Типичная Ситуация Гришнака (джен)

Став рядом с мамонтовом деревом, Гришнак показал карту худощавому шатену с забавным именем Маухур. Этот парень был на 20 лет моложе Гришнака, и успел отличиться не самым крепким здоровьем. Сам Гришнак был не такой, разве что за исключением того, что тоже имел каштановые волосы. С раннего утра его голову мучали плохие мысли, однако после того, как он перечитал письмо своей жены, плохое настроение постепенно начало улетучиваться. Гришнак с улыбкой читал уже третий раз письмо Майи. Его любимая вместе с сыном сильно скучали по нему. Пока Гришнак отсутствует всё хозяйство держится на ней, но она не унывает благодаря помощи Сафвана. Майа радостно пишет о том, что Сафван уже как два года занимается самостоятельной охотой, и что уже половина их деревни обращаются к нему за помощью в пополнении запасов. "Прошлой зимой ему исполнилось 12 лет. Ещё недавно он побаивался идти один в горы, а сейчас может провести там целую ночь, а наутро вернуться с крупной дичью. Мне бы так хотелось чтобы ты лично это увидел" — писала ему Майя.

Гришнак сложил письмо и посмотрел в сторону западных холмов. "Уже целых 12 лет! Совсем скоро он станет мужчиной», — с улыбкой подумал Гришнак. Его душу переполняло радостное чувство скорой встречи с женой и сыном. Он даже уже не мог вспомнить причину плохого настроения с утра. Теперь его волновало только одно. Он должен выжить, чтобы вернуться к своей семье. Майя и Сафван нуждаются в нём. Взгляд Гришнака привлёк пруд. В нём было его отражение. Ничего особенного, просто обычный мужчина средних лет, с каштановыми волосами, слегка смуглой кожей и карими глазами. Типичный вид орка из Тархистана. Как и всё его сородичи, Гришнак всегда был начеку, и никогда не совершал глупых действий. Тархистанцы отличались от остальных орков сильным чувством самосохранения, и ни за что на свете не лезли на рожон. Но это не имеет ничего общего с трусостью. Тархистанцы очень преданные друзья, и если возникает критическая ситуация и их близкие или знакомые находятся в беде, они сделают многое но спасут братьев по вере и оружию.

Гришнак снова взглянул на Маухура и опять задумался, но уже о нём. Маухур появился в их отряде около четырёх месяцев назад, а конкретно в конце августа. Углука тогда повысили в звании командира и попросили руководить в охране границы Изенгарда с запретным лесом, поэтому они всем отрядом перебрались в крепость. Только Луртц и Язнег решили остаться в Барад-дуре. После того как Углук с командой обосновались в Изенгарде, к ним перевели нового солдата. Маухуру тогда было всего 17 лет, ещё "зелёный" для войны, так как орки официально становились солдатами к 20 годам. Присматривать за ним поручили Углука с Гришнаком. Поначалу отношения между ними были несколько наряженными, но после нескольких случаев совместной помощи, эти трое стали настоящими друзьями.

На новом месте у Гришнака наконец появилась своя комната. В ней было одно окно с широким подоконником, на котором было удобно сидеть и наблюдать за происходящим. На противоположной стороне комнаты стоял письменный стол, чтобы он мог писать своим близким.

В один осенний день Углук приказал своему отряду построить лагерь рядом с Фангором, для случая предотвращения возможного нападения.

* * *

Это была тихая, мирная ночь в горах Тэмуджина. Гришнак и Сафван вместе отдыхали под деревом. Мальчик крепко спал, свернувшись клубочком рядом с отцом.

Гришнак все еще не спал и смотрел в небо. Это была прекрасная ночь, и он смотрел, как огни танцевали по небу. Он посмотрел на свой медальон, висевший у него на шее. Раньше он не понимал, что это значит, но теперь понял, что ему нужно было делать, чтобы следовать своему предназначению, и всё это благодаря Сафвану. Его сын действительно открыл ему глаза. Он чувствовал, что ему непременно суждено быть чингизидом.

Сафван пошевелился рядом с ним, бормоча во сне имя своего отца.

Старший орокуэн нежно погладил орчонка по голове, давая ему понять, что он всё ещё здесь. Казалось, это сработало, и Сафван начал расслабляться.

Бедный мальчик был так измотан. У него был довольно тяжелый день. Гришнак тихо вздохнул, все еще чувствуя себя виноватым за то, что сделал. Он вспомнил выражение глаз Сафвана, когда тот рассказал ему правду о том, кем Бильбо был на самом деле и что сделал со своими как казалось тогда Гришнаку друзьями. Он уничтожил почти всю оставшуюся семью Азог Хана включая его самого. Ева этого не заслужила. Она была юна и ослеплена гневом, и больше всего на свете хотела вернуть своего отца с братом обратно.

Гришнак решил немного прогуляться, чтобы прояснить свои мысли. И вот, очень осторожно, не разбудив спящего рядом с собой орчонка, он встал и пошел.

