Спальня для хозяйки (гет)

В тот день посетителей в «Дырявом котле» почти не было: разве что ужинающие постояльцы да ещё двое волшебников попивали пиво за дальним столиком, отгородившись от всех заглушающими чарами.

— Она уже сказала тебе «Да»?

Рональд разом помрачнел и отвёл взгляд. Прошла почти минута.

— Пока нет. Тянет чего-то.

— Хм. Сливочное пиво… Почему его так назвали? Никакого вкуса сливок.

Гарри болтал мутную жидкость в своей кружке и внимательно её рассматривал. Или делал вид, что рассматривал. Кому он врёт? Ведь давно решил, что не придёт на их свадьбу. Просто потому, что не сможет видеть любимую рядом с другим. Пусть даже с лучшим другом. Он не настолько силён. Он обязательно придумает что-нибудь, найдёт какую-то убедительную причину, чтобы не быть там. Может, подставится под заклятие или сам сломает себе что-нибудь. Ногу, например. А лучше обе. Тогда точно загремит в «Святой Мунго», и друзья поймут, и не обидятся. Нельзя ему там быть. Нельзя своей кислой рожей портить ей лучший день в жизни. А улыбаться и притворяться весёлым он не сможет.

— «Сливочное», это потому, что сливают всё недопитое, а потом — по бутылкам и продают студентам, — невесело проговорил Рон.

— В самом деле?

— Нет.

— Любишь её?

— Люблю. Как и ты.

Гарри поднял глаза. «Он что, всё знает? Как догадался?» — он старался не выдать удивление, но это, казалось, было ни к чему. Рон и так всё понимает. И, значит, нет нужды что-то выдумывать, а можно просто откровенно поговорить.

— Знаешь, я, наверное, не смогу прийти к вам на свадьбу.

— Понимаю.

«Вот так всё просто?». Гарри внимательно всмотрелся в конопатое лицо друга. И как он сумел проглядеть изменения в Рональде? А может, никогда к нему и не присматривался? Просто привык, что рядом есть этот беззлобный и взбалмошный баламут, который никогда не лезет вперёд, но и не отстаёт ни на шаг и всегда подставляет плечо, когда нужно. Ну, это если не считать детских обидок, конечно. Мало ли что там было в детстве.

— И давно ты узнал про меня?

— Давно. Я же не слепой. Видел бы ты себя со стороны, когда она рядом…Только так и не пойму, почему ты ей до сих пор не признался?

— Я ведь думал, что умру. А к чему ей лишняя боль? А после победы у вас вроде всё сладилось. Чего я лезть-то буду?

Рональд с силой хлопнул ладонью по столу. Сейчас ему захотелось обозвать друга оленем и просто послать куда подальше. Потому что не врубается этот парнокопытный, что своими дурацкими самопожертвованиями не только себе жизнь рушит, но, возможно, и той, кого он, Рональд, любит. А этого друг героя никому не позволит.

— А знаешь что, дружище! Мне кажется, она имеет право знать. И пускай сама решает. Так будет честно… И не смотри на меня, как на придурка. Я от неё не отказываюсь. Просто если до сих пор не ответила, значит, сомневается. Я хочу, чтобы она была счастлива. А со мной или с кем другим — не суть важно.

* * *

В Норе сейчас они находились вдвоём. Артур и Перси застряли в Министерстве — там какой-то очередной аврал случился, Джиневра пока не вернулась с тренировки, а Рон ещё с утра предупредил, что сегодня после работы пойдёт пить пиво с Гарри Поттером.

Мать большого семейства, в коем это веке без помощи магии, мотала в клубок жёлтую нитку для очередного свитера и выслушивала откровения будущей невестки.

-…я не знаю. Я… Рон хороший, добрый, честный парень, но… мы с ним… Я не уверена… что смогу быть такой, какая ему подходит.

— Это хорошо, что ты сейчас задумалась об этом, девочка, — Молли тяжело вздохнула. — Вы с Рональдом такие разные… И притираться будет нелегко. Я совсем не понимаю, как вы так близко сошлись. Хотя война и не такое делает… Наверное.

— Я не знаю, как это произошло.

