Улыбка акулы (джен)

— Уильям! Уильям, солнышко, ты прибрался в комнате?

Последовал приглушенный стук, словно кто-то выбивал подушку старой щеткой для ковра, после чего детский голос поспешил звонко ответить:

— Да, мама! Прибрался!

Молли покачала головой и, взяв корзину только что выстиранного детского белья, пошла в комнату старшего сына.

Как она и ожидала, Уильям Александр Холмс, ее высокоодаренный отпрыск трех с небольшим лет, опять утаил часть правды — а если использовать новое слово, которое он недавно где-то подцепил, попросту слукавил. Уборка определенно входила в его планы, однако он явно был далек от ее завершения. Раскрытые книжки украшали собой не только стол, но и кровать, и даже пол, плюшевые звери изображали павших при Босуорте рыцарей Алой и Белой роз, а в центре комнаты до сих пор шла стройка то ли какого-то средневекового замка, то ли многофункционального сооружения эпохи модерна. Сам Уильям был застигнут матерью за попыткой взбить цветастое лоскутное одеяло, которое она ему когда-то сшила — отсюда и услышанный ею подозрительный звук.

— Уильям, солнце, ты что делаешь! — из-за корзины с бельем Молли не могла всплеснуть руками, так что ей оставалось лишь в отчаяние закатить глаза. — Оставь одеяло в покое! Ты должен был убрать игрушки, а не устраивать генеральную уборку!

— Но я хочу вытрясти одеяло! — заявил Уильям и изо всех сил хлопнул по нему растопыренной ладошкой. — У тебя это очень хорошо получается, мама! Я тоже так хочу!

— А я хочу, чтобы ты меня послушал и перестал обманывать! — поставив корзину на комод, Молли решительно отобрала у сына одеяло и, взмахнув им, вернула его на прежнее место на кровати.

— Я не обманывал! — возразил Уильям. — Я… слукавил.

— Ах ты негодник! — воскликнула Молли, поворачиваясь к нему и непроизвольно упирая руки в боки. — Почему не слушаешься?

— Я слушаюсь! — его голос повысился, и в нем послышались истеричные нотки.

— Нет, ты не слушаешься! Я просила тебя убрать комнату, потому что к нам в гости скоро придут тетя Стелла и Генри! И что же я вижу? Ничего до сих пор не убрано, в комнате полный кавардак, и посмотри только — ты напугал Чарли! — она махнула рукой в сторону домика черепашки, питомца Уильяма, которой нигде не было видно — очевидно, она спряталась.

— Я никого не пугал! — накуксился Уильям. — Я играл!

— Я понимаю, солнце, но я просила тебя привести комнату в порядок, чтобы сюда можно было пригласить гостей, — Молли опустилась на корточки перед сыном и взяла его руки в свои. — Генри придет, и вы будете играть, хорошо? Ты ведь не хочешь, чтобы он испугался этого бардака и убежал?

— Генри не убежит, — помотал головой Уильям. — Генри храбрый. Дядя Грег и тетя Стелла в полиции работают, и Генри ничего не боится.

Молли захотелось завыть от досады.

— А ты у нас все знаешь, да? — она ущипнула сына за нос, и он поморщился, а потом засмеялся. Все-таки Молли никогда не умела ругаться как следует.

— Так, — она встала и взяла корзину с бельем, — сейчас я пойду на чердак и развешу там одежду, и когда я вернусь, все уже должно быть убрано, понятно? — она как можно строже посмотрела на сына. — А то я пожалуюсь папе, и три дня не будет никакого сладкого. Ты меня понял?

— Понял, мама, — скривился Уильям и принялся неуклюже собирать игрушки, чтобы положить их в большую коробку. Молли вздохнула и отправилась развешивать белье.

Стояла середина лета, и завтра в школе для одаренных малышей, которую посещал Уильям, должен был состояться небольшой отчетный концерт, после которого начнутся каникулы. Уильям, посещавший школу всего несколько месяцев, был задействован в двух номерах, но совершенно не волновался, а вот Молли была на взводе. Конечно, она не сомневалась, что Уильям покажет себя с самой лучшей стороны, но для нее все это мероприятие было сопряжено с определенным стрессом. Она знала, что на концерте будут присутствовать другие родители, и понимала, что все они будут подсознательно оценивать друг друга, а значит, и их с Майкрофтом. Их брак длился уже больше четырех лет, и Молли привыкла ко всякого рода светским мероприятиям, но это было нечто совсем другое — она ожидала, что по ним оценят и Уильяма, и боялась не пройти эту проверку. А с другой стороны, на концерт они брали и младшего сына, Филиппа, о котором Молли с каждым днем тревожилась все больше. В отличие от старшего на два года брата, он развивался вполне обычным образом, однако Молли волновалась за его душевное здоровье. Филипп был слишком замкнутым для своих лет и не шел на контакт ни с кем, кроме отца. Иногда ей казалось, что ее общество ему неприятно, и она места себе не находила, пытаясь понять, как это исправить. Филипп очевидно не страдал никаким психологическим заболеванием, кроме, разве что, недостатка доверия, но для этого он был еще слишком мал, и Молли не понимала, как может ему помочь.

Конечно, она делилась своими опасениями с Майкрофтом, но муж смотрел на это все несколько иначе. Он утверждал, что Филиппу просто нужно было время, и то, как спокойно и в то же время сдержанно он относился к этому вопросу, заставляло Молли подозревать, что Майкрофт уже когда-то имел дело с подобной ситуацией. Это ее не удивило — в конце концов, Майкрофт принадлежал к уникальной семье, фактически воспитал своего брата и много лет наблюдал за интеллектуальным и психологическим развитием своей сестры, но они с Молли никогда по-настоящему об этом не разговаривали, и сейчас она боялась того, что это может помешать их собственной семейной жизни. Однако она все же не поднимала эту тему. Виной всему был страх. Молли знала, насколько тяжело было Майкрофту вспоминать о прошлом, и щадила его чувства, несмотря на то, что это ставило под удар ее саму. Из-за этого она словно очутилась в замкнутом круге и вынуждена была давать отпор собственным страхам самостоятельно, не рассчитывая ни на чью помощь.

Закончив развешивать белье, она вернула корзину в ванную комнату и, потушив там свет, осторожно заглянула в спальню старшего сына. Видимо, ее ссылка на отцовский авторитет подействовала — Уильям уже убрал всех плюшевых зверей и теперь аккуратно расставлял на полке книжки. Мысленно поблагодарив небеса за выигранный раунд, Молли бесшумно прошла в комнату Филиппа.

