Не оставляйте меня одну… (гет)

Он понял, что что-то не так, когда застал рыжего недоноска в объятиях смазливой секретарши аврората во время рабочего перерыва.

Руки Уизела крепко сжимали груди блондинки, готовой запрыгнуть на член героя войны посреди Атриума Министерства магии. Брови Малфоя почти соединились у переносицы, видя всю разворачивающуюся картину. Драко молча подошел к парочке и оторвал Рона от женщины, встряхивая.

— Какого черта? — спросил он блондина с недовольным выражением лица.

— Это я должен спросить у тебя, какого черта ты творишь?! — прорычал Малфой. — Изменяешь Грейнджер открыто?!

Уизли закатил глаза и выдернул руки из хватки блондина. Он наклонил голову.

— Мы расстались и это не считается изменой. А теперь свали на хер, хорек.

Драко поспешно рванул к камину и, бросив в него летучий порох, назвал адрес подруги. В голове мелькали сотни мыслей. Почему она не сказала ему? Что произошло? Если этот уебок хоть пальцем ее тронул, Драко за себя не ручается. И пусть у него будут проблемы с аврорами. Она того стоит.

Камин перенес Малфоя в центр магического Лондона, в одну из квартир над Косым переулком. Он прошел в скромную гостиную и огляделся в поисках хозяйки. Его встретил Живоглот, пронзительно замурлыков. Умный котяра сразу разгадал цель визита и, подняв хвост, направился к закрытой двери.

Драко тихо шагнул следом и осторожно постучал по дереву, чтобы не напугать Грейнджер:

— Гермиона? — позвал он и, не услышав ответа, громко предупредил. — Я вхожу.

Он распахнул дверь и прошел в комнату. В центре большой кровати, свернувшись калачиком, лежала шатенка. Малфой подошел к ней и присел на кровать, коснувшись ее плеча, он чуть толкнул ее.

— Гермиона…

Она медленно раскрыла глаза и несколько раз поморгала, смотря на мужчину. Драко успокаивающе поглаживал ее по плечу, когда девушка садилась.

— Я все знаю, Грейнджер, — поспешно проговорил он.

— Все? — тихо спросила она, сглатывая и отводя взгляд. Драко кивнул. — И что ты думаешь…

— Он урод. Я всегда говорил, что он тебя не достоин. Он не стоит и твоего волоска, Гермиона. Отпусти его.

Она покачала головой и отползла выше к изголовью кровати. Руки Драко безвольно опустились и ему выпала возможность получше разглядеть девушку. Ее бледное лицо, что больше отдавало зеленоватым оттенком, ее впалые щеки — все заставляло сознание Драко вернуться назад в Министерство и хорошенько вмазать Уизли. Руки Гермионы подрагивали, когда она натягивала одеяло выше, скрывая от его пронзительного взгляда то, что он успел заметить.

Он нахмурился и приоткрыл рот намереваясь задать вопрос, как Грейнджер скинула с себя покрывало и вылетела из комнаты. Где-то открылась дверь, и он услышал, что она включила кран.

Ему не нравилось то, что он видел. Сдерживая порыв подхватить девушку и аппарировать с ней больницу Святого Мунго, Малфой направился за ней. Гермиона сидела на полу, обхватывая руками ободок унитаза, пока ее желудок содрогался в рвотных спазмах. Драко наклонился к ней и собрал рассыпавшиеся по спине и лицу волосы.

— Тише, — прошептал он, ласково поглаживая свободной рукой по ее спине.

Когда Гермионе стало чуть легче, он помог ей сесть, оперевшись на ванную. Намоченным полотенцем, он вытер ее лицо, собирая капли пота.

— Тебе нужно в Мунго. Давай я отвезу тебя туда.

— Я уже была там, — прошептала она, облизывая потрескавшиеся губы. — Ничего нового они мне все равно не скажут.

— Была? И что они тебе поставили? Есть диагноз?

Гермиона нахмурилась и отложила полотенце в сторону. Драко взволнованно ожидал ответа.

— Ты же сказал, что знаешь… — она покачала головой и прикрыла глаза. — Что тебе сказал Рон?

— Что вы расстались.

— И все? — она сглотнула и Драко с ужасом обнаружил, что по ее лицу текут слезы. — Он не сказал почему?... — когда мужчина покачал головой, Гермиона опустила голову и медленно коснулась ладонью низа живота. Малфой проследил за ее движением. — Он бросил меня, потому что я беременна от него, Малфой.