Гермиона всхлипнула. Сегодня она впервые говорила с Молли как взрослая. По душам. И очень боялась: готовилась слушать упрёки, может быть, даже ругань в свой адрес. О том, что она неблагодарная легкомысленная штучка или даже стерва, запудрившая мозги любимому сыну. А то и чего хуже — безродная приживалка, стремившаяся попасть в чистокровную семью ради карьеры и всякой другой корысти, а теперь дающая заднюю, потому как нашла вариант получше и побогаче.

Но того, что Молли поймёт её и будет помогать разбираться в себе, примет её чаяния и тревоги, Гермиона не ожидала. И теперь уже не боялась до конца открыться перед женщиной, которая с детства почти что заменила ей мать.

— Я… не знаю, — повторила она. — Я уже давно чувствую себя не человеком, а скорее героиней какого-то простенького романа. Как будто кто-то выдумал мою жизнь и тащит по ней, сочиняя разные эпизоды. И в каждом из них я рядом с Гарри. Мы всегда вместе, а Рон тоже здесь, но чуть в стороне. Нас так сблизили, что я уже не представляю себя без него. Без Гарри… Это, может, и не любовь, нет. Это что-то другое. Как будто больше и сильнее. И вот сейчас кажется, что этот сочинитель отрывает нас друг от друга по своей дурацкой прихоти. Но ведь так нельзя! Так не должно быть. Это жестоко… и нечестно. Но я ничего не могу с этим поделать. Как же быть?

— Ох! И навыдумывала же ты себе, милая, — Молли лишь озабоченно покачала головой. — Ну какой сочинитель? Запомни, что я тебе скажу: никто за нас жизнь не делает. Только мы сами. И не надейся, что всё само собой образуется без твоего труда. Шевелиться нужно, а не сидеть на месте. Раньше надо было в себе разбираться… Хоть и сейчас не поздно ещё. В последний вагон ты успела вскочить, девка. Хуже было бы, если бы поезд пошёл: поженились бы вы с Роном, детей нарожали, а потом поняла бы ты, чего натворила. Вот тогда бы плохо было всем. Почему только сейчас ко мне с этим пришла?

— Но я не могла… раньше.

— Это отчего же ещё?

— Боялась, — честно призналась Гермиона. — Я ведь помню, как Вы переживали, когда Джинни и Гарри расстались. И я не хотела…

— Ты на меня не смотри. Я мать, мне переживать положено… Не хотела она. Хм! Я и сейчас волноваться буду. Не за Рона — он мужчина, переживёт, — а за тебя. Вы же с Гарри оба для меня как родные дети. Сама знаешь. Или что, не веришь ещё?

— В-верю.

— Вот и правильно. А про то, что они расстались… Ты, Гермиона, умная вроде, но такая глупая. Джинни-то посмекалистей тебя оказалась. Вовремя поняла, что не та она, кто Гарри нужен. Он, конечно, парень честный; женились бы они и всю жизнь вместе прожили, но только без счастья, потому что нет меж ними любви. Так, влюблённость была, а любви нет. А без неё всё прахом.

— А как понять, — Гермиона подняла взгляд на старую колдунью, — что это не влюблённость, а по-настоящему?

— Так это ж совсем просто, — Молли улыбнулась. Впервые за вечер. — Это когда ни минуты свободной нет, чтоб ты о нём не думала. Всегда он у тебя как перед глазами. И хочешь вернуться к нему скорее, чтобы рядом быть. И когда собой готова поступиться, лишь бы ему хорошо было. Есть у тебя к нему такое?

Гермиона задумалась, а вскоре затрясла головой:

— Да.

Но Молли, кажется, сказала ещё не всё.

— И главное здесь запомни: нужно, чтобы и у него к тебе так же было. Иначе толка не будет. Поняла?

— П-поняла, — Гермиона задрожала. Как узнать, что чувствует Гарри? Испытывает ли он то, о чём говорит Молли? «Ведь он ни разу не показал, что относится ко мне иначе, чем к другу. А что, если я ему безразлична? Как это понять? И как пережить?»

— Не определишь ты это, пока не признаешься ему и напрямую не спросишь, — Молли будто прочитала её мысли. — Поэтому вставай, милая, и иди к нему прямо сейчас. А за Рона не беспокойся. Он не глупый. Сам всё поймёт. Да и я рядом, если что.