Младшего сына она застала за игрой в кубики. Он уже научился ходить, и ради его безопасности и собственного спокойствия родители продолжали использовать манеж — Молли до сих пор цепенела при мысли, что кто-нибудь из сыновей может дорваться до розетки или что-то на себя уронить. Впрочем, в случае Филиппа ей явно было не о чем волноваться — тяга к экстремальным развлечениям была ему чужда, и если рядом был подаренный Шерлоком плюшевый Йода и пара других любимых игрушек, его больше ничего не интересовало.

— Ну что, малыш, пойдем в гостиную, да? — она осторожно взяла сына на руки. Филипп с недоумением на нее посмотрел и потянулся к кубикам.

— Не бойся, кубики мы не забудем, — заверила его Молли. — Просто к нам скоро придут гости, так что мы пойдем на первый этаж, ладно?

Филипп ничего не ответил и с тоской посмотрел куда-то в окно. Молли чмокнула его в щеку, подавляя тяжелый вздох, и вместе с сыном вышла из спальни.

* * *

Стелла и Генри явились точно в назначенный час. К этому времени Уильям уже забыл о том, как пытался «лукавить» и незаметно от матери осуществить генеральную уборку в своей комнате, и встретил гостей радостным возгласом.

— Тетя Стелла, Генри! Привет!

— Привет, Уильям! — улыбнулась Стелла, вместе с приемным сыном проходя в гостиную. Генри, по натуре скромный и немного стеснительный, ответил смущенным: «Здравствуйте».

— Мы очень рады вас видеть, — Молли расцеловалась с подругой и улыбкой поприветствовала мальчика. Уильям рядом с ней подпрыгнул от нетерпения.

— Мама, а можно показать Генри мою комнату? — он потянул ее за руку.

— Вообще-то, я думала, мы выпьем чаю, но… — она вопросительно посмотрела на Генри. — Наверное, с двумя занудными тетеньками тебе будет слишком скучно? Может, хочешь сначала пообщаться с Уильямом, а потом выпьешь чаю? Только предупреждаю: мой сын иногда ведет себя как настоящий метеор.

К ее удивлению, Генри понимающе улыбнулся.

— Спасибо, миссис Холмс. Я думаю, я пойду с Уильямом.

— Ура! — воскликнул тот и, схватив старшего товарища за руку, потащил его на второй этаж.

— Мальчишки, — со смехом покачала головой Стелла. — Что бы мы только без них делали?

— Это точно, — вздохнула Молли. — Чаю?

— Спасибо, с удовольствием.

Они расположились в гостиной. Молли заварила чай и принесла испеченный утром кекс. Филипп, которому пить чай было еще слишком рано, расположился со своими кубиками и игрушками на расстеленном на полу одеяле.

— Ну, рассказывай, как у вас дела, — сказала Молли, пододвигая к Стелле ее чашку. — Органы опеки уже от вас отстали?

— Ой, не говори, — она покачала головой и сделала глоток. — Пока они с комфортом расположились у нас на шее. Но, судя по всему, мы движемся в правильном направлении.

— Я рада это слышать, — кивнула Молли. Несколько недель назад Грег и Стелла приняли решение усыновить мальчика, что потерял маму в ходе расследования, которое они вели (и в котором самое активное участие принял деверь Молли Шерлок Холмс). Это был весьма долгий процесс, и даже их безупречные биографии и общественно значимый род деятельности не слишком-то его ускоряли (хотя, подумала Молли, закулисное содействие ее супруга позволило повернуть в нужном направлении парочку шестеренок). Однако, судя по всему, семилетний Генри был готов пойти навстречу обоим инспекторам, так что у них были все шансы вскоре дать ему свою фамилию.

— Как поживает Грег? — спросила Молли. — Мне кажется, мы целую вечность не виделись.

— Так оно и есть, — Стелла закатила глаза. — На работе сплошной завал, я сама-то еле вырвалась, чтобы вас проведать. Но ничего, через две недели уходим в отпуск, отдохнем от этого сумасшедшего дома.

— Вот как? Это здорово. Куда поедете?

— Думали на море, но, учитывая все обстоятельства… — Стелла не закончила фразу, и Молли понимающе кивнула. Раньше Генри жил на побережье, где и погибла его мама. Конечно, разумнее было не бередить эти воспоминания.

— Так что мы поедем в Шотландию, — сказала Стелла. — Будем кататься на лошадях, сходим в поход. Да и в Эдинбург надо заехать — Джон с Агатой уже давно зовут в гости.

— Неужели? — Молли слегка удивилась. Впрочем, она не поддерживала тесного контакта с семьей доктора Ватсона (Майкрофт и Джон так и не смогли преодолеть какие-то разногласия, о которых она не имела ни малейшего представления), так что ее реакция сразу же показалась ей непродуманной.

— Да, — подтвердила Стелла. — Кажется, Рози жаждет познакомиться с Генри. Она очень общительная.

— Вся в мать, — грустно улыбнулась Молли, и они помолчали. Стелла почти не знала Мэри, но по рассказам остальных поняла, насколько Рози была похожа на свою маму.

— Ну а у вас что? — чтобы развеять невеселые мысли, сменила тему Стелла. — Ты писала, что завтра состоится концерт в школе Уильяма?

— Да, верно, — подтвердила Молли.

— Волнуешься? — понимающе улыбнулась подруга.

Молли рассмеялась.

— Не совсем, — она покачала головой. — Просто непривычно будет увидеть Уильяма в такой обстановке.

— Думаешь, Майкрофту будет некомфортно? — проницательная Стелла не зря была инспектором полиции.

— И Филиппу тоже, — Молли кивнула головой, глядя на младшего сына, занятого кубиками. — Понимаешь, он и так не идет на контакт, а тут еще все эти незнакомые люди…

— Но он ведь будет вместе с вами, — напомнила Стелла. — Насколько я помню, Майкрофт очень хорошо с ним управляется.

— Да, но в этом-то и дело, понимаешь? — Молли с горечью отставила свою чашку и уставилась на нетронутый кекс, чтобы не смотреть в глаза подруге. — Филипп обожает отца. Майкрофт всегда все делает правильно — знает, когда тот устал и хочет отдохнуть, как его можно развеселить, что у него болит, почему он плачет. А я постоянно делаю ошибки. Иногда мне кажется, что Филипп… просто меня не любит, — она подавила вздох и прикрыла рукой глаза, которые, впрочем, были сухими. — Я не понимаю, что я делаю не так?

