Тайные друзья (гет)

— Эй, Грейнджер, смотрю, ты сегодня без сопровождения?

Малфой по обычаю встречал её у дверей школы в компании двух своих прихвостней. Как и всегда, он стоял вполоборота к ней и всем своим видом подчёркивал глубину пропасти между ними.

— Тебе-то что с того, Малфой? — она остановилась напротив и волком посмотрела него, выпятив грудь колесом.

Сегодня каштановые волны были заплетены в две тонкие косы. С этой новой причёской выражение лица Грейнджер показалось ему гораздо угрюмее, чем в любой другой день. В остальном всё в ней было неизменно. Как и всегда, она выглядела полностью готовой к тому, чтобы идти к знаниям: у неё была отлично отглаженная форма, полностью укомплектованный учебниками рюкзак, дневник с пятёрками — или что там ещё носят отличники, идущие к медали? — Малфою на это было плевать. Раньше.

Гермиона Грейнджер — отличница школы и по совместительству главный враг Малфоя номер один. Ненависть вечного задиры и главной заучки школы тянулась со средней школы. Все окружающие настолько привыкли видеть их враждующими, что любая улыбка без яда и подковырки с чьей-либо стороны приравнивалась к помешательству или же безумию, либо к насмешкам. Именно по этим, как ни посмотри, нелепым причинам Малфой часто встречал её у дверей школы. Это была его роль, и он выполнял её безупречно и по этому же поводу сейчас надменно косился на Грейнджер:

— Я надеялся, что эти болваны потерялись по дороге, особенно этот недоумок Уизли.

Его дружки чуть запрокинули головы и в такт ему самому начали насмехаться над ней. Малфой ожидал вызвать у неё внутренний трепет, но Гермиона не повелась на эту провокацию. Уже давно привыкла, что парень пытается «заполнить собой всё пространство» и специально ограждает себя зрителями.

«Совсем не знак бездушья молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри», — с иронией процитировала строчку из «Короля Лира» девушка.

Он понял её скрытый намёк и, усмехнувшись, добавил из того же произведения:

«Гораздо лучше знать, что ты презренен, чем, будучи презренным, слушать лесть».

— И к чему это вообще сказано? — не поняла она.

— Подчёркиваю твой вредный характер, милая, которому потакают все преподы за тем, чтобы ты и дальше участвовала в их сраных конференциях.

Щёки девушки враз побагровели, а Малфой победно улыбнулся вызванной реакции.

«Кажись цветком, но ты змея под ним», — бросила она в поражении, после чего отпихнула от двери одного его прихвостня и быстро вошла внутрь.

«И будь змеёй под ним!» — хотел поправить её он, но та уже скрылась.

Хм, она назвала его цветком, используя «Макбета». Забавно, подумал и тут же усмехнулся блондин.

В это же время два парня с интересом покосились на своего лидера:

— Опять вы ругаетесь стихами?

— И почему интересно всегда во вторник и четверг? Вы ведёте этот батл уже три месяца без остановки, но ты так и не ответил, почему?

— Потому что ранить Гермиону её же оружием вдвойне приятней, — ответил Малфой, после чего указал этим двоим на дверь, намекая, что им тоже стоит отправиться в класс.

«Чем лучше цель, тем целимся мы метче», — пронеслось в его голове, стоило ему увидеть всё те же два хвостика в конце коридора, что только завидев их компанию, тут же скользнули в кабинет.

Гермиона ждала вечера с нетерпением. Сегодня они с Малфоем снова станут друзьями в их библиотеке. Спустя целые выходные и ещё понедельник этот день наконец настал. Пожалуй, этой же причиной можно было объяснить и то, почему её терпение иссякало с каждым часом.

