Исцеление Сердец (джен)

В красивом доме венецианского стиля проживала богатая, ничем не примечательная семья Риварес⁽¹⁾. Дом семьи Риварес был не только местом проживания, но и настоящим символом роскоши и изыска. Венецианский стиль здания придавал ему особый шарм, делая его ярким украшением богатого района города. На заднем дворе поместья раскинулся прекрасный сад, наполненный цветущими растениями, которые словно соревновались в своей красоте и оригинальности, привлекая внимание прохожих. Флигель, выполненный в том же стиле, что и основное здание, служил не только пристройкой для гостей, но и напоминал о богатой истории поместья. Рядом с ним стояла белая усадьба из мрамора, а статуя тамплиера, возвышающаяся на входе в усадьбу, символизировала древние корни и историческое наследие семьи Риварес. Эти архитектурные шедевры лишь подчеркивали величие и богатство этого рода, делая мэнор и окружающие его постройки поистине восхитительными и привлекательными.

Отец семейства и владелец поместья, Аскольд Риварес, был знаменитым психологом. Его понимание человеческой натуры привлекло к себе немало внимания студентов, а также клиентов со всего мира. Индивидуальный подход к каждому человеку играл немаловажную роль в его исследованиях. Риварес обладал способностью проникать в самые глубины души, помогая людям разгадывать сложные психологические проблемы и преодолевать внутренние конфликты. Его методы были инновационны и эффективны, основывались как на знаниях древнегреческой философии, так и на принципах классической психологии. Несмотря на занятость и престиж, Аскольд Риварес всегда находил время для собственной семьи, стремясь передать свои знания и ценности своему чаду.

Исчезновение жены заставило его бросить своё дело, взять дочку и отправиться в путешествие. В новых странах и среди новых людей общая атмосфера начала оказывать свое исцеляющее воздействие на отца и его дочь. Постепенно они оба начали оправляться от потери. Софи начала адаптироваться к новой среде, заводя новых друзей и обнаруживая новые таланты и интересы. Вместе они поддерживали друг друга, помогая преодолевать все трудности и тяготы нового начала.

Находясь в Китае, они посетили монастырь Шаолиня. Монахи, изучающие разные виды боевых искусств и занимающиеся долгими медитациями, произвели неизгладимые впечатления на семью. Казалось, что ни одно земное событие не могло бы отвлечь монахов от их изнурительных практик и поисков духовного совершенства.

Пропавшая без вести мать и жена — Сара Риварес, урождённая Гист — была ярким примером смелости и решимости, несмотря на трудности, с которыми ей пришлось столкнуться в своей жизни. Известная своим происхождением из семьи чистокровных магов, проживавших в Англии, она родилась в обстановке, где традиции и ожидания рода имели особое значение. Замужество Сары вызвало негодование родственников, но самые близкие из них с течением времени приняли её выбор, и отношения в семье стали налаживаться. Трагическая потеря родителей после рейда Пожирателей Смерти стала тяжелым испытанием для Сары. Она не смогла смириться с утратой своих близких и не могла позволить уйти убийце безнаказанным. Сара, вооруженная своим магическим мастерством и решимостью, покинула родной дом в поисках правды и мести. Она изучала следы и допрашивала свидетелей, пытаясь разыскать убийц и узнать правду о судьбе своих родных. Но время шло, и однажды Сара пропала без вести. Её исчезновение окуталось тайной, и никто не знал, что произошло с храброй волшебницей.

