Лишь мгновение (гет)

Стойкий осенне-зимний ветер дул Ему в лицо. Он стоял возле здания, больше напоминающего частное учреждение, нежели университет. Он был один, на всей улице не было ни одной души, изредка лишь появлялись тени вдали. В этот переходящий момент дня на вечер, будто караульные сменяют друг друга, только фонарь уличной лампы был его компаньоном. Спящий над ним друг ещё не открыл своё яркое око, всё больше напоминая поникшего солдата на службе. В очередной раз затянувшись сигаретой, Он обдумывал всё произошедшее в Его жизни за последнии несколько лет. Музыка в Его ушах играла где-то на фоне, как будто вдалеке, хотя громкость была такая, что должна была вытянуть Его из этого омута раздумий.

«… Как же быстро всё проходит. Хотя тогда мгновения тянутся целую вечность…» — пролетела очередная мысль в голове, больше походившая на скоростной поезд, который в очередной раз пронёсся мимо стоящего Пассажира на станции собственного сознания.

«И из всего происходящего мы просто получаем уроки…» — в очередной раз Он пришел к этой мысли, возвращаясь к той же точке в снежном поле, где все следы ведут лишь к тому, откуда Он начинал — от точки раздумий. Пока Он в очередной раз шагал в своём обузданном сознании, обдумывая и приходя к выводам, которые усваивались всё сильнее, становилось холоднее. Погода в очередной раз давала о себе знать своим ветряным потоком.

Это всё лишь напоминало Ему о том, что такой же холод находится в Его истерзанной, разбитой, сшитой с видимыми шрамами душе. Но что-то отдавало легким теплом, что-то мелкое и непримечательное. Огонёк. Мелкий огонёк, который спрятался подальше от снежных вихрей. Этот огонёк был сокрыт во льдах Его сердца, за возведёнными им стенами для защиты от большей боли.

Бесконечные походы вглубь себя вывели Его обратно в реальный мир. Отодвинув рукав своего пальто, Он посмотрел на часы. 16:20. Совсем скоро начнется занятие, на которое придется идти, заниматься делами и пытаться всюду успеть.

«Я так не хочу возвращаться туда» — подумал Он — «Может, просто уйти? Или же досидеть и со спокойно душой?». Этот торг с самим собой постоянно происходил. Но, в глубине себя, Он знал, что пойдет ли или нет — ничего не изменится. Всё будет так же, как и было в прошлый раз, как и в позапрошлый. Но совесть и долг перед собой практически всегда одерживали верх в этих сражениях.

В очередной раз затянувшись практически догоревшей сигаретой, Он окунался в омут. Входя в него, вспоминалось то, что жжёт Его изнутри. Воспоминания. Воспоминания, которые имеют вес лишь только для Него, для него одного. Они потихоньку становились блеклыми, будто краска стекала с них каждый раз, когда Он смотрел на эти «живые картины», но они были полны чувств, самых ярких и тёплых.

Были они разные, связанные с успехами, с родными и близкими, с людьми, которых уже нет… с любовью… Особенно последние вспоминались чаще. Они были такими приятными, но и такими болезненными и жгучими, что прожигали душу изнутри. Они были для него нужны, так как не давали сердцу стать твердым камнем. Но постоянно убеждал себя в том, что уже поздно — там лишь холод, льдины и ничего более.

Он помнил, как через жгучий холод, который пробивался даже сквозь Его утеплённую «броню», и поднимающаяся метель, которая хлестала Его по лицу, оставляя малиново-клюквенные цвета, шёл до желанной встречи, будто взбираясь на Эверест, как вечерами опаздывал на электрички и поезда, так как тратил всё имеющееся время с Ней, как грел Её под своей курткой, будто приглашаю в маленький тёплый шалаш за Его спиной, как каждое объятие было нечто большим, нежели контактом тел…

Многое из этого оставалось в памяти. Но и помнил Он раны, которые появились после всего этого. Он не мог простить сердцем, хотя головой каждый раз пытался отпустить всё.

