Люциус Малфой воспитывает Гарри Поттера (джен)

К Гарри снова привязался ужасный кузен — Дадли Дурсль. Восьмилетний Дадли лениво давал Поттеру громадной рукой щелбаны по лбу — раз за разом. Гарри пятился назад и Дадли прижал его к окну.

— Терпи, очкарик, атаманом станешь, — ржал Дадлик.

— Отвяжись, жирдяй.

— Придурок, фрик, — раздавая щелбаны, Дурсль-младший ухмылялся жирной улыбкой.

Гарри уворачивался, но гигантская рука настигала.

— И мамочка твоя придурошная! — с торжеством более сильного высказал Дадли.

Гарри не выносил, когда кто-то оскорблял маму. С мгновенно появившейся внутренней яростью поднялся приступ внезапной неконтролируемой детской магии. Дадли поднялся в воздух, словно воздушный шарик. Рядом было окно — Дурсль летел прямо туда.

Гарри попытался схватить Дадли за ногу, не давая вылететь в окно, но не успел.

И вот Дурсль за окном.

Внутри Гарри все оборвалось от страха. Видимо, на этом приступ детской магии и закончился. Или это был новый приступ, уронивший Дадли вниз. Дурсль упал на землю, как мешок с картошкой. Благо первый этаж.

* * *

Гарри больше всего на свете не хотел, чтобы ситуация повторилась. И что же? Инцидент произошел снова. Но с новым кузеном. Драко Малфоем. Драко, как рассказала миссис Малфой, был дальним кузеном Гарри.

В восемь лет у Гарри Поттера появились новые опекуны. Волшебники. Малфои.

От Дурслей его забрали. Это произошло после того, как Дурсли пять дней не давали ему еды. Дядя Вернон говорил, что лучше бы его выпороть, чтобы неделю не смог сесть. Но Дурсль опасался приступов детской магии (что уже бывало на рукоприкладство — дядя однажды ударил его по лицу). И вот вместо “неделю не смог сесть” Дурсли решили устроить ему “неделю без еды”. Опекуны и раньше практиковали подобное наказание — и без магических последствий. Магия голодного мальчика даже как будто затухала. Но еще никогда Дурсли не давали есть так долго. Не два, не три дня, а уже пять. А собирались морить голодом неделю. И нельзя было даже своровать еду — дядя и тетя его запирали.

Улучив момент, когда никто не видел, что он делает в саду, на пятый день Гарри смог выбежать за ограду. Держал путь он к соседке миссис Фигг. Старушка накормила голодного мальчика печеньем и полуфабрикатами. Когда Гарри ел, миссис Фигг сказала странную фразу:

— Если Дамблдору нет дела, я напишу мистеру Фаджу.

Гарри вскоре узнал, кто такие Дамблдор и Фадж. Фадж — министр магии Великобритании, а Дамблдор — директор школы волшебства Хогвартс и могущественный волшебник, определивший его судьбу — именно он оставил его в младенчестве на крыльце Дурслей. Гарри узнал, что Дамблдору доверились его родители-волшебники, старик помогал им прятаться от Волдеморта — могущественного темного колдуна. Но Волдеморт все равно убил их. Значит Дамблдор плохо их прятал! (Это потом объяснил ему мистер Малфой и вообще много чего рассказал о директоре школы Хогвартс). Но Гарри еще до знакомства с мистером Малфоем невзлюбил Дамблдора. Миссис Фигг рассказала, что писала Дамблдору после того, как узнала, что опекуны не давали Гарри есть три дня. Дамблдор ответил ей пространными рассуждениями, что испытания только закалят Магического героя и сделают его сильным духом. Миссис Фигг тогда прониклась и решила больше ничего не предпринимать.

Но после того, как она узнала, что Дурсли не давали есть Гарри пять дней, а собирались семь, старушка не стала тревожить Дамблдора, а сразу написала министру магии. Министр говорил с Гарри совсем недолго. Посадив мальчика на колени, Фадж добродушно рассказал, что Гарри — волшебник, великий волшебник, особенный. И что плохо, что опекуны-магглы оказались негодяями. Но ему назначат новых опекунов-волшебников.

Новыми опекунами оказались лорд Люциус Малфой и его жена леди Нарцисса. Люциус был другом мистера Фаджа.

Гарри стеснялся мистера и миссис Малфой. Супруги были величественно красивы, оба с длинными светлыми волосами, гордой осанкой и шикарными нарядами. Гарри про себя называл их Мерлином и феей Морганой.

Волшебники… И он — Гарри — волшебник. Как же это здорово! Вот бы еще иметь волшебную палочку. Поттера завораживали палочки новых опекунов. Очень хотелось взять палочку в руки.

В самом начале пребывания Гарри у Малфоев Драко — сын опекунов взял без спросу палочку матери. Его наказали, лишили десерта. Вроде бы не страшно, но мистер Малфой так холодно и строго произнес:

— Наказание, Драко.

Кроме лишения десерта мистер Малфой увел Драко на беседу в свой кабинет. Наверное, ругал… Гарри ни за что не хотелось быть на месте Драко. Лорда Малфоя он стеснялся и боялся. Это был какой-то инстинктивный страх, ведь опекун разговаривал с ним всегда очень по-доброму.

В речи мистера Малфоя слышалась даже не доброта, а лесть. Иногда Гарри думал, что опекун разговаривает с ним, не как с мальчиком, а как дядя Вернон разговаривал со своим начальником (тот иногда приходил на ужины).