Самое время внести ясность того, как всё к этому пришло. Всё началось в августе на летних каникулах. Она случайно столкнулась с Малфоем в библиотеке, что находилась в нескольких кварталах от их школы. Сначала парень сделал вид, что не заметил её и сразу же уткнулся глазами в свою книгу. Гермиона же, поражённая тем, что увидела его здесь, не смогла пройти мимо этого необычного зрелища. Так зацепился разговор, сначала неприятный, потом Гермиона вдруг перешла на оскорбляющие цитаты, а Малфой, казалось бы, с несвойственным ему талантом начал подхватывать их и отвечать ей так же рьяно, как и она сама. Этот вечер оказался довольно весёлым и незабываемым для них обоих, поэтому оба очень удивились, что на следующий день они встретилися снова. На том же самом месте.

Библиотека оказалась тем царством, где они смогли мирно сосуществовать друг с другом, найти что-то общее. А затем это общее превратилось в приятную привычку, которая нравилась им обоим. Знание того, что вечер вторника и четверга всегда будет приятным, до невозможности воодушевляло Гермиону, а также давало им двоим возможность превратить в забавную игру то, что они так любят.

Но как говориться — всё хорошее когда-нибудь кончается. Каникулы пролетели, и настал новый учебный год. Август прошёл, а они так и не поговорили о самом важном — какие у них теперь отношения. Они друзья? Или же нет?

Последний день того месяца был не самым лёгким, никто из них не знал, как на это отреагируют остальные. Гермиона боялась, что Гарри и Рон посмотрят на неё, как на сумасшедшую. Она уже предвкушала диалог с Поттером по этому поводу:

«Ты с ума сошла? Это же Малфой! Не глупи, Гермиона. Этот парень издевался над тобой, над всеми нами с одиннадцати лет!» — сказал бы друг.

«Ты прав, Гарри, но только вот что поделать? Если крыша поехала, назад она уже не встанет».

Ей было с ним весело. С Гарри и Роном тоже, но идею поиграть с книгами они не оценили. Рону это было скучно, а Гарри… его голову в то время занимали мысли о сестре Уизли, потому все строчки из пьес он выискивал в основном для неё. В итоге у Гермионы остался только Малфой, отношения с которым были интригующими, но совсем неопределёнными. Именно он и предложил ей начать раскрывать их тайную дружбу с малого — постепенно снижать свою враждебность друг к другу на виду у остальных. Это было логично.

Для того, чтобы видеться, они ввели свою особую систему шифрования: каждый вторник и четверг говорить цитатами. Это должно было дать понять другому, что встреча в этот день в библиотеке состоится. Однако они оба так часто забывались, раскидываясь словами перед школой, что в итоге это занятие стало очередной их игрой. Иногда побеждал он, иногда она. Кто как подготовился. Глупо? Но им нравилось. Суть игры в том, чтобы получать от неё удовольствие, не так ли? И они оба наслаждались этим сполна. Наличие же общей тайны ещё больше подстёгивало интерес.

Так с начала учебного года прошло целых три месяца, а они лишь ещё больше испортили свои и без того враждебные отношения перед остальными. Гермиона даже начала надеяться на то, что через полгода этот вопрос решится сам — за счёт приближающегося выпускного, — но всё равно беспокоилась. По идее Малфой должен будет сделать ей какую-нибудь подлянку в этот день, но сделает ли? Очевидно, да, иначе его дружки его не поймут.

Гермиона улыбнулась, подумав о последнем. Интересно, что он сделает? Впрочем, рано думать об этом. Девушка открыла дверь библиотеки и вошла внутрь, затем миновала лестницу, ведущую на второй этаж, и попала прямиком в большой зал, снизу доверху уставленный книгами. Приятный запах вскружил ей голову, а потом она наткнулась на одну единственную фигуру в этом месте.

«Похоже, мы единственные, кто приходит сюда так поздно вечером», — подумала она и усмехнулась. Счастье, что библиотека работала допоздна.

Она прошла мимо длинных столов и довольно быстро попала под прицел двух голубых глаз, которые поднялись на неё, стоило ей подойти ближе.

— Опаздываешь, Грейнджер, — с привычным недовольством подметил блондин. — Я сегодня весь день рассуждал о том, о каком именно цветке ты говорила этим утром. Твоё сравнение немного огорошило меня.