— Ох, Молли, ты замечательная мама, — Стелла тронула ее за ладонь, и Молли, убрав руку, без особой охоты, но все-таки на нее посмотрела. — Просто иногда так бывает — с одним из родителей ребенок без проблем идет на контакт, а с другим… — она вздохнула. — Послушай, у нас сейчас то же самое. Генри полюбил Грега чуть ли не с первых дней. Конечно, ведь своего родного отца он фактически не знал, и теперь у него наконец-то появился папа. Они чудесно ладят — ходят на велосипедные прогулки, гоняют мяч в парке, обсуждают какие-то мультики. Даже несколько раз сходили на футбол. Так что если органы опеки оставят нам Генри, это будет исключительно заслуга Грега. Потому что я как была миссис Лестрейд, так и остаюсь ею до сих пор — он даже по имени меня называть не хочет, — Стелла невесело улыбнулась.

— Мне жаль, — проговорила Молли.

— Нет, не стоит, — она помотала головой. — Семьей ведь просто так не становятся — над этим нужно постоянно работать. И это не всегда оканчивается успехом. С Кларой вот у меня ничего не получилось.

Молли вздрогнула. Говоря о своих проблемах, она совсем об этом позабыла. А ведь у Стеллы была взрослая дочь от первого брака, которую она родила совсем молодой. Теперь Клара жила в Канаде, куда после развода переехала со своим отцом. Насколько знала Молли, она отлично ладила с мачехой, а вот к родной матери отчего-то испытывала неприязнь. Клара даже не приехала на свадьбу Стеллы с Грегом. Его дети от первого брака были рады новой женитьбе отца, а вот ее дочь не хотела иметь с этим ничего общего.

— Должно быть, это очень тяжело, — вслух предположила Молли.

— Конечно, — Стелла горько усмехнулась. — Но в какой-то момент я поняла, что не могу винить в этом себя. Просто иногда наши дети рождаются совсем на нас не похожими. Но это и правильно — они ведь самостоятельные личности, а не наша собственность. И порой нам не удается до них достучаться, но это не значит, что мы не любим их, а они не любят нас.

Молли задумалась над ее словами. Чем больше она тревожилась за Филиппа, тем чаще она вспоминала о миссис Холмс, свекрови, которая так и не приняла брак Майкрофта и его детей, и которую сама Молли подсознательно винила в том, что она просто не любила старшего сына, отдав предпочтение Шерлоку и Эвр. Но теперь она ощутила сомнения. Может быть, она была не права? Может быть, таким необычным детям одной любви было недостаточно, и ей не суждено было достучаться до них в силу каких-то абстрактных объективных причин, над которыми она была не властна? Молли поежилась. Нет, не может такого быть. Это были ее дети. И она сможет им помочь, чего бы это ни стоило.

— Наверное, ты права, — она посмотрела на младшего сына, занятого строительством какого-то сооружения из кубиков. — Я просто… думала о том, что мы можем завести еще одного ребенка, но со всеми этими проблемами…

— Возможно, в этом и состоит их решение, — заметила Стелла. — Филипп станет средним ребенком, и появится младший, о котором они будут заботиться вместе с Уильямом. Возможно, это поможет ему раскрыться, и вам легче будет найти общий язык.

Возможно, подумала Молли. А возможно, четвертый интеллектуально одаренный член семьи просто окончательно сведет ее с ума.

— Кстати, о средних детях, — откашлялась Стелла и сделала глоток чая. — Как там Шерлок поживает?

— Шерлок, — повторила Молли. — Шерлок не заходил в гости с тех пор, как мисс Коулсон уехала в Америку. Да и звонит он довольно редко. Только чтобы узнать, как у нас дела.

— Тебя это не беспокоит? — Стелла наморщила лоб.

— Я не знаю, — честно призналась Молли. — Я думаю, ему просто нужно время. Ты же его знаешь — с такими вещами ему нужно разобраться в одиночку.

Стелла помолчала немного, а затем сказала:

— Из-за него Грег должен мне двадцатку.

— Что? — не поняла Молли.

— Мы поспорили, — пояснила Стелла. — Грег сказал, что готов поставить двадцать фунтов на то, что Шерлок поедет за мисс Коулсон в Америку. И до сих пор не отдает мне деньги, хотя, по-моему, очевидно, что никуда Шерлок не поедет.

Молли медленно кивнула.

— В этом ты права, — сказала она. — Шерлок отправится за ней, только если она сама его об этом попросит. Ему важно, чтобы это был ее выбор, иначе, если что-то случится, он себе этого не простит.

— Вот и я так думаю, — согласилась Стелла. — Хотя, мне жаль, что все так вышло, — после небольшой паузы добавила она. — Из них получилась бы отличная пара.

Молли ничего не ответила, только пожала плечами. Вся эта ситуация ее немного беспокоила — в первую очередь из-за того, что она не понимала, как сама к ней относится. Когда Маргарет Коулсон, подающая большие надежды скрипачка, стала учителем музыки Уильяма и, соответственно, познакомилась с Шерлоком, Молли и представить не могла, какие последствия это может иметь для всех них. Однако потом Маргарет оказалась в эпицентре детективного расследования Шерлока, их контакты участились, и… не успели они оглянуться, как оказалось, что Шерлок влюбился, причем столь сильно, что их взаимоотношения с Маргарет стали настолько близкими, насколько это было возможно между мужчиной и женщиной. По крайней мере, в этом были убеждены как Молли с Майкрофтом, так и Лестрейды, и все они не могли предугадать, чем все это закончится. Поэтому, когда после драматичного завершения расследования мисс Коулсон внезапно оставила оркестр, чтобы уехать на постоянное место жительства в США, они не знали, как к этому отнестись и как им теперь следует вести себя с Шерлоком. Майкрофт, как чувствовала Молли, выбрал тактику невмешательства, справедливо полагая, что в таком деле брат должен был разобраться сам. А вот она находилась под влиянием противоречивых чувств. С одной стороны, она переживала за Шерлока, который наконец-то нашел себе пару, но совсем не знал, что ему следовало делать. А с другой стороны, она прекрасно понимала, почему Маргарет не осталась с ним и предпочла уехать. Шерлок Холмс сам по себе был настоящим уникумом, и отношения с ним нельзя было назвать легкими. К тому же, все усугублялось наличием его семьи. Маргарет наверняка думала о том, что постоянно занимало саму Молли — об Эвр и о том, какие последствия может иметь такое родство, о миссис Холмс, что так ревностно оберегала своих детей от чужого внимания, и, наконец, о практических последствиях жизни с Холмсом, какое бы имя он не носил. Маргарет ведь была учителем музыки Уильяма, а значит, видела, сколь непростой была их жизнь. Поэтому Молли не видела ничего предосудительного в том, что ей нужно было время, чтобы понять, хочет ли она становиться ее частью.

