Лица в листьях (джен)

— Какого чёрта мы тут забыли?! — зло поинтересовался Раж, шагая за Лиро по оранжерее.

— Джон попросил здесь осмотреться, — спокойно ответил призрак, не поворачивая головы.

— И с какой радости нам это делать? — фыркнул демон. — Ему надо, пусть и смотрит.

— Он наш босс, вообще-то, — скучающим тоном заметил Лиро. — Его приказы не обсуждаются, если что.

— Нет, ну ладно я — я контракт на крови заключил, — продолжал ныть Раж. — Но ты-то? У тебя и крови-то нет! Спокойно ведь можешь бросить это дело!

— Заткнись, — оборвал его призрак. — Я пытаюсь сосредоточиться.

Джон, о котором шла речь, был известен в широких кругах как детектив, способный распутать любое дело, сколь бы сильно оно не увязло в мистике. Занимался он всем — от наблюдения за гулящими супругами до розыска государственных ценностей, просто исчезнувших в какой-то момент. Но никто из его клиентов даже и не подозревал, что Джон на самом деле один из могущественнейших заклинателей, и в его подчинении не меньше трёх дюжин демонов, призраков и прочей нечисти. В этот раз заказчик интересовался неким садовником, в доме которого исчезали люди. Полиция никаких следов насилия не находила, трупов тоже нигде не было — только здоровенная оранжерея, в которой была просто тьма тьмущая почти одинаковых растений. И у всех листья прикрывали стебель и бутон, так что их даже нельзя было рассмотреть. Именно в эту оранжерею и отправил Джон двух своих подручных — демона Ража и призрака Лиро.

Раж при всей своей сварливости обладал удивительной способностью: любой рассказывал ему всю правду, не утаивая ни слова. Стоило демону посмотреть в глаза жертве и задать вопрос, как та выкладывала всю подноготную как на духу. А Лиро обладал умением находить след живых существ и мог разговаривать даже с мёртвыми, что, впрочем, было не так уж и удивительно, учитывая, что сам он давно почил. Именно поэтому Джон решил, что отправить этих двоих будет наилучшим вариантом — они смогут или найти пропавших, или узнать, где их искать.

Примерно в центре оранжереи Лиро остановился. Нельзя сказать, чтобы он шагал — призрак плыл по воздуху, так что прекращение его движения оказалось несколько внезапным для Ража. И если бы Лиро был материален, демон непременно налетел бы на него и толкнул, а так он просто прошёл насквозь. Призрак поморщился, но промолчал — ощущения были не из приятных. Раж нахмурился, но тоже ничего не сказал, раз уж Лиро просил не мешать концентрироваться. Призрак встряхнул головой и прикрыл глаза, чтобы обратиться ко всему живому вокруг. Наблюдавший за ним демон скорчил ещё более недовольную мину, но не издал ни звука. Раж не мог взять в толк, зачем Лиро вообще проделывать подобные манипуляции — призрак, может, и имел форму человека, но в сущности-то был сгустком энергии.

— Я всё вижу, — подтвердил эту мысль Лиро. — Следи за эмоциями.

«И почему он имеет статус выше?» — раз в тысячный спросил самого себя Раж и осмотрелся по сторонам. Листья растений неторопливо разворачивались, открывая неестественно расширенные стебли. Если бы Раж был обычным человеком, то в ночной темноте он бы увидел только неправильные силуэты, но зрение демона позволяло ему рассмотреть человеческие лица на каждом растении. Это выглядело омерзительно даже для него.

Обычно безэмоциональное лицо Лиро перекосило. Оно отражало довольно сложную гамму эмоций от омерзения и жалости до слепой ярости. Губы призрака дрожали, а глаза сузились, посверкивая сиреневым. Весь вид Лиро выдавал, что в безмолвном общении с обладателями лиц, что были на стеблях, он выяснил нечто весьма неприятное.

— Раж, мы уходим, — если бы призрак высыпал на демона ведро гвоздей вперемешку с кубиками льда, это вряд ли было бы настолько же колючим и холодным, как его голос сейчас.

— А... Ага, — Раж поспешил за удаляющимся силуэтом призрака.

