Он (не)смог (джен)

На горизонте медленно поднималось яркое солнце. Кроваво-красные лучи освещали снятую на время однокомнатную квартирку, не отличающуюся особой свежестью. Наступал рассвет. Город, до этого момента тихо спавший, начал просыпаться словно муравейник. Люди, те же самые муравьи, выползали из своих квартир и спешили на работу; раздавался звук моторов, издаваемый машинами, автобусами и прочим транспортом. Город оживал с началом нового дня, оставляя свою ночную жизнь невыспавшимся подросткам, спешащим в универ или колледж.

На кухне квартиры стоял оголённый по пояс парень. Он с сосредоточенным лицом чистил ствол оружия, своего единственного надёжного товарища. Сегодня ему надо собрать свои вещи и бежать дальше. Срок аренды истёк и оставаться на подольше было нельзя, если он не хотел, чтобы его нашли. Лениво потянувшись, словно кот, он привстал на носочки и резко согнулся, касаясь руками пола. Спина хрустнула, тонко намекая, что можно было бы задержаться и отдохнуть, но тогда риск раскрытия возростал слишком сильно. Он и так уже здесь достаточно долго, чтобы можно было обнаружить хотя бы его примерное местоположение.

В рекордные сроки собрав все оружие, разложенное на столе, в две черные сумки, парень натянул на себя синюю толстовку с принтом космоса. Парочка специально оставленных ножей нырнули в рукава. Схватив ключи с подоконника, он мигом вылетел в коридор. Два щелчка и хлипкая дверь со скрипом открывается. Слетев по лестнице, он отдал ключи смотрящему и шмыгнул за дверь, ведущую на стоянку. Судя по всему — вовремя. В здание ворвались люди в черных костюмах и начали расспрашивать про мальчишку азиата с карими глазами и каштановыми волосами. Наивные. Неужели они думают, что он не поменял внешность, прежде чем заселяться где-то. Но им отвечают, да был такой, мелькал пару раз, но никто и внимания не обратил. Обычная повседневность.

Парень ухмыляется, растягивая потрескавшиеся губы в ухмылке. Несколько раз он смывал краску и гулял по этажам. Пусть эти «люди в черном» помучаются, ища его.

Один из них оборачивается и смотрит прямо в щель, где он подглядывал за всем этим цирком. Шепчет что-то стоящему рядом напарнику и идёт в его направлении. Иди-иди. Все равно его сейчас даже мать родная не узнает, не то что вы. Хотя... его мать мертва. Он сам ее убил. Его некому узнать.

Дверь резко открывается, чуть не стукая его по носу. Его оглядывают с головы до ног. Ухмылка так и не сходит с лица. Придя к каким-то своим выводам, они раздражённо цыкают и уходят, закрывая дверь. Наверняка приняли его за очередного бабника-вышибалу без мозгов. О, нет. Если бы он был таким, то давно попался во все расставленные на него ловушки.

Впрочем, он не такой. Вам придется знатно побегать и поискать его. Ну же! Задействует свое серое вещество, раскройте его, тогда игра станет в разы интереснее!

Выйдя с запасного выхода, парень спокойно прицепил сумки к мотоциклу и даванул на газ. Скоро они поймут. И тогда ему лучше быть гораздо дальше отсюда. Гораздо.

Выехав на трассу, парень втопил ещё быстрее, выжимая все силы из железного коня. Ветер трепал крашенные синим волосы, очки хорошо помогали в обзоре округи, закрывая глаза от сильных порывов. Не надевать шлем глупо, но надеть, означает снизить себе обзор, что было ещё опаснее. Первая остановка только через три часа, когда пальцы совсем онимеют, а остатки пламени перестанут греть. У него есть время поразмыслить обо всем произошедшем.

С начала бегов прошло уже пять лет, когда внезапно оказалось, что Вонголе не нужен слабохарактерный босс. Поднялся бунт, возглавляемый Варией. Отряд элитных убийц, недовольный своим проигрышем на Конфликте, сверг верхушку. Но... как вы думаете, долго ли у них получилось продержаться? Конечно же нет. Два месяца, за которые они успели наворотить дел, ознаменовались их смертью. Вонгола сама себя предала, ведя захватческую политику. У нее было довольно много врагов, что уж говорить, раз даже Вендиче закрыли глаза на творящийся самосуд.

