Орнейские хроники -2 (гет)

Таласса

«Суть Искр связана с четырьмя стихиями, кои есть Вода, Земля, Воздух и Огонь. Одаренному чаще подвластна одна из стихий, реже две, и почти никогда — три. Все четыре в равной мере подвластный лишь Страннику.

Так сложилось, что тем, на чей призыв откликнулась Вода, становятся целителями, ибо вода утешает и врачует, ветер же шепчет избранникам Воздуха и становятся они провидцами; из Огня выходят самые яростные воины, а Земля дает мудрость и возможность менять саму ткань мироздания.

Появление Искры — благо, однако наставникам следует с особым тщанием наблюдать за теми из Одаренных, в ком пробудились две стихии. Важно скорее определить природу дара. Вода плохо сочетается с Огнем, и тому, в ком силен дар врачевания, никогда не стать воином. И наоборот — сложно пробудить сострадание в душах тех, в ком ярко пылает Огонь. Если же обе стихии присутствуют в равной степени, то это грозит истощением жизненных сил и ранней смертью Одаренного.

Сочетание Огня с Воздухом следует рассматривать как неблагое, ибо сложно не поддаться искушению и не пойти жечь тех, кто лишь в мыслях носит Тьму, а затем обратить дар во зло. Но Вода и Воздух усиливают друг друга и их носители способны вершить чудеса на благо живущих, а сочетание Воздуха и Земли и Огня и Земли дают мудрых правителей и великих воинов...»

Трактат о благой силе

Обитель ордена Пастыря располагалась вне городских стен Талассы, на берегу Роаны. Издалека был заметен высокий купол храма. Лара в волнении сплела пальцы и невольно задержала дыхание. В обитель она отправилась по приглашению магистра Вальена, на другой день после пугающего соприкосновения со Звездой.

— Светлый Франсис, — один из самых благородных душой и мудрых людей, что я знаю, Лара, — сказал Раймон и накрыл ее руки своей. — Его доброта безмерна, вы можете полностью довериться ему.

Он ободряюще улыбнулся. Лара молча кивнула: несмотря на поддержку мужа, в горле стоял ком, она продолжала ощущать себя себя если не безумной, то отмеченной неведомой скверной. Ей все еще хотелось заткнуть себе уши, чтобы избавиться от неумолчного гомона...

Прихваченная первым заморозком дорога сменилась каменными плитами двора, и карета остановилась. Лакей открыл дверцу, Лара спустилась по ступенькам и огляделась. Галереи с остроконечными арками, темно-зеленые свечи кипарисов обширного парка и удивительное спокойствие, разлитое в кольце стен из розовато-серого камня. И — странно! Поток образов и гул чужих разговоров, которые давили на виски, пригасли и отдалились, однако она не перестала видеть тревогу и смятение Раймона, всполохами пламени окутывающие его.

Юный послушник провел их в библиотеку. Магистр принял их, сидя за заваленным свитками столом. В голубых глазах Вальена читались симпатия и обеспокоенность. Поприветствовав гостей, он спросил Лару о самочувствии. Она поблагодарила и, догадываясь, что может представлять интерес для Вальена, начала разговор с провидческих снов, затем рассказала о происшествии с Джулианой Моранда и обряде Очищения. Изумлению магистра не было предела.

— Печалью полнится сердце, что благой дар приняли за темную одержимость! — воскликнул он, когда Лара замолчала. — Но не печаль, а гнев вызывает то, что магистр Аврелиан не распознал знаки. Ведь это могло многое изменить! Неуж разуверился и он в учении Странника?

— О снах знали лишь родители. Отец не придавал значения, а мама... незадолго до смерти она попросила никому про них не рассказывать. Да и снились они редко. Когда случилось несчастье с Джулианой, город был взбудоражен. Люди боялись... вспоминали, что моя мать была гадалкой, да еще и чужеземкой. Я... боялась тоже. Боялась испытания, боялась, что навлекла беду на подругу. Светлый Аврелиан не верил в мою одержимость и считал, что мои слова и пожар у Моранда — совпадение, — тихо ответила Лара. — И приложил все силы, чтобы убедить в этом Совет и других жрецов. О даре Искр он со мной не говорил... Но мне до сих пор кажется, что это моя вина.

Вальен сокрушенно покачал головой:

— Нет никакой вины. Неразбуженный дар иногда может проявиться вместе с сильными чувствами. Вы предвидели несчастье, а не навлекли его. И то хорошо, что у Аврелиана хватило разумения правильно провести обряд и не причинить вам вреда, сьера Лара.