Безлунную ночь для проведения вылазки выбрали по двум причинам: первая состояла в том, что Лиро в этот период был на пике своих сил, хотя из-за этого его эмоциональное состояние пребывало в некоторой нестабильности; вторая — в том, что в такую ночь ни один житель города не высовывал и носа на улицу. Причиной тому было суеверие, будто, когда на небе нет луны, вся нечисть вылезает из своих нор и запросто может утащить человека с собой. Слухи эти старательно поддерживались и подкреплялись не без участия Джона, ведь для него и его подручных пустые улицы хотя бы одну ночь в месяц были просто необходимы.

Раж и Лиро бесшумно скользили меж тёмных зданий. Гроза, бушевавшая днём, закончилась только после заката, и теперь, в неверном свете звёзд, каменная мостовая и сами стены домов зловеще лоснились, делая город словно вырезанным из гематита или обсидиана. Даже в окнах домов не горел свет — в безлунную ночь люди предпочитали понадёжнее укутаться спасительным одеялом и уснуть пораньше.

Демон недоумевал. Ему казалось, что ещё немного, и Лиро начнёт искриться и метать молнии. И это не на шутку пугало Ража — в таком состоянии призрака он наблюдал впервые. Угнаться за бесплотным духом, плывущим по узким переулочкам сквозь мусорные баки, решётки и груды непонятного хлама, было также непросто, как кататься верхом на болонке — всё время что-то тормозило. Но демон старался не потерять Лиро из виду и начинал бежать каждый раз, когда только это было возможно.

Джон сидел у камина и листал вчерашние газеты. Плотно задёрнутые светомаскирующие шторы надёжно скрывали тот факт, что он вопреки местным обычаям бодрствует. В комнате было накурено, и сизый дым уже поднялся к потолку, оставаясь там висеть плотным облаком. Лиро вплыл сквозь дверь и выжидательно завис, а через мгновение эта самая дверь с грохотом распахнулась, и в неё влетел запыхавшийся Раж. Джон медленно повернул к ним голову, и в стёклах его очков заплясали блики пламени камина. Несколько секунд он рассматривал пришедших, переводя взгляд с одного на другого, и только потом снизошёл до того, чтобы заговорить.

— Как задание? — спросил он таким тоном, будто отправлял этих двоих за хлебом в соседнее здание.

— Всё очень плохо, — отозвался Лиро, делая жест, чтобы Раж помолчал. — В оранжерее он хранит души людей, которые к нему приходили. Если растение с душой внутри даст плод, — демону на мгновение показалось, что призрак побелел от злости, хотя само по себе изменение цвета было невозможным, — то с этим плодом садовник съест не только душу, но и способности человека.

— Ну и? — Джон, казалось, проблемы не видел. — Он же никого талантливого не поймал, да?

— Как раз наоборот, — сощурился Лиро. — Каждый пойманный каким-нибудь талантом обладает. Просто этот талант не в том, что принято афишировать, — он сделал небольшую паузу и продолжил: — Садовник заманил их тем, что у него якобы уже были плоды с талантами.

— Так... — протянул Джон и поднялся. — И где тела этих несчастных? Их вообще ещё можно спасти?

— Тела в подвале. Процессы жизнедеятельности не остановились, — рапортовал Лиро, приходя в себя. — Если тело погибнет, душа покинет растение и рассеется. А тела способны на необходимые действия, но это лишь оболочки, — призрак вздохнул. — А как их спасти, они не знают. Нужно спрашивать садовника.

— Раж, ты пойдёшь к нему завтра утром вместе со мной, — резко заявил Джон.

— Не хочу оспаривать твоих решений, босс, но... — Лиро снова нахмурился. — Ты уверен, что у нас есть время до утра?

Джон скривился и бросил на призрака недовольный взгляд. Но стоило признать — Лиро был прав. Они не знали точно, сколько времени у них осталось, и вполне могло так оказаться, что оного не было совсем. Поэтому детектив положил газету на подлокотник кресла, аккуратно снял очки и убрал их в чехол, перекочевавший в нагрудный карман.

— Раж, мы пойдём сейчас. Лиро, позови Гвин, мне нужна охрана, — скомандовал Джон и решительно направился к выходу.

Лиро не тронулся с места, обратившись к ведьме мысленно. Та что-то сонно пробормотала о том, что начальник у них истинный сумасброд, и она не пошевелила бы и пальцем, если бы Лиро не попросил её. Потом сверху донёсся шум, а через пару минут Гвин с грохотом спустилась с лестницы в боевом облачении и с посохом наперевес.

