Милая подруга (гет)

"Ми-и-и Хо-о-о, Ми-и-и Хо-о-о,

Милая моя подруга кумихо-о-о..."

Голос Дэ Уна, такой родной и мелодичный, еле доносится из-за закрытой двери ванной комнаты, и шум льющейся воды слегка заглушает его.

Ми Хо с блаженной улыбкой откидывается на мягкие подушки и, подняв руки вверх, сладко потягивается. Наконец-то это случилось — они сейчас будут спариваться. Хотя, ой, Дэ Ун запретил говорить это слово, объясняя тем, что люди так не выражаются. Но какая разница, как называть то, что сейчас должно произойти? Хотя Дэ Ун вряд ли догадывается — ведь она тайком пробралась в его комнату: дедушка у её парня строгий, до брака спать в одной постели не позволяет, хотя вовсю говорит о внуках. Ну какие внуки могут появиться, если спаривания ещё не было? И вот сейчас...

Ми Хо зажмуривается и тихонько мурлычет — так, как это может сделать только лисица, довольная жизнью. В это время её единственный хвост, оставшийся после многомесячных экспериментов, которые ей и Дэ Уну едва не стоили жизни, непроизвольно появляется. Ми Хо подскакивает на кровати, прижимая руку к груди, и глубоко дышит, постепенно успокаиваясь. Не хватало ещё, чтобы хвост отпугнул Дэ Уна, и он отказался спариваться. Хотя кто сказал, что он согласится?

Она задумчиво подносит указательный палец к губам, внезапно осознав, что возлюбленный до этого дня не предпринимал ни одной попытки зайти дальше поцелуев, но тут же отбрасывает глупую мысль. Кто сказал, что он откажется?

Затем прислушивается. В такие минуты Ми Хо жалеет, что хвост остался только один — с ним ни прежних сил нет, ни возможностей — таких, как, к примеру, слышать на расстоянии. Однако даже при минимальных оставшихся силах она слышит, что Дэ Ун выключил воду и, значит, приводит себя в порядок, как он обычно это делает перед сном. Ах, эти людские привычки — быть всегда чистенькими, свеженькими. Зубки почистить, личико освежить каким-нибудь тонером. И, главное, — вкусно пахнуть!

Ми Хо опять зажмуривается от удовольствия, вспоминая запах Дэ Уна. Так бы и съела — если б была настолько плотоядной, насколько её описывают в своих глупых сказках люди.

Наконец дверь открывается, и Дэ Ун, посвистывая, заходит в комнату.

— О? Почему темно? Разве я выключал свет?

Он тянет руку к выключателю, но Ми Хо шепчет:

— У-ун... Дэ У-ун...

— Ми Хо, что ты тут делаешь? — он спешно прикрывает дверь, чтобы ненароком не разбудить дедушку, который из-за возраста спит мало и чутко, и подбегает к кровати, где, укрывшись по уши одеялом, лежит Ми Хо. Его милая Ми Хо.

Он так любит её целовать, но постоянно гонит мысли о близости прочь. Сначала надо пожениться, ведь так будет правильно. Хотя это и странно для современного мира.

Вот только каждый раз его пугает её весёлое:

— Ун, давай спариваться!

Причём это может быть сказано как наедине, так и прилюдно. Эх, ещё учить и учить её жить среди людей!

— Ми Хо, давай-ка иди к себе.

— Нет, — упрямо шепчет она и, вытянув руку из-под одеяла, хватает Дэ Уна за пижамные штаны.

— Ну же, Ми Хо, — тот тщетно пытается убрать её руку от себя, но это бесполезно, и он, подавшись вперёд, падает на кровать поверх одеяла.

Ми Хо довольно хихикает, умудрившись выправить из-под него одеяло и молниеносно накрыть их обоих сверху. Всё, Дэ Ун в ловушке.

— Ты — мой! — победно шепчет Ми Хо, прижимаясь к нему.

И Дэ Ун с ужасом понимает, что под одеялом она совершенно нагая. Это может означать только одно — желание спариваться прекратило быть словесным, и Ми Хо перешла к активным действиям.

В принципе, Дэ Ун уже давно желал её, тем более, что они знакомы уже долгое время, многое пережили и официально помолвлены.

— Почему вы, люди, носите эту ужасную одежду ночью? — Ми Хо сопит под одеялом и пытается расстегнуть пуговицы на его пижамной рубашке.

Дэ Ун со смехом ловит её руку, не особо сопротивляясь её действиям, так как понимает, что проще сдаться:

— Я сам, глупая.