Брат Сары и дядя Софи — Бенджамин Гист — стал искусным волшебником, чьи познания в магии простирались на все её виды и аспекты, особенно на тёмную. Его притягивало таинство тёмных сил, и он стремился понять и освоить их, несмотря на их опасность и риски. Внешне Бенджамин выглядел уверенным и надменным, его вид притягивал внимание своей таинственностью и загадочностью. Однако за этим первым впечатлением скрывалась тихая уверенность, рожденная не высокомерием, а истинным мастерством. В его поведении были определенное смирение перед силами магии и понимание их непредсказуемости, так что Бенджамин выступал не только исследователем тёмной магии, но и защитником семьи и близких. Он всегда стоял на защите своих родных и готов был противостоять любым угрозам, демонстрируя свою силу и тактику. Потеря родителей стала для него ударом, заставив покинуть Англию и углубиться в исследования вместо того, чтобы погрязнуть в мести и гневе. Исчезновение Сары вернуло его домой, и теперь единственными приоритетами Бенджамина стали ее поиски и обучение его любимой племянницы.

Единственная дочь Сары и Аскольда, Софи Риварес, дружелюбная и любопытная маленькая волшебница, росла в заботливой и любящей атмосфере, под строгим, но заботливым надзором отца, который желал, чтобы его дочь выросла сильной и мудрой. Первые признаки магии у Софи проявились в раннем возрасте, чему родные были несказанно рады. Ее глаза сияли отражением бесконечного восторга и любопытства к миру вокруг нее. Каждый новый день был для нее возможностью открыть что-то новое, погрузиться в удивительные приключения и познать секреты волшебства.

Воспитываясь в заботливой семье, Софи не только приобретала знания и навыки в магии, но и укрепляла свои узы с родственниками. Её будущее было омрачено тенью неизвестности и опасности, но под внимательным руководством дяди и отца она была готова к испытаниям, которые могли ждать её впереди.

Если общим образованием занимались школа и отец, то о волшебном мире девочка больше узнавала от своей мамы и дяди Бенджамина. Волшебники избегали обсуждения тёмных сторон Хогвартса, фокусируясь на приятных аспектах волшебного мира. Учась на факультете Слизерин в Хогвартсе, и Бен, и Сара столкнулись с неприятными последствиями отказа присоединиться к Тёмному Лорду и его последователям. Столкновения с преследованиями и недоброжелательным отношением со стороны некоторых сверстников держали брата и сестру в полной боевой готовности, даже во времена, когда казалось, что нет никакой опасности.

С исчезновением матери Софи замкнулась в себе. Отец не переставал надеяться на то, что найдет свою жену целой и невредимой. Он стремился донести эту надежду до дочери, стараясь поддерживать её и помогать преодолевать горе и страхи. В его словах и действиях просвечивали надежда и решимость, но, к сожалению, поиски оставались безрезультатными.

Когда они оказались в Китае, в монастыре Шаолиня, отец впервые увидел в глазах Софи, кроме боли утраты, что-то подобие искорке. Тогда-то он и решил, что подобное обучение монахов может помочь его дочке справиться с чувствами. Имея большие связи, он нашёл для неё подходящего Шифу.⁽²⁾ Вначале Софи протестовала и упрямо избегала физических нагрузок, отвергая всякие попытки вовлечь её в новую культуру. Она была поглощена своим горем и потерей матери. Однако многочасовые разговоры с её новым учителем, вместе с его терпеливым и заботливым подходом, начали пробуждать в ней интерес к новым возможностям.

Со временем, благодаря усилиям учителя и отца, Софи начала полностью проникаться новообретённой культурой и идеями. Она открыла для себя новые способы мышления и взгляды на мир, начала понимать важность самодисциплины и саморазвития. Изнурительные тренировки наравне с медитациями стали частью её ежедневной рутины. Эти занятия не только улучшили её физическую форму, но и помогли избавиться от горьких мыслей о маме. Усталость и боль, оставленные после тренировок, становились символом её стремления к изменениям и прогрессу.

Первые дни тренировок были самым сложным барьером в обучении. Мышцы болели по всему телу, а диета приводила к ощущению постоянного голода. На медитациях девочка то и дела засыпала, новый режим сна первые недели не компенсировал изнеможения. Сон в неположенное время был наказуем — путём дополнительных физических упражнений. Видя, как тяжело приходится его дочери во время обучения, и слыша её мольбы, Аскольд испытывал сильное желание прекратить занятия. Однако он знал, что прекращение обучения не является правильным решением.