Гермиона не могла поднять глаз на мужчину, что не отрываясь смотрел на нее. Она чувствовала его пронзительный взгляд. Боялась прочитать в нем призрение и отвращение. То, что видела во взгляде Рональда. Сейчас в этой давящей тишине она боялась лишиться последнего близкого человека в этом мире. Если он тоже уйдет, как все остальные… Конечно, она не станет причинять себе вред ради ребенка, но…

Ей следует начать привыкать к тому, что люди начнут сторониться ее. Особенно, когда информация просочиться в прессу. Придется искать жилье в магловкой части Лондона. В магическом мире им с малышом не найти спокойствия. Никто и никогда не даст ей хорошую работу, а о карьере можно забыть. Консервативное общество не могло поощрять матерей одиночек и их бастардов. Она это знала. Это же знал и он.

Гермиона сглотнула вязкую слюну и собралась с силами, поднимая голову на Драко.

— Если ты захочешь уйти и перестать со мной общаться, то я пойму, — дрожащим голосом прошептала она, пока ее душа содрогалась в приступах невероятной боли, пока последние целые кусочки ее сердца готовились расколоться на сотни маленьких осколков.

Когда он молча встал с кафеля, Грейнджер поджала ноги ближе к себе. Она отвернулась в сторону, лишь бы не видеть, как мужчина покидает ее квартиру. В глубине души тешилась крохотная надежда, что он останется с ней, но это был лишь самообман, чтобы хоть как-то облегчить состояние.

Единственное, за что она была благодарно Рональду — это ребенок и урок на всю жизнь. Никому нельзя доверять. Никому нельзя показывать себя настоящую. Это никогда не закончится ничем хорошим. Сколько раз жестокая судьба будет посылать к ней людей, давать надежду на счастливый конец, а потом безжалостно вонзать острый клинок в спину.

Всегда, когда кто-то делал ошибку — она прощала. Как простила предательский уход Рона во время войны, как прощала его необоснованную ревность ко всем представителям мужского пола. Но когда она совершала осечки, то все шло под откос под звуки траурного марша Шопена. Сколько бы она не извинялась люди этого не слышали. Рон предпочитал игнорировать ее существование в период ссор. Шикарный способ манипуляций. Казалось, что его целью было унизить ее еще больше, заставить ползать в ногах и молить о внимании, прощении, вызвать чувство вины.

Она просто устала от всего. Отношения и дружба только звучат так радостно и громко, а на деле это еле слышное слово — одиночество.

Одиночество — великая вещь, но не тогда, когда ты одинок.

Мысли ураганом крутились и никак не хотели останавливаться, но были вынуждены взять паузу, когда она ощутила легкое прикосновение крепких рук под коленями и за спиной.

Драко поднял ее на руки и понес в сторону ее спальни. Гермиона зажмурилась. Утыкаясь носом в его шею, наслаждаясь ароматом его парфюма с отдушкой табака. В комнате он бережно опустил ее на простыни и, в той же угнетающей тишине, накрыл ее одеялом.

— Засыпай.

Он присел на край кровати, поправляя край покрывала. Гермиона попыталась поймать взгляд его глаз, но он не отрываясь, смотрел в окно. Она кивнула и опустила голову на подушку. Ее глаза слипались, хотя часы на прикроватной тумбочке показывали три часа дня. Усталость, тревоги — все кубарем навалились на хрупкие женские плечики, и не было рядом того, кто мог бы подставить свое для поддержки.

Грейнджер не хотела засыпать. Страх, что она снова останется одна в пустых стенах сковывал. Она надеялась, что когда она проснется, то Драко все еще будет здесь. Если он не ушел сразу, может ли это быть хорошим знаком? Может ему нужно время, чтобы все обдумать?

Ее веки закрылись, пока Морфей медленно приближался к ней. Сквозь сон она не сдержалась и прошептала такую тихую фразу, но наполненную громкой надеждой.

— Останься…

Луна сменила горячее солнце, когда сон туманом рассеялся. Гермиона села и огляделась в поисках Малфоя. Она прочистила горло и громко позвала его:

— Драко?

Ее напряженный голос стал тише.

— Драко?...

Она встала с кровати и, придерживаясь руками о стену, вышла в пустую гостиную. Живоглот печально мяукнул при виде своей хозяйки. Они были единственными обитателями квартиры.

Осознание пронзило. Драко ушел и вряд ли вернется. Она кивнула своим мыслям, поджимая губы, чтобы не дать себе разразиться новой порцией слез.

Это клеймо навсегда останется с ней. До конца дней.

Последнее, что Гермиона шептала, как мантру во сне были слова:

— Не оставляйте меня одну…

Примечания:

Ссылка на телеграмм-канал автора https://t.me/janesstay