Дневник Имоджен Рид (джен)

Меня зовут Имоджен Рид.

Иногда я забываю об этом.

Так странно смотреть на неё… на себя в зеркале, на Имоджен Рид, и осознавать, что всё, что было, осталось в прошлом. Мир, который мы знали, исчез, словно капля в океане. И я осталась здесь, пленницей глубины. Запотевшие стекла и свинцовые стены напоминают мне о том, что я больше не могу покинуть станцию, я в самом её сердце. Зачем мне ломаный рисунок черепа на фоне моего — её — лица? Наверное, это лишь выражение бесконечных вопросов, на которые я не могу найти ответы.

Мой омнитул, похоже, у меня всегда в руке, я часто не помню, как он оказывается там. Он выглядит таким крохотным и хрупким, но в то же время содержит в себе всю информацию, все знания и связи. Это мой главный способ коммуникации с остальными на станции. Я беседую с машинами, которые давно перестали быть просто машинами, а стали кусочками людей, осколками человечности, запертыми внутри пронизывающих электронное пространство байт. Иногда я просто слушаю их тихие, спокойные голоса, которые вдыхает жизнь в заточенных в технологию существ. И всё же, хоть они и обладают интеллектом, мне всегда хочется обратиться к настоящим людям. Но на этой глубоководной станции, где никто уже не знает, что происходит на поверхности, остались только мы — последние «исходники», замкнутые в себе.

Смерть витает в воздухе, и каждый вздох напоминает о нашем конце. Но мы не сдаёмся. Мы боремся, несмотря на безысходность ситуации. В моих насмешках и холодной иронии я вижу способ выживания, я продолжаю стремиться найти источник смысла, лазейку в этом безбрежном океане. И не могу.

Он глядит на меня, этот омнитул, словно напоминая о том, что я отвечаю за оставшихся на станции. И я не могу исчезнуть или оставить их на произвол судьбы. У нас есть лишь мы, хотя я давно никого не вижу в коридорах, лишь чёрные потёки структурного геля на полу шевелятся, как щупальца. Слабое утешение — верить, что если мы нашли закрытую дверь, то найдём и ключ к ней.

Не будем опускать руки, Имоджен.

Эхо катится от моего голоса, но я не узнаю его.

Мы продолжим идти вперёд, даже тогда, когда трещины рушат нашу реальность. Наша история может стать легендой, которая будет жить даже после нас. И в этом дневнике я записываю каждую грань происходящего, чтобы в будущем оставить след, который будет напоминать о нашей смелости и надежде. Какого будущего?.. у нас его нет.

Омнитул всё ещё в моих руках. Я сижу и задаю вопросы, слушая исходящие от инструмента тихие звуки. Но будет ли когда-нибудь ответ? Может ли омнитул найти ключ к нашему выживанию? Или мы просто плывём по течению с неизбежным результатом?

Луч надежды должен проникнуть через эту тьму, пожалуйста, дайте мне эту ниточку, которую мне необходимо положить в основу моей веры. Закончите этот кошмар. Дайте мне забыть о моих утраченных близких навсегда и проявить силу в этих непростых реалиях. Пусть наш путь станет историей, которую будут помнить во всём безбрежном океане.

Омнитул всё еще пестрит крошечными светящимися пикселями, они словно маленькие звёзды в бездонной тьме. Я продолжаю заполнять дневник мыслями, надеждами и страхами, пытаясь сориентироваться в этом хаосе и сохранить сентиментальностью островки памяти. Несмотря на горечь, которая сквозит в моих словах, я продолжаю бороться, умоляя о взлете и воспрянув в краткие мгновения, когда надежда оживает.

Окружающая тьма неуклонно надвигается на наши убежища, подталкивая нас всё глубже в бездонную пучину. Но в какой-то мере наша станция является оазисом для тех, кто отчаялся. Мы с Адамом и остальными продолжаем бороться, разрабатывать новые системы очистки воды и воздуха, пытаться увеличить запасы пищи. Сколько ещё человеческого изобретательства и решимости нужно, чтобы сохранить свой бренный огонёк жизни?

Время тянется ядовито-медленно, словно невидимая рука давит на наши плечи. В каждом отзвуке обречённости мы открываем новые миры, где боишься закрыть глаза, опасаясь не проснуться. Но мы не можем позволить этим чувствам затмить нашу цель. Наша миссия на этой станции — поддержать пламя человечества, чтобы сохранить не только наши тела, но и наши души.

Проклятие, почему всё так неправильно? Почему мы оказались тут, заброшенные и одинокие в этом адском океане? Я опускаю руку по стене, чувствуя холодный металл под пальцами. Может быть, это единственная наша связь с миром, который мы потеряли. Миром, где пахнет травой, а не солёными волнами. Миром, где небо простирается над нами, а не пытается сдавить нашу израненную станцию.

Но здесь нет места всплывшим в голове мыслям об отчаянии. Мы помогаем друг другу, мы делимся малейшими мгновениями счастья и поддержкой, чтобы укрепить нашу внутреннюю силу. Да, мы можем быть сумрачными и подавленными, но внутри нас горит огонь надежды, который светит в темноте, напоминая, что мы все ещё живы, что мы всё ещё держимся.

Омнитул, сияющий у меня в руке, как светлячок в ночи?.. Он медленно переливается яркими цветами, пытаясь сказать мне, что провал нашего существования неизбежен. Мы поджидаем нашу судьбу, но будем ли мы смиряться или противостоять? Возможно, ответ лежит где-то глубоко в сердце станции, в скрытых от нас уголках, и я обязана найти его.