— Впрочем, наверное, я лезу не в свое дело, — сынтерпретировав ее долгое молчание как знак нежелания углубляться в эту тему, добавила Стелла.

— Нет, что ты, ты всего лишь высказала вслух то, что и так знают другие, — поспешила разуверить ее Молли, стыдясь вызванной ею долгой паузы в разговоре. — Они и правда очень подходят друг другу, и мне хочется верить, что все закончится хорошо.

Стелла улыбнулась, ободренная ее словами.

— Наверное, ты была бы этому рада. У тебя бы появилась сестра, с которой можно бы было поговорить по душам, и которая как нельзя лучше поняла бы, что ты чувствуешь.

— Да, наверное, — согласилась Молли. Об этом она как-то не думала, но по небольшом размышлении поняла, что Стелла была права. Если кто-то и смог бы помочь ей разогнать те тревоги, что терзали ее сердце, то в данном случае это могла быть только ее свояченица.

* * *

Ровно в четыре часа на следующий день, когда все многочисленные приглашенные — родители, бабушки и дедушки, братья и сестры, и просто друзья семьи — заняли свои места в актовом зале школы для одаренных малышей, начался долгожданный концерт, к которому дети и их воспитатели готовились в течение нескольких недель.

Наверное, последний раз Молли испытывала такое волнение в преддверье собственной свадьбы. Она долго и очень тщательно подбирала наряд, в результате остановившись на белом летнем платье с бледно-желтыми цветами и кожаным ремешком в тон, с которым она надела такого же цвета балетки. Волосы она заплела в шиньон, отказавшись от дополнительных украшений, и остановила свой выбор на бежевом клатче, куда вошло все самое необходимое. Майкрофт, который отнесся ко всему мероприятию гораздо спокойнее, облачился в свой любимый «неформальный» костюм-тройку пастельных тонов, а Филиппа они нарядили в летний хлопчатобумажный костюмчик — удобные шортики и футболку.

Им отвели место в третьем ряду, ближе к краю, и, когда в зале приглушили свет, объявляя таким образом о скором начале концерта, Молли увидела, как в одну из входных дверей проскользнула высокая фигура мужчины средних лет с вьющимися волосами. Быстро уговорив кого-то сдвинуться на пару мест, Шерлок Холмс опустился на стул слева от Майкрофта.

— Простите, что опоздал — было срочное дело, — он быстро пожал руку брату и, наклонившись, за его спиной чмокнул в щеку Молли.

— Ты пришел! — громким шепотом воскликнула она. Неожиданное появление деверя придало ей сил и даже улучшило ее настроение. — Почему не предупредил?

— Хотел сделать сюрприз, конечно же, — ответствовал Шерлок, и Молли только сейчас заметила, что он принес с собой два подарочных пакета, которые за неимением свободного места поставил на пол.

Свет в зале потух, и на сцену вышла директор школы, чтобы сказать несколько слов и объявить о начале концерта. Обрадованная появлением Шерлока Молли сразу же заволновалась с удвоенной силой и крепче вцепилась в клатч, чтобы унять дрожь в руках.

Конечно, все ее переживания оказались напрасными. Уильям выступил в самом начале и ближе к середине концерта, и оба раза показал себя весьма достойно. Первый номер, в котором он был задействован, представлял собой небольшую сценку — дети из его группы разыграли несколько бытовых ситуаций на разных иностранных языках. Поскольку им было не больше трех-четырех лет, выглядело это очень мило, забавно, а местами по-доброму комично. Уильям произнес свой текст сначала на французском, а потом на немецком языках, и не допустил ни одной ошибки. Судя по всему, своим выступлением он был доволен — по крайней мере, Молли не заметила и тени волнения на его лице.

Вторым номером с его участием была танцевальная композиция. Дети разбились на пары, и Уильям станцевал с очень симпатичной светловолосой девочкой приблизительно его возраста. Глядя на сына, Молли не смогла сдержать слез — он выглядел как настоящий маленький джентльмен. Устыдившись собственной сентиментальности, она побоялась посмотреть на Майкрофта и Шерлока, но, когда муж ободряюще сжал ее ладонь, поняла, что зря переживала — пусть братья Холмсы и редко давали волю эмоциям, это не означало, что они не были подвластны их воздействию.

Разумеется, концерт обернулся оглушительным успехом, и по его окончании зрители разразились настоящей овацией, после чего директор пригласила всех на небольшой фуршет. Холмсы, не желая мешаться с толпой, подождали, пока она рассосется, и только потом встали со своих мест. Молли быстро отыскала Уильяма (она старалась не терять его из виду после финального поклона), и он, оставив своих товарищей, побежал ей навстречу:

— Мама, я был молодцом? — спросил он, когда Молли подхватила его на руки.

— Конечно, солнце, — она чмокнула его в лоб. — Мы все тобой очень гордимся.

— И Филипп тоже? — соскользнув с ее рук, Уильям уставился на младшего брата, который, хмурясь, жался к отцу.

— И Филипп в особенности, — подтвердил Майкрофт. — А еще крестный пришел тебя поддержать, ты заметил?

Уильям нахмурился и окинул Шерлока неодобрительным взглядом. Лишившись несколько недель назад своего учителя музыки, он с тех пор винил в этом крестного, отчего между ними произошел серьезный разлад.

— Заметил, — он отвернулся, обняв Молли за талию.

— Эй, почему ты ведешь себя так грубо? — она потрепала его по волосам, стараясь заглянуть ему в глаза. — Ты что, разве не соскучился по крестному?

Уильям ничего не сказал и крепче в нее вцепился. Молли поняла, что ответ был утвердительным, но ее сын, как истинный Холмс, не желал признаваться в своих чувствах.

— Я думаю, у нас еще будет время поговорить, — миролюбиво проговорил Шерлок. — Какие у вас планы? При всем уважении к товарищам Уильяма, вы вряд ли собираетесь остаться на этот полночный разгул, так что, быть может…

— Мистер и миссис Холмс, как замечательно вас видеть!

