Мигрень (джен)

Вацлав Мнишек Зыбульски устало зевнул, отрываясь от многочисленным бумаг. Профессор не мог вспомнить, а засыпал ли он хоть раз за последние трое суток. Возможно, что нет, так как вот совсем рядом на тарелке, грозясь стечь на непроверенные доклады колыхается грязно-зелёная желеобразная субстанция, совсем недавно являвшаяся бананом.

Похоже, когда Мнишек в прошлый раз отрывался от текстов своих подопечных, он случайно разогрел фрукт в микроволновке. Вместо обречённо разметавшей по бумагам крылья и ноги куриной тушки.

Вздохнув при виде этого безобразия и протерев очки тряпочкой из микрофибры, профессор собрался было приняться за уборку, как затылок почтенного члена-корреспондента академии наук прострелила сверлящая боль.

Раскрасневшееся лицо покрылось влажным потом, а пальцы скручились словно коряги. Но через несколько минут, оставив стихающее эхо в виде звона в ушах, боль прошла.

— Уф... пронесло? Или же?

Второй приступ мигрени настиг Мнишека, когда тот всё же прибрал рабочий стол и выкинул банан. Длительные гляделки с обезглавленным и выпотрошенным цыплёнком привели лишь к тому, что тот было возвращён обратно в холодильник, к замороженным образцам тканей древних животных.

На этот раз приступ длился дольше, но был не так силён. Профессор даже сумел присесть на стул и с обречённостью дождаться затихания боли. Как только это произошло, Мнишек не дожидаясь третьей волны, добрался до аптечки и принял болеутоляющее. Но этого было недостаточно.

Следующие приступы настигли его уже сидящим за переделанной в компьютерную клавиатуру печатной машинкой, и смотрящим в стену, где голографический проектор показывал быстро сменяющие друг друга тексты изображения.

— Сравнение данных за вчерашнее число. Из сети и из эталонного репозитория.

Ответ пришёл ровно спустя сорок две секунды:

— Найдено шесть изменений хронологии.

От очередного приступа мигрени у Мнишека поплыли тёмные пятна перед глазами:

— Семь. Их семь.

Как только боль стихла, профессор потребовал от интерактивного помощника полного отчёта о несовпадении информации. Выслушав краткую голосовую справку и прочитав более полный текст оригинальных статей и их копий, он схватился за волосы, которые к его годам, при, казалось бы довольно спокойной, но на самом деле нервной работе должны были давно покинуть голову преподавателя, всё ещё оставались довольно пышными — побочный эффект многочисленных путешествий во времени в молодости.

— Ироды... нехристи... враги партии... холопы... вейперы... окаянцы... варвары...

Успокоившись, профессор Зыбульски прошлёпал в домашних тапках до телефона, казалось бы, сошедшего с экрана советских кинофильмов.

— Аннушка? Да, это ваш куратор. Маслова, вы же девушка ответственная, ничего не хотите сказать? Да? Вас не оповестили ни о чём подобном? Даже так? Хлороформом? А как вы тогда из довоенной Москвы выбрались? Доцент Баюнов вас нашёл? Они опять с Маргошей обжимались в командировке? Да кто не в курсе, что эта парочка прохиндеев ведёт влог «для взрослых» и вечно похабят культурные памятники и исторические события своими... И нечего хихикать, Маслова! В общем, чтобы вся ваша группа в течение получаса с моего звонка появилась в деканате с полным докладом своих действий. И нет, так не пойдёт, свои действия нужно исправлять. А вот это... надейтесь, что лишь я первым увидел, а то знаете ли, Слава Ильична не будет в восторге от того, что тот же Сталин с Троцким в этой итерации были гораздо больше, чем братьями по партии... Да и всё остальное... Вот только собрание произведений Пушкина 1838-1863 лет занесите в архив, хотелось бы ознакомиться с ним после того, как всё придёт в норму.

Мнишек положил трубку и, вытерев пот со лба, вздохнул. В ближайшие полтора часа ему лучше никуда не выходить. К сожалению, что сами изменения, что возвращение истории в привычное русло с возрастом ощущались всё сильнее и сильнее. Смутное ощущение неправильности реальности в молодости переросло к почти двухвековому юбилею в головные боли. Впрочем, это ещё ничто по сравнению с тем, как из-за сдвигов пластов хронологии пропал академик Чеширский, а после был найден во льдах Антарктиды на старой нацисткой базе и изрядно помолодевшим с почтенных ста двадцати до четырнадцати и бегающим с шестиствольным миниганом по пустым помещениям базы.

«Надеюсь, я не проснусь следующий раз в воде и с щупальцами вместо рук. Или же что меня за дверьми не будет ожидать стайка студентов-велоцирапторов, пришедших заранее на пересдачу, так как экзамен всё равно завалят и вообще у них лапки».

От такой перспективы профессора передёрнуло и он проглотив очередную таблетку обезболивающего, так как головная боль снова стала деликатно постукивать в висках и затылке, отправился снова бороться с завалами студенческих письменных работ.

Примечания:

Возможно, первая часть цикла, а может, всё это так и останется одиноким драбблом.

И да, абзац диалога с одними только репликами профессора — это один абзац. И никакой ошибки нет. И деления на отдельные реплики не будет, так как зачем, если ответы с той стороны телефонной трубки не слышны?