Да чтоб вас всех!.. (джен)

Шурик Орлов жил спокойной размеренной жизнью двадцатидвухлетнего молодого человека, в которую, естественно, включались пьянки-гулянки с друзьями-знакомыми из колледжа, свиданки с девчонками и поисками себя на длинной дороге существования. Излишней сентиментальностью и стеснительностью не страдал, потому набедакурить и смыться для него не было проблемой, хотя родители — приличные люди. Мама — учитель английского в школе, папа — инженер-электрик. Язык бывал острый, как бритва, за что в школе часто был бит, хотя отхватывал не только он, но полезшие к нему пацаны.

Видя вздорный характер сыночки, отец быстро подсуетился и отдал Шурика в секцию бокса, несмотря на все заверения маман о том, что «растёт будущий гениальный пианист-композитор!». Отец тогда ответил жёстко и беспрекословно: «Что ему, для местной шпаны Баха или Шуберта сыграть, пока его бить будут?!». За тем разговор был закрыт и более не поднимался.

И уже к шестнадцати годам Шурик был благодарен отцу за такую предусмотрительность. По крайней мере, с двумя агрессивно настроенными взрослыми, и явно подвыпившими, он тогда справиться смог, заработав лишь рассеченную бровь осколком розочки.

Алкоголя Шурик после того случая здраво опасался, но приятная компания и хорошая атмосфера ресторана на выпускном смогли восполнить данный недостаток. Нет, пить как проклятый он не начал, но иногда расслабиться мог себе позволить.

За всю жизнь Шурик побывал во многих небезопасных ситуациях: и стекло у машины ледышкой разбивал, и с гаражей на металлический штырь падал, и на стройке на ржавый гвоздь ногой напарывался, и пугачи взрывал, ноги-руки ломал, и в школе с учителями спорил… Детство и юношество у него были достаточно насыщенными, как для обычного мальчишки из области. Много чего у него было.

А уж с верными друзьями, Анькой и Филом, был ещё больше не прочь покуролесить.

Но время шло, дворовая ребятня разъехалась по разным университетам, колледжам, ВУЗам и институтам и частично потеряла друг с дружкой.

Хотя Шурик со многими связь сохранил. Например, он точно знал, что Анька поступила в мед в Рязани и теперь пашет как проклятая, изнывая от своих этилово-метилово химических формул. Фил угнал куда-то в Питер вместе с родителями и заочно учится на юридическом, помогая родителям с маленьким семейным бизнесом в виде парочки книжных магазинов. Васька с соседнего подъезда занялся чем-то маргинальным, иногда его можно было увидеть гоняющим на байке. Как бы не разбился, голова дурная… Хороший он, только вспыльчивый. Росик потерялся неизвестно куда, раз в полгода мама передает от него привет и просит сказать всем остальным, что с ним всё хорошо. А Сашка учиться то ли на актрису, то ли в музыкальном училище, вопреки воле родителей, которые хотели видеть единственную доченьку учительницей младших классов. Боевая девчонка, его первая влюбленность, закончившаяся крепкой дружбой.

Сам Шурик, закончив архитектурно-строительный колледж и отработав по профессии год, понял, что не согласен пахать, как проклятый на одном заводе до самой смерти. И первым делом бросил работу, подавшись таксовать, а после и охранником в ночной клуб устроился,. Там хоть интереснее, да компания поприятнее. Позже, наслушавшись и насмотревшись на Юльку, барменшу в том же клубе, стал ее помощником, а после и полноценным барменом.

К двадцати четырём перебрался в большой город на съёмную квартиру, плату от которой делил пополам с соседом, каким-то программистом, работающим на дому и вечно заседающего по ночам за компом. График у них был почти одинаковый: днём спать, а ночью — работать, так что никто никому не мешал и соседом был более чем доволен.

Но сегодня день был особенный! Шурику мало того, что исполнялось двадцать пять, так ещё было первое августа и все друзья обещали приехать и отметить! Но и это было не всё. Даша, девочка-парикмахер, с которой они пересекались по его инициативе почти год, согласилась встречаться. Именно это знаменательное событие помимо его дня рождения они собирались отмечать.

