Оборванная нить (гет)

Гермиона нервно крутила на пальце подаренное Роном кольцо с бриллиантом. Ещё позавчера она получала удовольствие от игры солнечного света в гранях камня, но теперь подарок жениха жёг руку. Хотя, как оказалось, Рон не являлся ей истинным суженым. Судьба приберегла извращенную шутку: Гермиона оказалась невестой мертвеца. Вчера, в день своего двадцатиоднолетия, она узнала правду, которая ранила её глубоко в сердце и перевернула жизнь вверх дном.

У каждого колдуна и колдуньи в двадцать один год на тыльной стороне ладони, в месте между большим и указательным пальцем, появлялось клеймо души или же метка избранника. Она напоминала клубок, состоящий из сложнопереплетенных нитей, размером с перепелиное яйцо. Всматриваясь в метку, лишь её обладатель мог в путаных линиях увидеть портрет того, кто предназначен ему судьбой и является дополнением души. Обычно метка имела тёмно-вишневый, почти чёрный цвет, если избранник души ещё не родился или умер — пепельно-серый.

Несмотря на то, что Гермиона не сомневалась в том, что увидит в линиях Рона, она с нетерпением ждала, когда же проявится её метка. Любопытство подчас имеет страшную силу над человеческой душой. Едва девушка проснулась, она тут же посмотрела на руку. Клеймо души отсутствовало на положенном месте. Не было её и часом, и двумя позже. Лишь когда солнце скрылось за горизонтом, на коже девушки стало проявляться изображение. Для этого потребовалось не более половины минуты. Увидев своё клеймо души, Гермиона тихо вскрикнула. Её метка имела пепельно-серый цвет. Ужас сковал её сердце, а невольная мысль о беде, случившейся с Роном, который вместе с Гарри был в Румынии на задании от министерства, змеёй проникла в голову. Вглядевшись в серые линии, колдунья различила портрет совсем другого человека. По спине пробежали мурашки, а кожа покрылась холодной испариной. Человек, который являлся частью её души, а она его, был мёртв уже два года.

— Быть не может! — тихо прошептала Гермиона. — Его метка всегда была серой… Я же сама её видела тысячу, нет (!) миллион раз…

От размышлений её оторвал звенящий стук — огромная сипуха настойчиво долбила в оконную раму. Колдунья распахнула окно и впустила в комнату птицу. Сова отдала письмо и, получив плату за доставку, упорхнула в густые сумерки. Гермиона посмотрела на конверт. Надпись на нем гласила: «Вручить Гермионе Грейнджер 19 сентября 2000 года». Девушка сломала восковую печать и вынула листок с посланием, написанным кривым почерком.

«Мисс Грейнджер, давайте опустим вежливые приветствия и перейдём к делам насущным.

Уверен, что вас поразил тот факт, что в линиях клейма души вы увидели моё лицо. Прекрасно понимаю ваши чувства. Тоже не прыгал от восторга, когда моё клеймо показало мне портрет незнакомки. Я пытался его вытравить, так как не хотел видеть рядом с собой никого. Никого, кроме Лили. Мне с трудом при помощи зелий удалось сделать его серым, так как моя любимая погибла.

Шли годы. И вот однажды вечером от скуки стал рассматривать его линии и не мог не заметить поразительного сходства с одной гриффиндорской студенткой пятого курса. Невыносимой всезнайкой и подружкой Поттера.

Да, мисс Грейнджер, как это ни ужасно и отвратно, наши души имеют связь, крепкую эфемерную нить. Она бы со временем связала нас и притянула друг к другу, даже если бы мы были на разных полюсах Земли. И только смерть могла оборвать эту нить.

Если вы сейчас читаете моё письмо, а не ищете меня, чтобы выяснить, как избавиться от проклятого клейма, то значит я умер. Мне жаль пропускать такое веселье. Когда ты злишься, то очень даже милая. Возможно, наша духовная связь зародила бы в нас нежные чувства. Принесло бы это счастье? Кто знает… Но как у той, чей избранник души мертв, у тебя будет больше шансов на светлое будущее.

Живи счастливо, ведь ты свободна от груза нежеланной судьбы. Наполни своё сердце любовью мужчины, который будет достоин тебя. Но я глубоко сомневаюсь, что вообще существует такой.

Северус Снейп

1 мая 1998 года»

Прозрачная слезинка упала на пергамент, и, смешавшись с чернилами, дата расплылась в растворенной печали, которой наполнилось сердце Гермионы. Печалью необъяснимо-щемящей о жизни, которая оборвалась, словно паутинка.

— …ведь ты свободна от груза, — прочитала вслух девушка и, обращаясь в пустоту, добавила: — Вы, как обычно, неправы в своих суждениях, профессор Снейп. Теперь моя ноша станет тяжелее, ведь теперь мне нужно будет стараться за нас двоих.