За два месяца они успели порубить всю его немногочисленную семейку. Ламбо, Гокудера, Такеши, Хибари, Бьянки, Фуута, Рёхей, Киоко, Хана... даже простых знакомых и гражданских, случайно попавших под обстрел. Одной из таких была мама. Да, она была наивной гражданской дурочкой. Она мучилась в предсмертной агонии, пока он не набрался сил убить ее. Самое страшное — остаться одному в доме с кучей трупов. А знаете, ведь она была беременна! У него могла быть маленькая чудесная сестрёнка! Он бы баловал ее и подавал пример, как старший брат, учил бы читать и писать, посещал утренники в детском саду, забирал из школы... Он был готов стать примерным старшим братом, чтобы защитить маленькое, ещё не родившееся солнышко.

Но выстрел решил всё. Прямо в живот. В почти сформировавшийся плод. Без вариантов. Она бы не выжила. Ни одна из них. Даже если бы ему каким-то чудом удалось спасти маму, она сама не протянула бы долго. Смерть ребенка убила бы ее. Она бы сама покончила с собой.

Единственные из возможных живых были Реборн и Емицу. Но, ха-ха, и тут его ожидала подстава! Реборн был самым что ни на есть обыкновенным наёмником. Он работал за деньги. Нет бабла? Он бросает это дело, а не заплатившего заказчика пристрелит в темном переулке. Только стрелять было уже не в кого. Емицу? На кой черт он ему сдался? Никудышный сынуля, который и двух слов без заикания связать не может, балласт, способ управлять Вонголой из тени.

Какая ирония.

Вонгола перестала существовать и он тут же оказался не нужным. Зачем они вообще втянули его в эту резню? На кой черт им сдался японский подросток-неудачник?

Крыса, загнанная в угол, будет биться до последнего. Человек не станет исключением. Он вырывался из своего осадного положения вырезав всех мафиози в пределах досягаемости. Он устроил кровавую баню, ад на земле, и слетел с нарезки. Почти полностью выжег из себя пламя, оставляя лишь маленький огонёк и тихо-тихо, про себя, лелея надежду, что он кому-то необходим, что где-то его ждут. Ха-ха, очень наивно, да?

Огонёк мог превратиться в пламя, пожирающее своих врагов, но, какая же это ирония, его снова обломали. Никого из его семьи не оставили в живых. Они могли спокойно уйти из мафии, забиться в подальше в глушь и не отсвечивать. Никому не мешая, просто живя для себя, правда? Ведь могли же, да? Почему должен был остаться только он? Он же Небо. Он чёртово проклятое Небо, потерявшее всех, преданное, разломанное на куски Небо, вынужденное скитаться по свету в поисках несуществующего дома. Сможет ли он найти такое место? Хи-хи, конечно нет. Падшим Небесам нет покоя, есть только одинокое существование. Вечно в бегах, вечно один, не принятый, брошенный, маленький человечек. Как на этот раз ты выкрутишься из ситуации? Мафия, как голодный пёс, ждёт единственной и последней его ошибки, чтобы разорвать добычу на куски. У него нет ничего. Даже имени, потому что теперь оно принадлежит мертвому человеку. Он уже мертв, просто не хочет признавать это.

Небеса борятся до последнего, пока не выжгут всех врагов семьи, своей маленькой уютной семьи, которой теперь нет. А враги есть. И рано или поздно он придет за ними и да откроются им настоящие врата в Ад. Но это будет потом, когда он примет своё мертвое Небо, а пока он будет скрываться по всему миру в поисках нового дома. Он же Небо. Он (не)сможет выдержать это, правда?

И да познают его враги Ад на земле.

Савада Тсунаёши умер 14 октября 2012 года, разрушив мафию почти до основания и утащив с собой на тот свет большую её часть.