Идти к оранжерее той же дорогой, которой Ража вёл Лиро, демон не рискнул — была слишком велика вероятность, что Джон этой дорогой пройти не сможет. Если у самого детектива ещё был призрачный шанс проскользнуть между всем тем хламом, что заваливал переулки, то его тяжёлое длинное пальто точно зацепило бы добрую половину. Потому они быстро шагали по широким улицам, таким же тёмным, как весь остальной город в эту ночь. Раж шагал впереди, указывая дорогу и поминутно ворча; объектом его неудовольствия в этот раз был Лиро, который вполне мог промолчать, чтобы Джон отправился утром. Гвин же почти всё время не было видно. Детектив, пожалуй, не ответил бы, где именно она находится, но стоило произойти хоть чему-нибудь, хоть сколько-нибудь опасному для него — будь это даже шипящая кошка — ведьма возникла бы в то же мгновение.

В оранжерее горел свет. Не то чтобы это было яркое дневное освещение — скорее, настольная лампа или несколько свечей. Джон побледнел, на секунду подумав, что уже опоздал. Но это прибавило решительности его шагу, и через несколько мгновений он стоял у входной двери. Для демона, и уж тем более для призрака, запертая дверь не была проблемой ни в коей мере. А вот детектив взирал на неё как на воплощённое зло, но вот сделать с ней решительно ничего не мог. Раж только пожал плечами и толкнул дверь плечом. Она не поддалась. Сзади холодно произнесли: «Отойдите!» И что-то светящееся сорвалось с посоха Гвин и проникло в замочную скважину. Замок щёлкнул, и дверь со скрипом приоткрылась.

От слабого освещения видимость была только хуже — от мелких теней рябило в глазах, и пол казался неровным. Демону и ведьме это не мешало, а вот Джон непрерывно путался в собственных ногах. В центре оранжереи, там, где немногим ранее Лиро общался с местными обитателями, действительно горела настольная лампа. Это была тяжёлая лампа даже на вид, что подкреплялось заметной вмятиной на пачке бумаги, которая под этой самой лампой лежала на жалком подобии тумбочки. Её, собственно, едва не снёс Раж, когда пролетел сквозь призрака. А рядом, на небольшом клочке пустого пространства, стоял человек, широко раскинувший руки. Он истерически хохотал, вызывая у Джона подозрения, что лишился рассудка. И всё же детектив проследил за взглядом садовника и осознал или даже прочувствовал причину этого смеха: на одном из растений почти созрел плод. Он был похож на нечто среднее между персиком и яблоком, только раза в два больше и с перекошенным лицом, отражающим муку, страх, боль... Да даже Гвин изменилась в лице, глядя на этот плод — это выражение вызывало сострадание и у хладнокровной во всех смыслах ведьмы.

— Эй! — зло обратился Джон. — Как освободить их?!

— Думаешь, я стану рассказывать? — насмешливо переспросил старик.

Раж решительно подошёл к садовнику и развернул его к себе. Тот мог, конечно, попытаться сопротивляться, ведь Раж — демон не боевой. Но это всё равно, что ребёнок попытался бы убрать руку взрослого — против воли последнего толку никакого. А Раж старательно ловил взгляд садовника, для чего вертел и головой мужчины, и своей. Наконец, глаза их встретились, и что-то щёлкнуло внутри демона — жертва поймана.

— А теперь расскажи мне, как снять заклятие, — ласково попросил Раж голосом, не предвещающим в случае отказа ничего хорошего.

— Есть два способа, — ехидно заговорил садовник. — Первый — убить заклинателя. Но кто он — ещё нужно выяснить, — он мерзко хихикнул, — а времени у вас на это нет. А второй — разорвать связи растений и людей, — старик неожиданно закашлялся, но быстро пришёл в себя. — Для этого нужно, чтобы люди и растения были в одном помещении, — из его горла снова выбрался отвратительный смешок. — Иначе душа порвётся.

— Где твои жертвы? — тем же тоном пропел демон.

— В подвале, — неохотно буркнул садовник.

Джон уже было дёрнулся куда-то, где, по его мнению, был дом садовника и наверняка располагался вход в подвал, но резко остановился, снова услышав голос подчинённого.