Но не бывает кого-то одного виноватого — вина всегда лежит на двоих. Каждый сделал неосознанный шаг к тому, чтобы это дошло до конца. И ничего нельзя вернуть… Или, всё-таки, можно?

Он даже не помнил, как вытащил ещё одну сигарету. Но эта так же быстро прогорала, как и прошлая. Но интерес к этому незамеченному событию быстро угас…

«Ну, пора идти» — подумал Он, смотря на часы. 16:33. Ему хотелось ещё остаться на улице, побыть наедине с собой. Потушив сигарету об урну слева от Него, Он хотел взглянуть на небо перед тем, как заходить внутрь — посмотреть на те необычные цвета, которые Он точно не встретит в повседневности стен. И Он заметил, что кто-то выходит из здания. Обычно, Он бы не обратил внимания, но что-то хотело, чтобы Его взгляд направился именно ко входу.

Это была Она. Та, что сделала Ему очень больно, Ту, что Он любил и оставил, но Та, которая давала краскам воспоминаний новую жизнь.

Он посмотрел на Неё, но пытался не задерживать взгляд. Таков был защитный механизм — частичное или полное игнорирование. Выработалось оно через достаточное количество времени и тяжелую работу над собой. Все мысли резко сдвинулись на второй план, а музыка вновь встала во главе сцены данной сцены.

Она шла в Его сторону неуверенной походкой, будто Ей хотелось взять и развернуться после каждого сделанного шага. Его сердце забилось чаще. Он даже не хотел гадать, зачем Она идет в Его сторону. Доставая по привычке пачку сигарет, он повернулся в пол-оборота в Её направление. Она подошла на близкое расстояние и приковала свой взгляд к нему.

Они молчали около секунд 20, пока Она не сделала глубокий вздох. «Привет…» — промолвила Она тихо и с тяжестью. «Привет…» — отвечал Он, пока снижал громкость музыки и полностью поворачивался к Ней.

Они стояли в этой неловкой паузе. С одной стороны казалось, что Они не хотят стоять друг перед другом и чувствовать эту неловкость, но с другой, Они хотели, чтобы эта пропасть просто испарилась и всё вернулось к тем общим тёплым моментам.

— Как… как твои дела? — вымолвила Она с небольшой задержкой.

— Бывало и лучше… Главное, что жив — ответил Он — А как твои?

— Много всего, но всё хорошо… — улыбнулась Она на мгновение, но сразу же улыбка пропала — хотя много всего происходит.

Очередная неловкая пауза. Взгляды Их то сходились, то расходились. От этого странного ощущения очень хотелось избавится, сбежать, но Им приходилось мириться с этой ситуацией.

— Много всего?

— Эх, да. Учёба, работа и кучу другого в принципе… А… у тебя почему «бывало и лучше»?

— Ну, хотелось бы, чтобы были дела получше, но пока всё также тяжело. Но я не стараюсь не терять надежды.

Он достал сигарету и зажигалку из пачки, которая так и оставалась в Его сжатой руке. Он отвернулся в пол-оборота, чтобы спокойно зажечь сигарету и затянуться, чтобы дым не попал на Неё.

— Я хотела с тобой поговорить — с крайней решимостью сказала Она.

— О чём? — спросил Он. Всё внутри стало на дыбы.

— О нас…

Внутри Него всё напряглось ещё сильнее. Он не думал, что такое произойдет. Но по Его лицу нельзя было прочитать изменения. Хотя глаза явно могли выдать Его.

Она глядела на Него таким взглядом, будто ждала чего-то, как когда-то давно. Её тяжелый вздох вновь содрогнул тишину между ними. Ему было сложно услышать Его, так как после каждого такого вздоха сердце напрягалось и пыталось выбиться из своей ледяной темницы. Внимание с внутреннего состояния быстро переключалось на внешнее.

— Мы с тобой так и не поговорили… обо всём, что случилось между нами.

— Не думал, что это случится.