Со временем Софи становилась сильнее, преодолевая физические и эмоциональные преграды. Её настойчивость и решимость впечатляли даже её отца, который с гордостью наблюдал, как его дочь превращается из уязвимой девочки в сильную и уверенную в себе.

"Всего девять лет, а такая сила воли. Вся в мать!"

Она во многом напоминала свою мать: умную и настойчивую. Её стремление и желание преодолевать препятствия были поразительными, особенно на фоне её юного возраста.

Проведя несколько лет в Китае, Аскольд ощутил, что пришло время вернуться домой. Хотя его стремление найти Сару оставалось неизменным, он также понимал, что ему необходимо вернуться к работе, чтобы иметь средства и ресурсы для поисков, а также чтобы обеспечить семью.

Решение вернуться домой было непростым, но важным шагом для Аскольда и его дочери. Софи нуждалась в продолжении образования, и Аскольд понимал, что возвращение домой позволит ей завершить школьное обучение и обеспечить более стабильную среду для роста.

1991

— Пап, смотри, — Софи держала в одной руке стопку с почтой, а в другой руке несколько писем, которыми привлекала внимание Аскольда.

— Что это? — взяв письма, тот беглым взглядом прошелся по ним, пока на одном из них не узнал герб одного из факультетов, на котором училась его жена.

Это привело Аскольда в состояние напряжения, но будучи психологом, он умел контролировать свои эмоции и удачно скрыл беспокойство от дочери. Он отложил письма рядом с недопитым утренним кофе на столе и задумался. Воспоминания о его жене Саре и ее словах четко пробегали перед его внутренним взором.

— Я знаю, что рано об этом говорить, ей всего восемь лет, но если мы хотим, чтобы она училась в престижной школе, ей нужно посещать дополнительные занятия, если только ты не передумала, что ей стоит...

— Нет, — нетерпеливо перебила его Сара. — О Хогвартсе и любой другой волшебной школе и речи не может быть. Это слишком опасно для полукровок.

Будучи работником отдела магических происшествий и катастроф, Сара была осведомлена о происходившем в магическом мире не меньше, чем в обычном.

— Хорошо, — улыбнулся Аскольд. Даже будучи раздраженной, его любимая продолжала быть неотразимой. — На следующей неделе я договорюсь о заочном обучении. Просто зная нашу дочь, я уверен, что она будет посещать волшебный мир, хотим ли мы того или нет. Она любопытна, и со временем эта черта только усилится.

— Даже знаю, в кого она этим пошла, — усмехнувшись, произнесла Сара. — Именно поэтому я и Бен будем её обучать главным аспектам магии.

Вырвавшись из приятного плена воспоминаний трёхлетней давности, он обратился к Софи.

— Помнишь, как дядя Бен рассказывал о Хогвартсе, школе, в которой он учился?

Когда речь шла о магическом мире, Аскольд всегда ссылался на Бенджамина, стараясь не затрагивать тему матери.

— Да, он рассказывал как... м-мама постоянно побеждала его в дуэльном клубе, когда они оставались одни в финале.

Тоска по матери отчетливо прослеживалась в каждом слове Софи, а в ее глазах уже стояли слезы. В прошлом она, вероятно, бы расплакалась, не сказав ни слова, но поддержка отца и его обещание, что он найдет маму, действовали на нее как успокоительное средство.

Понимая, что дочка нуждается в поддержке и внимании, Аскольд решил не обращать внимания на свою печаль и продолжил ровным голосом:

— Так вот, это приглашение обучаться в магическом мире.

Удивленное, с оттенком радости лицо дочки кольнуло его отцовское сердце. Аскольд хотел, чтобы его дитя жила счастливой и беззаботной жизнью, но предостережения жены отчетливо отдавалось в его сознании.

— Ты самостоятельная, и это самый ответственный выбор, который тебе предстоит сделать.