— Как попасть в подвал, выпустить их и привести сюда?

— Дойдёшь до конца в ту сторону, — садовник махнул рукой в направлении от входа, через который вошли его гости, — там в полу будет решётка. Поднимешь её и спустишь вниз лестницу, — старик говорил медленно. То ли вспоминал, то ли пытался сопротивляться воле Ража. — Там дверь на замке. Откроешь её и сможешь выпустить людей. Некоторые смогут прийти сами, иным, хе-хе, придётся помогать...

— Гвин, идём со мной. Раж, он не должен двигаться, — скомандовал детектив и заторопился к концу оранжереи.

Демон не сводил взгляда с садовника. А тот и не пытался дёрнуться с места — он считал, что уже выиграл. Может, он и не получит всех талантов, которые хотел, но это не значило, что он не получит ничего. Почему-то старик был уверен, что Джон и его подчинённые ничего ему не сделают. Отчасти он был прав — в методы детектива убийство подозреваемых не входило. Тем не менее, Раж пристально следил за ним, повинуясь приказу. Жёлтые глаза демона были сужены, сосредоточенные на внимательном изучении каждого движения садовника. В голове Ража билась мысль, что любое резкое движение может стоить старику жизни. И наверняка будет стоить.

— Вот, значит, как, — раздался из-за спины мертвенно-спокойный голос Лиро.

— Что ты здесь делаешь? — ошарашенно спросил Раж, но взгляда от садовника не отвёл.

— Я пошёл за вами, как только проверил всех в доме, — ничего не выражающим голосом изрёк призрак. — Я подумал, что лишним здесь не буду. И не ошибся.

— Твоё присутствие всегда там, где надо, немного раздражает, ты в курсе? — фыркнул Раж. — Как ты это делаешь?

— Даже Джон не осведомлён о моих возможностях. С чего бы мне говорить о них тебе? — демону показалось, что в словах Лиро проскользнула ирония.

— Вы про меня не забыли? — обратился к демону и призраку садовник. — Я ведь могу сделать заклятие необратимым.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — лениво заметил Лиро. — Ведь это и ты, и не ты. Ты должен быть в курсе, что чужой талант нельзя использовать больше чем наполовину.

— Хочешь сказать, что это он заклинатель? — удивлённо выдал Раж.

— И да, и нет, — отозвался призрак. — И если убить его, заклятие не снимется.

— И что делать? — озадачился демон.

— Знал бы, не стал корчить рожи, — фыркнул Лиро, проплывая мимо Ража.

Сейчас демон заметил, что призрак, и правда, корчит рожи: его немного расплывчатое лицо выражало глубокую задумчивость, он то хмурился, то морщился, то вскидывал бровь. Лиро маячил между Ражем и садовником, и демон видел, что и старик обретает всё более мрачное выражение — он как-то осунулся и, казалось, стал меньше.

Джон и Гвин нашли решётку почти сразу. Собственно, не заметить её было сложно, да и Джон просто-напросто споткнулся о её край, неровно торчащий из пола. Гвин прошипела сквозь зубы, чтобы начальник не лез, и исчезла в темноте люка. Снизу через пару мгновений донёсся грохот, приглушённые ругательства ведьмы, а следом неуверенное бормотание. Слов из-за эха было не разобрать, но Джон сомневался, что хоть одно было внятным. Он спустил лестницу, из люка начали подниматься люди. Они были больше похожи на призраков: исхудавшие, замученные... Но более всего отталкивали и пугали их глаза: пустые и безжизненные, они напоминали дешёвые стекляшки, которые использовались для недорогих украшений. На осунувшихся лицах не было и тени эмоций, когда люди один за другим выбирались из тёмного подвала. Джон не знал, что им сказать, а тела — оболочки без душ — разбредались по оранжерее, словно ища что-то. И каждое вскоре останавливалось возле какого-нибудь растения.

Вихрем вылетевшая из подвала ведьма оповестила о том, что вышли все, и внизу больше никого не осталось. Джон растерянно осмотрелся и кивнул. Гвин только фыркнула и подтолкнула начальника обратно к центру оранжереи.

— Вот оно что... — донёсся до детектива голос Лиро.

