Древо (джен)

Вокруг не было ничего кроме серых стен. Стены без окон давили, казалось, что они постепенно сужались вокруг парня. Парня, что стоял в центре без единого движения подобно каменной статуе. Может, иллюзию сужения создавали небольшие размеры комнатки: буквально между стенами и потолком едва ли наберётся два метра. Лампочка же, всё время мигая, с переменным успехом освещала эту каморку и человека. Это постоянное перемигивание между полной тьмой и режущим глаза светом водило несведущего человека в тихий ужас. Ведь яркие глаза парня как будто светились даже в темноте. И свет в этих глазах не был спасением, скорее надвигающейся гибелью. Яркая зелень губила последнюю надежду на то, что всё будет хорошо.

Тут вдруг парень начал двигаться. Он поднял правую руку в красивом жесте: вверх с закруглённой в чашечку ладонью, как будто прося небо о даре. И тут резко, отрывисто опустил её вниз, поворачивая корпус на правую сторону. Резкость… Для чего она нужна? Сбросить напряжение? Нет, это сделало бы большинство людей, но в этом танце она нужна для одного: показать начало представления. И тут он шагнул назад и выпрямил ногу, опустившись левой на колено. Его тело так естественно подняло две руки в богопоклоняющемся жесте. Богопоклонение… Почему и для чего оно существует? Поклонение богу — это акт любви верующего и то, что наполняет его жизнь, делая её более насыщенной. Но считается, что бог не требует этого поклонения, лишь давая её возможность. Хотя человеку всегда надо что-то любить, и бог идеален для этой цели: ведь он выше нас, не может нас не любить, лишь даря нам испытания в цели самосовершенствования.

Замерев на некоторое время, тело резко, как зажжённый фейерверк, кинулось вверх вслед за руками. И быстро крутясь по своей оси, парень остановился. Он стоял перед банками с красной жидкостью. Интересно, что же это... Краска или кровь? Но внезапный звонкий и нежный, подобно пению ангелов, смех пронёсся по большой каменной коробке. Такой красивый, очаровывающий, подобно самой сирене. Жаль, что ни ангелы, ни сирены не были добрыми. Но если сирены разрывали людей своими когтями, почему ангелы тоже недобрые? Потому что оба представители этих рас — не люди. Они другие и мыслят по-другому. И даже если они нас не трогали, разве люди их оставили бы в покое? Конечно нет. Люди жестоки к странному и неизученному, ибо боятся всего, что не входит в рамки "нормального".

Прекратив смеяться, парень поднял одну из банок с краской. И снова продолжил свой танец, крутясь уже не один, а со своим партнёром. Он кружился и смотрел зелёным цветом глаз на эту банку столь ласково, что на минуту забываешь о том, что тут происходит. Ласково, но резко парень наклонил эту банку. Теперь жидкость лилась во все стороны, и не было ни участка, где её брызги не достигли бы. И с частыми смешками, парень начал их размазывать. Провёл на стене над тенью круг, подобно нимбу, словно в насмешку самому себе. Хотя самоирония — это здорово. Так ведь? Ведь разве это не признак здоровья и зрелости личности?

И пусть никто не ответил на эти вопросы, это не мешало парню продолжить свою работу. Хотя разве это работа, ведь она в современном мире почти не приносит радости, став лишь способом выжить, способом поднять свой статус и стать "человеком". А мальчишке это точно нравилось, ибо улыбка, что почти смогла достигнуть ушей, поражала весёлым безумием. И тем временем юнец не терял времени, уже обрисовав примерные детали своего труда. И лишь по этим линиям все могли бы сделать вывод, что красный это фон, что даёт жизнь картине. Яркая в этой комнате капля моря, распространённая на окружение паренька.

Но тут лицо этого серого мальчишки стало хмурым, что заставило занервничать существ, спрятанных в темноте. О да! Они есть, ведь пока дети об этом знают, взрослые уже становятся слепыми. Ведь слова детей лишь лепет в глазах "мудрого" человека. И не важно то, что со временем становясь более чёрствыми и кичливыми, они до сих пор дрожат в душе от страха, глубинного ужаса естества перед темнотой.

Но тут лицо паренька снова посветлело. Он нашёл решение проблемы! Яркий цвет в пустой комнате раздражал, значит надо добавить того, что его перекроет. А что подойдет лучше, чем чёрные чернила? Они так похожи на гной души. И её нужно совсем немного, чтобы весь свет в комнате почти исчез, став лишь сценой для нового участника.

Короткие, но частые смешки раздавались в каморке громом для ушей незадачливых наблюдателей. А парень снова начать танцевать. Нежно, без порывистости, гладко ведя по стенам какие-то изломанные фигуры. И то одна нога поднималась, то другая ставала на носочек, а рука тянулась на верх. Вверх к солнцу, ища своё место под светлым, но малом мирке.

И вот он упал. Упал, словно сломанная, никому не нужная, уже использованная кукла. Ведь дело уже сделано. Ведь комната обрела свои глаза и уши.

На красном фоне было чёрное дерево. Его широко разветвлённые ветвья будто обнимали всех, даря забытый покой. Но ещё нужен был последний штрих. И мальчик на коленях пополз к рисунку, чтобы добавить законченности.

Лишь пальчиками ведя, он уже пустой, наконец дал жизнь. И пусть глаза опустели, а силы покинули руки, но на ветвях были вороны. Единственные живые существа в этом мире.