Охота на волков (гет)

* * *

…Это как игра на чужом поле. Всегда ва-банк, со всем на кону. И сама игра куда интереснее первого приза. Азарт, интрига, адреналин по всему телу. Хотя в его профессии волнений и хватает, но это совсем другое дело. Запретная игра, но кто лично ему запретит? В этой игре побеждает тот, кто её и начал. Он — боец, он — игрок, он обречен на победу. И, в конце концов, ему не помешает укрепить свой навык в столь тонком мастерстве, в котором, надо признать, он очень и без того хорош. А то, что он заводит роман с начальницей, считай, у всех на глазах только добавляет ему желания. Как будто бы по инерции, по привычке он производил на неё впечатление, был профи, был лучшим, был незаменимым. Он был лучшим в своем деле, он отличался от других в общении — дерзкий, честолюбивый, бесконечно в себе уверенный, такой, каким должен быть мужчина. Он отводил окружающим именно те роли, которые они могли сыграть, сразу нацепив на каждого ярлыки, почти во всем верные. У него не могло быть руководителя, им никто не сумел бы командовать, тем более женщина, даже и такая, как их железная леди. Он — мужчина, а она — женщина. И об этом не стоило забывать не при каких обстоятельствах. И он должен быть выше её, главнее, чтобы соблюдался закон природы. А как известно, любой мужчина может руководить женщиной посредством волнений сердца и умелого тела. Являются ошибкой мысли, будто бы только женщина обладает навыком привязывать к себе своей внешностью и телом. Женщина помнит запах своего мужчины, силу его движений, тон голоса. Борис владел этим искусством великолепно, поэтому, видимо, его бывшая жена хотела его вернуть. Иногда, думая так на этот счет, он сам себе признавался, что видимо, он реально лучше многих, раз может привязывать к себе так крепко. Он, по крайней мере, лучше этих двух майоров. С первого дня он их невзлюбил. Конкуренция, зависть, ревность, обычная антипатия… Совершенно не важно, что это было. По закону природы он должен был занять именно ту, новую для себя, территорию, на которой с переменным успехом уже властвовали то один, то второй. И главный его соперник — не тот, взбалмошный, красивый и молодой сторожевой кобелек, а мудрый, убеленный опытом и сединой служебный пес. Да он скорее волк. А она все же, наверное, пара ему, такая же одинокая волчица. Так что, идет охота на волков…

* * *

Самое забавное было то, что Борис даже не задумывался об этой сложной схеме. Просто был он, и были другие. Те, которые действовали так, как он предполагал. Ведь никто не запрещал Галине выставить между ними крепкую границу, разрушить которую Борису составило хоть сколько бы труда. Правда, она, конечно, не сдавалась безоговорочно, сама не бросалась ему на шею, никаким образом не отвечала на его двусмысленные взгляды. Но при первом же конкретном случае она не отказала, согласилась, ни в чем не противилась, сразу приняв правила его игры. Роман так роман. И Борису вдруг стало неприятно от чувства легкости победы. Будто бы ему досталась не трепещущая птичка, а уже готовая тушка. И точно не определить степень её свежести, но запах протухлости от всей этой истории при новых обстоятельствах не давал ему покоя. Будто бы его жестоко обманули, не предоставив то, чего обещали. Может это и был тонкий психологический ход Галины, на который Борис и поймался — убить его рвение, сделав за него самую тяжелую работу — завоевав себя для него. И это действовало, Борис терял интерес с удивительной скоростью, пока однажды не понял, что нет никакого желания продолжать. А Галина, как на зло, стала СС ним прохладнее, строже, рождая тем самым в его душе не угасающее чувство охотника, а легкое раздражение и протест. И Борис сдался, сошел с дистанции, сам не заметив, что просто проиграл. Первое поражение в жизни, на этом пути. А оказывается — это больно, это неприятно, мокрым полотенцем бьет по душе и унижает в собственных глазах. Но о том, чтобы пытаться снова завоевать её расположение, не могло быть и речи. Какие бы мотивы не двигали Борисом сейчас, чтобы ему не думалось, чтобы не хотелось, но он не станет бегать за ней. Ведь тогда может показаться, что она ему действительно нужна, или даже, что ему нужна именно она, а не какая-нибудь другая. Нет, это не так, он знает, он в себе уверен. Борис слишком себя любит. Он снова не проиграет, ему хватило позора и стыда перед собой в первый раз. Но эта подлая мысль уже успела проникнуть в его сознание и никак не хотела уходить. А вдруг это серьезно, вдруг по-настоящему, вдруг он впервые влюбился, вдруг он ревнует её, а не просто недолюбливает майоров. Пытаясь во всем разобраться, Борис начал вспоминать всех своих женщин. Список выходил длинный, но не точный. Память за дымкой лет скрывала многие подробности, детали. Не удавалось вспомнить даже имена некоторых, большинства. До мелочей точно Борис помнил только роман с женой и Галиной, то ли в силу свежести воспоминаний, то ли их эмоциональности. И как не странно, ни одна дама из обширного списка не шла в сравнение с теми двумя, которые так точно остались в его памяти. Будто бы это были два идеала, два образца для сравнения. И только с их качествами нужно сравнивать характеристики других. Но как уступает весь этот калейдоскоп перед ними, как несравнимо лучше две его женщины. Но бывшая жена — лишь пройденный этап, и единственный мостик к нему — сын, которого Борис, все же, любит. Но мать его сына, а заодно и его бабушка порядком поднадоели ему, утомили, достаточно оскорбили. А Галина не надоедлива, в отличие от них. Святая благодетель для женщины — ненавязчивость и строгость. С такой женщиной можно прожить до последних дней. Эти мысли разлили по душе Бориса приятное тепло. Ему приятны мысли о Галине, приятно видеть её, даже, несмотря на то, что они снова только друзья и коллеги. Борису нравится её сила, власть над собой, её качества. Он себя в этом не узнавал. Неужели он сломался? Нет, он просто влюбился, подчинился. И это не страшно, ведь он уже другой. Борис будет ждать того, чтобы она снова попала в его капкан… Волчий капкан — крепкий, такой же, как и стоял на него.

* * *

По коридору раздались шаги. Он их узнал сразу. Сейчас она зайдет, а следом — её по-собачьи верные майоры. И он улыбнется ей, но главное — не оскалиться на них.