Понимая характер своей дочери и её склонность к комфорту, Аскольд решил не вмешиваться в её выбор, ожидая, что она, вероятно, предпочтёт остаться в своей зоне комфорта. Уничтожение писем было для него способом избежать дальнейших напоминаний о магических школах и не создавать лишнего давления на дочь.

— Эм-м, хорошо, — ответила та, удивленно подняв брови.

Софи была очень привязана к своей школе, и это понятно: хорошие учителя, наличие друзей и вкусные обеды создавали для неё приятную обстановку. Такие перемены и взрослым дались бы не легко, что уже говорить о ребёнке. В монастыре было трудно первое время, но отец был всегда рядом, а там его не будет. Дядя Бен рассказывал, что от обычных людей волшебная сторона была сокрыта сильным колдовством.

Взяв письма, Софи отправилась к себе в комнату. Через час начинались занятия по кунг-фу, и ей следовало переодеться.

* * *

Позже письма благополучно были забыты, и речь о школах не заходила. Любопытство к волшебному миру было удовлетворено с помощью занятий с Бенджамином Гистом. Дядя учил её всему тому, что сам знал и умел. Используя не зарегистрированные палочки, они практиковали магию. Сначала это были простые защитные и атакующие заклинания, но по мере взросления Софи и углубления в изучение магии они перешли к более сложным и высокоуровневым практикам. Позже к изучаемым предметам прибавились зелья и практика легилименции и анимагии. Зелья могли быть очень полезными и использоваться для лечения, защиты или атаки в зависимости от их свойств. Легилименция, или чтение мыслей, могла стать мощным инструментом как в общении, так и в борьбе с тёмными силами. А анимагия, способность превращаться в животное, открывала перед магами ещё один уникальный аспект магии. К тринадцати годам Софи уже обладала базой знаний четвёртого, а в некоторых предметах и пятого курса любой волшебной школы.

Такие интенсивные нагрузки ни раз вызывали девчачьи капризы, но отцу было достаточно грозного взгляда, чтобы усмирить бушующий смерч. Придёт время, и его дочь узнает, для чего нужны все эти знания. А пока девочке проходилось мириться с жёсткими требованиями отца, а ему в свою очередь — тяжело вздыхать.

"В конце концов, она повзрослеет и узнает, что являясь полукровкой, привлекает к себе ненужное внимание".

1993

— Пап, смотри, чему меня дядя Бен научил! — и Софи с радостными криками ворвалась в гостиную.

Услышав радостные крики дочери и видя, как она ворвалась в гостиную, применяя свою анимагическую форму, Аскольд поначалу ошеломленно огляделся вокруг. Смешанные чувства недопонимания и удивления мелькнули на его лице.

— Софи?! — воскликнул он, в недоумении уставившись на зверя.

Маленький чёрный бычок, немногого спотыкаясь, направился в сторону Аскольда. Его хвост вилял, а рот издавал непонятно мычащие звуки, по-видимому, пытаясь разговаривать по-человечески. Подойдя навстречу, Аскольд неуверенно протянул руку в сторону животного, и тот уткнулся своей мокрой мордочкой в ладонь.

— Невероятно! — изумлённо протянул Аскольд. Его рука скользнула вверх, поглаживая еле видные рожки.

— Истинный потомок Гистов! Такие таланты от дедушки-то передались! — входя в помещение, произнёс Бенджамин с гордой улыбкой на лице. — Не обижайся, Аскольд, но наш генетический код взял своё.

Усмехнувшись, тот лишь небрежно махнул в сторону друга семьи. Он ощущал лёгкую толику обиды, но в ответ просто улыбнулся на слова Бенджамина, понимая, что эти таланты могли быть источником силы.

— А когда она станет опять человеком? — придя в себя от впечатлений, насторожился Аскольд.

— Ну она пока только начала осваивать форму своего зверя, так что, думаю, минут через пятнадцать к нам вернётся. Вот только надо следить за ней, а то у неё обостренные животные инстинкты.

