Отвезите меня к морю… (джен)

Я подобрал его за чертой города. На скоростной трассе вдоль пустыни. В местности, где редко тормозят машины, опасаясь шмона и полноценного грабежа.

Мальчишка, на вид лет пятнадцать. Может, старше на самом деле, да только худощавость и рост усугубляли молодость, жаром солнца разливающуюся по его хрупкому телу.

Зачем я вообще остановился — вопрос, интересный даже для меня самого. Загадка.

Помню, как увидел его тщедушное тельце метрах в тридцати от меня. Тормозил неспешно, думал еще, нужны мне проблемы на голову или обойдусь без них. Да только не похож малец был на рецидивиста в бегах или сокрытую под видом заблудившихся друзей банду. Мелкий, худощавый, молодой, один.

Голосовал так, будто точно знал — остановлюсь. И мне отчего-то захотелось оправдать его детские тщетные ожидания…

А вблизи он оказался еще мельче. Вихрастая макушка, тряпки на размера три больше, называющиеся одеждой. Я спросил у него небрежно:

— Что это на тебе?

И получил смешливое:

— Это мода. Так сейчас все ходят!

И ответ этот был настолько подозрительно прост и легок, что не захотелось даже искать подводные камни, вглядываясь в темные круги под его глазами и искусанные губы. Дети сейчас редко соблюдают режим. И я поверил.

Как и поверил тому, что его зовут Гарри Поттер, ему восемнадцать, а путь он держит к морю. Автостопом. На спор. Карточный долг — святое.

Точно так же, как я резко принял решение подобрать попутчика, он довольно стремительно не понравился мне с первых же минут.

Слишком уж самодоволен, бесстрашен и балован, раз без царя в голове рискует жизнью ради какой-то мнимой цели.

Но из машины выпроваживать уже не собирался. Лучше уж я довезу его из точки А в точку Б. Так уж совпало, что нам почти по пути. Сверну в другую сторону лишь на одном разветвлении дороги. Потом заправлюсь и вернусь на свой жизненный путь, оставив этого чудака где-то на задворках незначительных воспоминаний.

А пока я праздно думал о своих планах, меняя и подстраивая их под вертлявого мальца, что раз десять за первый километр дороги протер свои нелепые круглые очки о футболку с неприятным скрипом, рот у него не закрывался совершенно.

Он все рассказывал мне о себе и своих друзьях. О семье и домашнем питомце — сове. История лилась так искренне и непринужденно, что я просто счел это за белый шум, даже не раздражаясь на этот непрекращающийся поток информации.

Хотя знал бы изначально — пригласил бы сидеть на заднем сиденье. А то в роли штурмана этот Гарри просто отвратительно плох. Даже забавно…

Строчки биографии — подробные, яркие, наполненные теплом и смехом — лишь подтверждали мне раз за разом, насколько он неблагодарный в свои-то года. Рисковать своей жизнью ради каких-то азартных игр… В курсе ли вообще его родные, чем он сейчас занимается? Потрудился ли он хотя бы оставить злополучную записку «Мама, папа, я баран»?

Но вопросу изложиться вслух было не суждено. Меня огорошили концом монолога, превращая его:

— И мой крестный, Сириус, притащил мне на день рождения огромного пса! Правда, мама была категорически против, чтобы он жил в нашей квартире. Все-таки Букля не привыкла к другим питомцам, это мог быть для нее стресс, понимаете? Так что так получилось, что Сириус забрал Блэка себе! Ой, кстати, а как вас зовут? — …в корявый, но все же диалог. И я отчего-то ответил. Сухо и скованно, но не промолчал:

— Мистер Снейп.

— А имя?

— А имя вам, молодой человек, не нужно. Можете обращаться ко мне так и никак иначе.

— А кем вы работаете?

— Вас резко заинтересовала моя жизнь после часа вещания о своей?

И он имел наглость рассмеяться, а не обидеться.

— Да! А почему нет? Мне интересно! Расскажите, пожалуйста.

— Я преподаватель.

— В школе?

— Нет. В консерватории.

— Ага… А это?

— Высшее музыкальное учебное заведение.

— Ого! А по вам и не скажешь! Ой, ну, в смысле, что вы производите впечатление такого, знаете, очень серьезного человека! Я бы скорее подумал, что вы там какой-то учитель химии или математики. Просто ассоциации!