Все трое взрослых повернули головы и увидели, что к ним направляются мужчина и женщина в компании той самой светловолосой девочки, с которой Уильям участвовал в танцевальном номере. Мужчина, высокий брюнет в костюме-двойке и галстуке, был ровесником Майкрофта, а вот его жена, блондинка в дорогом брючном костюме и с зачесанными назад длинными волосами, была явно младше Молли. С ней последняя уже встречалась, когда как-то раз забирала Уильяма из школы.

— А, Джиллиан, это вы, — она улыбнулась. — Я и не знала, что наш сын танцует в паре с вашей девочкой.

— И как замечательно танцует! — с воодушевлением воскликнула Джиллиан, одаряя всех присутствующих своей ослепительной улыбкой. — Я так рада познакомиться со всеми вами — муж столько о вас говорил!

— Только хорошее, надеюсь? — Майкрофт обменялся рукопожатием с ее супругом. — Шерлок, позволь представить — Кристофер и Джиллиан Палмеры, и их дочка Мелани.

— Палмеры? — повторил Шерлок, и Молли заметила, как блеснули на секунду его глаза. — Мне кажется, мы с вами уже заочно знакомы, — он обращался к Кристоферу. — По одному весьма секретному учреждению.

— Все верно, мистер Холмс, — кивнул Палмер, и его тонких губ чуть коснулась улыбка. — Мне уже доводилось несколько раз беседовать с вашими родителями, и отрадно видеть, что таланты вашей семьи проявляются в новых поколениях, — он обратил свой сдержанный, но не лишенный приятности взгляд на Уильяма и Филиппа.

— Действительно, — отозвался Шерлок.

— Вы не присоединитесь к остальным на фуршете? — живо поинтересовалась Джиллиан. — Я уверена, дети будут рады продолжить общение — в конце концов, они ведь расстаются на несколько недель!

— Мы бы с радостью, но мой брат только что пригласил нас в кафе, — с улыбкой сожаления покачал головой Майкрофт. — Из-за плотного графика мы давно не виделись, так что нам хотелось бы наверстать упущенное.

— Что ж, понимаю, — кивнул Палмер. — Значит, встретимся осенью.

— Да, конечно, — улыбнулась Молли.

Они попрощались, и Холмсы направились к выходу. Молли заметила, что Шерлок после встречи с Палмерами о чем-то задумался, но обратилась к нему с расспросами, только когда они расположились в нанятой Майкрофтом машине.

— В данный момент Палмер курирует наблюдающих Эвр психиатров, — негромко пояснил он, когда они тронулись. — Мама очень им довольна. По ее словам, она долго искала столь компетентного специалиста, — он поджал губы, и Молли поняла, что Шерлок не разделяет материнского энтузиазма.

— Значит, он врач? — уточнила она.

— Психиатр, — ответил ей с переднего сиденья Майкрофт. — Мы с ним вместе учились в Оксфорде. Потом Палмер открыл свою клинику, сделал себе имя. Но пятнадцать лет назад его постигла трагедия — его первая жена разбилась в автокатастрофе вместе с их маленьким сыном. Ему потребовалось очень много времени, чтобы прийти в себя, но, кажется, он полностью оправился от этой потери.

— Ничего себе, — тихо сказала Молли. Это звучало ужасно — она была уверена, что, будь она на месте Палмера, не смогла бы пережить подобную трагедию.

— И какова же его методика по отношению к Эвр? — после паузы обратилась она к Шерлоку.

Детектив-консультант хмыкнул.

— По его словам, она должна принять себя такой, какая она есть, со всеми… отклонениями, — он прищурился, внимательно изучая обивку переднего кресла. — Собственно, он даже не считает, что она больна, и утверждает, что ее психопатия развилась уже после того, как она… ну, в общем, ты знаешь, — Молли кивнула, понимая, что он не хочет упоминать при детях смерть Виктора Тревора и поджог Масгрейва. — Поэтому мама так его и полюбила. Она считает, что он прав.

— А ты? — спросила Молли. — Ты как считаешь?

— Я? — Шерлок усмехнулся, пожимая плечами. — А что я могу считать, Молли? Я химик, а не психиатр. Я знаю только одно: вся та боль, в которой моя сестра жила годами и которую причиняла другим, она как налет на серебряной розе, и от нее нужно избавиться. Эвр не плохой человек, и она способна на добро. Нужно лишь помочь ей найти верную дорогу.

Молли кивнула, ничего не говоря. Она не видела лица Майкрофта и была рада, что Уильям был увлечен кубиком Рубика и не вслушивался в их разговор. Он ведь до сих пор не знал, что у него была тетя.

Они приехали в небольшое уютное кафе, куда Майкрофт и Уильям очень любили ходить, потому что, по их авторитетному мнению, там готовили самый вкусный штрудель на свете. По этой причине они уже давно подружились с хозяйкой кафе, и сегодня она зарезервировала им столик в укромном уголке и предложила целую тарелку всяких вкусностей.

— Итак, сынок, — сказал Майкрофт, когда все они расселись. — Сегодня ты закончил первый семестр обучения и показал замечательный результат по всем предметам (Молли с трудом удержалась от того, чтобы хихикнуть — торжественность речи ее супруга оттеняли невероятные рожицы, которые корчил ее деверь, пользуясь тем, что брат в тот момент смотрел на сына). А это заслуживает особого подарка, — с этими словами он вытащил из пакета, который забрал из машины, прозрачную пластиковую коробку средних размеров.

— Ничего себе!.. — одновременно ахнули Уильям и Молли.

В коробке находилась модель бурого медведя, явно выполненная вручную, в естественной среде — настолько правдоподобной, что в любой миг можно было ожидать, как внутри коробки подует ветер или пойдет дождь. Медведь восседал на поваленном дереве в окружении опавших листьев и обедал оглушенной рыбой, что кучей лежала рядом с ним.

— Не бойся, игрушку можно достать, — заверил сына Майкрофт. — Она сделана из прочных материалов, но ты ведь и не захочешь ее ломать, да?

— Да, — подтвердил Уильям и бережно взял коробку, не отрывая от медведя завороженного взгляда.

— Так, а что нужно сказать? — напомнила ему Молли.

— Спасибо, — машинально промолвил Уильям, не поворачивая головы.

Майкрофт понимающе улыбнулся.

— Не за что, сынок. Учись прилежно, и с каждым новым этапом твоя коллекция будет пополняться.

— Даже боюсь представить, что ты подаришь ему на окончание университета, — пошутил Шерлок, но Майкрофт ничего на это не сказал, поэтому младший брат продолжил почти без паузы:

— Ну что ж, на таком фоне мои подарки будут выглядеть убого, зато от всей души, — он подал Уильяму один из принесенных с собой подарочных пакетов, а второй, для Филиппа, передал Молли.