Быстро пройдя несколько шагов, Бенджамин слабо стукнул бычка по носу, пресекая его попытку съесть домашний цветок. Недовольный бычок толкнул его руку, вновь намереваясь полакомиться Пятнистой Монстерой.

— Ну всё, — недовольно буркнув, Бен схватил цветок и всунул Аскольду в руки.

Толкая сопротивляющегося бычка к выходу во двор, он обратился к Аскольду:

— Когда вернёмся, нам нужно будет кое-что обсудить.

Кивнув в согласии, тот вернул редкое растение на своё законное место. Поправив дорогое одеяние и задумавшись о предстоящей беседе, психолог сел на кресло, попутно потягивая свой уже остывший кофе и читая корреспонденцию.

* * *

— Я напал на след Сары, — твёрдо произнёс Бен. Лицо Аскольда никак не выдавало волнения, лишь не моргающие глаза говорили о жажде услышать объяснения. — И, кажется, она достигла цели.

Достав окровавленное кольцо, Бенджамин протянул руку перед собой, держа ювелирное изделие большим и указательным пальцами.

— Сначала я предположил, что Сара лишилась пальца в схватке, но кровь на кольце не её.

Аскольд продолжал смотреть на него, даже не переводя взгляд на кольцо. Он узнал свой подарок ещё до того, как Бен вытянул руку перед собой.

Убрав украшение обратно в карман сюртука, тот продолжил:

— Я изучил кольцо. Оно служит порт-ключом, если проще, то порталом, а кровь на кольце принадлежит убитому. Мракоборцы, то бишь полицейские, схватили нападавшую до того, как она успела активировать портал. Кольцо следователи не нашли. Оно заколдовано Сарой, и его могут видеть только те, кого она указала в формуле заклинания.

Аскольд внимательно воспринимал его слова, осознавая возможные варианты развития событий. Он понимал, что хотя кольцо принадлежало Саре, это ещё не доказывало, что она была напрямую связана с убийством или что оно было снято с её руки во время стычки. Возможно, она передала кольцо кому-то другому, продала его или потеряла, не имея представления о том, что с ним произошло.

— Ты можешь проверить список указанных в заклинании людей?

— Боюсь, что нет, — печально разводя руками, ответил Бен. — Это привилегия только волшебника, творившего магию. — Послушай... — увидев, что Аскольд задумчивым взглядом смотрит куда-то сквозь него, Бен сделал шаг вперед и положил тому руку на плечо. — Моя сестра — талантливая волшебница, и её противник был сильным чародеем. Бой меж ними продолжался долго, только поэтому магическая полиция успела её поймать. Данные нападавшей ещё не идентифицировали, из-за поддельных документов, но я уверен, что это она.

Аскольд верил ему. Желание Бенджамина найти сестру было таким же сильным, как и его вернуть жену.

— Если это действительно так, то нужно связаться с властями как можно скорее, — воодушевлённо начал Аскольд. — Мы докажем, что это был лишь акт правосудия, и сможем снизить срок заключения, а то и вовсе избежать его.

На это заявление лицо Бенджамина потускнело, а рука, покоившаяся на плече Аскольда, безвольно опустилась. Печально вздохнув, Бен начал объяснять то, чего никогда бы не хотел.

— Всё намного сложнее, Аскольд. Тюрьма для волшебников, именуемая Азкабаном, самая защищённая тюрьма для волшебников в мире. Убийство — это преступление высшей тяжести, рассматривать другие тюрьмы при суде не будут. Даже если Сара пробудет там месяц, она больше не вернётся такой, какой была. Пытки, которым подвергаются там заключенные, уничтожают личность за считанные дни, доводя практически до безумия.

— Нет такой вещи, которую нельзя купить, и свобода не исключение, — резко ответил Аскольд.

Эти слова отражали его циничный взгляд на мир и его убеждение в том, что практически все вещи могут быть приобретены с помощью денег или власти, включая даже такое ценное понятие, как свобода. Он считал, что в мире существует много факторов, которые могут оказать влияние на свободу человека, и что деньги или влиятельность могут обеспечить эту свободу.