Идя с ней по парку на место встречи, Шурик был счастлив как никогда.

— Глупый! Ведьму в дом тащишь!

— Ой, мама!

— Старая, с ума сошла!

В руку вцепилась бабушка. Остекленевшие, подернутые белой дымкой глаза смотрели прямо в душу и пробирали до костей. Шурик вздрогнул.

— Погубишь себя, молодец. И себя, и друзей своих верных, — проскрипела карга, сжимая на их переплетённых руках свои костлявые пальцы и разрывая. Орлов даже не успел удивиться, откуда в сухонькой старушке столько силы, как та страшным голосом завопила. Уши заложило, как при посадке самолёта, а Даша упала в обморок.

— Брось! Брось её глупый! Ведьма проклятая силы жизненные из тебя тащит на колдовство своё чёрное, а ты и радуешься, дурень! Многих до тебя погубила, и тебя со свету сживет!

Старуха стукнула Шурику по лбу раскрытой ладонью и мир в глазах резко крутанулся и померк.

* * *

Глаза продирались неохотно, будто после двадцати лет беспробудного пьянства. Голова кружилась, а тошнота всё ближе подбиралась к горлу…

Не выдержав такого издевательства над собственным организмом Шурик перевернулся на бок, опустошая желудок. Изо рта вырвалась черная жижа, трава пол которой мгновенно истлела и обрадовалась голая земля. Испугавшись, Шурик отполз, пока не уткнулся спиной в дерево.

— Что за чертовщина…

Во всякое паранормальное он никогда не верил. Это была больше прерогатива Васьки. То он фильмов про зелёных человечков насмотрится и ждёт инопланетного вторжения, то журнал какой притащит и начнет доказывать, что Козерог за Марс зашёл и скоро конец света наступит, и люди получат сверхспособности, то ещё какую дурь придумает, голова бедовая. Иногда могло казаться, что друг дурман-травы обкурился, но нет. Тот свято верил в весь тот бред, который фанатично извергал.

— Ну дела… — прифигевши протянул Шурик, крутя головой.

Вокруг был густой беспробудный лес, самая чаща. Как он тут оказался Шурик не помнил. Последнее, что всплыло в голове, это безумная бабка и грохнувшаяся в обморок Дашка.

Решив не истерить и для начала подумать, как выбраться, Орлов уселся на поваленное дерево и принялся думать.

Что там карга верещала? Дашка — ведьма? Хм, верилось… А вот на почему-то очень свежую голову думалось очень хорошо. И чего только она ему понравилась? Увидел он эту расфуфыренную мадам один раз на месте работы и стал бегать за ней хвостом, как припадочный. Ему даже такие никогда не нравились: брезгующие таракана прибить и поднимающие шум из-за пробежавшей крысы. То ли дело Сашка. Таракана в банку и быстрей домой под кровать нового питомца прятать, а крысу — лопатой, чтоб гадина никого из малышей не цапнула, переносщица заразы.

— Стерва, что есть стерва, — осознал Шурик, пятерней зачесывая отросшие русые пряди со лба.

Рыжая, зеленоглазая Дашка как есть подходила под всем известное определение ведьмы. И вцепился он в нее, как проклятый, околдованный. Это сейчас, после того как проблевался той чёрной жижей мозги как на место встали.

Шурик мрачно скривился, понимая, что бабка ему походу правда жизнь спасла.

Только вот старая выбрала очень странный способ. Завезти его в чащу и кинуть — мало походило на спасение «молодого и глупого». Скорее как на спланированное похищение.

Шурик вдруг весело улыбнулся и вприпрыжку отправился собирать мелкие веточки и обламывать с деревьев, до которых рука дотягивалась. Кто бы знал, но в колледже они частенько выбирались на природу и могли застрять где-нибудь в глухомани на неделю точно, так что опыт выживания в походных условиях у него был. Никаких припасов, правда, не было, но так даже веселее.

Перепрыгивая поваленные деревья и то спускаясь, то поднимаясь из оврагов, слушая постукивание дятла и пение соловья, Шурик услышал разговоры людей.

