И вечность встанет с нами рядом (джен)

Было раннее утро, тёплое и спокойное. Уже рассвело, и монументальные башни Хогвартса виднелись издалека. Молодая девушка расстелила свой плед, разложила на нём принесённый завтрак, а также несколько книг, и заговорила. Случайному наблюдателю показалась бы странной эта картина — ведь слушателей у девушки не было. Но она, конечно, считала иначе.

— Привет, подруга, — произнесла она. — Скучаешь?

Ответа не последовало, ведь девушка на самом деле пришла сюда одна. Лишь лёгкий ветер чуть растрепал её волосы, словно подбадривая продолжать. Она грустно улыбнулась такой мысли:

— Помнишь тот день, когда мы только приехали в Хогвартс? Я жутко нервничала и цитировала наизусть отрывки из прочитанных на каникулах книг, и только ты слушала, улыбаясь? Я так и не сказала тогда, как я была благодарна. Я вообще многое не успела тебе сказать.

Помню, после распределения, когда мы осознали, что из девочек на Гриффиндор поступили только вдвоём, ты радовалась:

— Круто, Гермиона! Когда ты станешь старостой, у каждой из нас будет по собственной комнате, это так здорово!

Тогда я совершенно не обратила внимания на твои слова, ведь то, что я стану старостой в будущем, было для меня вполне естественно — я к этому действительно стремилась уже в одиннадцать. Но ты меня знала всего лишь несколько часов и уже успела схватить суть. Да, подруга, ты с детства была невероятной.

Кстати, о невероятном — Луна передавала тебе привет и обещала аппарировать сюда на днях. Впрочем, она тоже часто приходит — ты, наверное, и так знаешь. Наша милая и удивительная Луна… Ты поняла её сразу — точно так же, как и многих других, а мне вот понадобились годы. Какой я была глупой! Как наяву, вижу ту сцену из поезда и корю себя за узость мышления.

— Ты такая пушистая! — с восторгом воскликнула тогда Луна, глядя на тебя. И, немного подумав, добавила:

— И зелёная.

Я прыснула в кулак, решив, что девочка, мягко говоря, странновата. Она, конечно, это услышала и повернулась ко мне, рассматривая.

— А ты — очень хорошая медведица, — вынесла Луна свой вердикт.

Лишь спустя много лет я наконец поняла в полной мере, что же она имела в виду тогда. Сначала про себя — медведи ведь имеют исключительно хорошее обоняние, как и, собственно, я.

Знаешь такую фразу — «В начале было Слово»? Кажется, именно так начинается Библия, которую я так и не прочла — странно ведьме читать Священное Писание. Так вот, я в корне не согласна, ведь для меня в начале был Запах. Он наполняет мир гораздо сильнее, чем что бы то ни было ещё. С раннего детства, как рассказывали мне родители, я стремилась обнюхать всё вокруг. Кажется, первые свои духи я смешала ещё до того, как научилась читать.

Тебя всегда преследовал свежий аромат, ненавязчивый и нежный, с лёгкими медовыми нотками. Помнишь, я изготовила тебе такую парфюмерную воду, правда, с чуть более насыщенным запахом? Ты, кажется, осталась довольна подарком. А вот лавандовый аромат с тобой не ассоциировался никогда, пусть это и твоё имя. Он гораздо больше подходит нашей Луне — такой же чистый и расслабляющий, как она.

Кстати, недавно была свадьба Гарри и Джинни, и на торжество я надела то розовое платье, которое передали мне от тебя после войны вместе с письмом. Оно ведь мне действительно идёт, ты, как всегда, оказалась права. И почему я столько лет отвергала розовый цвет?

Твоё письмо, признаюсь, разорвало мне сердце. Как же я была слепа и глуха! Теперь наши прогулки в саду близ твоего дома приобрели своё истинное значение.

— Лаванда, — спрашивала я, — а что это за деревья?

— Это липовая роща, Гермиона. Это мои предки, — отвечала ты, нежно проводя рукой по стволу.

Ты знаешь, после войны мне стал нравиться запах липового цвета. Он дарит мне, пусть и ненадолго, тепло, уют и наивную детскую радость, которых я лишилась после твоей гибели. Помнишь, Луна говорила, что профессор Снейп ранен в сердце ледяной стрелой? Кажется, такая стрела пронзила и моё сердце в день битвы за Хогвартс. О, с каким удовольствием я прикончила тварь, разорвавшую тебя! Это была моя первая в жизни Авада.

Странно, что написать письма близким перед решающими событиями не пришло в голову и мне. Ведь я тоже могла погибнуть, но почему-то не думала об этом. А ты осознавала настоящую опасность гораздо лучше, чем это можно было бы предположить. Прости меня, подруга, что не успела прийти на помощь. Теперь мне остаётся только захлёбываться слезами и воспоминаниями.

Теперь я изучила всю информацию о таких, как ты, которую только смогла отыскать. Люди-деревья — это даже круче, чем анимаги. Анимагом может стать практически любой волшебник, а вот дендромагом можно только родиться. Не переживай, я не виню тебя в том, что ты призналась об этом только в письме. Луна объяснила, что вас с детства воспитывают так, чтобы вы не рассказывали о своей природе никому — слишком опасно быть настолько отличающимся от других.

Правда, ни в одной книге не написано, остаётся ли у вас человеческое сознание после смерти тела, после окончательного превращения в дерево. Буду считать, что да — остаётся хотя бы частично, и ты сейчас слышишь меня. Луна думает, что разговаривать с тобой — это хороший способ психотерапии, и я говорю. А что будет дальше, Лаванда?

Гермиона погладила ближайшую к ней ветку молодой липы и заметила набухающие почки.

— А дальше — весна.