— Не думай ничего лишнего, я подразумевала тот, что на кактусе, — она коротко усмехнулась, после чего по привычке заняла место напротив него и оглядела две книги, которые успел выбрать им парень. То были два экземпляра трагедии У. Шекспира «Гамлет». Девушка даже немного удивилась. Неужели ему не хватило школьной программы, и он решил вынести на игру её? Впрочем, ладно, не так уж и важно.

— Сегодня моя очередь выбирать, — напомнил парень.

— Я помню наши правила, в том числе и о преимуществе в две строки в начале.

Блондин мотнул головой «ну, ну», а затем, сбросив с себя последние остатки грубой спеси, спросил:

— Как прошла учёба? Мисс всезнайке вообще нужно готовиться к экзаменам?

— Всем нужно готовиться к ним, в том числе и тебе, Малфой. Признаться, я удивлена, что ты вообще ещё до сих пор сидишь тут со мной.

— Предлагаешь бросить?

— Нет, — ответ её прозвучал так быстро, что Малфой не удержался и тихонько засмеялся.

— Так и знал, что моя привлекательность вызывает зависимость у девушек. В итоге и ты попалась на эту удочку, хотя и очень долго сопротивлялась.

Гермиона вопросительно нахмурилась, и блондин задержал взгляд на её лице, что был как минимум на несколько секунд дольше положенного. Девушка разулыбалась, и он заметил, как её глаза приобрели невообразимый блеск.

— Вот только не льсти себе, — сказала она, смеясь, после чего под внимательным надзором парня откинула свои косы назад.

— И почему я всегда для тебя так презренен?

— Просто давай уже начнём.

— Как скажешь, милая.

Она сощурилась и вновь бросила на него недовольный взгляд, на что тот назвал это «привычкой». Она тяжело выдохнула, но быстро пришла в нужное настроение, когда Драко наконец открыл книгу. Всё внутри неё заликовало.

— Я начну со 2 Сцены 1 Акта, страница 11, — объявил парень.

Малфой: «Так что ж в моей судьбе столь необычным кажется тебе?»

Гермиона открыла нужную страницу и уткнулась глазами в текст, выбирая в ней следующую строчку:

Гермиона: «Что ты всех ближе к нашему престолу».

— Это сейчас получился намёк на Короля выпускного? — приподнял брови парень.

— Возможно, — улыбнулась и пожала плечами девушка.

Малфой: «О, это всё наряд и мишура!»

Гермиона: «Как до сих пор об этом вы молчали, так вы и впредь храните это в тайне?»

Парень вскинул глаза на соседку, та читала свои реплики с разительной выразительностью, вечно заставляя его подхватывать за ней. Он перевернул несколько страниц, прочистил горло и уже с выражением заговорил:

Малфой: «Главное: будь верен сам себе».

Гермиона усмехнулась. Голос парня прозвучал так приятно и убедительно, что всё вокруг начало медленно стираться и исчезать из их внимания.

Гермиона: «Тогда мне хотелось бы, чтобы вы всегда были таким же честным человеком».

Малфой: «Уверь себя, что и ты дороже стоишь».

Гермиона: «Мне этого и враг ваш не сказал бы. И слух мой не насилуйте и вы».

— Ты сказала две строчки. Нарушаешь правила уже в начале, Грейнджер? — подметил блондин, на что девушка лишь безвинно пожала плечами.

— Просто это продолжение так и напрашивалось быть высказанным вслух.

— Ладно. Тогда я тоже смухлюю.

Он дёрнул бровью, показательно кашлянул и спешно начал переворачивать страницы.

Малфой: «Ты это невежеством зовёшь; ну-ну! А умысел мой вот в чём…»

Гермиона: «О, так скажи: я жажду это слышать».

Драко промолчал, и она выглянула из-за книги и посмотрела на него. Тот вовсю натирал свою переносицу, обдумывая что-то.

Малфой: «Вовлечь тебя в забавы и разведать…».

Гермиона: «С какой же целью, принц?»