До сих пор молчавший сьер Раймон негромко проговорил, доставая из кармана камзола бархатный мешочек:

— Полагаю, что я исполнил долг хранителя и реликвия обрела истинного владельца.

По слабому свечению Лара догадалась, что внутри находится Звезда и прерывисто вздохнула. Камень и притягивал, и пугал ее повторением головокружительного полета. Вальен, внимательно наблюдающий за ней, негромко сказал:

— Эту ночь я провел, изучая летописи, где упоминалась Звезда. Это мощный источник, усиливающий дар. К сожалению, сведения скудны, и относятся они к излому Эпохи Тьмы, затем камень бесследно пропал, и даже сильнейшие Одаренные не ощущали ее присутствия в мире. Я считаю, что для этого были причины. После того, как Странник покинул нас, реликвия могла бы ввести в искушение многих.

— Целла, в которой я нашел Звезду, была отделана фосфоритом, — задумчиво проговорил Раймон. — Я удивился — зачем?

— Фосфорит? — вскинул бровь Вальен, — Шкатулка из фосфорита... да. Припоминаю, что одной из летописей об этом говорилось. Чтобы проверить мое предположение, я распоряжусь изготовить футляр, инкрустированный этим минералом, — он вновь обратился к Ларе: — Было ли что-то еще?

Смущаясь, Лара рассказала, как отогнала добьера.

— Заставить врага дрогнуть и попятиться, — муж пристально посмотрел на нее. — Это было бы как нельзя кстати, теперь, когда нависла угроза.

— Еще рано судить о природе дара, сьер Раймон, ведь в отчаянной ситуации каждая из стихий дает защиту своему носителю, — возразил Вальен.

Лара покачала головой, переводя взгляд с одного на другого, и с горечью проговорила:

— Когда на нас напали пираты... я взывала к этим неведомым силам, но... они не откликнулись...

— Я сожалею о тех, что ушел за Передел в тот день и помолюсь об их душах, — опустил веки Вальен — Однако если бы яростный дар у вас проявился в тот момент, то вряд ли бы вы совладали с ним, и это привело бы к горшим бедам. В Эпоху Тьмы пусть редко, но случалось, что Искры становились орудием зла. Кто-то не выдерживал потерь и страданий, несчастий, поразивших его и его близких, а иные не подозревали о даре, и Тьма коварством захватывала их души. Отчаяние и ненависть, жажда мести пожирают изнутри и делают уязвимыми. Поэтому считаю благом, что вы не смогли использовать дар против пиратов. Что касается добьеров... Я слышал об этих исчадиях Тьмы. Мне не кажется, что собаки вырвались случайно, — он нахмурился. — Как знать, не была ли опасность больше... чем вам представлялось.

— Мой теньент пришлет людей для охраны дома. Утром мы все обсудили с месьером Эрнаном. Господин Товье тоже подыщет опытных агентов для скрытого сопровождения, — проговорил Раймон.

— Сопровождения?! — Лара возмущенно воззрилась на него.

По его лицу пробежала тень, терпеливо, будто втолковывая непослушному ребенку, он сказал:

— Лара, ваша безопасность теперь дело государственное.

Оранжевые краски его ауры сменились серо-стальными, и холодно кольнуло в груди:

— Вот как? И даже в личных покоях вы приставите ко мне... соглядатая?

Губы мужа на мгновение сжались, но прежде, чем он ответил, заговорил магистр Вальен:

— Скажите, сьера Лара, вам нравится в обители?

Она с благодарностью посмотрела на него:

— Да, Светлый Франсис. Здесь мне... спокойно.

— Сьер Оденар, пока его светлость и вы подбираете достойных людей, полагаю, вашей супруге будет лучше провести несколько седмиц здесь.

— Да! — вырвалось у нее. — Я согласна!

— Лара, что вы говорите? Как это возможно? — на лице Раймона отразилось недоумение и протест.

— Раймон — Лара подняла на него взгляд: — Со вчерашнего дня я живу... как если бы рубище касалось открытой раны. Но здесь... — она запнулась, затем обвела библиотеку рукой: — Я могу дышать.

Помедлив, Раймон наклонил голову:

— Мне бы не хотелось, чтобы вы страдали, Лара.