Он прошел еще немного, прежде чем оказался у воды. Он остановился и присел на мгновение, глядя на ночное небо, наблюдая, как великие духи освещают своим светом лес внизу.

Тем временем Сафван все еще мирно спал, пока не пошевелился и не пробормотал во сне. «Отец… Отец, подожди… не оставляй меня». Мальчик захныкал, и его ударил небольшой порыв холодного ветра. Он вздрогнул и перевернулся на спину, пытаясь прижаться ближе к отцу. Когда он не почувствовал тепла тела Гришнака, он тихо ахнул, открыл глаза и сел, только чтобы обнаружить, что он совсем один.

— Отец? — мальчик тяжело дышал.

Маленький орк стоял и оглядывался вокруг, но не видел его.

— Отец! — Сафван начал волноваться.

Сафван вскочил и быстро помчался искать Гришнака.

— Отец, где ты? — плохие мысли рисовали в разуме Сафвана страшные картины.

Тем временем Гришнак оставался на своем месте у воды, наблюдая за плавающим лососем.

В этот момент он услышал знакомый голос и, обернувшись, увидел Сафвана, мчавшегося к нему.

— Отец! — мальчик бегал изо всех сил.

— Сафван? — на секунду орокуэну показалось, что за его сыном бежит дикий зверь.

Гришнак едва успел среагировать, как Сафван прыгнул к нему на руки, тяжело дыша.

— Сафван? Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Гришнак, прежде чем обнять маленького орчонка и прижать его к себе.

— Эй, эй, — прошептал Гришнак. — Всё в порядке, маленький могул, я здесь.

Сафван уткнулся лицом в мягкую рубашку отца, а Гришнак нежно потер его по спине, чтобы успокоить.

— Мне приснился плохой сон, и я проснулся, а тебя не было, и я испугался, я подумал, что я совсем один, — пролепетал Сафван сразу с испуганным выражением лица.

— Успокойся, Сафван, теперь всё в порядке, — мягко сказал Гришнак.

Маленькое тело Сафвана вздрогнуло, и он придвинулся ближе к отцу.

Гришнак притянул его ближе и нежно уткнулся носом в макушку орчонка. Его сердце разбилось, увидев своего маленького сына в таком состоянии.

— Все в порядке, все в порядке, это был просто плохой сон. — Гришнак погладил сына по голове. — Ты в безопасности.

— Я просто испугался, я думал, что мой кошмар был реальностью. Я думал, что опоздал, что эльфийский солдат поймал тебя и…- Сафван продолжал лепетать.

— Всë в порядке, Сафван, ты у меня есть, я здесь, — ответил Гришнак.

Сафван сделал несколько глубоких вдохов и начал успокаиваться.

Гришнак улыбнулся маленькому орку и притянул его ближе, наклонившись и уткнувшись носом в макушку.

Сафван наклонился в объятия своего отца, после чего начал чувствовать себя в безопасности и защищенности.

Они оба сидели так какое-то время. Гришнак тихо вздохнул, и Сафван обеспокоенно посмотрел на него.

— Отец, что такое? — спросил Сафван.

— Просто… Прости, Сафван. — Гришнак посмотрел в голубые глаза Сафвана и снова вздохнул.

Сафван посмотрел вверх с растерянным выражением лица.

— Мне так жаль за все, за то, что я солгал тебе и за то, что так не рассказал насчёт Бильбо… Я был таким глупым и слепым, и я причинил тебе боль. Мне хотелось бы взять все это обратно. Я до сих пор не понимаю, как ты мог простить это мне. — Гришнак ответил, при этом стыдливо отводил взгляд.

— Я знал, что ты не хотел этого делать. И мама всегда говорила мне, что лучше простить и двигаться дальше, чем проводить остаток жизни в чувстве вины и сожаления. — Сафван некоторое время молча смотрел на него, прежде чем вздохнул и заговорил с ним. — Никто не идеален, мы все совершаем плохие и неправильные ошибки, но вы учитесь на них и пытаетесь добиться большего в будущем.

— Похоже, твоя мать всегда была очень мудрой. — Гришнак посмотрел на орчонка с мягкой улыбкой

— Так и было, и ты знаешь, что она тоже тебя любит, отец, — сказал ему Сафван.

— Да, я прекрасно это знаю сын. — Старший орк посмотрел на сына с большой улыбкой.

* * *

— Одному этот враг не по силам, — голос Гришнака трепетал знаменем на ветру, — но вместе мы можем справиться.

— Личный ежегодный отчёт. — Углук аккуратно сложил листы бамбуковой бумаги. — Нам поручили индивидуальную работу, значит «составляемый лично». И я свой уже написал.

— Конечно, он написал, — проскрипел Горбаг, практически водя носом по странице. На это Углук только улыбнулся.

