Это не изменить (джен)

Оби-Ван потёр лоб тыльной стороной холодной ладони и вздохнул. Ноги уже сами привели его к палате выздоравливающего после происшествия с ситхом учителя. Что ж, пока что он его падаван, так что Квай-Гон может выступить на его стороне. Уж кому как ни ему оспаривать решения Совета.

— Мастер?

Кеноби попытался избавиться от своего беспокойства, но это было не так-то просто. Джинн устремил на него внимательный взгляд и поставил чашку с чаем на столик, уже почувствовав состояние ученика.

— Простите, что потревожил.

— Всё в порядке, падаван, мне всё равно было скучно.

Оби-Ван был слишком взвинчен, чтобы должным образом отреагировать на усмешку учителя. Тот похлопал по краю своей койки, призывая Кеноби сесть. После Набу они словно поменялись ролями: Квай-Гон мягко шутил, а Оби-Ван занимался основными делами и беспокоился о его состоянии; все двенадцать лет ученичества Кеноби у них было наоборот.

— Совет решил посчитать моё сражение с ситхом за Испытания, теперь меня посвятят в рыцари, как только вы достаточно поправитесь, чтобы участвовать в церемонии.

Джинн нахмурился, но кивнул, грустно улыбнувшись. По его лицу падаван понял, что мастеру не верилось, что его ученик всё-таки так быстро станет рыцарем. Они оба думали, что ещё некоторое время проведут вместе, пока подготовка к Испытаниям и они сами не будут завершены. Всё изменилось слишком быстро.

— Но это ещё не всё! — воскликнул Оби-Ван. — Совет решил отдать Энакина в падаваны мне, мне, учитель! Едва ли не сразу после моего посвящения!

Брови Квай-Гона взлетели вверх. Это было самое неожиданное решение магистров, и он пытался понять, почему они пришли именно к нему.

— Учитель, — жалобно посмотрел на мастера Кеноби, — поговорите с Советом, пусть они изменят решение. Вы хотели обучать мальчика и после выздоровления сможете это сделать. Я ведь даже не верил, что его возьмут, и чему я смогу научить, какой из меня учитель? Только у вас хватит сил оспорить это решение.

Джинн мягко сжал кисть падавана в своей ладони, обдумывая информацию и рассматривая ученика. У него самого были едва тёплые пальцы, и он знал это, но рука Оби-Вана была холоднее.

— Давно ты нормально отдыхал? — внезапно спросил он.

— Если мы говорим о нормальности, то три месяца назад, после нашего возвращения из Шаан-Нди, — честно признался Кеноби и вздохнул.

— Что ж, это неплохо. Если бы твои руки так дрожали после месяца — это уже была бы проблема, — Квай-Гон потянул к себе его руку и прикоснулся к его пальцам губами.

— Мастер! — вспыхнул падаван. К причудам учителя проверять его состояние губами он так и не смог привыкнуть. Джинн же упрямо отказывался изменять их.

— У тебя слишком холодные пальцы, тебе нужно отдохнуть. И почему ты так возмущаешься? — мягко усмехнулся он.

— Я уже не ребёнок, вам уже не нужно успокаивать мои дрожащие руки поцелуем, и вообще вы и так знали, что они холодные, — Оби-Ван насупился. В моменты сильного эмоционального напряжения его руки всегда становились холодными и начинали дрожать, Квай-Гон нашёл способ быстро успокаивать это: брал тогда ещё небольшие руки в свои ладони, грел и целовал, утверждая, что именно через поцелуй передаёт необходимую дозу Исцеляющей Силы. Кто ж знал, что в такие моменты вся его отеческая нежность вырывалась подобно метели на Хоте.

— Глупости. Ребёнок — не ребёнок. Ты по-прежнему Оби-Ван Кеноби, а я всё тот же Квай-Гон Джинн. Я учил, воспитывал тебя, заботился о тебе — и ты всегда будешь моим учеником, как я — твоим мастером. Это не изменить, падаван. Так почему я должен менять своё отношение к тебе?

— Но вы же не будете брать меня на руки, — фыркнул Кеноби, приводя в аргумент существенную разницу между отношением к ребёнку и уже взрослому человеку.

— Но если тебе нужно будет успокоиться после кошмара — то я приду и сделаю всё, чтобы ты справился с этим. Даже если ты почувствуешь себя тринадцатилетним ребёнком в своём тридцатилетнем возрасте, — мягко усмехнулся Джинн.

Оби-Ван весело фыркнул и покачал головой. В чём-то они не были согласны, в чём-то их взгляды не совпадали, иногда у них возникали противоречия и даже слабые конфликты, порой Квай-Гон мог быть слишком резок — однако, когда дело касалось заботы об ученике, он был внимателен до мелочей и нежен как настоящий родитель.

— Бери Энакина в падаваны.

— Но мастер…

— Тогда на правах грандмастера я смогу присутствовать рядом с вами. Это — единственный путь нам остаться вместе. Я буду выступать как твой наставник в нелёгком деле обучения, помощник, и на миссии мы будем летать вместе.

— Но учить-то всё равно придётся мне.

— Боюсь, тебе и так придётся это делать — сомневаюсь, что смогу переспорить Совет в этом вопросе. Скорее всего магистры хотят завалить тебя советами, чтобы иметь большее влияние на мальчика, чем если бы он обучался у меня. А ты в конечном счёте запутаешься, поэтому ты и должен остаться при мне.

Кеноби вновь весело фыркнул и кивнул. Что ж, это решение было даже лучше. Он не отдалится от учителя, а обучение Энакина будет полезно и для него — кто-то из мастеров говорил, что некоторые вещи из своего обучения начинаешь понимать, только когда пробуешь кого-то научить. К тому же с мальчиком у них сложились весьма неплохие отношения.

Джинн потянулся и взял падавана за вторую руку, потрогал костяшки пальцев губами и удовлетворённо заметил:

— Теперь твои пальцы стали тёплыми.