно быть собой, что облегчало ситуацию, потому что птичка ненавидела строить из себя примерную леди. И было ещё в-третьих. Великолепное, прекрасное и соблазнительное «в-третьих». Это облегающие, струящиеся платье открывало прекрасный простор для фантазии.

Эггзи двигалась так, будто была рождена для того, чтобы ходить по подиуму, ловко маневрируя между гостями и развязно улыбаясь. Она пленяла, привлекала внимание, и Рейес был готов поставить всё своё состояние, что все эти напыщенные аристократы не могли отвести от неё взгляда. В Эггзи бурлила эта уличная и развязная энергия, свойственная Рио. А когда твою жизнь составлял строгий свод правил, указывающий, с кем жить и даже как трахаться прелюбодействовать, то рано или поздно появлялось желание оказаться на Baile funk. Чувствовать, как музыка пронзала тело и вела его, и вела, и танцевать до самого рассвета, прижимаясь к незнакомцу...

Рейес был очень не против оказаться таким незнакомцем для Эггзи. Если бы, конечно, Артур выпустил её из-под своего всевидящего ока, что было плюс-минус нереально. Рейес не знал, чем именно он так не полюбился занудному англичанину, с учётом того, что наглая Эггзи была вечной любимицей, но он буквально чувствовал эти отцовско-презрительные эманации в свою сторону. Да и Мерлин не покидал их даже после того, как миссия была закончена, продолжая досаждать, сбивая весь нужный настрой.

А Эггзи, кажется, всё это прекрасно видела, загадочно улыбалась и ничего не делала. Её ореховые глаза смотрели так, что Рейесу тут же хотелось положить весь мир к её ногам, но он лишь протягивал руку, помогая выйти из машины (А что? Он, вообще-то, джентльмен, и Ваш смех неуместен, Мерлин). Она будто чего-то ждала, приближалась, чтобы тут же отпрянуть, смеялась, запрокинув голову, такая довольная и искренняя, что у Рейеса что-то ёкало в груди.

Он не вчера родился и знал, что делать, когда женщина его дразнила, завлекала, а после улыбалась так соблазнительно. Знал. А Гарри Харт знал, как пресечь всё это на корню.

«Тоже мне, папочка выискался», — чертыхался Рейес, понимая, что эта шахматная партия на троих порядком затянулась, а он только и мог, что избегать мата. Стоило бы сдаться и выбрать более реальную цель, но Эггзи снова улыбалась, манила его своими красивыми ручками, которыми также умело сворачивала шеи, и он шёл, как привязанный, заворожённый.

«Однажды она меня погубит», — думал Рейес и не жалел, а жаждал этого, не противясь своей судьбе, потому что оно того стоило.

Все эти мгновения, когда Эггзи перебирала его волосы и отвлекала от боли историями о малышке Дейзи, пока Рейес истекал кровью; когда она гневно хмурилась, стоило кому-то нелицеприятно отозваться о его матери, и тут же исходила ядом, готовая вцепиться в глотку. Ей было плевать, кто он и откуда. Эггзи смотрела ему в глаза и видела его, Рейеса Видаля. Не Ивейна⁽¹⁾. В её глазах он был кем-то большим.

Эггзи стоила каждого мгновения, когда ему приходилось сталкиваться с недовольством Артура.

Рейес всегда славился тем, что мог найти выход из любой ситуации, поэтому к этому моменту он готовился, планировал и расставлял сети. Мерлин попался в них. Единожды, но попался и теперь был должен. Иметь в должниках лучшего координатора, который с той же заботой присматривал за юной Галахад, что и Артур, было манной небесной. Поэтому после передачи флешки, стащенной у иранского дипломата, с кодами дрону, Рейес получил долгожданную тишину в эфире. Очки демонстративно перешли в режим ожидания.

Эггзи привалилась к перилам балкона, смотря на тёмные волны, едва слышно фыркнула, заметив иконку уведомления, сняла очки и проморгалась. Глаза и переносица уставали от долго ношения.

— Ты выглядишь так, будто кого-то ждёшь, — почти промурлыкал Рейес, закрывая за собой балконную дверь на замок.