На мгновение Джону показалось, что пол под ногами качнулся. А потом большинство растений начало иссыхать, выпуская из своего нутра слабо мерцающие шарики. Люди вновь обретали свои души, и у детектива отлегло от сердца. Однако это ощущение длилось недолго — он заметил, что некоторые растения так и остались стоять, и тела, крутившиеся вокруг них, не изменили выражений.

Лиро рассмеялся. Смех призрака был жутковатым, от него кровь стыла в жилах. А Лиро никак не мог успокоиться, и, казалось, стоило одной волне хохота утихнуть, как накатывала новая. Раж и уже подошедшие Гвин и Джон смотрели на него с недоумением, пытаясь понять причину такого странного поведения.

— Значит, вот как заклинатель расплатился... — едва проговорил Лиро, наконец пришедший в себя. — Его душа была первым съеденным тобой плодом?

Садовник сглотнул. Он затравленно осмотрелся, ища пути к отступлению, и вдруг просиял, видя, что некоторые души не могут вернуться в свои тела. Старик потянулся за ближайшим плодом, надеясь, что талант в нём пригодится ему в этой ситуации, но внезапно его скрутило и приподняло над полом. В изумлённых глазах садовника плескалась паника, но рот растянулся в ехидной улыбке.

— Джон... Весь город знает, кто ты. И весь город знает, что ты не проигрываешь. Но ты проиграл, — старик хрипло рассмеялся. — Плоды уже не вернут души. И если ты меня убьёшь, ничего не изменится. Хуже того, — теперь по лицу скользнуло превосходство, — только я могу спасти их теперь.

— Босс, это не шутка, — ехидно заметил Лиро. — То есть он, и правда, знает, как вернуть души из плодов. А вот то, что мы не сможем вынуть информацию из него мёртвого, это чушь, конечно.

Садовник посерел. То ли от того, что призрак говорил это совершенно спокойным и уверенным голосом, то ли от того, что Джон в ответ на это только кивнул, не считая нужным осадить подчинённого за излишне длинный язык. Да и ведьма совсем не ослабила хватки.

— Живой или мёртвый, ты всё равно расскажешь, — ощерился Раж, ловя взгляд старика. — Как спасти тех, чьи души перешли в плод?

— Хе. Они прежними уже не будут, — хмыкнул садовник. — А чтобы вернуть души, достаточно плод съесть.

Лиро приблизился к садовнику вплотную и медленно вплыл в его тело. Лицо старика исказилось в гримасе боли. Призрака видно не было, а весь вид садовника говорил о том, что Лиро обживается в новом теле. Или что-то ищет. Гвин немного отпустила невидимые путы, и тело старика начало изгибаться, принимая противоестественные позы. Через несколько секунд его неожиданно выгнуло, и с губ садовника сорвался хриплый, едва различимый стон. Ещё через мгновение Лиро покинул тело, и Гвин еле успела поймать обмякшего старика.

Призрак буквально источал недовольство вперемешку с унынием. Нельзя сказать, чтобы Лиро был эмоционален. Более того, большинство тех, кто работал на Джона, вообще не видели эмоций призрака. Но сейчас не ощутить почти физически того, что чувствовал он, было нельзя.

— Босс. Лучше сядь, — жёстко проговорил призрак.

Джон торопливо поискал, на что можно сесть. Повисло гнетущее молчание, разбавляемое шелестом шагов детектива. Садовник тем временем пришёл в себя и ухмыльнулся. Хотя тело его всё ещё жгло после пребывания в нём Лиро, он знал, что искал призрак, и знал, чего не нашёл.

— Мы не сможем спасти больше никого, — мрачно констатировал призрак. Если бы Джон не сел, он бы точно упал. — Это заклятие... — голос Лиро стал задумчивым. — В общем, оно готовит душу к подселению в чужое тело. И она не сможет жить в теле одна. То есть человек будет жив, но он уже не будет тем человеком, которым был.

— И ничего нельзя сделать? — упавшим голосом спросил детектив.

— Я хоть раз ошибался в таком вопросе? — вопросом ответил призрак, и Джон опустил голову.

Лиро, и правда, никогда не ошибался, когда речь шла о таких вещах. Детектив считал, что это ещё одна тайна призрака, которую он никогда не выяснит. Так же, как и то, кем же был Лиро при жизни. Но сейчас было не самое подходящее время задумываться над этим. Сейчас перед Джоном стояла проблема, и как бы он ни смотрел на неё, она не становилась проще.