Фырк тогда невольно сорвался с моих губ. Спокойный и совершенно невозмутимый. Считать музыку несерьезным занятием — удел избалованной молодежи.

— У меня два высших образования. Первое в отрасли биохимии, вы неожиданно почти угадали, мистер Поттер.

— А второе?

— Очевидно ведь, что связано с актуальным местом работы. Я заведующий кафедрой оперно-симфонического дирижирования.

— Вау! Так вы дирижер?

— Какой умный вопрос.

— Простите!

И снова помню смех. Легкий и чистый, словно никак не трогали его мои язвительные ответы.

А потом полилась новая история. А за ней другая, еще другая и множество разных других историй. Гарри вообще был крайне хаотичным и непоследовательным. Рассказы срывались с его губ совершенно в отсутствие хронологии. Но я отчего-то не выключал внимание, продолжая его слушать. И уголки губ моих даже приподнялись немного, прекратив кривиться вниз, как от кислого привкуса.

Несмотря на такую оживленность и энергию по левый от меня бок, в салоне присутствовал уют… И меня это более чем устраивало.

Периодически странный рассказчик вспоминал про мою скромную персону. И тогда на меня вновь валились глупые вопросы. Не мог я понять, зачем ему подобная информация от неизвестного ему чужого взрослого мужчины. И я спросил разок, не выдержав роящихся в голове мыслей:

— И вам не страшно?

— А должно быть?

— Не паясничайте. Вы едете в машине совершенно постороннего человека.

— Вот я с вами и знакомлюсь потихоньку! Все же хорошо.

И веяло от него таким спокойствием и уверенностью в своих словах, что, будь я маньяком, в этот же идеальный момент доказал бы ему обратное. Но мальчишка, видимо, родился в рубашке, раз уж нарвался на обычного законопослушного гражданина.

— Крайне глупо и дико рисковать всем ради каких-то карт, мистер Поттер.

И он задумался буквально на мгновение, чтобы выдохнуть возмущенно:

— А это еще и мечта моя! Я никогда не видел моря!

— А с родителями поехать? Или друзьями?

И мальчишка впервые за все это время надулся, замолчав. Видать, не осознаю я в полной мере широкую подростковую душу, не разделяю энтузиазм и порывы. Какой ужас.

Дальнейшие полчаса мы ехали в полной благостной тишине. На большее Гарри просто не хватило. Он начал беседу резко, увидев вдалеке двух мужчин с протянутыми к дороге руками. Мы пронеслись мимо них стремительно и небрежно.

Он спросил у меня, как-то даже раздражающе наивно:

— А их мы не подберем?

— Нет.

— А вдруг у них что-то случилось?

— Случилась жажда наживы.

— В смысле?

— Мистер Поттер, вы в курсе, в каком мире живете? Или родители потрудились понадежнее зафиксировать степлером вам розовые очки?

Видимо, иммунитет к моим замечаниям был исчерпан, так как пауза вновь благословила нашу машину.

Но вновь парня надолго не хватило. Он начал резко, отвечая неожиданно серьезно и скупо, на давно — километров пять назад — заданный мною ему риторический вопрос:

— Нет у меня розовых очков. Давно.

— Вы сейчас едете в неизвестном направлении с левым дядькой.

— Вы не левый! Вы дирижер в консерватории!

— А если я соврал? И сейчас везу вас не в сторону моря, а, скажем, подальше в пустыню.

— А вот и нет! Хватит нести чушь! Вы правильно едете! Там дальше нужный поворот!

Новая порция молчания, крайне напряженная.

Я понимаю, что мне зачем-то солгал изначально посторонний мне человек.

А Гарри, видимо, корит себя за несдержанность и за то, в каком свете он себя выставил из-за сдавших нервов.

А далее случается совершенно непредвиденное и неожиданное даже для меня. Я начинаю следующий этап дискуссии:

— Так зачем, говорите, вам к морю?

А Гарри только губы в тонкую полоску сжимает. И сидит совершенно мрачно, решив, наверное, что не будь он подвижный и дышащий, я сразу о нем забуду. Да только план не срабатывает. И я повторяю снова, неспешно съезжая на обочину и медленно останавливаясь.