— Почему? — вымолвила Она с вопросительным и грустным видом.

— Много нехорошего произошло… Да и ты, и я не особо горели желанием поговорить.

Его рука с сигаретой тряслась в очередной раз, когда Оп потянул её к лицу, чтобы вновь немного расслабиться. И рука также дрожала, когда опускалась на прежнее место. Её взгляд всё это время был прикован к ней.

— Ты давно куришь? То есть, я помню, ты иногда мог, но я заметила, что ты часто выходишь на улицу.

— С сентября этого года. Помогает держаться.

— Ты думал бросить?

— Думал, и не раз, но каждый раз нагрузки всё больше. Поэтому, пока не собираюсь.

— Понятно — сказала Она, приглушая каждую сказанную букву.

Снова это молчание. У Них синхронно пронеслась мысль: «надо что-то сказать», — но никто не мог и звука издать. Невидимый ком в горле мешался в самый неподходящий момент.

— Тогда, я нач… — сказали Они одновременно.

Нервный смешок прокатился из Их уст. Они смотрели друг на друга в этот момент, будто ничего и не происходило между Ними, но мысли всё равно не дали этому продлиться достаточно долго.

— Давай ты первая. Дамы, как говорится, вперёд — сказал Он и взмахнул рукой с небольшой долей артистизма, приглашая Её занять воображаемую трибуну.

— Я знаю, что между нами не было чего-то постоянно идеального. И я понимаю, что сама сделала много ошибок, была агрессивной иногда, срывалась, наговорила лишнего. Но я никогда не задумывалась какого тебе… Ты постоянно пытался всё сглаживать и решать. Ты делал всё, что возможно, но в какой-то момент, видимо, ты уже не мог нести это всё один. И я пыталась, правда пыталась, но пришло всё к тому, что есть. И я хочу извиниться перед тобой за всё… И я пойму, если ты не захочешь меня простить…

— С чего ты решила, что я тебя не смогу простить? — сказал Он, расслабляя брови и лоб.

— Это тяжело…

— Есть такое, но это не значит, что это непостижимо.

Эти слова подарили Ей легкую надежду, которую она так искала. Она опустила взгляд на плитку под их ногами, ибо не могла смотреть на Него. Это было нелегко, так как внутреннее чувство вины взяло вверх.

Он не мог ничего сказать, всё застыло внутри. Но сила воли была сильнее как никогда прежде.

— И ты меня прости… Знаю, я тоже был не идеален, и что сделал тебе больно…

— Око за око…? — сказала Она с небольшой саркастичной интонацией.

— Зуб за зуб — сказал Он с таким же сарказмом

Она хотела сказать что-то в ответ, и Он это чувствовал, но нужно было дать время паузе. Так было нужно для Них.

Их разговор резко перешёл на тему учебы. Даже Они не поняли, кто начал его, но был он достаточно оживлённым, что Он даже включил нотки артистизма к каждой своей реплики, активно жестикулируя. Она начала смеяться после второй Его фразы, но было понятно, что во время первой Она специально пыталась невозмутимо прослушать.

После всё перешло на обсуждение всего и вся, отчего чувствовалась нотка грусти, которую Они оба приняли.

— …Но два последних года в действительности дались тяжело… Но, благо, пережил — сказал Она, пытаясь сжать всю боль внутри.

— Ты имеешь в виду произошедшее между нами?

И Он начал рассказывать о своих проблемах и сложных ситуациях, произошедших за всё то время как Они были вместе и как разошлись. Его глаза наливались слезами, но они не падали. Её лицо резко приобрело эмоции на грани переживания и страха.

Она начала рассказывать о своих неприятных ситуациях, сложностях и переживаниях. Он слушал и слышал каждое её слово, как шёпот Её души пытается донести всю ту боль.

Услышав друг от друга всё это, Они просто стояли и молчали. Ветер стих, и эта передышка давала им переварить всё услышанное. Но тишину разрушили Его словами:

— Я так понимаю, что теперь всё сказано — сказал он, говоря всё тише и тише каждое слово.