Она посмотрела на него, чтобы убедиться, что он не промолчит. Тот отодрал глаза от строчек и ни с того ни с сего поднял глаза на неё:

Малфой: «Какой из принцев вне твоей звезды?»

Девушка заметно напряглась. Иначе это выражение звучало так: «Кто тебе не пара?» Неужели ему больше нечего было выбрать? Ладно. Допустим, что так и есть, и он поторопился. Она отвела от себя ненужные мысли, после чего предложила ему вернуться ко 2 Акту и начать всё сначала. Он согласился, и она принялась зачитывать свой отрывок:

Гермиона: «Я поднял голову, и мне казалось…»

Малфой: «Явилась тень!»

Гермиона: «Но в этот самый миг запел петух…»

— Стой, я думал ты хочешь лирику? Какой ещё петух? — не понял парень.

— А что? Разве мы не развлекаемся?

— Раз так, то ты сама начала.

Малфой: «Вооруженный с ног до головы».

Гермиона: «Вы с ним не говорили?»

Малфой: «Говорил, но он не отвечал».

Гермиона: «Что ж он смотрел угрюмо?»

Малфой: «В лице была скорей печаль, чем гнев. Он ужаснул бы вас».

Гермиона: «Он был из Ада выпущен на волю?»

Малфой: «Но не от этого сошёл с ума».

Гермиона: «Чья ж в том вина тогда?»

Малфой: «Всё дело в вас, моя молодая госпожа».

— Погоди, откуда это? Там нет такой строчки, — девушка столько раз читала эту книгу, но не могла вспомнить ничего подобного.

— Я сам придумал. Нравится? — усмехнулся парень.

— То есть мы теперь играем без правил?

— Здесь мы вольны делать всё, что захотим.

Гермиона заговорщически прищурилась, после чего пообещала, что уделает его здесь, раз не вышло у школы. Малфой в привычной ему манере ответил, что она может только попытаться, а затем в ход вступала его любимая фраза: «только потом не плач, Грейнджер».

Они закончили книгу через час, после чего немного обсудили сюжет и собственные мысли по этому поводу. Когда же до закрытия библиотеки осталось полчаса, Грейнджер первая встала с места:

— Осталось полчаса до закрытия, нам надо идти.

— Хочешь прогуляться немного?

Она вскинула удивлённые глаза на парня. Раньше он не предлагал ничего подобного.

— Не думаю, что могу позволить себе такую роскошь в последние полчаса перед десятью часами. Я должна быть дома к этому времени.

— Почему так рано? — нахмурился он.

— Потому что родители имеют власть над моей жизнью. До одиннадцати я могу быть только с Роном или Гарри.

— Ты гуляешь с Уизли по ночам? — он пристально следил за её лицом, и Гермиона довольно быстро заметила перемену в его настроении. Она знала, что у них был уговор не говорить о её друзьях, потому что Малфой их по-прежнему недолюбливал. К ней же он был снисходителен. В библиотеке, разумеется.

— Лишь иногда. Мы же друзья, — как можно ровнее проговорила она.

— Даже твои родители не знают, что ты сидишь здесь со мной?

— Они могут сказать Рону или Гарри. Прости.

Парень сделал серьёзное усилие, чтобы не разозлиться ещё сильнее, но всё-таки пересилил себя. Затем он полностью развернулся на стуле к Грейнджер и прокатил к ней через весь стол книгу, которую читал до этого.

— Тогда прежде чем уйти, посмотри кое-что. Акт 3, Сцена 2. Последние четыре строки перед диалогом Актёра-короля в самом вверху.

Грейнджер посмотрела на него с непониманием. Она хотела спросить, зачем это, но времени было не так много. Парень нервно забарабанил пальцами по деревянному столу, пока она искала нужную страницу. Когда же её глаза, опустились в книгу, он осторожно поднялся с места и медленной поступью направился к ней.

Гермиона этого не заметила. Увиденный текст с переписанной верхней строчкой поразил её настолько, что она забыла, как дышать:

«Моя любовь таится много дней;

Так вот и страх мой соразмерен с ней.

Растёт любовь, растёт и страх в крови;

Где много страха, много и любви».