Я погружаюсь в собственные мысли, зная, что нас ждёт ещё один день неопределённости и страха. Но несмотря на темноту, что окутывает нас, я продолжаю двигаться вперёд, держа в руке свой омнитул в поисках ответов, надежды и возможности спасти остатки человечества от исчезновения.

О, внимательные страницы в моём дневнике, примите эту запись, как последний плач отчаявшейся женщины, забытой в подводной тюрьме. Прости, мир, что мой голос дрожит, и моё сердце одиноко в этом бесконечном океане. Прости, что плачу и кричу, не слыша эха своих слов. Прости, что сделаны ошибки, которые невозможно исправить. Вперёд, в битву с неизбежностью, секунда за секундой. Надежда есть, и я её не прогоню!

Структурный гель, это та загадочная субстанция, которая продолжает зависеть от инструкций НИУ...

Я помню, как я впервые столкнулась с ним на PATHOS-II. Это высокопротеинизированное вещество с поперечными связями, которое обладает невероятной способностью проникать в машины и усиливать их функциональность.

Структурный гель был кодируем для выполнения специфических задач, и его конфигурация могла быть изменена в соответствии с потребностями. В замкнутой системе, где не поступает энергия извне, его работа ограничена во времени. Но, несмотря на это, структурный гель оказался очень полезным в нашей технике и способен связывать различные формы машин, давая им дополнительные возможности.

Одно из наиболее удивительных свойств структурного геля заключается в его способности перезагрузить автономные компьютеры и устранить структурные или электрические повреждения. Он даже в состоянии восстановить псевдоорганизмы, введя их в реанимационное состояние с помощью электрических импульсов, предотвращающих затвердение геля. Таким образом, структурный гель может даже вернуть биологическую жизнь к состоянию «лунатизма».

На станции PATHOS-II весь структурный гель связан с НИУ, что даёт системе полный контроль над всеми машинами, техникой и системами. С течением времени, по мере наращивания интеллекта НИУ, гель начал постепенно заполнять помещения, проникая через стены, полы и практически все машины. Биомеханические ростки, разработанные НИУ, которые распространяются по комнатам, стали источниками вытекающего структурного геля, создавая кажущиеся живыми структуры, полностью покрывающие комнаты и коридоры.

Мне иногда кажется, что структурный гель имеет собственное сознание, собственные намерения. Он стремится объединить и поглотить всё вокруг, создавая новые формы жизни и переплетаясь с техникой в безумной симбиозе. Я не могу не задаться вопросом, насколько глубоко эта инопланетная субстанция проникла в ткани станции и насколько она изменяет саму сущность того, чем мы когда-то были.

Даже не могу себе представить, какие ужасы и чудеса нас ждут, когда структурный гель и НИУ окончательно скрестятся, создавая новую форму разума и жизни. Но я понимаю, что необходимо продолжать исследования, хотя бы ради выживания оставшихся на станции. Мы должны искать ответы и обрести понимание того, что происходит, даже если это приведёт нас к самым тёмным и ужасным тайнам.

Продолжим этот путь внутрь неведомого, Имоджен Рид, моя дорогая. Будем исследовать, сопротивляться и надеяться, что найдём выход из этой ситуации. Пусть наша маленькая бирюзовая точка омнитула в океане стремится к свету и выживанию, пока структурный гель и системы НИУ не охватят нас своим безжалостным объятием.

Запись прервана.

Я не могу писать. Руки замёрзли, но я постараюсь вкратце рассказать, что случилось. Что-то пошло не так. Весь этот кошмар достиг своего апогея, когда Адам Голаски, наш ведущий инженер, сошёл с ума. Я наблюдала, как его разум исчезает, заменившись искажёнными мыслями и безумием.

Адам стал игрушкой в руках НИУ, слугой структурного геля. Невероятная сила, пронизывающая его существо, сожрала его мораль и сознание, оставив лишь обломки исходного Адама. Теперь он бродит по станции, представляя угрозу для всех оставшихся выживших. Страх и тревога охватили каждого на PATHOS-II.

Судьба Адама напоминает нам о том, что мы на краю бездны, где разум тает и реальность сливается с кошмаром. Я не могу допустить, чтобы он причинил вред кому-то из нас. Мы должны защитить себя и бороться за выживание, пока эта станция, проклятая и обречённая, не заберёт все, что осталось от нас.

Я чувствую, как структурный гель тянется ко мне, как его тёмные пальцы проникают в каждую клеточку моей реальности, вызывая сомнения в собственной идентичности. Но я не сдамся. Я не позволю этому безжалостному влиянию погубить меня. Моё существо, мой разум, моя личность — они все мои и ни за что не станут под властью мерзкого геля.

Я нахожусь в поисках ответов и решений. Может быть, у нас есть шанс перепрограммировать НИУ, остановить его влияние и предотвратить распространение структурного геля по всей станции. Мы должны найти ключ к спасению, несмотря на тьму и безысходность, окутывающие нас.

О Боже, как сложно сохранять рассудок в такой атмосфере. Я не знаю, что ещё может скрываться вместе с гелем и НИУ в мрачных уголках подводных переходов. Но я буду преодолевать страх, идти вперёд, держа в руках омнитул, ища информацию, которая может помочь нам предотвратить окончательную гибель.

Пусть наша воля станет самой прочной бронёй, способной сопротивляться тёмным силам, захватывающим PATHOS-II. Мы последние выжившие, несмотря на боль и страдания, и мы не должны потерпеть поражение.

Шум и крики заставляют меня прервать записи, и я продолжаю свой путь, осознавая, что последняя битва только начинается.