Тайны и полнолуние (гет)

Свечи слабо разгоняли мрак. В ореоле света оказались длинный дубовый стол с расстеленной на нём картой да высокие готические стулья. Слабые отблески легли на ребристые колонны аркады, делящей зал надвое. По ту сторону арок, скрывая замковую библиотеку, клубилась непроницаемая тьма — такая же, как под простыми, без излишеств и украшений, звёздчатыми потолками.

Сквозь узкие стрельчатые окна в тёмный зал заглядывала луна. Здесь, в измерении смертных, она была всего одна — странно и непривычно. Совсем не так, как в родном мире жнецов ужаса. Но луна сейчас интересовала ту, что склонилась над столом, меньше всего. Девушка в облегчённых латах и длинной чёрной мантии скользила взглядом по карте. Все её мысли занимала хемантирская крепость с её флигелями и оборонными сооружениями. Она знала её так досконально, что могла прямо сейчас показать крохотную точку на карте, с точностью обозначив, в каком из множества залов находится.

Двери в противоположном конце зала открылись. Подул сквозняк, растрепав волосы девушки, и она небрежно заправила волнистый чёрный локон за ухо. Её холодные голубые глаза едва заметно светились в темноте, стоило блику от свечей или луны упасть на них. Она подняла голову, чтобы взглянуть на вновьприбывшего, и в бледных лучах ночного светила её лицо приобрело почти белый оттенок — в отличие от рук, по локоть словно бы покрытых шершавой чёрной сажей или гарью. Несмотря на эту особенность, она была существом неземной красоты — как и все жнецы ужаса.

Нежданный гость замер в тенях. Его силуэт казался неестественным из-за сложенных за спиной громадных крыльев, столь же чёрных, сколь и окружающий его мрак. Он сделал шаг в круг света, и его тёмные, как ночь, перья сверкнули фиолетовым металлическим отблеском. Таким же металлом казались нечеловечески глубокие глаза хемантира, снявшего шлем и открывшего немного грубое, но красивое лицо в обрамлении тёмных волос, прикрывающих основание ребристых рогов на его голове.

— Риенн, — учтиво кивнул девушке мужчина.

— Фелан, — отозвалась та и сделала шаг ему навстречу. — Не слишком ли официально?

Фелан расплылся в мягкой, совсем не сочетающейся с острой сталью его глаз улыбке.

— Привычка, — пояснил он. — Ты же сама хотела, чтобы никто не знал о… нас.

— И я тебе уже объясняла, почему, — напомнила Риенн.

— Объясняла, — кивнул Фелан.

Ему не нравилось такое положение вещей. Почему они должны скрывать свои чувства, если отношения между жнецами ужаса и хемантирами не запрещены и не нарушают равновесия? Но таково было желание Риенн: она не хотела, чтобы кто-то знал, что их связывает. У неё на то были причины — во-первых, никто не должен был знать о её слабостях, во-вторых, на публике она привыкла сохранять хладнокровие и невозмутимость, достойные древнего существа. Она должна была внушать трепет и уважение, а не показывать, что душа её мало отличается от человеческой и что она способна на чувства и эмоции, не чуждые всем живым созданиям.

Но сейчас они были только вдвоём. Разные существа, так похожие друг на друга — оба жили уже много веков, складывающихся в тысячелетия, оба были воинами и приняли сторону света. Для них существовали гордость и честь. Несмотря на прямо противоположное происхождение, у жницы ужаса и хемантира нашлось много общего.

Риенн обошла разделявший их стол и первой потянулась к нему, обвила его шею руками. Фелан ненавязчиво приобнял её, заставив сердце жницы ужаса биться быстрее. Их губы соприкоснулись. Хемантир поймал её гипнотический взгляд и позволил себе углубить поцелуй — медленный и чувственный, что так несвойственно для всегда властных и холодных жнецов ужаса. Но сейчас Риенн не хотела оставаться холодной.

— Хотела бы я, чтобы этот вечер не кончался, мой паладин… — первой прервав поцелуй, но всё ещё касаясь кончиком носа его щеки, выдохнула она. — Но есть дела, что не дают мне покоя.