* * *

Гарри Поттер сидел в глубоком кресле и пялился на погасший камин. Сегодняшние слова друга напрочь выбили его из колеи. Неужели Рон готов вот так запросто пожертвовать своим будущим ради кого-то другого? Ради него, Мальчика-Который-Всегда-Выживает. За восемнадцать лет своей не самой простой жизни Гарри привык ко всякому: пробиваться к цели вопреки мнению большинства, в одиночку выходить на битву с врагами, быть отвергнутым и презираемым вчерашними друзьями и сокурсниками, внезапно уверовавшими в его несуществующую вину. И к разному другому. Но ещё никогда никто не предлагал ему своё самое дорогое.

«А может быть, Рону не нужна Гермиона? — закралась гаденькая мыслишка. — Просто понял, наконец, что не будет ему с ней покоя, вот и решил так закончить отношения? Под благовидным предлогом».

Гарри сидел в кресле и размышлял. И чем больше думал, вспоминая сегодняшний вечер, слова и мимику Рона, тем отчётливей понимал: нет, рыжий не притворялся. Он в самом деле очень любит их косматую подругу. А тому, кто любит по-настоящему, всегда плевать на себя. Лишь бы дорогому человеку хорошо было. Разве сам Гарри поступил не так же, когда отказался претендовать на любимую, сначала думая, что скоро умрёт, а потом решив, что ей дороже другой? Так почему Рон не может сделать то же самое? И никому он не отдаёт Гермиону — она что, вещь какая-то?! — а просто хочет дать ей выбор, как это и должно быть среди людей.

«А раз так, то надо бросать всё и бежать к ней, чтобы объясниться, признаться в чувстве, которое зреет вот уже шесть лет. С тех самых пор, как увидел её, лежащую бездыханной на больничной кровати после нападения василиска, и понял, что не переживу потерю, если она вдруг…»

Одним движением Гарри вскочил на ноги и вскинул волшебную палочку:

— Акцио, мантия!

Тут он замешкался, обдумывая что-то, и вызвал домовика:

— Кикимер!

Старый эльф появился мгновенно.

— Что угодно полукровному наследнику рода Блэк?

— Меня не будет какое-то время. И если пока меня нет дома, сюда придёт…

Дав короткое указание, Гарри зачерпнул горсть летучего пороха и шагнул в камин.

— Нора!

* * *

Гермиона трангрессировала на Гримо-12 прямо из кухни, где до этого говорила с Молли, и теперь стояла на крыльце, силясь поднять руку, чтобы постучать в дверь. «Что я ему скажу? Как начну разговор? Да к дьяволу! Просто признаюсь, а потом будь что будет. Если прогонит, значит, так тому и быть. Я сильная, я сумею это пережить».

Она коснулась двери, которая неожиданно распахнулась, открывая проход по тёмному коридору. «Не заперто. Гарри кого-то ждёт? А что, если я не вовремя?». Но отступать было поздно. Всё должно решиться сейчас. С замиранием сердца молодая колдунья шагнула вперёд.

— Гарри! Ты тут?

Десяток минут понадобился для того, чтобы понять: дом абсолютно пуст. Хозяина нет.

«Но почему дверные замки были открыты? А вдруг что-то случилось, и Гарри сейчас в беде?» — тревожные мысли мелькали в голове, когда Гермиона достала палочку, намереваясь попытаться восстановить произошедшие здесь события. Вдруг краем глаза она уловила быстрое движение сбоку. Гермиона развернулась. Напротив неё стоял Кикимер, держа в руках сложенный лист пергамента.

— Молодой наследник рода Блэк отправился к рыжим предателям крови, чтобы говорить со своей подругой. Он поручил Кикимеру передать письмо гр… магглорождённой Грейнджер, если она посетит дом в его отсутствие.

С этими словами неисправимый грубиян поклонился и протянул Гермионе письмо. Девушка развернула листок и скользнула по нему глазами, считав короткую фразу: «Не уходи».

Выдохнув, она присела на край дивана и смахнула побежавшую по щеке слезинку. А потом коротко улыбнулась:

«Да я вообще-то и не собиралась».

Вспыхнул камин, и Он шагнул из зелёного пламени, попутно отряхивая сажу с рукавов. А потом поднял глаза…

— Кикимер! — проорал Гарри, не отводя от Неё взгляд. — Приготовь спальню для хозяйки!..

— Ты ведь не уйдёшь?

— Никогда!