— Мы ничего не можем сделать, — повторил призрак. — Попытайся это принять, босс.

— Гвин?.. — с надеждой обратился Джон к ведьме.

Она только покачала головой, подтверждая слова Лиро. По описанию призрака ведьма поняла, что за заклятие было наложено на людей, и снять его, когда оно достигло своей завершающей стадии, действительно было невозможно. Гвин зло топнула ногой, и садовник обрушился на пол. Она уже направила на него посох, собираясь испепелить, но неожиданно её остановил поднявшийся Джон.

— Нет, мы передадим его властям. Вместе с теми, кто не может вернуть душу, — он вздохнул. — Мы сделали, что смогли. Дело раскрыто.

Стеклянные своды оранжереи озарило рассветом. Бледное небо проливало тусклый свет на несколько потерянных людей и иссыхающие перед ними растения, на тела, угрюмо бродившие вокруг плодов со своими душами, на Джона, его подчинённых и садовника. Старика скрутили и связали, потом усадили на стул напротив детектива, и Гвин наложила на путы чары, чтобы садовник не смог снять их сам. Время тянулось нарочито медленно, и все живые уже ужасно хотели спать. Людей собрали в центре оранжереи, а те, к кому не вернулись души, бережно держали в руках горшки с цветами. Когда сцена была готова, подчинённые Джона исчезли из виду, и даже он не мог сказать наверняка, где они находятся. В этот момент детектив достал портативное устройство связи с полицией и включил динамик.

— Я нашёл людей, которые пропали в оранжерее. И тот, кто стоит за этим, сидит передо мной. Можете приехать и забрать всех, — холодно изрёк он.

— Доброе утро, Джон, — начал начальник полиции. — Ты в курсе, что сначала надо здороваться?

— В курсе, — помрачнел детектив. — Доброе утро.

— Ну вот, другое дело, — повеселел мужчина на то конце. — И откуда нам их забрать?

— Это настолько неожиданное место, что я даже и не знаю, как объяснить, — с сарказмом проговорил Джон.

— Не язви, будь добр, — фыркнул начальник полиции. — Я проснулся всего час назад.

— В оранжерее, — буркнул детектив. — И в отличие от тебя, я ещё не ложился.

Полиция забрала всех. Джону тоже пришлось посетить участок, но после короткого разговора с начальником полиции его отправили восвояси. Детектив приподнял воротник пальто и втянул голову в плечи. Ужасно хотелось спать, и даже свежий воздух не мог разогнать это состояние. Первые машины только начали ездить по улицам, и мысль поймать такси или попутку казалась весьма соблазнительной. Но Джон подумал, что уснёт в тёплом салоне, а это совершенно определённо было плохой идеей. Поэтому он торопливо шёл домой, стараясь ни с кем не встречаться взглядом: красные глаза после безлунной ночи показались бы как минимум подозрительными.

На крыльце его дома стояла бутылка молока, на которой лежала свежая газета. Джон неохотно поднял их и прошёл в узкую прихожую. В доме царила тишина — днём его подчинённым не разрешалось проявлять своего присутствия. Но стоило Джону повесить пальто на крючок, как буквально у него перед носом возник Лиро.

— Ты не виноват, босс, — тихо прошелестел призрак.

— С чего ты взял, что я испытываю чувство вины? — взвился детектив. — Да если бы не я, они бы все... А я...

— Ты можешь провести этим кого угодно, — также тихо говорил Лиро, — но только не меня. Съешь чего-нибудь или сразу спать?

— Спать, — отмахнулся Джон. Спорить с призраком было бесполезно — тот всегда оказывался прав. — Боюсь, кусок в горло не полезет.

— Я разбужу тебя около трёх. Ты ведь на сегодня назначил встречу с возможным помощником?

— Ага, — детектив зевнул. — Хорошо тебе — сон не нужен, еда не нужна... Ну, я пошёл.

Джон проскользнул мимо Лиро и направился к лестнице, на которой и скрылся, гулко шагая по деревянным ступеням. А призрак проплыл в комнату с камином и уставился на огонь. Да, детектив был прав — ему не нужен был ни сон, ни еда... Лиро вообще ничего не нужно было. Кроме, разве что, общения. И возможность общения с самыми разными душами была единственной причиной, по которой призрак великого заклинателя духов прошлого работал на Джона.