Лиса и змейка (джен)

Снова чихнув, почти слыша, как противная влага хлюпнула в носу. Буркнув соответственный ответ на «Будь здорова», подняла тяжелый взгляд на беснующуюся подругу.

Ну подумаешь, во время сессии почти перестала нормально есть, а про сон вообще лучше не говорить. Хорошо, если за неделю хотя бы несколько часов удастся набрать. И это в течение месяца. Ага.

Как следствие, в университете я свалилась в обморок. Точнее, уснула. Прикорнула на несколько мгновений в ожидании оценки за экзамен, но разбудить меня не смогли. Очнулась в медпункте под присмотром медсестры. Не знаю, каким чудом мне удалось избежать недельного существования в больнице, но я этого добилась.

Теперь, когда все бегают с горящими сроками и вытаращенными глазами, я могу предаться лени. Точнее, могла бы. Мой организм не мог не ответить на пренебрежительное отношение — и вот я свалилась с простудой. Всё из-за какого-то придурка за рулем, решившего окатить девушек водой. У, негодяй!

О, а ведь товарищи, приятели, одногруппники тоже переполошились! Прямо вот, десять минут назад под шумок, пара человек наябедничала моей подруге о моём...гм... нестоянии. Ну и получили то, что получили.

— Совсем головой не думаешь!

— Чья бы корова мычала.

Поплотнее укуталась в плед, пряча ледяные руки в теплом коконе и стараясь так же спрятать ноги. И не свалиться с этой чертовой табуретки.

— Я серьезно!

— Я не меньше, — тяжело вздохнула, шмыгая носом, в ожидании, когда снова включится мой "чихательный автомат". Или повезет.

— Власа!

— Паша

Хмуро и упрямо уставились друг на друга. Глядели, кто кого переглядит. Ну давай, попробуй. Ты ведь знаешь, что среди общих знакомых меня за глаза прозвали то ли змеёй, то ли ящерицей. Хотя я так и поняла — за что. За немигающий взгляд, за ледяные руки или за способность незаметно исчезать.

Первой не выдержала она. Капризно фыркнула, надула щеки и отвернулась к плите, помешивая то, что должно стать нашим ужином. Вот же произвол! В собственном доме — и меня отогнали от плиты! И практически ничего не позволяют делать. Наседка, блин.

— Не бухти.

— Вслух сказала? Кивок в ответ. Живот неприятно ныл от голода. В доме, кроме круп и чудом выжившей курицы с полуживой луковицей, — шаром покати. Тяжело вздохнула: Сходить покурить на балкон или в туалет? — Я травиться.

— Не смей выходить на балкон!

Упс, меняем маршрут.

Сижу, лениво разглядываю трещинки в потолке. Надо бы этой зимой наконец их побелить. Хотя до этого еще полгода... Время-то быстро летит!

Надя перестала уговаривать меня бросить курить еще в школе. Да, подсела на никотин, но с тех пор я — непробиваемый танк. Могу запросто обходиться без сигарет месяц или больше. Однажды, из интереса, мы проверили, когда же меня "рванёт" без них. По условиям спора я должна была не курить полгода. Проиграй — пришлось бы идти в клуб с этими чибриками, выиграй — получила бы неплохие деньги. Результат был очевиден всем: мне, приятелям и подруге.

Побрызгав освежителем на прощание, я вернулась на кухню и устроилась на любимом табурете.

— Кать, как думаешь, родители позволят мне по-настоящему переехать к тебе?

— Хрен его знает, — кутаясь в плед, пожала она плечами. — Может, да, может нет. Но решать-то тебе. Хотя полностью перебраться у нас все равно не выйдет — ни у тебя, ни у меня. По простой причине: рано или поздно мы все равно возвращаемся в родительский дом. Хоть погостить. Вот у отца мои дурацкие рубахи и неудачные поделки хранятся, будто реликвии какие. И он знает — я обязательно к нему загляну.

— Да, но... Не знаю.

Сомнение в ее голосе было слишком явным. Глупышка. Я нежно улыбнулась, неохотно оторвалась от табурета и подошла к ней, уткнувшись лбом в плечо.

— Мои двери для тебя всегда открыты. И ключи у тебя есть. Только предупреждай заранее, — обняла ее, украдкой поглядывая на еду.

— Ваа! Ты леденящая!

В ответ раздался хриплый смех.