Он быстро скидывает с себя рубашку и бросает на пол.

— Обними, — требует Ми Хо, снова прижимаясь к нему.

Дэ Ун чувствует её обнажённую грудь на своей, но всё ещё пытается отсрочить то, что неизбежно.

Ми Хо, зная, что он колеблется, сама хватает его руку и кладёт себе на ягодицы, и почти одновременно жадно впивается губами в выступающую косточку ключицы, при этом оттягивая резинку пижамных брюк, чтобы залезть под них свободной рукой. Дэ Ун невольно радуется тому, что она шарит рукой по его ягодицам, а не спереди, потому что испытывает неведанное до этих пор смущение. Интересно, почему? Он же не был до неё монахом. Но именно с Ми Хо он ведёт себя как школьник-девственник.

А потом радуется, что они в темноте, потому что рука Ми Хо всё же скользит по бедру вперёд, после чего следует вопрос, от которого у Дэ Уна краснеют уши:

— Ой, а что это такое?!

— Ми Хо, — смущенно шепчет Дэ Ун и пытается отодвинуться, но девичья рука крепко держит его член и тянет к себе. Ми Хо ныряет под одеяло ниже и, не отпуская, пробует его на вкус:

— Пахнет говядиной, — облизывается она.

Такого смятения чувств Дэ Ун ещё не испытывал — стыдно и смешно одновременно.

— Ми Хо, — давясь от хохота, он берёт её за плечи и поднимает к себе.

— Что это, Ун? — наивно спрашивает она. — То самое? Похоже на колбасу или большую сосиску.

Дэ Ун на секунду закрывает глаза, чтобы отдышаться, а потом, пытаясь быть серьёзным, говорит:

— Ты же хотела спариваться?

Ми Хо радостно кивает.

— Тогда давай я тебе расскажу, как мы будем это делать, хорошо?

Ми Хо опять радостно кивает и, быстренько вынырнув из-под одеяла, усаживается рядом с ним, скрестив ноги. Внимательно смотрит на Дэ Уна, готовится слушать. Она всегда так делает, когда он учит её быть человеком.

Дэ Ун быстренько вскакивает с постели, чтоб понадежнее закрыть замок двери, включает ночник и собирается присесть напротив Ми Хо, но та его вдруг останавливает:

— Погоди-ка.

— Что не так? — нога Дэ Уна застывает в воздухе, так и не опустившись на кровать.

— Так не честно, — с укоризной смотрит на него Ми Хо.

— Что не честно?

— Посмотри на меня, — она медленно проводит руками вдоль обнаженного тела, которое светится белизной в лучах лунного света, просачивающегося из окна. — Я готова к спариванию, а на тебе эти ужасные штаны, — Ми Хо указывает пальцем на пижамные брюки.

Дэ Ун чувствует, как краска вновь заливает его лицо. Его Ми Хо прекрасна в своей наготе, и он опять чувствует возбуждение.

— Снимай, — требовательно просит она и, постукивая ладошкой по поверхности кровати, продолжает: — и садись.

Дэ Ун неловко пытается снять остатки одежды, отворачиваясь, а потом быстро садится на кровать напротив Ми Хо, прикрывая свой возбужденный член, но она наклоняется вперед и, взяв его руки, разводит их в стороны:

— Вот так, — деловито говорит она, — я же не прикрываюсь.

Дэ Ун не знает, куда от смущения девать взгляд, который, как назло, постоянно натыкается на тёмный треугольник меж сведенных в позе лотоса ног Ми Хо.

В это же время она, как заворожённая, не может отвести восхищенный взгляд от возбужденного члена Дэ Уна.

— О-о, — облизнувшись, выдаёт Ми Хо и медленно тянет руку к объекту своего восхищения.

Дэ Ун резко перехватывает ее запястье и тянет девушку к себе:

— Лучше не рассказывать, а показывать, — шепчет он и страстно прижимается губами к её рту, обхватывая тело Ми Хо руками и всё сильнее притягивая к себе.

Он жадно впивается пальцами в нежную девичью кожу, исследуя ими каждый сантиметр её тела.

Ми Хо льнёт к Дэ Уну, прижимаясь к нему сильнее, и запускает свои длинные тонкие пальцы в его волосы, а он, понимая, что уже не может сдерживаться, бережно опускает её на подушки и ложится рядом, продолжая покрывать поцелуями лицо любимой.