В казарме было беспокойно. Углук согнал сюда свой отряд не для того, чтобы объявить очередное задание, но для дела более тяжкого.. генеральной уборки. Но кто же знал, что казарма была уже занята. Оказалось, что господин Андерс поручил составить важные отчёты о стабильности армии. Нукеры Углука были освобождены от работы, чему были очень рады. А вот старшие по званию угрюмо думали над содержанием своих отчётов. Шаграт и Горбаг сидели за одним столом, то и дело задевая друг друга локтями, огрызались, но пересаживаться и не думали. Гришнак бросил свои бумаги на койке и битый час занимался рисованием портрета своей прекрасной жены Майи. Маухур с надеждой смотрел на своего друга стоящего у двери и взглядом просил о помощи, но Углук только пожал плечами как бы припоминая, что записи не должны быть похожи. Луртц сидел на полу, скрестив ноги и разложив листки веером, давая всем понять что в гробу он беспокоился об отчётах. Лагдуф пошёл ещё дальше, отбросил бумаги в сторону, после чего присел на табуретку в плохо освещённом углу, где лениво пил яблочный сидр.

— К чёрту это дерьмо, — простонал Луртц. — Как я ему укажу среднее арифметическое количества выпущенных стрел? Считал я их, что ли? Вот ты что написал?

— Я ж мечник. Количество стрел в месяц, выпущенных мной, равно нулю! Так ведь? — Маухур тупо смотрел на остальных.

— Говорили мне иди в копейщики, но нет, я же самый умный, я с луком бегать буду. Встречу себя из прошлого, в рожу плюну. — Горбаг порвал бумагу.

— Смотрю, ты делом не занят, — мягко отметил Гришнак. — Может, поможешь? Ты командир отряда, или муха залётная?

— Как командир отряда, я учу своих ребят ответственности. — Горбаг недовольно взглянул на Гришнака. — А ты как я вижу по прежнему не можешь не думать о своей женщине. Неудивительно, что твой отряд годится на ранг художников. Видимо ты выбрал не ту профессию.

Гришнак невнятно выругался и переменил тон. Ему как и всем остальным надоело часами мучаться над жалкими записями ненужной по его мнению информации.

— Что скажешь на взаимовыгодное сотрудничество? У меня тоже есть некоторые, мм, способности. — Гришнак одарил Горбага своей кислой улыбкой, что в принципе не подействовало на последнего.

— Предлагаешь мне поговорить с Андерсом и пожаловаться на трудность отчёта? — лицо Горбага сменилось с раздражённого до недовольного. — Да он же заставит меня написать ещё тысячу подобных отчетов. То есть ты дважды в выигрыше окажешься?

— Привет! Тут кто-нибудь на месте? — Углук с раздражением посмотрел на мужчин. — Вы бы лучше вместо бесполезных споров тратили силы на отчёты, а там глядишь уже бы и закончили.

Орокуэны злобно взглянули на него, но тем не менее замолчали и вернулись к отчётам. Луртц устало потёр глаза.

— Оцените ваших противников по шкале от одного до десяти. Они издеваются? — Луртц посмотрел на остальных как бы ища их соглашения. — Я с королём махался так-то, это на двенадцать потянет!

— Так зачем же ты с ним дрался? — спросил до этого молчавший Лагдуф.

— Так на белом олене ясным почерком было написано, что он королевский! — Луртц сказал это таким тоном, буд-то от этого ответа зависит судьба всего Востока.

— Это буквально «королевский белый олень»! — Шаграт готов был засмеяться.

— Ой, заткнись. Думаешь, спас наместника, и теперь самый крутой? — Луртц угрюмо взглянул на Шаграта после чего повернулся на улыбающегося Маухура. — А ты чего лыбишься? Уже всё сделал?

— Да я ещё и не начинал. Накурюсь рхунским табаком и ночью напишу. Всё равно Старик их не читает, а на Гриму я чхал . — Маухур сделал глоток сидра.

— Я тебе лицо отожру, — задушевно сказал Углук. — Эти отчёты будет читать господин Андерс, и поверьте если он не получит нужной информации, то для вас несколько дней точно будут нерадостные.

Мужчины уже устали и решили не спорить с Углуком, а вернулись к ненавистным отчётам

Вечерело. В казарме было неспокойно. Андерс зашёл проверить своих подчинённых и был приятно удивлен, что в этот раз они написали отчёты. Углук сдал ему все листы. Андерс похвалил орков и разрешил отправиться на отдых. Каждый из мужчин шёл с разными мыслями. Гришнак мечтал о красивой фигуре своей жены. Горбаг клялся себе при возвращении в Дашхабат запретить отчёты. Луртц хотел искупаться в холодной реке. Шаграт хотел выпить сидр. Лагдуф наоборот освободить свой желудок от сидра. Маухур очень хотел спать и вяло шагал. Углук просто хотел заняться медитацией, которая помогала ему в размышлениях. Хоть он всегда первый заканчивал отчёты, он оставался с остальными чтобы по своему их поддержать.

Андерс смотрел на этих орков и улыбался. Третий назгул понимал, что эти ребята не бросят друг друга в тяжёлой ситуации.