Фелан бросил взгляд на карту позади неё.

— Уже поздно, Риенн. Тебе стоит отдохнуть и продолжить завтра, на свежую голову, — заботливо посоветовал он.

— Ты прав, — вздохнула Риенн. — Эта карта уже двоится в глазах…

— Пойдём. Сегодня полнолуние, и я хочу тебе кое-что показать.

Взяв со стола свечу, Фелан за руку вывел свою возлюбленную в уже безлюдные коридоры замка, освещённые лишь падающими из окон полосами лунного света на ковровой дорожке. В серебристых лучах поблёскивали декоративные доспехи, за чьими спинами со стен свисали гобелены и штандарты. Декоративные арки и крохотные горгульи под самыми сводами украшали каменные стены.

Риенн и Фелан шли по коридорам и галереям, переплетя пальцы и не боясь, что их заметят: многие обитатели крепости уже спали, а остальные редко покидали покои в столь позднее время. Лишь в ночных тенях жница ужаса и хемантир могли не скрывать своих чувств — улыбаться открыто и искренне, дарить друг другу поцелуи и не отводить взгляд, когда он слишком теплеет. Полотно мглы позволяло им быть настоящими.

Фелан привёл свою спутницу в больше походящий на галерею зал, чью внешнюю стену заменяли резные стрельчатые арки. По полу вился причудливый узор из чистого серебра, отражающий свет полной луны, отчего в зале было светло и без не горящих сейчас свечей в высоких канделябрах. Высокий сводчатый потолок, к которому тянулись изящные колонны, терялся в таинственной полутьме. Всё это так напоминало родное измерение жнецов ужаса, что Риенн затаила дыхание.

Полнолуние наполнило это место какой-то особенной магией и очарованием.

Фелан сделал шаг вперёд и, слегка поклонившись, подал ей руку.

— Разрешите пригласить вас на танец, миледи, — с придворной учтивостью попросил он.

— А как же музыка? — несколько недоумённо спросила Риенн.

— Нам она не нужна.

Усмехнувшись, Риенн взяла его за руку, и хемантир закружил её в лунном свете. Здесь не было бардов и менестрелей, не слышалось даже далёких отзвуков флейты, отчего танец походил на странную подвижную картину, у которой не было и не могло быть звука. Вместо музыки Риенн прислушивалась к собственному сердцебиение, дыханию Фелана над ухом, свисту ветра и перекличке птиц снаружи.

Им не нужен был ритм, чтобы кружить по залу, глядя друг другу в глаза. Длинные перья хемантира с шорохом скользили по полу. Перья… Их запах защекотал нос, когда Фелан сделал шаг к Риенн и оказался с ней лицом к лицу, но к этому запаху примешивался ещё один — слегка терпкий и горьковатый, какой бывает у целебных трав.

— Тебя что, ранили? — сам собой сорвался с языка вопрос.

— Пустяки, задели на тренировке. Это просто мазь от заражения, — заверил Фелан.

Риенн ему не поверила. Обычно он не лгал, но ради того, чтобы она не волновалась, мог преуменьшать и недоговаривать. Слишком часто он забывал, что она воительница, и скорее помогла бы ему при необходимости, чем испугалась. Фелан перехватил её недоверчивый взгляд.

— А тебе, как всегда, нужны доказательства… Разве будь я ранен, смог бы я сделать так? — с этими словами он подхватил жницу ужаса на руки. Легко, без малейшего напряжения.

Риенн пропустила то мгновение, когда его крылья заслонили лунный свет, и встрепенувшиеся от ветерка с улицы перья защекотали её щёку.

— Побудешь сегодня со мной? — с ласковой улыбкой, на которую Риенн ответила привычной лукавой, предложил Фелан.

— Да, но пусть всё останется тайной, — по-лисьи прищурилась та.

Хемантир вынес её из зала и понёс к своим покоям, больше не возражая. Если ей так хочется — пускай все вокруг считают её холодной, как сама зима. Куда важнее, что он знает её настоящую.