Магистр со вздохом сказал:

— Дар не только благо, но и тяжкое бремя. Таласскую обитель наряду еще с пятью — в Алькасаре, Кранне, Лондре, Аридже и Брандене издревле использовались для обучения Искр. Помещения здесь защищены и отнюдь не сторожами, хотя жрецы из ордена Воителя не уступят вашим солдатам, сьер Оденар. И как только сьера Лара научится управлять даром, она вернется домой. А если кое-кто удивится благочестию вашей молодой супруги...

— Это всегда можно объяснить тем, что я вынужден покинуть ее, чтобы нести службу на границе, — слабая улыбка тронула губы Раймона. — Светлый Франсис, известили ли уже магистра Дегуа?

Взгляд Вальена стал острым:

— Я извещу его сегодня. Мне потребовалось некоторое время, чтобы все обдумать. Случившееся выбивается из того, к чему мы привыкли. А надежда все еще слишком призрачна.

В ответ Раймон чуть приподнял бровь. Лара удивилась: разве могут быть какие-то тайны между жрецами?

— Полагаю, у Светлого Андроника не возникнет необоснованных обид, — спокойно продолжил Вальен. — Я так же попрошу его направить жрецов для усиления охраны. А теперь поговорим о том, что поможет развить ваш дар, сьера Лара.

* * *

Домой из обители она уже не вернулась. Список вещей, которые ей могли понадобиться, был коротким — шкатулка с гребнями, булавками и прочими мелочами, сорочки, еще одно платье из камлота, меховой зимний плащ. Перед уходом муж поднес ее руку к своим губам:

— Да прибудет с вами милость Странника, Лара. Линье доставит вещи.

Его грусть переливалась светло-зеленым.

— И с вами... Вы едете в Альто-Альби? — Лара не спешила отнимать руку.

— На днях, и до конца месяца Зимних костров. Если вам что-то понадобится, пошлите записку Маниго. И если вы измените решение и пожелаете вернуться домой, прошу, известите меня.

— Благодарю вас, Раймон.

Муж поклонился и, развернувшись, зашагал прочь, а Лара, провожая его взглядом, вздохнула. Первоначальное потрясение прошло, однако до сих пор крайне сложно было воспринять случившееся. Не темная одержимость, не безумие... Искра Странника. Впрочем, впереди испытание. И только тогда все решится.

Встреча с магистром воителей состоялась в тот же день, в час вола и оставила у Лары странное впечатление. Магистр ордена Воителя оказался неожиданно молодым для своего сана, темноволосым сероглазым мужчиной лет тридцати, с жестким худощавым лицом и крупным носом. Он пристально и холодно смотрел на Лару, и неуверенность вновь охватила ее. Что бы не говорил Вальен, но раздражение и досада обуревали Дегуа, и эти чувства были настолько сильны, что Лара против своей воли ощущала их. Однако держался он с безупречной учтивостью и без колебаний согласился выделить жрецов для охраны. Лара большей частью молчала или односложно отвечала на заданные им вопросы.

«Месьер Эрнан не желает придавать огласке, что нашлась Искра, по крайней мере — сейчас, пока дар еще не раскрылся в полной силе. Если проведает Лодо Галейский, сьере Ларе может угрожать опасность», — пояснил Вальен.

«Надеюсь, вы не ошиблись и не приняли грезы за явь, магистр Вальен, — сухо отозвался Дегуа, вставая. — Мое почтение, сьера Лара».

Она отметила, что магистр Вальен ничего не рассказал о реликвии. Недоговоренности между жреческими орденами мало ее касались, но неприятно удивляли, однако она решила не торопится с выводами.

Ей отвели небольшие апартаменты в гостевом крыле, состоящие из умывальной и спальни с простой обстановкой из темного дерева: узкая кровать под балдахином с плотными занавесками, столик, стул с резной спинкой и сундук для вещей, обитым железными полосками. Из общины Сестер Странника прислали жрицу, чтобы прислуживать Ларе — девушку с бледным удлиненным лицом, которая была исполнительной и при этом почти незаметной: не докучала разговорами и даже двигалась бесшумно.

На стене спальни висело овальное зеркало, потускневшее от времени. Лара подолгу вглядывалась в него. Иногда она видела смутные лица, скользили размытые тени в старинных нарядах, и ей нравилось размышлять о том, кем были эти люди.

