Первый удар (джен)

Путаясь в одеянии, молодой священник ворвался в зал и с криком «Эмиссар!» растянулся у ног Сиско.

— Врача!

— Эмиссар! — юноша вскочил, зажимая разбитый нос, — Вин убила кай Опаку и похитила книгу Кост Амаджан! Она бежала...

— В Огненные Пещеры, — произнес Бенджамин, — я знаю, что должен быть там... Простите, Ли, но Пророки решили сделать свой ход. Телепортация!

Наместник Ли Налас протянул молодому священнику стакан терранского рома, оглядел гостей и произнес:

— Приношу извинения за сорванный прием, леди и джентльмены, но мы имеем дело с ситуацией не просто чрезвычайной, а просто-напросто катастрофой. И если кто-то и может ее остановить — то это Эмиссар. Мы же, тем временем, должны вернуться к своей работе и делать все, что сможем, чтобы спасти Баджор.

Катер с «Энтерпрайза» прибыл точно по расписанию, и Джейк с огромным наслаждением сдал Алшандара его отцу. Присматривать за юным клингоном было не то, чтобы сложно, но довольно утомительно. И дело было не в том, что он лез в драку со всеми подряд — Джейк это очень быстро прекратил. На свою, как выяснилось, голову, ибо, едва услышав об Александре Великом, подросток клещом впился в Джейка, требуя все новых и новых историй о великом воине. Но теперь все это закончилось, хотя бы на время, а раз так, то можно пройтись по Променаду и...

...И увидеть, как едва заметное сияние цвета безумия растекается от посоха стоящего у дверей часовни епископа Фонтейна, охватывая (в этом Джейк был абсолютно уверен) всю станцию. Это пугало — для чего могла понадобиться столь мощная психическая защита, Сиско представлял. Представлял настолько хорошо, насколько это вообще возможно для обычного человека...

— Джейк Сиско — комцентру. Что происходит?

— Вин пытается освободить Призраков Па, — отозвалась Кира, — вокруг Огненных пещер формируется подпространственное искажение — и Эмиссар отправился туда...

— Господи, спаси и помилуй!.. — выдохнул Джейк.

Огненные пещеры полностью оправдывали свое имя — весь каменный лабиринт был затоплен багрово-алым сверхъестественным пламенем, сплетавшимся в смутные богохульные образы, терзающие разум и угрожающими растерзать самую душу.

Чуждая, злобная воля, словно обезумевший ураган хлестала его, но Эмиссар, с трудом противостоя этому потоку, все же шел вперед, каких бы усилий это не стоило. Каждый вдох давался с огромным трудом, все тело словно налилось свинцом, правое плечо пульсировало болью — но Сиско не останавливался. Он не знал, что будет делать, не знал даже, куда он идет — но точно знал, что делает именно то, что должен.

Она стояла в самом сердце огненной бури — тварь, что совсем недавно была ведеком Вин. Была — но сейчас в ней не осталось ничего человеческого...

— На колени, ничтожество! — голос раздавался, кажется, со всех сторон одновременно, а вместе с ним на плечи Сиско обрушилась чудовищная тяжесть, — твои жалкие Пророки тебе не помогут!

Сиско упал на колени, уперся в покрытый пеплом пол. Еще немного — и эта сила раздавит его... С трудом оторвав от пола ладонь, эмиссар принялся чертить в пепле. Крест, украшенный прихотливыми крючками и кругами... И с каждой новой линией давление слабело, а огненная буря вокруг Бенджамина стихала.

— Узри же великий исход, самозванец! — снова прозвучало в пещере, а затем...

— Не будет никакого исхода, — прямо из стены появился, опираясь на причудливую трость, старый негр в соломенной шляпе, сошедший, казалось, со страниц какой-нибудь книги Марка Твена.

— Что ты?!

— Не твое, милочка, дело, — старик извлек откуда-то трубку из кукурузного початка и с наслаждением затянулся, — все равно не пойдешь ты никуда, да и никто не пойдет, пока я не скажу...

По глазам ударила октариновая вспышка — и Вин пропала. Пламя рванулось вверх — и снова опало.

— Что ты? — прошелестело множество не-голосов.

Пришелец не удостоил их ответом. Тщательно выбил о башмак трубку, снова набил ее, раскурил — и совершенно неожиданно ударил палкой по стене.

— Было вполне логично ожидать именно этого результата, — вряд ли хоть один терранин не узнал бы эту вулканку. Необычно светлые, скорее каштановые, чем черные, волосы, флотская рабочая куртка и меч Дома, по клинку которого змеились два девиза — такой она навсегда вошла в историю, такой она стояла сейчас перед Сиско...

