Will I see you again? (джен)

— Так ты говоришь, он заглох только спустя некоторое время? — вопрос ученого почти потонул в визге шин фургона «Dr. E. Brown Enterprises» по асфальту. Парковка торгового центра осталась позади — и неважно, что это весьма напоминало бегство; ни один из них не желал медлить, рискуя выяснить участь разнесших кинобудку ливийцев.

Марти ответил вялым кивком — на большее его не хватило. На плечи давил груз многодневной усталости, — всю неделю в прошлом он почти не спал, — и сходящая на нет победная эйфория уже не помогала.

Док просиял:

— Значит, мои расчеты в пятьдесят пятом были верны! — и принялся быстро, на одном дыхании объяснять: — Я вмонтировал в схему вспомогательные цепи, чтобы избежать перегрузки вследствие значительной избыточной мощности разряда молнии…

Он сделал вдох и вдруг переменился в лице, схватился левой рукой за грудь, тогда как пальцы правой судорожно сжались на руле. Марти, с которого в мгновение ока слетела вся сонливость, от испуга так и подбросило на сиденье:

— Док?!

— Не волнуйся за меня, — ответствовал тот с видимым усилием. Криво усмехнулся: — Я отделался даже легче, чем думал. Синяки и легкий ушиб ребер после шести выстрелов в упор — это мелочи.

Марти ознобно передернул плечами, — к сожалению или к счастью, но Док, отвлекшийся на поворот к зданию суда, не обратил внимания на это нервное вздрагивание, — и спросил, даже не пытаясь скрыть беспокойство в голосе:

— Тебе точно не нужно в больницу?

— Само заживет через неделю-две, — отмахнулся ученый и тут же снова скривился от резкого движения. Временами он бывал невероятно упрям.

* * *

Эйнштейн вопросительно тявкнул, приподняв одно ухо. Он никак не мог взять в толк, почему его хозяин вот уже полчаса коршуном кружил возле машины времени.

Марти его недоумение всецело разделял, но сил на размышления о том, почему они просто не закатили «делореан» в фургон, практически не было. Так что он в перерывах между попытками по команде завести двигатель зевал, бессовестно грел руки в густой шерсти пса и очень старался не отключиться.

Док тем временем упорно ковырялся в раскуроченном креплении крюка (который, похоже, остался в тысяча девятьсот пятьдесят пятом). Что же до «делореана», то он с не меньшим упорством оставался намертво заглохшим.

— …Попробуй еще раз! — донеслось сзади. Марти попробовал; машина при повороте ключа зажигания опять рокотнула и затихла.

— Да это бесполезно! — он откинулся на спинку сиденья, чувствуя себя на грани того, чтобы предложить удариться головой о руль — помогло в первый раз, авось поможет и во второй?

Насилу отогнав этот выкидыш спутанного сознания, он выглянул наружу, надеясь достучаться до друга:

— Док, это чертово корыто, — тот, заслышав столь нелестный отзыв о своем творении, возмущенно сверкнул глазами. Марти сделал вид, что ничего не заметил, — глохло еще в пятьдесят пятом.

— Когда? — подойдя ближе, Док опять наступил во внушительных размеров лужу, которая натекла с обледеневшего и оттаявшего корпуса машины, но даже не заметил этого. Судя по так и не снятому бронежилету, он сейчас вообще ничего не замечал — только если это не имело прямого отношения к делу.

— Да прямо перед стартом. Ты тогда был… самую малость занят, — Марти дернул щекой в попытке усмехнуться. Подколка не достигла цели — Док немедленно взялся за решение подкинутой ему задачи:

— Возможно, опять возникли проблемы с аккумулятором? — он нагнулся к рулю, нависнув над Марти. Провернул ключ зажигания, прислушался, кивнул собственным мыслям, извлек из поясной сумки мультиметр…

Вердикт не заставил себя долго ждать:

— Так и есть, сел, — с досадой пробормотал ученый и, смотав щупы прибора, направился к стоящему рядом фургону.

Когда он через несколько минут вернулся с парой кабелей в руках, Марти не смог удержаться, чтобы не предпринять еще одну попытку расшевелить его и не спросить:

— Надеюсь, с изоляцией у них все в порядке? — рассмеяться, пусть даже слегка вымученно, не вышло; вместо этого получился только продолжительный зевок. — А то будет как тогда — «сопротивление бесполезно»⁽¹⁾…

…Он осекся, заметив то, чего искренне не ожидал увидеть — выражение полнейшего недоумения на лице Дока. Дока, который… забыл тот неудачный опыт двухлетней давности, когда его ударило током, и собственную фразу, ставшую чем-то вроде их внутренней шутки? Это же насколько крепко его приложило?