Несмотря на холодную погоду она подолгу гуляла по кипарисовым аллеям обширного парка под взглядами беломраморных изваяний принчепсов альбийских и магистров обоих орденов прошлых веков. Иногда она вспоминала о Месьере Коте — найдет ли он ее и здесь? Однако тот не объявлялся.

После обеда ее обычно ждал в библиотеке магистр Вальен. Он рассказывал о даре, о стадиях обучения и об опасностях, подстерегающих неопытных — а подчас и умудренных опытом Искр. В конце беседы он брал металлический шарик на длинном шнурке. Устремив взгляд на блестящую поверхность, Лара училась освобождать разум от ненужного и суетного, сосредотачиваться на главном. Погружаться в поток — так называлось то необыкновенное состояние, с вихрем образов и неожиданно приходящим знанием. Однако видения были путанными, разрозненными. К тому же ореол — дуновение-ауру она видела лишь у мужа, и лишь изредка, краем глаза замечала легкое серебристое свечение, окутывающее магистра Вальена.

Магистр считал, что причина — в подавляемых на протяжении лет способностях и позднем пробуждении дара. Он был уверен, что вскоре все наладится, но Лара начала сомневаться в том, что дар у нее действительно есть.

* * *

За месяц Лара свыклась с постоянным присутствием в сознании неясных образов и научилась не вслушиваться в шопот чужих голосов. Она радовалась, что находится в месте, огражденном от суеты и страстей. Не раз она задумывалась — как изменит ее дар? Она читала жизнеописания великих Искр, и за краткими сведениями пытаясь разглядеть их судьбы. Были ли им доступны обычные радости и счастье или служение навсегда отделяло их от остальных людей? Тем не менее, встречались упоминания о брачных союзах, в которых рождались дети. Часть из них наследовала дар, другие — проживали ничем не примечательную жизнь. Как же будет у нее и сьера Раймона? Что гадать, прежде ей еще предстоит призвать свою Стихию.

Испытание назначили на пятнадцатый день месяца Зимних костров. Поначалу казалось, что время тянется, подобно патоке, однако последний день, напротив, промчался стремглав. Только на стену падали бледные лучи утреннего солнца, и вот уже вечереет. Лара решила еще раз пролистать Трактат о благой силе, описывающий природу дара Искр. Она осторожно раскрыла древний фолиант и углубилась в чтение, а когда подняла голову за окнами наливались темно-лиловым сумерки.

Лара задумчиво прикусила нижнюю губу. Какой же дар у нее? Нежная Вода, переменчивый Воздух, мудрая Земля или жаркий Огонь? Воинская стихия была бы желанной в предгрозовое время, надвигающееся на Альби, — что для месьера Эрнана, что для ее мужа, однако она сомневалась, что в ней кроется яростная сила.

Размышления прервал приближающийся стук деревянных подошв. Лара обернулась.

Дверь библиотеки открылась, на пороге стоял молодой жрец:

— Сьера Лара, да будет с вами милость Странника.

— И с вами, брат Паулин.

— Светлый Франсис ожидает вас в Малом зале.

Сердце забилось — приглашение означало, что ее время пришло, и она порывисто вскочила на ноги.

Малый зал располагался этажом выше. Они прошли по длинному коридору, чьи арочные своды терялись в полумраке. Паулин распахнул двери и на миг Лара зажмурилась от яркого света горящих в канделябрах свечей, затем вошла в зал и, оглядевшись, застыла в легкой растерянности. Она думала, что испытание будет проводить лишь магистр Вальен, однако поставленным в центре за столом, кроме Вальена, сидели магистр Дегуа и незнакомая женщина преклонных лет в темно-серой хламиде и белоснежном чепце, закрывающим не только голову, но шею и грудь. Но более всего Лару удивило присуствие принчепса Эрнана.

Стол был накрыт полотном, под которым угадывались очертания нескольких предметов.

Паулин прошел к столу и встал за спиной Вальена

— Да будет с вами милость Странника, месьеры, — тихо сказала она.

— И вам по милости его, сьера Лара, — ответил Вальен. — Прошу, подойдите сюда.

— Рад видеть вам в добром здравии, — произнес принчепс с теплотой в голосе.

Магистр Дегуа ограничился кивком и сжал губы.

— По милости его — прошелестела женщина, опуская взгляд.

— Светлая Алфея — глава общины Сестер Странника, — представил ее Вальен.