— Адмирал... — генерал попытался подняться, но сумел только сесть, — вы же погибли...

— Смерть, — со странной интонацией произнесла Т'Пол, — не более, чем условность...

Команда станции «Дип Спейс девять» работала в авральном режиме — как, впрочем, и все в системе Баджора. Джейк не покидал командного центра, куда был перекрыт доступ для гражданских лиц, но для него сделали исключение — все-таки, это его отец исчез почти сутки назад в аномалии. Ведек Барейл, после смерти кай Опаки возглавивший церковь, каждый час выходил на связь с Кирой, но той было абсолютно нечего сказать. Сенсоры станции и кораблей, несмотря на все усилия Дакс и Эддингтона, пробить барьер искаженной реальности не могли. Потоки энергии, изливаемые активизировавшейся червоточиной, нарушали связь и блокировали дальние сенсоры, и разосланные пикеты не слишком помогали.

А в центре всего этого хаоса сидела за столом коменданта Кира Нерис, перед которой во весь рост встал кризис, природа которого была абсолютно непонятна, и пыталась делать все и сразу. И ей это — к ее собственному удивлению — удавалось.

— Мэм! — раздался из коммуникатора голос Джазии, — «Сан-Паулу» засек два кардассианских эсминца класса «Дамар», приближаются к станции. Связь установить не удается — оба сильно повреждены.

— Повышенная готовность. Доктор, приготовьте медотсек — возможно, у нас будет много раненых, — приказала Кира, — передайте «Сан-Паулу», чтобы он продолжал их вызывать.

— Полковник Кира, — на экране коммуникатора появилось лицо коммодора Джеллико, — я приказал «Сан-Паулу» состыковаться с одним из эсминцев...

— Мэм, на подходе крейсер «Клакар», — перебила коммодора Дакс, — он... Его команда просит убежища.

— Команда эсминца сообщила, что Дукат сверг и, по всей видимости, убил Протектора, — закончил Джеллико свое сообщение, — и начал охоту на его сторонников. Полагаю, вскоре мы столкнемся с большим наплывом кардассианцев...

Сиско не без труда поднялся на ноги, держась за стену.

— Хорошо, — голос почти не дрожал, — какова моя роль во всей этой истории?

— Якоря, позволяющего находится в материальной вселенной, — ответила мертвая вулканка, — кроме того, только ты мог открыть путь сюда, призвав его.

Она указала мечом на старика, по-прежнему курившего трубку.

— А что будет дальше?

— Как только Призраки Па будут уничтожены, — Т'Пол шагнула вперед, поднимая меч, -ты будешь свободен.

Бенджамин Сиско взглянул в глаза вулканке — и тут же пожалел об этом...

Их можно было назвать пустыми. Бездонными. Заполненными тьмой. Нечеловеческими. Сверхъестественными. Только все это — как и любые другие слова — были бы ложью. Правда же состояла в том, что человек не мог не только описать — даже воспринять это ослепительно-черное сияние Потустороннего...

Вулканский меч ударил в самое сердце огненной бури. Огненные пещеры содрогнулись, на Сиско обрушился неслышимый вопль нечеловеческой агонии. Пламя рассыпалось на множество сгустков, поглощаемых превратившимся в туманную полосу клинком. Психический крик поднялся до немыслимой высоты — и оборвался, когда последняя волна пламени провалилась в клинок.

— Все кончено? — спросил Бенджамин, рискнув отпустить стену.

— Все еще даже не началось, — Т'Пол растаяла в воздухе.

Что-то изменилось — почти неуловимо, но все же...

— Генерал Сиско! — внезапно ожил коммуникатор, — вы в порядке?

— Что с вами, Кира? Меня не было на связи от силы два часа. Но да, я в порядке, хотя устал и видел много странного.

— Генерал, — странным голосом ответила Кира, — вы отсутствовали больше суток.

«Дикси Белль», новехонький фрахтовик, построенный по спецзаказу, пришвартовался к станции — и его капитан немедленно отправилась в командный центр. Ее пропустили — в конце концов, это ее мужа сейчас пытались найти все сенсоры станции и множества кораблей...

— Мэм, аномалия исчезла! — воскликнула Джазия, — я засекла его коммуникатор!

— Связь!

— Есть!

— Генерал Сиско! — полковник почти кричала, — вы в порядке?

— Что с вами, Кира? — голос человека усталого, шокированного, но, кажется, вполне здорового, — меня не было на связи от силы два часа. Но да, я в порядке, хотя устал и видел много странного.

— Генерал, — вздох облегчения остановился, словно Кире сжали горло, — вы отсутствовали больше суток.

— Вы не шутите, полковник?