— Как я должна понять это? — в озадаченности она устремила глаза вперёд, думая, что найдёт его за столом, но Малфой переместился и оказался прямо рядом с ней. Голубые глаза впились в её лицо неизвестным ей доселе выражением. Кажется, Малфой был раздражён и сконфужен одновременно. Скулы его напряглись, плечи расправились, его будто повлекло к ней, но он держал себя в руках.

— Ты умная, так что поймёшь. Послушай, я больше не хочу выдумывать для тебя издевательства, Грейнджер. Это неправильно. Точнее, стало неправильным, когда я осознал, что мои чувства к тебе поменялись.

С каждым его словом, её брови поднимались всё выше. Это ведь не шутка какая-то, да? Драко Малфой не мог выбрать её! Да, они веселились, нормально общались по 5-6 часов в неделю, но разве этого могло быть достаточно? Неужели она чего-то не заметила? Точнее, почему она не заметила? Это всё усложняет.

— Грейнджер, может, скажешь уже что-нибудь? Иначе мне будет неловко, — парень коснулся её плеча, и жаркие волны пробежали по её телу.

— Почему именно сейчас? — спросила она, упрямо не желая верить в то, что услышала. — С каких пор ты… нет, подожди. Ты ведь шутишь надо мной, да? Я ведь просила не называть меня «милой»!

Малфой усмехнулся:

— Подожди, ты сейчас порицаешь меня за то, что я не мог влюбиться в тебя?

— Именно, — ответила на выдохе девушка.

— Но Рон Уизли имеет на это право.

Это прозвучало не как вопрос или обвинение, а просто как констатация факта. От этого Гермиона онемела ещё больше. Рон влюблён в неё? Ему-то откуда знать об этом?

— Причём тут Рон?

— Тебе стоит меньше читать книжки, Грейнджер, и больше смотреть вокруг или на меня, — он прошёлся пальцем по обложке книги, которую держала в руках девушка, после чего под её пристальным взглядом переложил ту на стол.

Что случилось дальше, Гермиона даже не поняла. Парень просто накрыл её губы своими, от чего сердце её подскочило. Это был её первый поцелуй, но почему он случился именно с ним? Почему ей это так нравится, хоть и кажется неправильным? Дыхание Малфоя опаляет её лицо, заставляя и без того горячие щёки гореть ещё сильнее. Её язык легко подстраивается под выстроенный им ритм, и она позволяет ему углубить их поцелуй. Он ведёт её так, как ему этого хочется, чтобы она поверила ему, чтобы даже не вздумала подумать об Уизли. Только он, только Драко Малфой может целовать её так.

Его рука потянулась к косам девушки и принялась распутывать их. Он с самого утра думал об этом, представлял себе этот момент. Волосы Гермионы такие мягкие. Такие же, как и губы. Поняв это, сложно сдержаться и не поцеловать её более настойчиво. Он должен лишить её возможности думать о чём-то, ведь иначе в ней снова взыграет разум — её самая проблемная и одновременно сексуальная часть. Малфой боялся. Боялся, что она оборвёт этот момент, посчитав, что такой, как он, не может быть рядом с ней. Впрочем, если Гермиона и откажет ему, это не будет удивительным. Он вёл себя с ней как мелкая сволочь целых шесть лет! Мог ли он когда-нибудь подумать о том, что они окажутся в таком положении? Нет. Но податливое тело Гермионы было мягким, как шёлк, что ему пришлось усадить её на стол, чтобы её колени не подкосились.

Гермиона совсем потерялась. Стоило пальцам Малфоя коснуться её волос, как её тело заполнило теплом. Он посадил её на стол очень нежно, что, казалось, было не свойственно ему. Или же свойственно? Она никогда не думала о нём в таком ключе, но целовался он что надо. Голова её слегка закружилась, пальцы закололо, и они начали взбираться по его груди вверх.