— Так-так, Ивейн, — улыбнулась Эггзи, не скрывая лёгкого поддразнивания и возвращая очки на место, — как же у тебя это получилось?

— Пришлось постараться, знаешь ли. Мерлин в должниках — это как снег в июле. Явление редкое и, к сожалению, обычно единичное, — Рейес пожал плечами и привалился к перилам спиной, смотря на её профиль.

Фонарь над дверью давал немного света, а тёплый морской бриз едва заметно трепал волосы. Эггзи фыркнула и посмотрела на него практически с нежностью. У Рейеса дыхание перехватило от этого взгляда. В полумраке её ореховые глаза казались практически чёрными, затягивали в свою глубину и приглашали окунуться в омут с головой.

— Помоги расплести волосы, пожалуйста, — Эггзи качнула головой, намекая на сложную и высокую прическу, которую ей собрали ещё в Кингсмэн, а это давало гарантию, что даже после марафона она будет выглядеть всё так же идеально.

— Хм, — Рейес окинул взглядом аккуратное переплетение локонов, едва заметные шпильки и заколки, приправленные лаком, и подумал, что отвязаться от Мерлина, конечно, было проще.

— Неужели ты дашь себя победить какому-то визажисту? — тихо рассмеялась Эггзи в ответ на его бездействие.

— В Кингсмэн не берут «каких-то» визажистов, — ответил Рейес, ища хоть что-то, с чего можно начать.

Эггзи вообще-то и сама прекрасно умело «разбирать» этих монстров, но она попросила Рейеса. Было ли это очередной игрой и способом его подразнить, он не знал, но всё равно не мог отказаться.

— Локоны держатся на шпильках и резинках, подцепи первые и срежешь вторые, — сжалилась над ним Эггзи.

Рейесу пришлось встать ровно позади неё. Обнажённой кожей спины Эггзи наверняка чувствовала материал его пиджака, лакированные пуговицы… Она стояла расслабленно, даже чуть оперевшись на него и прикрыв глаза. Ей было спокойно и удобно рядом с ним. Это многого стоило, при их работе особенно.

Рейесу вдруг захотелось столько всего сказать, но одновременно с этим остаться в молчании. Было так глупо, разменяв третий десяток и почти ухватив четвёртый, чувствовать себя влюблённым юнцом рядом с молодой женщиной.

Рейес поддел шпильки ловко, будто это были защитные перегородки в опасном механизме, вытаскивая их из волос. Раскладной нож легко скользнул в руку, разрезав едва заметные резинки с хирургической точностью. Рейесу даже стало немного смешно от такого применения навыков суперагента.

Эггзи чуть встряхнула головой, и причёска послушно распалась на локоны, скрывая шею и часть спины. Рейес не отстранился, наоборот, опустил руки на перила рядом, обнимая и улыбаясь в макушку.

Говорить не хотелось. Было просто хорошо и легко, хотелось стоять и наслаждаться моментом, вдыхая морской воздух, но Эггзи ухмылялась… Рейес чувствовал эту шебутную энергию, кипящую в ней, а значит — вечер только начинался, и ему стоило приготовиться.

— Давай сбежим с вечеринки? — прошептала она заговорчески.

— Мы можем просто уйти через главный вход, — Рейес знал, что этот вариант был скучным и не подлежал рассмотрению, но предложить был обязан.

В их команде хоть кто-то должен был оставаться голосом разума в отсутствие Мерлина.

— Это скучно, — ожидаемый ответ.

— Что ты предлагаешь? — спросил Рейес, окидывая взглядом балкон, площадку под ним и пирс с лодкой.

О. Очевидно.

— Спустимся вниз и угоним лодку.

— Артур нас линчует, — тяжело вздохнул Рейес, понимая, что уже согласен.

— Боишься? — Эггзи повернулась к нему, и её глаза блестели почти детским, живым восторгом и предвкушением.

Рейес думал, как редко они позволяли себе такую легкость при их-то работе, как часто Эггзи с Рокс пили текилу, вместо тихого вечера в доме. Поэтому ответ был известен заранее. Рейес сокрушённо покачал головой и активировал сканер, осматривая площадку под ними.