Остановившись в паре шагов от стола, Лара на миг наклонила голову, затем украдкой огляделась. Малый зал представлял из себя правильный пятиугольник, с кровлей, увенчанной куполом. В самой верхней части купола было прорезано круглое окно, забранное выточенными из Горных слез* пластинами. Должно быть, необычная архитектура не случайна. Ее догадку подтвердил Вальен:

— Странник явил нам свою милость, осенив сьеру Лару. И сегодня мы собрались в Малом зале, поскольку в прежние времена имеено здесь Одаренные призывали свою Стихию. И это произошло почти через столетие, как последний Одаренный оставил этот мир. Значит ли, что кроме сьеры Лары есть и другие Искры? Это дает нам надежду, ибо много тревожных знаков зрит моя душа. Почему обращаюсь с просьбой к Сестрам и Воителям — пусть жрецы возобновят поиск Искр, ведь возможно, благодать Странника вовсе и не покидала нас. А сейчас приступим.

По его знаку Паулин сдернул полотно, под которым оказались незажженная свеча, бронзовая чаша с водой, горка земли на деревянной дощечке и свирель. Магистр Дегуа откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди В глазах принчепса Лара заметила напряженное ожидание и невольно поежилась. В горле у нее пересохло. Во время занятий Вальен никогда не рассказывал, как проходит испытание. А что, если ее не осеняла благодать, ведь ярмарочные вещуньи пророчат безо всякой Искры...

— Определить стихию важно не только для дальнейшего раскрытия и обучения. Позволю напомнить, что дар весьма обременителен в повседневной жизни, особенно это касается Воздуха и Огня. Чтобы не изнурить себя, Одаренные создают убежище в виде образа из своей стихии. Прошу вас, Лара.

— Что... — она кашлянула, — я должна сделать?

— Начнем с Огня. Закройте глаза и потянитесь к этой стихии. И мысленно коснитесь фитилька.

Она опустила веки и сосредоточилась. Огонь, горящий в камине, яростное пламя пожара, приветливо мерцающая лампа... Сжав губы, она упорно вызывала перед собой язычек пламени — образы сменяли друг друга, но никакого отклика не ощущалось.

— Довольно, — сказал Вальен.

Открыв глаза, она уставилась на свечу, оставшуюся незажженной. Что же, в глубине души она знала, что не годится для войны. Кажется, на лице месьера Эрнана мелькнуло разочарование? А магистр Дегуа и не скрывает своего недоверия.

— Попробуем с Землей, — спокойно проговорил Вальен.

Лара посмотрела на горстку сухой земли. Как проявляется Земля?

«Да прорастет мертвое зерно», — вспомнилась ей фраза из летописи. Она направила свою волю, пытаясь разглядеть зерно внутренним взором. И действительно, внутри было спрятано зернышко пшеницы.

«Ну же!» — мысленно подтолкнула она почти иссякшую жизнь. Заломило в висках. Она судорожно выдохнула:

— Нет... Мне это не по силам...

— Земля — редкий дар, — тихо ответил Вальен. — Ну что же, остались Вода и Воздух. Вы можете выбрать сами.

— А если не откликнется ни одна из стихий? — скептически изогнул губы Дегуа.

— Подождите окончания испытаний, Светлый Андроник, — веско сказал принчепс Эрнан, недовольно сводя брови.

Лара перевела взгляд на стоящую на столе чашу и снова закрыла глаза.

«Будь как вода...»

Ласкающие струи, принимающие ее в свои объятия, капли на иссушенных от зноя губах, зеленая морская волна, взлетающая над камнями и переливающаяся под солнцем водная пыль... Чаша приближается, становится огромной, закрывая собой весь мир. Всплеск — и эхом отозвавшийся нежный вздох свирели...

— Вода! — воскликнул Вальен.

— И Воздух, — скрипуче добавила жрица. — Свирель запела.

Лара, тяжело дыша обвела присутствующих взглядом.

— Целительница. И... провидица, если я верно помню, — задумчиво проговорил сьер Эрнан.

— Но в слабой степени, — тут же вставил Дегуа. — Сьера Лара действительно Одаренная. Мои поздравления, сьера, — произнес он, обернувшись к Ларе: — Приношу свои извинения за то, что усомнился. Жаль, что вам ни Огонь, ни Земля не покорились, но и в способности врачевать и предвидеть есть своя польза.

— Я рад, что ваши сомнения развеяны, Светлый Андроник, — веско сказал Вальен. — Напомню, что не всегда дар проявляется сразу в полную силу, так будем же уповать на Странника.