Парень прошёлся по её нижней губе языком, очерчивая её контур, после чего замер и отступил, чтобы посмотреть на неё с расстояния. Она выглядела взволнованной. Лицо её пылало, дыхание сбилось, губы приоткрылись. Когда их взгляды встретились, Малфой подумал, что всё в порядке, но с каждой секундой зрачки карих глаз начинали двигаться всё быстрее. Гермиона напугалась, либо начала думать — одно из двух.

— Я не знаю, что тебе ответить, — виновато выпалила она.

— Тебе сложно перечеркнуть то, что было? — грудь его снова зажгло, но он не пытался давить на неё. Он держался на расстоянии, не слишком близко, но и не далеко. Руки его лежали по бокам от ног девушки и упирались в стол. Глаза заметались по спутанным каштановым волнам.

— Да, я боюсь, что мои друзья подумают обо мне.

— Гарри встречается с сестрой Уизли, ему не до этого, — вторил тем же тоном он. — Выходит, Рон симпатизирует тебе больше, раз ты так боишься его расстроить? Я был с тобой в этой библиотеке три месяца, но мои чувства значения не имеют, если дурацкий дуэт этого не одобряет?

Он почти злобно хмыкнул.

— Выбирай слова, Малфой. Ты вообще-то о моих друзьях говоришь.

— Прости, я скажу другим языком: «Добро, порой, меняется в порок, есть иногда во зле благодеянье».

— Перестань цитировать Шекспира!

— То есть теперь ты против?

Она не выдержала и, оттолкнув его, слезла со стола. Кажется, её лицо покраснело ещё больше. Боже, сколько сейчас времени? Теперь вопросов от родителей не избежать!

Девушка схватила свою сумку, но остановилась и обернулась на парня:

— На этом всё.

Она направилась к лестнице, оставив его одного. По дороге наткнулась на библиотекаря, что уже шла гнать их домой. Коротко кивнув ей головой, она как можно быстрее поспешила к выходу, будто боялась, что Малфой побежит следом за ней. Где-то на полпути она остановилась и заметила, что его нигде не было.

«Боже, от кого ты так бежала, Грейнджер?» — спросила саму себя она, после чего наконец замедлила шаг.

С момента последних событий прошла неделя. Для Грейнджер она была слишком головокружительной. Во-первых, слова Малфоя о Роне подтвердились. Уизли был так удивлён, когда она начала задавать ему наводящие вопросы, что в итоге был вынужден расколоться. Это признание ударило Гермиону по сердцу гораздо больнее, чем признание Малфоя. С Роном они общались с самого детства и разве что в садик вместе не ходили. Как она могла отказать ему, даже не подумав?

Впрочем, и сам Уизли оказался достаточно резок и порывист и попытался взять её за руку у ворот школы, что как нельзя кстати увидел Малфой. Блондин даже побагровел от злости, но вовремя сдержался и ушёл внутрь здания. Как ему хотелось сжечь ту библиотеку в этот момент, а заодно и весь мир, начиная с идиота Уизли!

Блондин проклинал свои мысли и чувства, но понимал, почему Гермиона не выдернула свою руку из лапы рыжего. Очевидно, во всём виновата чёртова забота о друге, а ещё и сам Малфой. Прикрываясь Роном, она таким образом проводила черту между ними. Глупая девчонка, но знает, как ударить его побольнее.

Грейнджер не знала, что делать. Малфой пытался поговорить с ней, косился на неё так, что хотелось броситься в бегство, что она собственно и делала пару дней. Весьма удачно кстати. Чёрт возьми, она никогда не опаздывала на уроки, а за эти дни столько учителей косилось на неё! Впрочем, никаким наказанием это всё равно не кончилось. Малфой оказался прав и в этом. Учителя слишком поощряли её.

А потом случилось самое страшное. Блондин поймал её у входа. Подкараулил момент, прижал к стене и напрямую спросил, что у неё с Роном. Гермиона была слишком удивлена и напугана, да ещё и люди смотрели на них со всех сторон. В итоге она сломалась, не выдержала давления и сказала, что она думает о том, чтобы ответить Рону взаимностью.