— Ты невыносима.

— Поэтому ты меня и любишь, — невозмутимо ответила Эггзи, пожимая плечами.

Любит? Любит. От неё, этой восхитительно невыносимой и проницательной Эггзи Анвин, и правда было никуда не скрыться. Артур вылепил из неё слишком хорошего агента.

— Я первый, — только и ответил Рейес, прикидывая, как легче спуститься по колонне.

Эггзи не смущали десятисантиметровые шпильки. То, что она в принципе могла на них вытворять, было произведением акробатического искусства, по скромному мнению Рейеса. Поэтому Рейес нисколько не удивился, когда она ловко спустилась вниз по колонне, не порвав платья.

Он протянул ей руку, чувствуя себя практически героем романтической комедии, потому что Эггзи схватила и крепко сжала его ладонь в ответ, радостно улыбаясь и утягивая за собой. Её каблуки тихо цокали по пирсу, вторя стуку его сердца, когда они бежали к лодке.

Ну точно мелодрама. Почти классика. Только у Эггзи не было недостатков⁽²⁾. Сплошные изюминки.

Рейес всё равно не мог сдержать шальной мальчишеской улыбки. Он не помнил, когда в последний раз творил такие глупости, да и творил ли вообще. Его мать, наверное, — точно. Рейес помнил о ней немного, но она была самой яркой, невероятной и изумительной женщиной в мире. Она пахла домом, солнцем Майорки и почему-то сладкой ватой. Хитро улыбалась ему, когда он хулиганил, и, глядя на неё, вся аристократическая английская холодность отца куда-то исчезала.

Рейес смеялся так, будто ему снова было двенадцать, и жизнь была простой и светлой, счастливой. На душе было… удивительно легко. И Эггзи сияла рядом.

Рейес прикрыл глаза, стараясь сохранить этот момент в памяти. В лицо бил морской ветер, шумел мотор, и Эггзи вела катер неизвестно куда, рассекая волны и даже подпрыгивая на них… И не было мгновения прекрасней.

— Вот куда мы идём! — рассмеялась Эггзи, замедляя движение и указывая на пляжную вечеринку, где звучал и гремел бразильский фанк.

Рейес даже отсюда слышал и, кажется, чувствовал его: как заводные ритмы проникали под кожу, пробирались куда-то в сердце и звали присоединиться к общему безумию.

— Помоги мне укоротить платье, — попросила Эггзи и, будто опомнившись, добавила, — пожалуйста.

Они причалили к маленькому пирсу, и мотор затих.

— Уроки Артура не прошли даром, — ухмыльнулся Рейес, приседая перед ней на одно колено и поднимая взгляд.

Эггзи выгнула бровь, смотря на него с долей иронии и ехидства, мол: «Что ещё скажешь, дорогуша?». Рейес только хмыкнул, ловко провёл по боковому шву ножом и распорол подол платья вверх до колен и выше. Он почти зачарованно провёл по обнажённому (какой моветон!⁽³⁾) бедру, целуя маленькую татуировку над коленкой.

— Рейес, — тихо выдохнула Эггзи, кусая губы.

— Я знаю, — покачал головой Рейес, используя резак, чтобы обкорнать платье по кругу, убирая длину, — вечер только начинается.

Эггзи рассмеялась, задорно сверкая глазами. Да, только начинается. Она так же ловко избавилась от громоздкого колье и длинных серёжек и, сбросив всё это на пол, пыталась ногами стянуть с себя шпильки.

Рейес почему-то зацепился за этот момент. Откровенное варварство по отношению к дорогой, качественной обуви (с ядовитым лезвием), но это было так похоже на Эггзи. Напоминало, где она выросла и кем ещё совсем недавно была, и помимо недовольства, он испытывал странную нежность. Как когда ты замечаешь забавную привычку у своего партнёра и ловишь его на этом постоянно. Маленькая деталь, что связывала вас неожиданно крепко. И вот ты уже не мог спокойно смотреть на брокколи, потому что она принципиально сжигала их всякий раз, чтобы выкинуть; или слушать ту самую глупую песню, которую она однажды случайно (а может и нет) включила по громкой связи, транслируя всему агентству… И это копилось, и копилось… пока ты не начинал осознавать, что вся твоя вселенная наполнена ею: что солнце вставало с её утренней смс, а день заканчивался, когда она присылала тебе по защищённому каналу мем с мопсами.