— Сейчас главное — найти улики, что убийство Гистов было совершено руками мёртвого ублюдка. С остальным мы разберёмся позже... — вскинув руку, Аскольд предотвратил попытку Бена перебить его. — Даже если я не смогу добиться амнистии, моя жена не будет гнить за решеткой! Если не получится путём законодательных процессов, то я вызволю её оттуда силой, чего бы мне это ни стоило.

Бенджамин перевёл разговор на не менее важную тему, обсуждение спорных вопросов по поводу Сары в данный момент не принесло бы ничего полезного.

— Софи. Ей придётся начать обучение в магической школе, — он сразу перешёл к делу, давая Аскольду высказать отрицание, после которого можно будет перейти к убеждениям.

— Исключено. Если у тебя всё, мне нужно работать, — отрезал Аскольд и уже намеревался покинуть личный кабинет, но был остановлен рукой Бена.

Разговор про магическую школу, по мнению Аскольда, не мог проходить без участия Сары. К тому же у него не было влияния за пределами обычного мира, а оставлять дочь без присмотра по его мнению, нельзя было ни в коем случае.

Опасный взгляд заставил Бена убрать руку. Мужчины доверяли друг другу. Их отношения можно было назвать братскими, но несмотря на это, они имели личные непоколебимые границы.

В ответ на такую реакцию Бенджамин достал из кармана сюртука розыскную ориентировку.

— Это Сириус Блэк. Опасный убийца, сбежавший из Азкабана. Чтоб тебе было проще понять, то тюрьма, о которой мы всё это время говорим, далёкий аналог тюрьмы Алькатрас. Помнишь такую? В двух километрах от Сан-Франциско, — Аскольд подтверждающе кивнул. — По данным полиции, этот волшебник убил дюжину человек, не обладающих магией, одним взмахом волшебной палочки. Я... — Бен запнулся.

Детские воспоминания волной накрыли сознание Бенджамина. Вспоминая их с Сарой школьные годы в Хогвартсе, он улыбнулся. Они были действительно непобедимым дуэтом, их дружба была крепче любой магии. Лицо сестры, такое заботливое и переживающее, чётко вырисовывалось в сознании.

— Помню, каково пришлось мне и Саре в школьные годы, — чародей провёл рукой по лицу, прогоняя осколки прошлого. — Я бы никогда не позволил причинить вред своей племяннице, но как ни парадоксально это звучит, Хогвартс на данный момент самое опасное и одновременно защищённое место в мире. Я поддержал вас с Сарой, когда вы решили, что в будущем Софи не пойдёт учиться в магическую школу, и ваши опасения были обоснованы. Но времена меняются. Теперь нигде невозможно чувствовать себя в безопасности. Могут прийти в любой дом в любой точке мира. Погромы домов нечистокровных магов усилились, грядёт война, и в ней будут принимать участие все волшебники, хотят они того или нет. Наши с Сарой родители тому доказательство.

Варианты других школ тоже рассматривались Гистом, но, сделав взвешенные выводы, он остановился на Хогвартсе. Школа усилит охрану перед началом учебного года из-за возможной опасности для Гарри Поттера, сейчас это играло им на руку.

— Я выставлю себя лжецом, если скажу, что не думал об этом раньше. Несмотря на то, что ваш волшебный мир принёс нашей семье лишь горе, я признаю, что там Софи получит нужные навыки и знания для самозащиты, — Аскольд, сделав ударение на "ваш", через несколько секунд тихим дрожащим голосом добавил: — Я не смог уберечь или даже помочь Саре и не в силах защитить Софи.

Аскольд, вероятно, не осознавал полной меры опасности, которая могла грозить его дочери. Все, что сейчас сказал Гист, окончательно склонило чашу весов в пользу магической школы.