— Зачем вы…

— Мы никуда не поедем дальше, пока вы не расскажете, зачем вам к морю, мистер Поттер. У меня складывается впечатление, что вы обманули меня абсолютно во всем. А я страшно подобное не люблю.

— Не во всем!

— Либо мы сейчас все разбираем, либо я высаживаю вас прямо здесь.

— Вы не сделаете подобного! Я ведь окажусь охренеть как далеко от города!

— Не выражайтесь. Выходите из машины.

— Меня действительно зовут Гарри Поттер.

— Так?

— Мне семнадцать… Но восемнадцать будет уже через пару месяцев! Тут я тоже не соврал.

— Хорошо. Продолжайте.

— У меня правда прекрасная семья и друзья…

Я лишь скептически вскинул брови тогда…

— Они…. были прекрасными.

Чтобы в дальнейшем замереть с непослушной мимикой лица на долгие тянущиеся минуты.

— Понимаете, — я помню, как слезами он стал захлебываться раньше, чем рассказал подробности, — это очень глупая история… Так не бывает! Боже. Но тем не менее… Я… Ни друзей, ни семьи…

— Что случилось, Гарри?

— Это было… Это случилось года три назад… Может, меньше или больше, я… Как раз должен был быть мой день рождения. Они хотели сделать мне сюрприз и… Сделали его. Невероятный сюрприз. Поездку на море. Путешествие… Мама, папа, Сириус, Рон и Гермиона…

— Рон и Гермиона были твоими друзьями?

— Да… Лучшими. Мы с одного детского сада. Всегда вместе были… Мы сидели на берегу моря все и пили сок, заедая пирогом. Было очень вкусно…

Гарри затих. Лишь дрожали его губы в желании продолжить вещание. А я наблюдал, не мешая, не перебивая его боль, неожиданно покрываясь совершенно мерзкими мурашками от понимания, какой конец ожидает его последнюю счастливую историю из жизни.

А потом он прошептал на одном дыхании, жмуря глаза настолько сильно, что отзеркаленно заболели мои…

Действительно, совершенно несправедливая и в какой-то мере глупая смерть. Отравление плесенью. Сок слишком долго находился в машине с момента покупки. Но вечером, любуясь волнами и заедая глотки пирогом, никто и подумать не мог, что с каждой порцией выпитого рискует жизнью…

Казалось бы, плесень совершенно не страшна, ведь это всего лишь какой-то там грибок. Да вот только в некоторых ситуациях отравление развивается стремительно, и уже в течение двух суток может наступить летальный исход. Когда симптомы только проявляются, действовать нужно как можно быстрее…

А они не действовали. Тянули, выпив уголь и что-то незначительное, что валялось в припасенной аптечке.

Тянули до проявившихся у большинства через день головной боли, неприятных ощущений в области печени, слабости и снижения аппетита. Кто-то кашлял, чувствуя странное покалывание в горле, но внимание на это не обращал. Мало ли: купание и ветер — простуда вполне могла нагрянуть неожиданно…

А остальные симптомы вообще нормальны при отравлении, и они ждали, когда им всем наконец-то полегчает, для продолжения отдыха…

Вот только лучше не становилось, и когда у Гермионы, подруги Гарри, — он уж уточнял их роли в его жизни дюжины нескончаемых раз под аккомпанемент всхлипов, будто бы сам боялся забыть эту важную истину, — начались неожиданные судороги в ногах в довесок ко всему прочему, стало совершенно не до шуток…

На море, дикарем, без особой цивилизации, в палатках… Когда вызванная неотложная помощь их наконец-то нашла, все шестеро отправились прямиком в реанимацию…

У подруги Гарри и его отца выявили в придачу еще и аллергию на плесень. Отек Квинке прогрессировал, и врачи диву дивились, как они могли дышать последние несколько часов…

По истечении недели в живых, но под капельницами и препаратами остался только Гарри Поттер…

— А сова?

— Букля… В суматохе, там, у моря, она осталась в брошенной палатке.

О своей дальнейшей судьбе и жизни у родственников Гарри говорить не хотел…

Прошептал лишь слишком уж хриплым для молодого, совсем юного парня голосом, утирая дрожащими руками лицо:

— Отвезите меня к морю, мистер Снейп…

В моем горле удушливо ощущался ком.

И машина, будто по волшебству, дернулась, срываясь с места парковки…

Примечания:

Спасибо за внимание??