— Опять ты набиваешь себе цену, — она покачала головой и заглянула в пакет, предназначенный младшему сыну. — О, какая прелесть, — она вытащила игрушку-антистресс в форме акулы, у которой была мордочка котика. — Как ты только додумался до такого?

— Я ни до чего не додумывался, — сказал Шерлок. — Спросил у продавщицы, что можно подарить ребенку, который не идет со мной на контакт, и она предложила этого гибрида. Ты ведь оценил посыл, верно, братец мой? — он посмотрел на Майкрофта.

— Это просто очаровательно, братец мой, — кисло подтвердил тот, уставившись на мохнатую плюшевую игрушку, которую Уильям достал из своего пакета. — А где ты взял этот коврик?

— Это не коврик, это Чубакка, — заявил Шерлок с таким видом, будто это было его личным достижением.

— Как здорово! — воскликнула Молли. — Уильям еще не смотрел «Звездные войны», вот и повод нашелся.

— Уильям не будет смотреть «Звездные войны» — для этого он еще слишком мал, — сказал Майкрофт. — Меня вообще удивляет, что ты их посмотрел.

— Ну, ты же знаешь меня — люблю быть в курсе дела, — уклончиво ответил Шерлок. — Хотя, конечно, должен вам сказать, что все эти поделки от «Дисней» — та еще халтура, — он внимательно посмотрел на крестника. — Ну что, малыш, ты готов меня простить?

Уильям, которого видовая принадлежность Чубакки чрезвычайно заинтересовала, перестал его разглядывать, словно вспомнив о своей обиде, и с некоторым вызовом спросил:

— А мисс Коулсон скоро вернется?

— А почему ты думаешь, что я знаю ответ на этот вопрос? — не дрогнув, поинтересовался Шерлок.

Уильям положил Чубакку на стол и скрестил руки на груди.

— Потому что она в тебя влюбилась, — заявил он. — И уехала от меня.

Молли была поражена. Так вот почему ее сын обиделся на Шерлока — он просто…приревновал?

— Она уехала не потому, что перестала тебя любить, — возразил Шерлок. — А потому, что иногда пути людей расходятся, даже если они очень сильно друг друга любят. Так уж получается.

— Я тебе не верю, — покачал головой Уильям.

— Не верь, если не хочешь. Но мне просто нужно, чтобы ты знал, малыш: я очень тебя люблю, и мне очень не хватает твоей дружбы. И я думаю, если мисс Коулсон вернется, она ведь сможет любить нас обоих, верно?

Уильям посмотрел на него, и в его глазах мелькнул огонек.

— Верно, — согласился он. — Спасибо за подарок, крестный.

— Не за что, малыш, — Шерлок с улыбкой потрепал его по волосам.

Они принялись за угощение, и Молли, задумавшись над словами деверя, вспомнила его предыдущий подарок Филиппу — плюшевого Йоду. Он привез его из Америки, где был на гастролях с оркестром Маргарет, хотя до этого никогда не смотрел «Звездные войны» и вряд ли сделал бы это по собственному желанию, разве что…

Ну конечно, поняла Молли. Это Маргарет уговорила его посмотреть эти фильмы. Возможно, они даже успели сделать это вместе, но, скорее всего, он посмотрел их один, уже после ее отъезда. А значит, он не был намерен ее отпускать.

Вдоволь наевшись штруделя, Уильям попросил разрешения пройти в детский уголок, где был конструктор, из которого он любил строить башни. Молли отпустила его и, убедившись, что у него все в порядке (Филипп, явно довольный своей новой котоакулой, вполне комфортно чувствовал себя рядом с родителями), обратилась к Шерлоку:

— Тебе стоит приехать в гости. Уильям с этим кризисом трехлетнего возраста стал совсем неуправляемым — я думаю, еще одна мужская рука ему не повредит.

Майкрофт закатил глаза, а Шерлок усмехнулся:

— Молли, я сам лишь недавно преодолел кризис трехлетнего возраста, так что от меня в этом деле будет мало пользы. Но, конечно, я приеду, если это будет уместно. Но только позже — на следующей неделе я буду в Кембридже.

Брови Майкрофта чуть выгнулись.

— И зачем же тебя понесло в альма матер? Неужели там произошло убийство?

— Нет, брат, не угадал, — Шерлок покачал головой. — Предложил свои услуги одному приятелю.

— Приятелю? — повторила Молли.

Младший Холмс почти рассмеялся.

— Ну хорошо, он не приятель. Всего лишь однокурсник. Но он уже давно зовет меня прочитать курс лекций по прикладной химии, основанный на моем детективном опыте. Все-таки, вопреки мнению некоторых, мой сайт все же читают, — его губы на секунду искривились в усмешке. — Так что я еду, чтобы обсудить с ним детали.

— Курс лекций это здорово, — проговорила Молли. Ей с трудом верилось, что Шерлок может согласиться на нечто подобное, но после «Звездных войн» она уже ничему не удивлялась. — Но почему ты решил откликнуться на это предложение именно сейчас?

— Ну, — пожал плечами Шерлок, — если говорить откровенно, они предложили неплохие деньги — судя по всему, моя скромная персона до сих пор вызывает определенный интерес, так что они хотят на этом заработать. Вот и я тоже заработаю. И не надо так смотреть — у меня нет никаких финансовых затруднений, — не дал он Молли задать вопрос, который, видимо, отразился у нее на лице. — Просто хочу скопить немного денег. На всякий случай.

Против воли она бросила быстрый взгляд на мужа, но Майкрофт воспринял эту информацию без видимого удивления, и она решила не развивать эту тему.

— Тогда удачной поездки, — улыбнулась Молли. — Будем ждать тебя в гости.

— Спасибо, сестра, — сдержанно поблагодарил ее Шерлок.

* * *

— Ну, и что ты думаешь? — спросила Молли, когда Уильям и Филипп наконец заснули, и они с Майкрофтом прошли в спальню.

Несмотря на то, что она не уточнила, он ее понял.

— Я думаю, если Шерлок хочет заработать денег, и вполне законным путем, в этом нет ничего предосудительного, — Майкрофт ослабил петлю галстука и принялся его развязывать.

— Это, как ни странно, я и сама знаю, — Молли села на кровать и отстегнула правый чулок. — Я про другое.