— Сам нет, — согласился Бен. — Но вместе у нас получится. Благо связей в министерстве магии у нашей семьи предостаточно. Софи пройдёт экзамены второго курса и сразу перейдёт на третий к одногодкам. Возможно, мне удастся ввести тебя в преподавательский состав, в качестве психолога, — задумчиво добавил он. — Такую должность давно пора добавить в Хогвартс, да и вообще во все школы. Но ты не волшебник, тебе придётся дать клятву о соблюдении Статута о Секретности. Клятва магическая, так что «узнавая тайну, становишься её заложником». От себя добавлю, что если попробуешь кому-то рассказать, то твой язык начнёт заплетаться, а если умудришься обойти заклятие, тебя ждут большие неприятности.

— Это меньшая жертва ради блага моей дочери, — не колеблясь, заверил Аскольд. — Я поговорю с Софи, пока ты собираешь информацию о Саре. Мои ресурсы в твоём распоряжении, впрочем, ты и так знаешь, — добавил он, грустно улыбнувшись.

— Хорошо. Будь с ней помягче, ладно?

Аскольд пропустил эту фразу мимо ушей. Он намеревался действовать по-другому, но понимающе кивнул во избежание противоречий.

Несколько позже разговор перешёл в повседневный режим, и на этой ноте мужчины попрощались.

* * *

— Пап, ты хотел поговорить со мной, — немного взволнованная Софи села на роскошный кожаный диван из массивного красного дерева.

Отец редко назначал время беседы. Зачастую, это было ненавязчивое: "Когда освободишься, зайди ко мне в кабинет" или там "После уроков прогуляемся в саду". Сейчас же чувствовалось напряжение. Отец не отреагировал на её слова сразу, продолжая находиться возле пианино из того же красного дерева, что и большая часть интерьера. Для Софи его молчание было необычным, и она начала чувствовать себя немного неуверенно, ожидая, что он скажет что-то важное или волнующее.

Аскольд стоял рядом с любимым музыкальным инструментом своей жены. Его рука прикасалась к дереву, и он чувствовал яркую ауру своей возлюбленной, оставшуюся на этом инструменте. Звуки ее любимой мелодии, которую часто играла Сара, звучали в его ушах, словно призывая к живому существованию в воспоминаниях.

Открыв крышку фортепиано, он прикоснулся к одной из клавиш. Однако звук, искаженный и холодный, резко выбросил его из состояния безмятежности, нарушая целостность момента. Далекое эхо мелодии быстро затухло, оставив лишь горькое ощущение потери.

Аскольд медленно закрыл крышку клавишного инструмента, словно пытаясь сохранить священную память о своей жене.

В это время Софи вошла в гостиную. Задумавшись о том, правильно ли он поступает, он прослушал приветствие дочери.

Достав золотые карманные часы, Аскольд насторожился. Когда его дочь опаздывала, это вызывало у него беспокойство. Развернувшись, Аскольд опешил, обнаружив, что Софи смотрит на него с озабоченным взглядом. Его внимание было так поглощено мыслями, что он даже не услышал, как она вошла в комнату.

— Прости, я задумался, поэтому не заметил твоего прихода, — извиняюще произнёс Аскольд. Пройдя несколько шагов, он сел в кресло рядом с Софи. Взяв свою привычную чашку кофе со столика, он сделал глоток и скривился от того, что напиток был холодным. Но прежде чем он успел выразить свое разочарование, Софи усмехнулась и с помощью волшебной палочки подогрела напиток. Улыбка расцвела на лице Аскольда. Он благодарно кивнул дочери, выражая свою признательность за ее заботу. Этот момент принес некоторое облегчение в напряженную обстановку.

— Я знаю, как ты любишь свою школу и друзей, но есть вещи, которые... — начал Аскольд, но его слова были прерваны Софи.

— Пап... — перебила его та. — Я слышала ваш разговор с дядей.

Она боялась признаться, что подслушала их разговор, но скрывать этого не могла. Ее голос звучал смущенно и немного испуганно. Аскольд ощутил, как волнение охватывает его, но он решил поддержать дочь и найти правильные слова для продолжения разговора.