Торопиться не стоит — это же их первый раз. К тому же, на словах охочая к спариванию лисичка на самом деле ни разу этим не занималась — это Дэ Ун выяснил недавно. Правда то, что необходимо делать при спаривании — какое ужасное всё же слово! — Ми Хо уже знала. Пока они были в разлуке, пока готовилась свадьба между нею и Пак Дон Джу — сейчас они оба не любят вспоминать о тех временах — она всё у того выпытала. Так, как умеет только она — без тени смущения и дотошно, во всех деталях. И Дэ Ун очень надеется, что дальше разговоров у них дело не пошло, но спрашивать об этом у Ми Хо не хочет и не будет. Пусть та история уже закончена, Дэ Ун до сих пор её ревнует к красавцу Дон Джу — получеловеку и полудемону.

И вот сейчас они оба готовы к тому, чтобы давно желаемое спаривание — всё же нужно прекратить так называть, даже мысленно — наконец свершилось.

Дэ Ун ведёт ладонью вверх по бедру Ми Хо и, добиравшись до ягодицы, легонько сжимает. А после скользит дальше, пока пальцы не проникают между ног Ми Хо. Она сладко стонет и, на секунду прерывая поцелуи, шепчет:

— Дэ Ун, мне почему-то так хорошо...

— Так и должно быть, — выдыхает он и, нащупав набухший клитор, начинает нежно массировать его большим пальцем.

Они вновь сливаются в страстном поцелуе.

Обнажённые тела переплетены, руки исследуют по сантиметрам кожу друг друга.

Неожиданно Дэ Ун чувствует, что между его ног скользит что-то мягкое и пушистое.

— Хвост? — Дэ Ун замирает и в шоке прерывает поцелуй, но Ми Хо с силой прижимает его к себе и вновь присасывается к губам.

Шок сменяется невиданным доселе возбуждением — мало того, что Ми Хо по примеру Дэ Уна своими пальчиками ласкает его член, а другой рукой гладит спину от шеи до ягодиц, так её хвост в это время добирается до его мошонки и нежно поглаживает.

Такого Дэ Ун ни разу не испытывал и, уже не в силах сдерживаться, стонет. Ещё немного, и он кончит. Его пальцы осторожно проникают в неё, неторопливо поглаживая. Видимо, почувствовав его замешательство, Ми Хо шепчет:

— Помни, я — кумихо. У нас нет девственной плевы, как у людей или обезьян, которые ни разу не спаривались.

Дэ Уну опять смешно, но в то же время он понимает, что сей факт, о котором ему только что поведала лисичка, значительно упрощает весь процесс. Он разводит её ноги своими и ложится между ними, заведя обе руки Ми Хо вверх. Член плавно проскальзывает во влагалище, и Ми Хо, подавшись вперёд, выгибается, полностью принимая его в себя. Тем временем её хвост продолжает двигаться в промежности Дэ Уна, щекоча анус и гладя мошонку. В какой-то момент Ми Хо хвостом обвивает ягодицы Дэ Уна и с силой нажимает на них в такт его движениям, насаживая своё тело на его член до упора. Дэ Ун хрипло стонет и, чувствуя, что конец близок, понимает, что не может сдержаться. И он не сдерживается — точками изливая в Ми Хо свою сперму, он чувствует, как начинают сокращаться её мышцы. Ми Хо закусывает губу, чтобы не кричать, и заходится в оргазме. Её хвост, встав напоследок перпендикулярно их распластанным телам, медленно исчезает.

Дэ Ун, обессиленный, лежит на распластанной под ним Ми Хо и покрывает поцелуями её шею. Его руки так и продолжают крепко сжимать её, заведенные над головой. У него даже нет сил двигаться, в отличие от Ми Хо, которая бодро шепчет ему в ухо:

— У-ун... Дэ Ун?

— Ми Хо, моя Ми Хо, — выдыхает ей в шею обессиленный Дэ Ун.

— Ун, давай ещё раз? — она вновь выпускает хвост и щекочет им мошонку Дэ Уна.

Он медленно поднимает голову и встречается взглядом с Ми Хо:

— Что ещё раз? — спрашивает недоверчиво Дэ Ун, уже понимая, что снова возбуждается.

— Спариваться! — весело отвечает она и тянется за поцелуем.

Дэ Ун смеётся и, уворачиваясь от её губ, сползает вниз:

— Тогда я должен сделать кое-что перед этим, — не отводя от неё глаз, хитро говорит Дэ Ун и, добравшись до её живота, добавляет:

— Только убери хвост, пожалуйста, он пока тут неуместен.