Лаки (джен)

Чем ближе был конец квартала, тем больше у Реджины становилось бумажной работы. Несмотря на то что в офисе мэр часто засиживалась допоздна, в конце концов документации становилось столько, что часть её приходилось брать домой. Сейчас Миллс сидела в гостиной на диване, накинув на ноги пушистый, тёплый плед. На журнальном столике в несколько аккуратных стопок были сложены бумаги. Дочитав очередной документ и поставив витиеватую подпись, Реджина убрала его в папку, лежащую отдельно от остальных, и взглянула на часы. Была уже половина девятого вечера, а Генри ещё не вернулся с прогулки.

Тихо хлопнула входная дверь, и Реджина облегчённо выдохнула. Однако Генри не спешил здороваться с матерью. Он старался делать всё как можно тише, словно не желал обнаружить своё присутствие. Миллс вздохнула. В обед она отругала сына за полученную двойку по математике, но уже успела пожалеть о том, что была слишком строга. Реджина не любила ссориться с сыном.

Миллс откинула плед и встала, собираясь выйти в прихожую. Дверь в комнату приоткрылась, и в неё заглянул щенок, ещё совсем небольшой, кремового цвета, грязный и лохматый. Исподлобья посмотрев на Реджину, щенок на полусогнутых лапах юркнул под стоящий рядом шкаф и затаился. К своему удивлению, Реджина обнаружила, что тёмно-коричневые отпечатки лап на безнадёжно испорченном белом ковре не вызывают у неё желания сердиться.

— Лаки, ты где? — шёпотом позвали из холла.

— Генри, подойди ко мне, пожалуйста, — строго позвала Миллс.

Приветливо улыбаясь, в гостиную зашёл Генри, но, заметив следы на ковре, виновато опустил взгляд.

— Ну, не мог я его на улице оставить, — оправдывался он. — Лаки ещё совсем маленький, пропадёт один ведь.

— К сожалению, это не единственный бездомный пёс, — произнесла Реджина. — Но мы не можем их всех содержать у нас дома. Я надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю, — Генри подошёл к матери и крепко обнял её. — Давай оставим его, пожалуйста.

— Хорошо, сегодня он переночует здесь, а завтра мы разместим пару объявлений и найдём ему дом.

— А можно мы его насовсем? — крепче сжав талию и умоляюще посмотрев матери в глаза, тихо попросил Генри.

— Вообще-то…

— Пожалуйста. Он очень-очень хороший, добрый! И я сам буду за ним ухаживать: и кормить, и гулять, и…

— Мы сможем оставить его при одном условии, — сдалась Миллс. — Если ты исправишь свою двойку за контрольную.

— Я обязательно исправлю, — пообещал Генри, улыбаясь.

— Переодевайся и приходи на кухню. Будем ужинать.

Кивнув, сын убежал к себе. Реджина подошла к шкафу, под которым прятался щенок и опустилась на колени.

— Лаки, — мягко позвала она, — иди сюда, не бойся. Лаки.

Миллс протянула раскрытую ладонь и улыбнулась, почувствовав, как в неё осторожно ткнулся прохладный, влажный нос. Вскоре из-под шкафа нерешительно вылез сам щенок. Реджина тут же подхватила его на руки. При ближайшем рассмотрении Лаки оказался породистым — золотистым ретривером.

Когда Генри зашёл на кухню, Реджина, удобно устроившись на стуле, вытирала мягким полотенцем смирно сидящего у неё на коленях Лаки. Генри улыбнулся и сел за стол. Миллс отпустила щенка и поставила перед сыном тарелку с её фирменной лазаньей, которую тот с аппетитом принялся уплетать. Реджина достала из шкафчика небольшое блюдце. Нарезав в него немного варёной куриной грудки, она поставила тарелочку на пол и позвала Лаки. Щенок принялся за еду, а Миллс поставила рядом ещё одно блюдце — с водой.

После ужина Генри уговаривал Реджину отложить все дела и посмотреть вместе с ним мультфильм. Хотя бумажной работы было довольно много, Миллс не смогла отказать сыну, в котором не чаяла души, и следующие несколько часов они провели в обнимку на диване перед телевизором.

* * *

Ночью началась гроза. За окном от сильного ветра шелестели ветви деревьев, по крышам и подоконника барабанили капли дождя, ярко сверкали молнии, часто слышались раскаты грома.

Дверь в спальню приоткрылась, и в комнату робко шагнул Генри, держащий на руках заспанного Лаки. Миллс присел на кровать и потрепал мать по плечу.

— Мам, мам, — тихо позвал он.

Реджина нехотя приоткрыла глаза. Послышался раскат грома, и Генри поёжился.

— Что случилось? — спросила Миллс и, дотянувшись до будильника, посмотрела на время.

Часы показывали четыре часа утра.

— Там гроза, Лаки боится. Можно мы с тобой поспим?

— Лаки боится, — едва усмехнувшись, повторила Реджина и посмотрела на сына.

Генри гладил щенка по голове, с беспокойством поглядывая в окно. Миллс откинула одеяло и ласково улыбнулась.

— Ложитесь.

Генри лёг рядом с матерью и прижался к ней, Лаки удобно расположился с краю. Реджина укрыла сына одеялом и, поцеловав его в нос, бережно обняла. Не дожидаясь просьбы, Миллс стала рассказывать сказку, поглаживая Генри по голове.

Вскоре они оба крепко спали.