Майкрофт зашел в гардеробную и через несколько мгновений вернулся оттуда с халатом и пижамой.

— Про другое, — повторил он. Молли сразу же заметила, что он избегает смотреть ей в глаза, поэтому она сделала вид, что не сможет отстегнуть левый чулок, не посмотрев на него.

— Шерлока никогда не интересовали деньги, — сказала она, не отрываясь от своего занятия. — Если он решил заработать, то только с определенной целью. С прицелом на будущее, — Молли подняла голову и увидела, что Майкрофт внимательно на нее смотрит. — Что такое, дорогой муж? — она прищурилась. — Давно не видел меня с задранной юбкой?

Майкрофт порозовел и отвернулся. Молли с трудом сдержала улыбку. Сколько бы они ни были женаты, он все равно не переставал смущаться. Интересно, Шерлок был таким же? Надо бы не забыть спросить у Маргарет при случае.

Маргарет. Молли и не осознала, насколько естественно было подумать о ней в данной ситуации. Все-таки она не могла до конца в это все поверить.

— Если мой брат решит предпринять какие-то шаги, меня это не удивит, — проговорил Майкрофт. Он не повернулся, но теперь Молли поняла, что вовсе не ее вид был этому причиной. — Таким, как мы, суждено полюбить лишь единожды, и если он ее отпустит, останется один до конца своих дней. А этого, боюсь, он не вынесет.

Молли машинально стянула чулки и скатала их в шарик.

— Так значит, ты думаешь, он действительно ее полюбил? — молвила она.

Несмотря на то, что он стоял к ней спиной, она уловила в его голосе грустную улыбку.

— Конечно. Иначе он никогда не решился бы на близость, — Майкрофт помедлил с полсекунды и отправился в ванную.

В тот вечер Молли довольно быстро заснула — эмоции и впечатления этого долгого, но приятного дня успели ее утомить. Теперь, когда дети просыпались по ночам очень редко, им с Майкрофтом удавалось высыпаться, и ее сон был достаточно крепким. К ней даже вернулись полноценные сюжетные сновидения, которые у нее получалось запоминать.

Так случилось и в ту ночь. Ей приснилось, что они были в загородном доме и собирались куда-то ехать. Майкрофт уже собрал все свои костюмы, а она никак не могла найти свое белое платье, которое намеревалась надеть на какое-то важное мероприятие. Молли перерыла весь шкаф, но так его и не нашла — а тут еще Уильям постоянно мешался под ногами, размахивая Чубаккой и стреляя из игрушечного пистолета. Внезапно пришел Шерлок, который заявил, что по дороге им нужно будет заехать в «Шеррингфорд», где их будет ждать Маргарет. Молли уже хотела спросить, что Маргарет делает в «Шеррингфорде», как вдруг раздался оглушительный крик. Она сразу же поняла, что это кричал Филипп, и бросилась его искать, но не смогла найти. От ужаса у Молли началась истерика — ее сын кричал, будто кто-то делал ему больно, но его нигде не было. В панике Молли схватила за рукав Майкрофта и начала его трясти, как вдруг…

Она выскользнула из сна так плавно, что сначала не поняла, что больше не спит. Только когда Майкрофт, которого она действительно трясла за руку, схватил ее за плечи, она поняла, что это было по-настоящему.

Филипп кричал не во сне, а в реальности.

— О Боже… — едва не упав с кровати, Молли вскочила на ноги и, даже не включив прикроватную лампу, бросилась в комнату младшего сына.

Филипп лежал на кроватке и заходился душераздирающим плачем. Одеялко он сбросил на пол и, уткнувшись лицом в подушку, беспомощно молотил по ней кулачками.

— Господи, солнышко, что случилось? — Молли упала на колени и схватила его за плечи. — Солнышко, родной мой, что такое?..

— Мама! — Филипп так крепко в нее вцепился, что она покачнулась. — Злая тетя! Очень злая тетя! Мама, она меня заберет! Не отдавай меня, мама!

— Сынок, клянусь тебе, никто тебя не заберет, — она уткнулась лицом в его волосы, поцеловала его в голову несколько раз. — Ты дома, мы рядом, слышишь? Мама и папа с тобой, никто тебя не заберет…

— Мамочка! Мама! — плакал Филипп. Молли еле сдерживалась, чтобы не зарыдать вместе с ним. Подняв глаза на Майкрофта, который застыл на пороге, она громким шепотом воскликнула:

— Уильям! Проверь, как он — нельзя, чтобы он тоже испугался!

Майкрофт лишь кивнул и скрылся за дверью. Молли крепче прижала к себе сына, баюкая его, как маленького. Филипп продолжал плакать, но постепенно рыдания начали затихать. Молли протянула руку и дала ему игрушку-антистресс, подаренную Шерлоком. Сейчас ее веселая кошачья мордочка выглядела как насмешка, но прикосновение подействовало — Филипп затеребил ее пальчиками и вскоре затих.

Примерно через пять минут в комнату тихо зашел Майкрофт.

— Уильям проснулся, но спросонья не разобрал толком, что происходит, — сказал он. — Я убедил его, что у Филиппа живот разболелся, и он снова заснул.

Молли кивнула, не в силах ничего сказать. Майкрофт осторожно погладил Филиппа по спине, и тот всхлипнул:

— Папа… Папочка…

— Все хорошо, малыш, это был просто кошмар, — прошептал Майкрофт, но по его глазам Молли поняла, что он так не считал. Он что-то знал, и от этого ее прошиб холодный пот. Она еще раз поцеловала сына, изо всех сил сдерживая подступавшие рыдания. Ей показалось, что даже Йода, недостаточно зорко охранявший Филиппа в эту ночь, смотрел на нее с нескрываемым сочувствием.

Филипп заснул спустя десять минут. Молли хотела было предложить, чтобы остаток ночи он проспал в их постели, но передумала — возможно, перемещение лишь сильнее его растревожит. Уложив сына, она укутала его одеялом и поцеловала в лоб, мысленно прося игрушки сберечь его сон.

Было три часа ночи, но ни Молли, ни Майкрофт не были в состоянии в данный момент заснуть, поэтому, не сговариваясь, они спустились на кухню.

— Ты продрогла, — Майкрофт прошел в гостиную и, взяв оттуда шаль, накинул ее на плечи жены. Только сейчас Молли поняла, что все это время была в одной ночнушке и действительно замерзла. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, — она покачала головой, садясь на один из кухонных стульев. Теперь, когда шок начал проходить, ее накрыло эмоциональное последствие случившегося, и Молли ощутила, что дрожит с головы до ног.