— Папа я не хочу переходить в другую школу. Знаю, ты переживаешь обо мне, но дядя Бен сможет нас защитить, он сильный волшебник.

Аскольд внимательно выслушал слова дочери, ощущая смешанные чувства тревоги и понимания. Его сердце сжалось от того, что Софи слышала их разговор, но в то же время и был горд тем, как взросло и смело проявила она себя в этот момент.

— Я понимаю, как это непросто: лишиться того, к чему так привык, — вздохнул Аскольд, — но, боюсь, всё намного сложнее, чем нам всем казалось. Ты ведь слышала о сбежавшем убийце и о матери. Пока здесь небезопасно, но это пока, — он ободряюще сжал одну из ладоней дочери. — Как только всё наладится, мы с мамой заберём тебя обратно домой, и ты вернёшься в свою школу, ну или любую другую, какую захочешь.

— Понимаю, папа, — мягко ответила Софи, ощущая бурю эмоций внутри себя. — Но неужели нет другого выхода? Я могу помочь тебе и дяде Бену найти маму. Я знаю много заклинаний и зелья почти все наизусть помню, — воодушевлено заверила она.

Аскольд уставился на дочь, в очередной раз чувствуя гордость за своё дитя.

— Ты очень смелая, моя дорогая, — сказал он, улыбаясь ей. — Но поиск Сары — это очень опасное дело. Я очень ценю твою готовность помочь, но в данный момент прежде всего нам нужно обеспечить твою безопасность. Обещаю тебе, что как только мы найдём маму, мы обязательно всё обсудим. Твой папа хоть раз нарушал обещания? — спросил Аскольд, насмешливо дотронувшись пальцем до носа девочки.

— Нет, — отмахиваясь от пальца и смеясь, ответила Софи.

Улыбка расцвела на лице Аскольда, когда он увидел, как Софи отмахивается от его пальца. Этот момент легкости и радости принес облегчение, и Аскольд почувствовал, как тяжесть падает с его плеч.

— Так хорошо видеть тебя смеющейся, — сказал он, сияя от гордости и любви к своей дочери. — Давай сделаем все возможное, чтобы каждый день был полон таких моментов радости и счастья.

Они обнялись, обменявшись родственным теплом, готовые вместе преодолевать все трудности, которые может принести им будущее.

Иногда Софи подходила к отцу с новыми идеями, которые помогли бы им не расставаться. Но, увы, не все идеи Софи могли быть осуществлены. Некоторые планы были слишком опасными или непрактичными для их текущей ситуации. Однако Аскольд всегда выслушивал ее идеи с уважением, зная, что её забота и стремление помочь были искренними.

* * *

В последний месяц каникул Софи наслаждалась временем, проведенным с дядей Беном. Они отправились в захватывающие покупки в магическом мире, где она смогла найти всё необходимое для нового учебного года в Хогвартсе. Бен учил ее, как правильно использовать магические инструменты и предметы, делился с ней своими опытом и знаниями.

Кроме того, Софи углублялась в изучение Хогвартса по книгам и воспоминаниям Бенджамина. Она читала о различных предметах, заклинаниях, истории школы и ее учениках. Вместе они обсуждали уроки и приключения, обсуждали стратегии и тактику, которые могли пригодиться ей в будущем.

Этот месяц был наполнен увлекательными приключениями и полезными знаниями, которые помогли Софи чувствовать себя увереннее в подготовке к новому учебному году в Хогвартсе.

1) Знакомство с придуманной мной семьей. Немного скомкано, но пока эта семья идёт как домкрат к сюжету. По мере продвижения истории, возможно, я выделю им более важную роль.

Параллельно всё идёт по канону. Дальше возможно распутье, но тоже маловероятно.

Вернуться к тексту

2) Шифу на мандаринском или сифу на кантонском диалекте — название и роль умелого человека или мастера

Вернуться к тексту