Под его пристально-удивленным взором Марти поневоле вспомнилось, каким непростым было общение с Доком-из-пятьдесят-пятого. Он тогда поминутно напоминал сам себе, что это не его друг — и поминутно же забывал. Шутил на темы, которые понял бы тот Док, и (вот так же, как сейчас) обжигался о непонимающий взгляд этого; словом, они были не на одной волне, и это одновременно выбивало из колеи и отрезвляло…

Он потер загривок, собираясь с мыслями. Логика — именно за нее всегда ратовал Док, — пусть не сразу, но помогла найти внятное объяснение происходящему. Они оба просто были малость не в себе. Учитывая, что пережил каждый из них за последние несколько дней — неудивительно. И неудивительно, что у Дока из головы вылетел тот случай…

— Нет, с изоляцией проблем быть не должно, — ответил ученый, нарушив затянувшееся молчание, и Марти не без труда вернулся в реальность.

Немого вопроса во взгляде Дока он так и не заметил.

…С прикуренным аккумулятором «делореан» перестал артачиться и взрыкнул двигателем уже с первой попытки. Марти не сразу осознал, что его работа на этом закончена, и в каком-то оцепенении пронаблюдал, как Док в порыве непонятной радости похлопал машину по крыше, словно коня-работягу. Проморгавшись, он все-таки спросил:

— Док, я пойду, ладно? — и вылез наружу, ненароком задев друга плечом. Потер слипающиеся глаза, но легче не стало; даже ночной промозглый холод уже не бодрил.

Ученый окинул его внимательным взглядом, словно Марти был неведомым барахлящим агрегатом, и тряхнул буйной шевелюрой в знак несогласия:

— Твоя координация сейчас крайне низка, что может привести к столкновению с каким-нибудь забором, как в начале нашего знакомства. Садись, я тебя подвезу.

Теперь в ступор впал уже Марти. Он, хоть убей, не припоминал, чтобы забор как-то участвовал в его проникновении в гараж-лабораторию Дока пять лет назад… однако разбираться и задавать новые вопросы не стал — не было сил.

* * *

Наутро жизнь вокруг Марти била ключом. Разводным и по голове. После всех событий прошедшей недели радикальные перемены в его семье не казались чем-то невозможным, но все равно были сродни неожиданному ледяному душу.

Лихорадочный мыслительный процесс не только не помог принять ситуацию, но и выявил в событиях этой ночи еще несколько странностей, которые он до поры до времени игнорировал, словно едва заметную неблагозвучность только-только начавшей расстраиваться гитары.

Все недавние взаимонепонимания с Доком. Дружеские шутки с обеих сторон, что уходили в никуда, не вызвав отклика. Взгляды, которые ученый кидал на Марти, стоило тому в очередной раз использовать крепкое словцо…

Переписанная от и до реальность действительно была другой. Другим был и он сам — точнее, та его версия, которую он видел сразу после возвращения из прошлого. И Док, очевидно, привык к нему-другому, подростку из благополучной семьи — но заполучил вместо него полузнакомого шкета, с которым общался тридцать лет назад на протяжении считанных дней…

Это звучало жутковато. Он словно смотрел в бездну, а та смотрела в ответ бесконечным разнообразием возможных последствий игр со временем. Но в душе теплело от понимания, что даже после всех перипетий их с Доком по-прежнему тянуло друг к другу, хоть и мешали острые углы нестыковок.

* * *

А потом… Док вернулся из будущего — в своем стиле, в самый неожиданный момент, — и стремительно втянул их с Дженнифер в новую историю, пообещав разъяснить детали на месте.

И Марти принял правила этой странной игры. Когда неприятности сыпались на них одна за другой, вырастая как снежный ком, было не до подсознательного ощущения правильной неправильности и не до проскальзывающих в общении шероховатостей.

До тех пор, пока они не проявлялись слишком уж отчетливо.

…Так и не претворенный в жизнь финт ушами с альманахом, похоже, весьма впечатлил Дока — если судить по тому, как эмоционально он отчитывал Марти. Но за праведным возмущением в его голосе угадывались нотки растерянности. И Марти, черт возьми, понимал, чем они вызваны — и от этого снова становилось горько. Тот, другой МакФлай вырос в любящей семье с хорошим материальным положением — а значит, не был вынужден самостоятельно искать способы заработка.

Док просто не ожидал от него подобного поступка.

Чего еще они теперь не знали друг о друге?

1) Это не отсылка на СтарТрек, как может показаться на первый взгляд. В восемьдесят пятом году «Следующее поколение», где впервые появились борг и их знаменитая фраза, еще не вышло. Так что в данном случае это именно физическая шутка.

Вернуться к тексту