— Какие уж тут шутки, — проворчала Кира, — ваша жена только что вернулась... Хотите поговорить?

— Конечно!

— Бен, что с тобой? — вцепилась в коммуникатор Кэссиди, — ты цел?

— Цел, хотя и видел нечто, чего видеть не хотел бы никогда. Я возвращаюсь, ждите, — переключившись на частоту катера, Сиско приказал:

— Поднять одного!

Едва разобравшись с текущими делами, Сиско созвал командный совет, пригласив на него принцессу и ее советника, а также спешно прибывшего на станцию Барейла, и рассказал о случившемся.

Рассказ о том, что произошло в Огненных пещерах, получился долгим, но никто не перебил его и не задал никаких вопросов.

— Вот, собственно, и все, леди и джентльмены, — закончил генерал, — все случившееся для меня остается совершенной загадкой. Могу лишь надеяться, что кто-либо из вас сможет объяснить это происшествие.

— Полагаю, — взял слово Солкар, — вам неизвестно, что в древности гора Селейя считалась «поднимающейся над небесами». По всей вероятности, уже задолго до эпохи Сурака было известно о существующем на ее вершине подпространственном разломе. Адмирал Т'Пол, как вам, несомненно, известно, обладала выдающимися психическими способностями, и вполне логично предположить, что, поднявшись на вершину Селейи для, как она утверждала, «медитаций и восстановления необходимой степени эмоционального контроля», она в действительности открыла разлом после чего вошла в него. При этом она полностью преобразовала всю материю своего тела в энергию...

— И стала даймоном, — закончил епископ, — что до сих пор считалось возможным только в теории.

— Которая, насколько мне известна, подтверждается одним случаем на Терре, — заметил вулканец, — вам, несомненно, известном...

— Сей вопрос, если вы сохраните на то желание, я с удовольствием обсужу с вами в свободное время, советник. Сейчас же, дабы не уклоняться от темы нашего разговора, спрошу: генерал, что вам известно о второй сущности?

Обсуждать этот вопрос Сиско не слишком хотел. Тем более — обсуждать его с епископом, особенно с епископом-псайкером. Но деваться было некуда, и он начал, осторожно подбирая слова:

— Согласно существующему в нашей семье преданию, один из моих отдаленных предков был великим жрецом культа вуду — некогда широко распространенной религии чернокожих жителей Америки. Эта сущность, по всей вероятности, является одним из лоа — духов, которых почитает эта религия, и, полагаю, семейная легенда имеет под собой некие основания.

— И что же говорилось вашими предками об этом лоа? — поинтересовалась Кира, — что он из себя представляет?

— Полагаю, — заговорил Фонтейн прежде, чем Сиско успел отреагировать на вопрос, — сей даймон был известен предкам генерала под именем Папа Легба и считался посредником между миром людей и миром духов, а также стражем границы между ними. Мнение, до некоторой степени справедливое, поскольку он способен самым серьезным образом менять течения Имматериума вокруг себя и тем препятствовать перемещениям других даймонов.

— То есть, — Одо сцепил пальцы, — это будет не обычная война?

— Скорее, не совсем обычная война, — ответил епископ, — и мы должны быть готовы ко всему. Господь, возможно, не позволит обитателям Имматериума вырваться в наш мир — но я этого не знаю, как не может знать никто.

— Возможно, нам все же удастся избежать войны? — пробормотал кто-то.

— Возможно, — Виктор наклонил голову, — но... Господь иной раз приподнимает перед смертными завесу грядущего — и я знаю, что когда червоточина откроется в следующий раз — она будет ларцом Пандоры.

«Вояджер» вырвался из червоточины — задолго до конца своего патрулирования — и Сиско вспомнил предупреждение епископа.

— Полагаю, вы несете дурные вести, капитан, — сказал он, едва на экране появилось неожиданно молодое лицо командира корабля.

— Увы, генерал, это так, — ярость Джейнвей чувствовалась даже здесь, — все наши колонии в Гамма-Квадранте уничтожены, и в живых остался — с Божией помощью — лишь один человек, чтобы сообщить об этой отвратительной резне. И это сделал Доминион...

— Ларец Пандоры... — пробормотал комендант, — поднимайтесь на станцию, капитан. Внимание всем! Говорит комендант станции! Объявляю чрезвычайное положение, всем командирам армии и флота явиться в главный конференц-зал для брифинга!

Отключив общую трансляцию, Сиско помедлил секунду, а затем вызвал Баджор.

— Я слышал ваше сообщение, генерал, — Наместник немедленно ответил на вызов, — на Баджоре введено военное положение, сообщение императору я уже отправил. Нам приказано действовать по обстоятельствам...