В тот момент все воспоминания из библиотеки хлынули на неё, и ей стало так больно, что оставаться рядом с ним стало не выносимо сложно. Малфой же разозлился, но своего не упустил, пресёк её попытку бегства и снова поцеловал её, но уже на виду у остальных. Из-за этого пошли слухи, якобы враждующая парочка школы наконец примирилась, да ещё так страстно и на глазах у всей школы, что было весьма преувеличенно, кстати.

Рон попытался выяснить эту ситуацию с Малфоем на заднем дворе школы, и их двоих отстранили от занятий на две недели. Гермиона навещала Уизли всё это время и помогала ему с пропущенными занятиями, а потом в её мозгу что-то перевернулось, и она согласилась попробовать встречаться с ним. Только вот не прошло и трёх месяцев, как она пожалела об этом.

Наверное, ей просто нужно было время подумать, осмыслить то, чего она хочет. Возможно, если бы Малфой не поцеловал её в школе, она бы не стала встречаться с Роном, но по-другому Драко бы не отступил. Он слишком гордый и расчётливый, отступает только тогда, когда видит выгоду в этом или когда полностью уверен, что дело не выгорит.

Все эти три месяца блондин игнорировал Грейнджер, но по привычке продолжал встречать её у дверей школы. Теперь она проходила мимо него и его компании молча, испытывая при этом сильнейшее неудобство.

Голубые глаза прожигали её насквозь, будто спрашивая, как долго она будет обманывать себя? И, правда, за эти три месяца она возвела в своей голове тюрьму и закрыла себя в ней. Она перестала читать книги и часто думала, что у них с Роном ничего не выйдет. Поцелуи с другом казались ей неправильными. Тогда выходит с Малфоем они были правильными?..

Вечер вторника и четверга стали отвратительно тоскливыми. Её как будто подменяли на очень грустного зомби. Рон уже на второй месяц их отношений почувствовал неладное, а спустя ещё один месяц, в начале февраля, Грейнджер обоюдно рассталась с ним, потому что подумала, что тянуть дальше не имело смысла. Вдруг перед Днём Святого Валентина у Уизли может появиться другая поклонница. Так было бы лучше всего. Так было бы правильно после всех тех ошибок, что она натворила.

После разрыва с Роном видеть Малфоя стало ещё тяжелее. Блондин явно был в курсе всех её новостей, но продолжал игнорировать её, как и прежде. Гермиона только поняла, что чувствует к нему, как он совсем перестал обращать на неё внимание. Он действительно забыл про неё или был сильно обижен? — она боялась даже спросить его об этом. Притом понимала, что если допустила ошибку, то должна сдаться и исправить всё сама.

«Выйти — значит двинуться с места, а быть храбрым — значит стоять крепко».

Вся её жизнь — это рок и реплики Шекспира! Боже! Как всё к этому пришло?

Гермиона шла к воротам школы с тяжёлым сердцем, но с твёрдой решительностью в глазах. Дойдя до двери и заметив возле неё привычную компанию, она на несколько секунд остановилась.

Двое прихвостней Малфоя что-то обсуждали между собой, а их главарь тем временем упорно делал вид, что не заметил девушку, когда та только появилась на территории школы.

— Я тебе говорю, что он гнался за ним, как ненормальный! Не мотоцикл, а зверь какой-то. Как он ещё смог так хорошо в поворот войти!

Гермиона усмехнулась, а Малфой не смог не бросить на неё короткий взгляд, пока она сама избегала его глаз.

«Никогда не нужно торопиться: тот падает, кто слишком быстро мчится», — сказала она вслух так, чтобы её услышали, после чего по-быстрому скрылась за дверью.

— Что это сейчас было? Грейнджер сама заговорила с нами? — удивился парень, что несколько секунд назад говорил о мотоциклах. — У неё что крыша…

— Эй! — предостерёг его второй, увидев, как лицо тут же Малфоя недовольно скривилось. — Это у тебя крыша сейчас поедет, придурок.

— Заткнитесь оба, мне нужно подумать!