— Я не понимаю, — она говорила медленно, стараясь, чтобы зубы не стучали. — Что могло так сильно его напугать? — она посмотрела на мужа.

Майкрофт поджал губы, словно размышляя о том, как много ему стоит ей рассказать, и, как поняла Молли по его лицу, все же решился на максимальную откровенность.

— Дети очень восприимчивы, как тебе хорошо известно, — он сел на стул рядом с ней. — Они всегда видят и понимают больше, чем хотят думать взрослые. И порой очень трудно проследить за тем, что оказывает на них решающее воздействие.

Молли нахмурилась. Она начала понимать, к чему он клонит.

— Восприятие обычного ребенка, — продолжал Майкрофт, — сравнимо с акварельным рисунком. Пока он не высох, можно взять лист бумаги, приложить его к нему, и мы получим своеобразную копию. Она не будет идеальной, большинство элементов отпечатаются на ней в искаженном виде, но худо-бедно мы сможем получить общее впечатление об оригинале. А вот наше восприятие — моего брата, сестры и мое — это ксерокс, — Майкрофт спокойно посмотрел на жену, и сердце Молли рухнуло куда-то в пол — столько обреченности было в этом взгляде.

— Ксерокс? — повторила она.

— Конечно, его нельзя назвать полностью обычным — многие детали рисунка на нем искажены, но он настолько четок, что о некоторые штрихи можно порезаться, — Майкрофт усмехнулся, опуская взгляд на стол.

Молли пыталась осмыслить эту информацию.

— То есть, ты хочешь сказать, что Филипп… увидел нечто такое, что вызвало в его мозгу образ какой-то неизвестной женщины, что хочет ему навредить? Но ведь должна быть какая-то закономерность! — ее мозг ученого нуждался в выявлении причинно-следственных связей. — Филипп же не мог сам ее выдумать, и я не понимаю, что могло послужить поводом! Он ведь никогда себя так не вел! — теперь, когда Молли произнесла это вслух, ее отчаяние усилилось.

Майкрофт помолчал немного и встал. Уже светало, и кухня была подернута дымкой приближающегося рассвета, но он явно этого не замечал, глядя куда-то в окно.

— Как-то летом, когда мы жили в Масгрейве, произошел один… примечательный случай, — он откашлялся, будто желая говорить максимально отчетливо. — Стояла невыносимая жара, синоптики со всей уверенностью утверждали, что это продлится еще неделю, а нашему отцу срочно нужно было съездить в соседний город по делам. Он взял машину и поехал, намереваясь вернуться вечером. Казалось бы, ничего сверхъестественного. Но спустя пару часов Шерлок — ему тогда было три года — устроил жуткую истерику. Кричал, что папа в большой опасности, и что его срочно нужно спасать. Эвр, с которой они тогда были не разлей вода, подхватила этот крик, и вот уже они вдвоем орали так, что стены Масгрейва едва не сотрясались от их совместного напора. Не знаю, как мать это вынесла. Я просто сбежал на чердак, а она вместе с няней безуспешно пыталась их успокоить, но все было напрасно — они продолжали голосить, как резаные поросята.

И вот где-то спустя полчаса после начала этой истерики небо заволокло тучами, загремел гром, и разразилась ужасная гроза. Конечно, брат с сестрой испугались еще сильнее, но никто бы не стал их винить, потому что подобный разгул стихии и взрослого бы довел до сердечного приступа. Гроза бушевала около часа, Шерлок и Эвр, устав кричать, просто хныкали, а мама места себе не находила — ведь отец как раз был в это время в дороге. Когда же, наконец, все успокоилось, нам оставалось только ждать, и мы предчувствовали худшее.

В итоге отец вернулся домой только поздно вечером, на полицейской машине. Как оказалось, гроза застала его на дороге, и он попал в аварию — водитель, который ехал ему навстречу, не справился с управлением. К счастью, отец отделался легкими ушибами, а когда машину отогнали механику, выяснилось, что у нее были неисправны тормоза, — Майкрофт перевел взгляд на жену.

— Не хочешь же ты сказать… — проронила Молли.

— Что Шерлок предсказал будущее? — усмехнулся Майкрофт и снова посмотрел в окно. — Но ведь формально он этого не делал. Он всего лишь почувствовал, что гроза случится вопреки прогнозам, и каким-то образом узнал про неисправные тормоза (что вполне возможно — он любил играть в гараже, когда отец там возился). А затем, сопоставив эти факты, он испугался того, что отец может пострадать. Это не предсказания, Молли, это интуиция. Ты ведь знаешь Шерлока много лет — неужели ты никогда не задумывалась о том, почему он с такой легкостью читает место преступления?

— Но… — она запнулась, не зная, что сказать. — Но это все равно звучит невероятно…

— Невероятно? — Майкрофт повернулся на каблуках и, сделав пару шагов, снова сел за стол. — Когда Моцарт сочинял великую музыку в возрасте семи лет, это тоже было невероятно. И когда Мария Кюри получила две Нобелевские премии, а советская балерина Плисецкая танцевала до шестидесяти лет. Да, Молли, ты права, это невероятно — но таков уж их талант. Дар, как ты это называешь, — он на несколько секунд прикрыл ладонью лицо, а затем устало посмотрел на нее, будто этот разговор забрал у него очень много сил.

Молли вдруг ощутила необычайную тяжесть, словно кто-то положил ей на плечи неподъемный груз. Конечно, она знала, что ее дети будут поистине уникальными, но думала, что это ограничится быстрым развитием и высокими интеллектуальными достижениями. Но то, о чем говорил Майкрофт… Теперь она как нельзя ясно ощутила, что он чувствовал все эти годы. Он, Шерлок и Эвр — их разум создавал вокруг них реальность, которой не видел никто другой, но при этом они вынуждены были как-то жить в мире обычных людей, где почти никто не был в состоянии их понять. И теперь ее сын оказался в такой же западне.

— И что же нам делать? — он беспомощно посмотрела на мужа.

Майкрофт улыбнулся ей — на сей раз тепло, даже нежно — и взял ее руки в свои.

— То, что у нас получается лучше всего — быть вместе. И верить, что мы сможем найти выход, что бы ни случилось.

Молли кивнула, надеясь, что он прав, но в глубине души понимала, насколько сильным потрясением стало для нее случившееся сегодня. И не могла отделаться от мысли, что, будучи членом семьи Холмс уже несколько лет, она до сих пор толком не знала, кем они были на самом деле.