— Есть проблемы с кардассианцами? — осведомился Сиско, бросив взгляд на вышедший из варпа кардассианский конвой.

— Никаких, — покачал головой Ли, — баджорцы приняли их не то, чтобы спокойно, но вполне мирно.

— Что ж, я рад этому. Если бы начались, вдобавок ко всем нашим проблемам, еще и беспорядки... — генерал тяжело вздохнул, — впрочем, не смею больше отвлекать вас, Наместник. Нас обоих ждет множество дел...

Главный конференц-зал станции редко бывал полон — но сегодня он оказался переполнен. Негромкий гул голосов заполнял все помещение — и, прислушавшись, можно было отчетливо расслышать в нем два чувства: недоумение и гнев. Наконец, собрались все приглашенные на брифинг, и шум постепенно затих.

Генерал-майор Бенджамин Сиско отложил планшет.

— Итак, все в сборе, — начал он, — и я буду краток. Доминион предпринял серию нападений на имперскую территорию, а так же на клингонские и ромуланские владения. Большая часть из них отбита, но мы понесли большие потери, а в особенности — в Гамма-квадранте, где, как только что сообщил нам «Вояджер», все наши колонии уничтожены полностью, не успев даже подать сигнал бедствия. Чудо, что удалось спастись хотя бы одному человеку, и только благодаря этому чуду мы сумели предпринять хоть какие-то меры. Но и это не все... Ведек Вин убила кай Опаку, похитила книгу Кост Амаджан и попыталась освободить Призраков Па. Ей это не вполне удалось, но некоторое количество сущностей все же вырвалось, после чего она с группой своих сторонников бежала с Баджора — вероятно, на Кардассию. Таким образом, война началась не только в реальном мире, но и в измерениях подпространства... Адмиралтейство распорядилось ожидать приказов, а пока — действовать по обстоятельствам.

— Что-нибудь еще? — осведомился Джеллико

Сиско молчал, вглядываясь в космос за иллюминатором, словно ища там ответ. Наконец, когда пауза почти стала невежливой, он ответил:

— Император вскоре выступит с официальным обращением, и вместе с ним — понтифик. С этого момента у нас будут развязаны руки. На этом — все, леди и джентльмены...

Генерал встал, отдал собравшимся честь и покинул зал. По пути в свой кабинет он думал, не стоило ли рассказать о случившемся в Огненных пещерах — и пришел к выводу: лучше молчать. Пока, по крайней мере... У него и без того достаточно проблем.

Пепельноволосый юноша-кардассианец, почти подросток, остановился перешагнув через комингс.

— Добро пожаловать на станцию, Ваше Величество — невысокая девушка в темно-сером деловом костюме, с ожерельем из переплетенных золотых цепочек и ниток жемчуга, протягивает руку.

— Принцесса Евгения, — кардассианец преклоняет колено, — я, Ласаран, сын Надора, изгнанный и обреченный, отдаюсь на вашу волю и молю о защите.

— Поднимитесь, Ласаран, и будьте мои гостем, ибо я принимаю вас под свою защиту.

Изгнанный Протектор встал, тряхнул головой отбрасывая длинные волосы назад, взглянул в бледно-синие, словно вспышка варп-прыжка, глаза... и понял, что пропал. Пусть его соплеменники и не верили в любовь с первого взгляда — теперь он знал, насколько они заблуждались.

— Пойдемте, Протектор, — позвала его принцесса, — нам предстоит долгий разговор и немыслимо много работы. Но прежде всего вы должны обратиться к своим соотечественникам — пусть узнают, что вы живы, и что Империя по-прежнему признает вас законным правителем Кардассии.

— ...Обратите сердца ваши к богу и дайте волю праведному гневу, полыхающему в ваших душах — и пусть Галактика горит в огне!

— Amen, — едва слышно произнесла принцесса, крестясь. Было что-то в этой седой девушке, что заставляло жадно ловить каждое ее слово, поднимало в душе каждого, кто ее слышал, настоящую бурю чувств, звало в битву... Может, дело в том, что она говорит то, что хочет услышать каждый? Или, может быть, правы те, кто шепчет, будто она — новая Жанна д'Арк, святая, посланная в час великой нужды? Или... Она не знала. Да и не хотела знать — и, поймав взгляд стоявшего рядом Башира, неожиданно поняла: никто не хочет. Из всех, кто стоял здесь, забыв про чины и звания, военный врач и принцесса лучше многих других знали, что такое война. Но... Не Империя нанесла первый удар. Война началась, и это не простая война, но крестовый поход против демонической скверны, ворвавшейся в мир — и Галактика будет гореть в огне.