Дегуа криво усмехнулся, вставая:

— Разделяю вашу радость, Светлый Франсис. И ваши надежды. Месьер Эранан, прошу позволения оставить вас.

Принчепс кивнул, и Ларе показалось, что уход Магистра Воителей не слишком его огорчал.

— Месьеры, призываю благословление Посланца Звезд на всех присутствующих, — Дегуа поклонился и быстро пошел к дверям.

— И будет по воле его, — отозвался Вальен и обернулся к жрице: — Полагаю, что сьера Лара сможет обучаться целительству, чтобы развить дар Воды в госпитале общины Сестер, ведь так, Светлая Алфея?

— Разумеется. Известите меня, когда будете готовы приступить к занятиям, дитя. А теперь и мне позвольте оставить вас, — пожилая жрица с трудом поднялась на ноги и, сопровождаемая Паулином, тоже направилась к выходу.

— Вы, должно быть разочарованы, Светлый Франсис? — спросила Лара, когда шаркающие шаги стихли. — И вы, месьер? Куда важнее была бы способность обратить в бегство вражескую армию или сдвинуть горы?

— Сдвинуть горы было подвластно лишь Страннику, — заметил Вальен. — В Эпоху Тьмы случалось, что и Вода сражалась. Правда — редко, ибо быстро наступало истощение сил. Однако дар предвидения — огромная ценность.

Принчепс согласно кивнул:

— Сьера Лара, мы не могли и надеятся. А вражескую армию обратит в бегство добрая сталь и храбрость наших солдат.

Лара покачала головой:

— Я до сих пор не понимаю, почему дар проявляется не всегда. И вряд ли знаю, что со мной произойдет назавтра. А исцеление — не припомню, чтобы царапины и порезы заживали по моему желанию.

— Одаренные, как правило, не знают своей судьбы и не могут использовать дар для себя. Но самое главное — вам откликнулась Звезда.

— Звезда... — она посмотрела прямо в глаза Вальену: — Как реликвия оказалась у моего мужа? И почему вы не рассказали магистру Дегуа? Если, конечно, я не вторгаюсь в запретную область своими распросами.

Вальен вздохнул и переглянулся с принчепсом:

— Не вторгаетесь. Ваш супруг восемь лет назад нашел Звезду, и, поскольку считалось, что Одаренных больше нет, было принято решение, что он оставит камень у себя. За Звездой охотится король Лодо и было бы неосмотрительно расширять круг посвященных.

Лара приподняла бровь, и, предупреждая ее вопрос, произнес:

— В отсутствие Одаренной знание о камне принесло бы лишь вред и вызвало смущение умов. Однако теперь все иначе, и магистр Дегуа непременно узнает о находке. Но прежде мы должны окончательно убедиться... Если вы не слишком утомлены, я предложу вам коснутся Звезды.

— Сейчас? — Лара изумленно распахнула глаза.

— Ваша стихия определена, вы может прибегнуть к Воде, чтобы черпать силу и как к защите.

Лара колебалась, заметив это, принчепс спросил:

— Не станет ли для сьеры Лары второе испытание слишком тяжелым бременем, Светлый Франсис?

— Понимаю ваши опасения, как и колебания сьеры Лары, однако она уже выдержала первое взаимодействие с камнем. А сейчас мы находимся в особенном, благом месте, где ничто не может причинить вреда Одаренному.

— Я согласна, — твердо сказала Лара. — Рано или поздно, я должна решиться. Но... где же Звезда?

— Здесь, — из рукава хламиды Вальен достал сизо-серый, тускло поблескивающий в свете ламп небольшой круглый футляр на цепочке. С щелчком раскрылась крышка и синим зажегся камень, зажатый клыками серебряного волка. — Моя догадка была верной. Фосфорит не позволил вам обнаружить реликвию. Это обережет вас от черезмерного перенапряжения и послужит дополнительной защитой от ... других.

— О чем вы, Светлый Франсис? — недоуменно спросила Лара.

— В древности шаманы и жрецы достигали единения со своими богами при помощи различных элексиров и получали заемную силу. Память об одержимых пережила века. Принято считать, что когда Старые Боги утратили власть над миром, исчезла и одержимость. Однако полагаю, что и поныне существуют некие непознанные силы. В хрониках встречаются воистину загадочные случаи, и, уверен, не все является плодом вымысла. Чаще всего в одержимости обвиняли обычных людей, и вас тоже не минула чаша сия, ведь так?