Вселенная Рейеса полна улыбками Эггзи Анвин. Брошенных вскользь, адресованных ему и другим, усталых, вымученно искренних, отчаянно болезненных и счастливых…

Рейес скинул пиджак, избавился от запонок, бабочки, обуви и носков, закатывая манжеты, словно скидывая с себя лишнюю шелуху.

Когда они поднялись на причал, прохладный песок заставил их вздрогнуть. Эггзи рассмеялась, толкнула его и прокричала, что он водит, бросаясь по причалу со всех ног.

Это было так по-детски. Рейес не мог позволить себе проиграть.

* * *

Они присоединились к первой попавшейся вечеринке, вливаясь в толпу танцующих и прижимаясь к друг другу. Музыка вела их за собой, скрывала весь остальной мир и оставляла только обжигающие касания, движения и украденные поцелуи.

Рейес чувствовал себя окрылённым и пьяным, словно пузырьки шампанского бежали по венам, но это были лишь страстные касания Эггзи. Фанк прекрасен тем, что обнажал человеческую сущность, вытаскивал все сокровенные желания наружу. И каждое касание… Рейес прикасался к Эггзи жадно, искренне, будто собирался умереть, если этот контакт исчезнет, не прожив и минуты.

Целовать Эггзи всё равно, что дышать под водой. Лёгкие сжимало от давления, весь мир казался немного мутным, а движения — замедленным, но каждый вдох напоминал о том, что ты жив, здесь, в самой глубине. Только вместо толщи воды над головой — эти разрушающие и заново создающие его чувства.

Эггзи смотрела на него так, будто весь мир сузился до этих светло-карих глаз.

Они тонули в музыке, в безумие и страсти, одной на двоих.

Рейес усадил Эггзи на диван в катере и опустился на колени. Он снова поцеловал маленькую татуировку над коленкой. И несмотря на ситуацию, подумал, что это трогательно и нежно: маленький отпечаток лапки Джей Би на месте, которое он больше всего любил слюнявить и кусать.

Рейес думал, что эта магия исчезнет, когда они поддадутся обычной страсти, когда исчезнет преграда в виде одежды, а Эггзи будет просить больше и больше, царапая его спину и сжимая плечи… Но ничего не изменилось. Под всей сводящей их с ума страстью всё ещё плескался океан болезненной нежности.

Очки замигали входящим вызовом. Эггзи, не думая, отшвырнула их куда-то в сторону. Послышался тихий всплеск, но этого они уже не заметили, поглощённые новым поцелуем.

(На самом деле, если бы это было срочно и важно, очки бы приняли вызов автоматически, без запроса.)

— Какой же ты невыносимый, — прошептала Эггзи, выгибаясь в его руках и поддаваясь на встречу каждому толчку.

— Нап… — она громко застонала, на секунду забывая, что хотела сказать, — напыщенный!

— Я тоже тебя люблю, — шепнул Рейес ей на ухо.

И мир не раскалывался, и всё оставалось прежним, когда Эггзи вторила:

— Люблю, люблю…

Потому что мир раскололся, сделал поворот на 360 градусов и собрался заново ещё в тот момент, когда они впервые встретились.

Эггзи Анвин была его погибелью, любовью и целой вселенной. Но Рейес был таким же. Их миры давно сошлись и перемешались.

1) Сын злой колдуньи Феи Морганы, вопреки матери ставший благородным рыцарем, сын Уриена.

Вернуться к тексту

2) Это отсылка «В джазе только девушки» к финальному диалогу с Озгудом, когда он говорит: «У всех свои недостатки».

Вернуться к тексту

3) Неприлично появляться на светских мероприятиях в платье и без капроновых колготок.

Вернуться к тексту