Я тебя помню (гет)

Лима улыбается, смотрит в глаза Амале.

— А у тебя были отношения до меня?

— Не то, чтобы отношения, но…

Девушка смотрит на любимую, а затем просит:

— Не думаю, что ты была одна до меня. Расскажи.

Амала смотрит в окно. Да. Было.

* * *

День в школе выдался ужасным. Ее не принимают в обществе из-за индийских корней. И почему всем кажется это смешным?

— Это нечестно…

Она стала воображать. Вот бы у нее был друг, тоже не англичанин…например, немец, их до сих пор недолюбливают…любящий, как и она, музыку…милый, добрый, совершенно не стереотипный…

— Эй… — зовет ее кто-то.

Амала поворачивает голову в сторону и видит того, кого она и представила.

— Я Фридрих. Ты?

— Амала. А почему ты в такой форме?

— Я военный.

— Ого. И не англичанин?

— Нет. Я из Германии. Но не подумай, что я плохой, вовсе нет…я не хочу причинять вред кому-то.

— Здорово. Я тоже против насилия.

Фридрих улыбается.

— Друзья?

— Друзья.

— Амала, я еще приду. Не скучай. Мы еще узнаем друг друга

Дни идут, Амала и Фридрих видятся каждый день.

— Смотри! Какие красивые облака! — говорит Амала.

— Да…знаешь, мы с моей подругой Тео как-то легли смотреть на небо…с нами еще и Джон был…

— А кем была эта Тео?

— Теодора была журналисткой. Я не знаю, что с ней стало, но уверен, она стала известной, как и хотела.

— Фридрих…знаю, мне лишь 14, а тебе гораздо больше, но…я люблю тебя…

Фридрих улыбнулся.

— Хорошо, что ты заговорила об этом. И я тебя…люблю.

Фридрих целует Амалу.

— У тебя были отношения?

— Да. Сначала любил Тео, потом полюбил Курта…это был мой сослуживец.

— Ого. И кто больше нравился?

Он помолчал, а потом говорит:

— Не считая тебя, Тео.

Спустя много лет, пока она разговаривала с Фридрихом, ее семья волновалась за Амалу.

— Амала! — зовет ее маленький брат, Киран, — а с кем ты разговариваешь?

— То есть — с кем?

— Скажи, что сама с собой. Или с воображаемым другом, — сразу говорит Фридрих.

— Я…с воображаемым другом. Уверена, у тебя такие тоже есть! И это совершенно нормально!

— Ага…просто мама боится, что у тебя ши…ше…

— То же, что у бабушки? Нет. Что ты. Все хорошо.

Киран улыбается и убегает.

— Амала…судя по словам твоего брата…нам надо расстаться.

— Что? Фридрих!

— Отношения с человеком, которого видишь только ты — ненормально. И вообще, тебе 16, а мне больше 20…это незаконно.

— В каком году ты родился?

— В конце восемнадцатого века. 1891.

— Быть не может…сейчас 1977 год…тебе 86, а выглядишь на 20!

— Прости…

Он исчез.

* * *

— С тех пор он никогда не появлялся.

— Немецкий солдат? Фридрих?

— Да.

— Погоди. Теодора…вспомнила! Теодора Эйвери! Она погибла во время Великой Отечественной Войны!

— Он говорил, им было по 20.

— И помнишь, ты говорила, что видела призраков?

— Да.

— Может…это началось не в Индии? Может, он — призрак, которого ты видела впервые? Не воображаемый друг, а призрак?

— Это может объяснить то, почему его видела бабушка…мы же только недавно узнали, что она вовсе не сумасшедшая…

— Именно. Амала…мы с тобой падки на драматичные отношения…

— Я люблю тебя, Лима…

— А Фридриха?

— Я его помню…я не знаю, что чувствую к нему.

— Я же могу ревновать.

— Но он уже не вернется. Я уверена.

Амала бросает взгляд на окно. Там идет дождь, но виден силуэт. Девушка подходит к нему, видит знакомое лицо.

— Я люблю тебя, и спасибо, что отпустила. Спасибо, что ты счастлива, — шепчет он и пишет на стекле. Капли смывают его слова. И видение тоже.