↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Он здесь на умеренно-строгом режиме: гобелены Вайрэ смотреть можно, но недолго. По внутреннему ощущению времени (только на него и можно ориентироваться в Чертогах) — не больше часа. Столько же разрешено общаться с другими fear. И, когда Финголфин встретился с Финродом, он уже знал, как оказался тут племянник.
— Не то, чтобы рад тебя видеть в этих Чертогах, но — поздравляю с победой!
— Дядя, да я ведь... проиграл свой поединок.
— Финдарато, даже за маленький шажок к победе приходится платить дорого. А тебе удалось одержать двойную победу. Во-первых, над собой — в тот момент, когда ты решился исполнить долг, отказавшись от всего, чем владел, ради призрачной Надежды. Во-вторых, когда невероятным усилием спас человека. Ты ведь считал это важным, правда?
— Да, я чувствовал, что не просто так его спасаю, а для особой миссии. Для того, чтобы повергнуть Тень или хотя бы не дать ей расползтись по Средиземью.
— Понимаю. В бою за Барад Эйтель меня ценой жизни спас Хадор. Это обязывало там, у Черных врат, идти до конца. Ты же отдал жизнь за человека — теперь он пойдет до конца, и это тоже будет твоей победой.
..В следующий раз Нолофинвэ вновь поздравил племянника, когда тот готовился выйти из Чертогов:
— Это — твоя победа, плод, прежде всего, твоих усилий и твоей жертвы.
И добавил:
— Если увидишь amme, Анайрэ... Передай, что —люблю. Иди, тебе еще прощаться с братьями.
Они обнялись — излучающая синее сияние fea и светящаяся золотым цветом fana выходящего из Чертогов эльфа. Эти двое, заплатившие высокую цену за лучи надежды, подаренные Средиземью, расставались, если не навсегда, то на многие века.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|