Сразу после уроков Грейнджер пошла в библиотеку. Даже домой не заходила — слишком боялась упустить приход Малфоя. Она села на то место, где они обычно играли, и принялась ждать. Так прошло четыре часа, что по ощущениям тянулись целую вечность. Её гордость подмывала её встать и уйти, но только вот ноги не двигались с места. Затем ей понадобилось отойти в туалет, а когда она вернулась, знакомая фигура уже сидела за её столом, спиной к ней, и играла пальцами с побрякушками на её сумке.

Она закусила губу и сделала глубокий вдох. То, что Малфой пришёл, уже хорошо. Теперь всё зависит только от неё. Двадцать шагов, именно столько потребовалось, чтобы оказаться рядом с ним. Она считала их, чтобы успокоиться, но стоило блондину вскинуть на неё взгляд, как вся её броня тут же слетела, и она села на стул так, будто делала это под дулом пистолета.

— Садись спокойно, Грейнджер, не убью же я тебя в самом деле.

Парень пошутил — уже что-то, подумала она.

— Спасибо, что пришёл. Я боялась, что ты этого не сделаешь.

— Из-за чего? За то, что ты начала встречаться с Роном Уизли мне назло? Или же себе назло? Ты определилась с этим?

Она удивилась. Выходит, всё это время Малфой подозревал, что она жалеет о своём решении. Он знал, что так и будет?

— Мы с Роном определённо не пара, поэтому и решили остаться друзьями. Я давно не видела его, но Джинни сказала, что он в порядке, так что я стараюсь не волноваться по этому поводу.

— А если бы он был не в порядке, к нему побежала бы? — съязвил парень, и Гермиона по привычке хотела вскочить с места, но блондин вовремя схватил её за руку. — Я просто хочу быть уверен, Грейнджер, — добавил он уже более спокойно. — Не заставляй меня бить другим морды из-за тебя, иначе ни один из нас не пойдёт на выпускной.

— Ты ведь не собираешься избить всю школу?

— Если придётся.

Его глаза стали убедительными, а улыбка притягательной. Гермиона не могла оторваться от его лица, а когда он принялся поглаживать её руки, сердце её заколотилось так быстро, будто намеривалось выпрыгнуть из груди и самолично преподнести себя Малфою.

— В насилии больше нет необходимости, я поняла, что не хочу терять то, что мы построили здесь. И если ты не хочешь скрывать наши отношения, я не против, только дай мне пару дней, чтобы поговорить с друзьями. Будет неправильно, если они узнают о нас не от меня.

— Что именно ты хочешь вернуть, Грейнджер? Друга, который сидел рядом с тобой три месяца назад или…

— Парня, что поцеловал меня здесь без моего разрешения! — перебила его она, совсем не ожидая, что получится так рьяно.

Щёки её тут же запылали, а Малфой усмехнулся, прикрыв рот рукой.

— Я скучал по своей неловкой Грейнджер.

— Иди ты! Боже!

Она закрыла лицо руками, чтобы скрыть глупое выражение лица, которое он мог сейчас увидеть. Затем раздался звук отодвигаемого стула.

— Грейнджер, Грейнджер, мой маленький львёнок.

— Прекрати, Малфой, иначе получишь! — не снимая рук со своего лица, проговорила она.

— Я тебя не слышу.

Его пальцы коснулись её ладоней, а затем раскрыли их. Вы выражении её лица было смешано столько эмоций, что Малфой не удержался и тут же прильнул к её губам. Как он скучал по этому. Три месяца он держался, чтобы прийти к этому моменту. Теперь её чувства к нему стали осознанными и созрели для того, чтобы преподнести их ему.

Губы Грейнджер отдавали лёгкой сладостью, а запах книг перебивал аромат свежести, идущий от её шеи. Малфой неосознанно провёл по ней пальцами, поднимаясь к виску и спускаясь обратно. Девушка чуть напряглась, но затем тут же расслабилась, отдавшись моменту. Его прикосновения были такими нежными, что горячие волны так и перекатывались по телу. Губы Малфоя не отпускали её, но она этого и не хотела. «Теперь всё правильно. Мы вместе: я и он».