— Наверное…

— И остаётся это всё принять…

— Возможно…

Потушив сигарету об ту же урну, он откинул рукав пальто, чтобы посмотреть на время.

— Черт, нас с тобой убьют прямо на занятии. Пора идти — сказал он, возвращая рукав на прежнее место.

— Уже..?

— Да, нужно уже заходить. Плюс, мы тут смёрзнем.

— Я не хочу никуда идти.

Это частично вызывало у Него некое недоумение, но Он старался убедить её в том, что нужно подниматься в кабинет. Но Она сделала то, что было неожиданно для Него.

Она потянулась к Его кистям. В Её движениях чувствовалась скованность и боязнь того, что лучше ничего не делать или что Он просто отвергнет всё это. Но Её решимость была сильнее любых других мыслей. Она потянулась к Его рукам, которые были перед Ней. Обжигающее тепло Её рук согревало его холодные, уже окоченевшие, пальцы.

Он подумал, что это просто… Просто этого не может быть. Это сон. Иной мысли и не было. Но тут Он поверил в то, чего не было давно. В чудо.

Этот вечер будто был специально создан для этого момента. Он держал взгляд на Их руках, которые замерли в одной позиции, словно время остановилось.

Они снова были рядом. Он чувствовал себя как в той мысли, которая периодически всплывала в Его тяжелой голове. Ему казалось, что кто-то свыше вытянул на свет самое сокровенное из омута грёз. Но Он не нервничал. Наоборот, чувствовал максимальное спокойствие. Ему хотелось, чтобы все то, что произошло с ним за последние годы, не случалось вообще.

— У тебя ужасно холодные руки. У тебя перчаток нет с собой? — говорила с толикой заботы Она, пытаясь согреть их.

— Они в кармане, но мне лень их доставать, если честно…

— Чудо ты…

Очередная пауза была между Ними. Её фраза в проносилась в Него в голове эхом. На Его душе стало так тепло, как в первый раз, когда они взялись за руки. Как будто Они снова юны, беззаботны и наивны как на первом свидании.

— Я чудо… Я знаю… — Его голос становился тихим с каждым произнесённым словом.

Она смотрела на Его руки, и иногда переводила взгляд на Его глаза, видя реакцию на всё производящее. А Он сам повторял то же самое за Ней. Он взял её за руку двумя своими, но Она была абсолютно не против.

Резко над Их головами озарился яркий оранжевый свет. Фонарь решил выйти из своего дневного сна, дав о себе знать всем вокруг. Но были лишь Они, вдвоём, рядом с ним. Он улыбнулся, глядя на фонарь. Она посмотрела на него таким мягким взглядом, что даже Сама потерялась в этом мгновении и проронила:

— Я так давно хотела увидеть твою улыбку — и Сама расплылась в мягкой и тёплой улыбке.

Поднимая взгляд на Неё, Он смотрел Ей прямо в глаза, и сказал:

— Как и я…

Будто все цепи, стены и ограничения, которые были возведены для защиты спали.

Он потянулся к Ней и обнял Её так легко и нежно, как только мог. Она растаяла в Его руках.

— Я-я не хочу больше терять тебя… — промолвила Она со слезами на глазах, прижимаясь плотнее и сжимая руки на Нём — Я не хочу опускать руки…

— Не опустишь… Я не позволю… — ответил Он со слезами, но не от грусти, а от счастья — И я тоже не опущу…

Мир крутился вокруг Них, бурлил, но ветер больше не поднимался, будто специально не портил момент, Их момент. Они стояли при свете одинокого фонаря как в каком-нибудь символичном романтическом кино, где камера была направлена только на Них.

Они скучали друг по другу, не виделись целую вечность. И время будто остановило свой ход, чтобы Они смогли насладиться этим моментом столько, сколько Им вздумается. Они не хотели отпускать друг друга, были готовы стоять тут столько, сколько это вообще возможно.

И это было лишь мгновение для Них… Мгновение истинного счастья…