— О! И на моей улице счастье настало.

Вывалился он из кустов прямо на полянку к каким-то странно одетым мужикам. Заметив его, те замолкли, зыркая во все глаза, как на восьмое чудо света. Чесслово, будто на них метеорит свалился.

— Люди добрые, не подскаж…

Договорить Шурику не дал ловко выпущенный арбалетный болт, чуть не пробивший ему голову насквозь. Хворост выпал из разом ослабевших рук.

И вот тут дело запахло керосином.

Заголосив на неизвестном языке, мужики окружили его, все как одни наперевес с арбалетами.

У Шурика сердце в пятки ушло. Да что за нахрен и где он вообще оказался, если здесь такие по лесам шастают?! Нет бы там на грибников наткнуться, так он на контрабандистов со своей удачей набрёл! Фартануло называется!

— Да чтоб я ещё хоть раз с ведьмой связался, не бывать такому, — прострел под нос бледный до синевы Шурик. В голове что-то лопнуло, но он совершенно не обратил на это внимание, развернувшись и принявшись бежать со всех ног.

Лес уже не казался таким приветливым. Мрачный, через макушки деревьев пробиваются серые дождевые тучи и медленно начинает накрывать ливень, размывая и так не удобную трассу с препятствия для бега.

Мужики голосили на своем языке, но Шурик останавливаться уж точно не собирался. Настроены те были очень недружелюбно, а вести разговоры о вечном не собирались вовсе. Пристрелят, прикопают по тихому и дело с концом, и не было никогда никакого Шурика Орлова! Глядишь, лет через тридцать его косточки червями обглоданные и найдут.

Так что ходу, ходу! И не сметь тормозить! Даже если в боку колет, ноги болят, а лёгкие не могут обеспечить его семидесяти килограммовую тушку нужным количеством кислорода. И пригодились же ему и занятия по боксу, и работа охранником, где надо было от больно нервных отбиваться.

Раздался очередной выстрел и болт пролетел по касательной, оставляя кровоточащую рану на плече. Шурик начал петлять более активно, скрываясь за деревьями. Бандюги орали, в глаза сыпались щепки от попадающих по деревьям снарядам, а с неба таки полил дождь. Грязь цеплялась к кроссовкам, делая побег смертельным. Да на каждом шагу опасность! Не убьют, так сам подскользнётся и шею свернёт!

— Да чтоб вы все провалились! — из последних сил закричал Шурик, падая.

Голоса за спиной тут же исчезли и он с удивлением обнаружил, что остался совершенно один. Контрабандисты чудесным образом испарились, будто и правда провалились под землю.

Простояв на одном месте без движения около десяти минут, тяжело дыша, Шурик на своей страх и риск обернулся и пошёл обратно. То, что внутри поднимались волны страха ещё мало. Парень буквально захлебнулся этим чувством, которое накатило как никогда раньше.

По пути обратно он обнаружил брошенные арбалеты, что немного его успокоило. Это чего такого могло с теми мужиками приключиться, что они побросали оружие и испарились?

— Да чтоб я… — Шурик резко прервал чем себя, не договаривая фразу. Что-то подсказывало ему, нашептывало на подкорке сознания, что лучше ему молчать. Себе Орлов доверять привык, так что молча чапал, хлюпая кроссами, к полянке, где наткнулся на контрабандистов. У чёрту, не важно, куда они делись, главное, что у них на стоянке были вещи и палатки. Поесть и поспать — вот, что Шурика беспокоило больше всего в данный момент. Ментально вымотанный парень даже не соображал, что творит. За столь короткое, но острое приключение он устал настолько, насколько не выматывался после полной ночи на работе в особо загруженные дни.

Поковырявшись в мешках и вытащила оттуда шмат вяленого мяса, Шурик за раз зажевал половину и вместе с оставшимся куском залез в палатку, с ним же и засыпая.

— Чтоб я сегодня хотя бы спал спокойно и без приключений, — уже на грани сна, просипел парень, в дальше вымотанное сознание померкло, забирая в царство сна.