Лара кивнула, Вальен улыбнулся и продолжил:

— Мы также не можем знать, что в точности происходит с теми, кто оказался в капищах демона пустыни Тахрира, но по свидетельствам, сахрейнские жрецы необратимо воздействуют на их души. А значит, обладают даром, враждебным Страннику по своей сути, и могут почуять такой артефакт, как Звезда.

Принчепс нахмурился:

— Я ничего об этом не знал.

— Ваша светлость, сведения скудны, однако тревожны.

— Поэтому, сьера Лара, не обессудьте, но наш долг — охранять вас. Тон сьера Эрнана был непререкаем, но изнутри поднялся протест, и Лара потупилась, желая скрыть его.

— Присядьте — Вальен приглашающе указал на стул слева от себя.

Подойд, Лара села и несоклько раз глубоко вдохнула, приводя все чувства в равновесие.

— Вы готовы?

— Да.

Она коснулась Звезды и сразу ощутила разницу — поток приобрел яркость и четкость. У нее захватило дух. Страха не было, напротив — с восторгом она заскользила по невидимым волнам. Светящиеся разноцветные струйки поднимались от домов к небу, и она понимала, что видит помыслы и желания людей.

— Что вы видите? — донесся до нее голос Вальена.

— Это так прекрасно! Я вижу город и гавань с кораблями...

— Не давайте себе вновь унестись слишком далеко. Подчините поток своей воле.

Она спохватилась, напрягая все силы, что бы противостоять увлекающей ее ввысь силе, и закусила губу, заставляя себя изменить полет.

— Вернитесь к нам, Лара.

Лара попыталась найти магистра Вальена среди переплетения образов. Темное ночное море и отражающиеся в нем огни Талассы. Море. Волна принесет ее назад... Она заметила яркую точку — окно в куполе Малого зала, и эта точка дала ей направление. Лара смотрела как будто сверху — и видела себя, сжимающую в руке Звезду, и Вальена, охваченного серебрянным пламенем. Рядом с ним — сгусток, переливающийся фиолетовым и оранжевым. Месьер Эрнан?

— А теперь что вы видите?

— Я вижу вас и этот зал.

— Есть ли что-то еще?

Лара пригляделась и заметила среди серебристого нечто, отличающееся по цвету — левую ступню Вальена будто оплетала тонкая паутинка, особенно заметно ее витки проступали на большом пальце. Прежде Лара не видела, чтобы магистр хромал, поэтому удивленно спросила:

— И... Светлый Франсис, не доставляет ли вам страданий левая нога?

— Отлично! — вместо ответа воскликнул Вальен. — Отпустите поток.

Не без труда она разжала пальцы, чувствуя испарину на лбу и висках.

— Потрясающе, — прошептал принчепс и встрепенулся: — Вам нездоровится, Светлый Франсис?

— О, ничего, заслуживающего пристального внимание, ваша светлость, — отмахнулся Вальен. — Никто из смертных не властен над бренностью собственного бытия. Однако сьера Лара совершенно точно указала на начинающуюся артритиду или говоря по простому — костоломку.

— Могу ли я попытаться прибегнуть к дару, чтобы помочь вам? — переведя дух, спросила Лара.

— Не сегодня, вы и так славно потрудились. — Вальен выпрямился на стуле и торжественно сказал: — Пусть же не останется никаких сомнений. — Лара, вы — Искра Странника, и способны управлять Звездой.

— Но получается, Звезда не является артефактом, дарующим победу? — задумчиво проговорил сьер Эрнан.

— Так полагаю, что камень усиливает уже имеющиеся способности. Армия, возглавляемая полководцем стихии Огня, в руках которого оказалась бы реликвия, была бы непобедимой. Почти. Потому что камень дает многое, но и берет многое. Вы чувствуете упадок сил? — обратился магистр к Ларе

— Да... — она утомленно потерла висок.

— Когда вы призвали свою стихию, было не так, правда?

Она кивнула.

— Не обольщайтесь возможностями Звезды, ибо всему есть плата, и в этом я вижу мудрость Странника. Наши занятия, как и обучение навыкам обычного врачевания в госпитале Сестер продолжатся еще некоторое время. Скоро вы сможете вернуться домой. Увы, я вряд ли многому научу вас, ведь я не Одаренный. Но уверен — вы справитесь и без моих наставлений.

* горный хрусталь