— Господин Поттер, Вы станете величайшим волшебником, министром магии.

Драко, когда это слышал, возмущался:

— Это я буду министром магии!

— Нам, Малфоям, лучше быть на вторых ролях. Мы — серые кардиналы, — отвечал мистер Малфой.

Драко не знал, кто такие серые кардиналы, отец ему объяснил. А Гарри знал. Он любил ходить в библиотеку на Прайвет-драйв. Благо Дурсли не запрещали ему читать.

А какие в библиотеке Малфоев книжки! С движущимися картинками, с музыкальным сопровождением. Книги, рассказывающие сказки. Детские энциклопедии, отвечающие на вопросы.

А картины? Тоже движущиеся. И разговаривают.

А игрушки? “Живой” маленький Мерлин (как же похож на мистера Малфоя). Мягкие зайцы, мишки и другие звери, тоже “живые” и разных размеров. Волшебные животные: “живые” дракон, единорог, гиппогриф и василиск (последнего Гарри боялся и прятал в шкафу). Еще из игрушек: маленькие эльфы и гномы, железная дорога с мини-Хогвартс-экспрессом и маленькая копия стадиона для квиддича с игроками.

Детская метла. Гарри влюбился в полеты с первого раза. Плохо только, что Драко то и дело пытался столкнуть его с метлы.

У Драко был собственный черный котенок. Пушистый сразу полюбил ласкового к животным Гарри. Драко драл питомцу уши за то, что тот лез на колени к Поттеру.

Кроме котёнка Драко в поместье Малфоев жили и другие кошки и собаки. И даже белые павлины. А собаки были охотничьи. Малфоям принадлежал целый лес, в котором лорд с друзьями охотился.

Мистер и миссис Малфой называли свой дом поместьем, но Гарри казалось, что он живет в замке. В доме Малфоев были башни, гигантские залы, подземелья.

Уже через пару недель пребывания у Малфоев Гарри познакомился с подземельями. Драко его там запер. Малфой-младший жутко ревновал родителей к Поттеру, обижался и мстил. Любимая мамочка то и дело ласкала Гарри, обнимала, гладила по голове. А отец делал комплименты Поттеру, называл Избранным, великим, будущим министром магии, обращался “Господин Поттер”. Драко это злило.

И да, наследник Малфоев запер Гарри Поттера в подземельях. Гарри несколько часов провел там. Было холодно, голодно и одиноко — совсем, как у Дурслей. Гарри заплутал в темных и сырых подземельях и потерял дверь, ведущую наружу. Его, заплаканного, вытащила наверх леди Малфой. Она тоже плакала от страха потери ребенка, к которому уже привязалась. А лорд Малфой вскоре снова холодно и сурово сказал:

— После ужина тебя ждет наказание, Драко. И в этот раз я не буду тебя жалеть.

Драко ныл, что Поттер сам залез в подземелья. А Гарри гадал, что за наказание? Не буду жалеть... Неужели мистер Малфой наказывает сына поркой? Но даже злобный дядя Вернон не порол ни Гарри, ни Дадли, хотя и грозился. А у мистера Малфоя рука поднимается? Гарри боялся и в то же время ему было жутко интересно. Вредный Драко будет наказан, вероятно, выпорот, как в “Томе Сойере”. Чем, розгой?.. Вот бы посмотреть.

Гарри даже пришел к кабинету Люциуса Малфоя подслушать и желательно подглядеть. Но за дверью ничего не было слышно, вероятно, лорд наложил заглушающие чары.

Еще в самом начале пребывания у Малфоев в голове Гарри промелькнула фантазия, что лорд и леди — это король и королева, Драко — принц, а его — Гарри взяли как слугу-мальчика для битья. Еще Гарри боялся мысли, что новые опекуны — такие же, как Дурсли, даже вредный кузен имеется. Но с течением времени стала преобладать фантазия про принца и нищего. У Дурслей он был нищим, а у Малфоев стал принцем. Вот бы еще Драко на его место, к Дурслям!

Драко не стал нищим, но он — Гарри — остается принцем. Живет в замке. У него в собственности много дорогих игрушек и книжек. Слуги-домовики. Шикарные и очень вкусные обеды и десерты. Королева-мать Нарцисса. Король-Мерлин Люциус. Почему-то Гарри нравилось фантазировать, что ласковая леди Малфой — теперь его мама, а Люциуса отцом считать стеснялся. Может, потому что лорд Малфой обращался к нему, как к начальнику, не иначе, как “Господин Поттер”?

Но не только Люциус относился к Гарри с почтением. Другие незнакомые маги тоже. Однажды опекун взял Гарри с собой в Косой и Лютный переулки. Без Драко — тот стал возмущаться, что с Поттером не пойдет, вот отец и оставил его дома с мамой.

Гарри был счастлив. Он — волшебник. Идет за руку с взрослым волшебником-Мерлином. В волшебный квартал. В магазины для волшебников. Опекун с подопечным даже зашли в магический ресторан. Там Гарри усиленно вспоминал науку леди Малфой о манерах за столом. В ресторане, как и в магазинах, продавцы и официант обращались к нему, как опекун, “Господин Поттер”. Гарри было неловко. Ему делали комплименты, называли великим, Избранным, героем, Мальчиком-Который-Выжил. Почитатели кланялись. Один из них даже поцеловал Гарри руку. Жаль Драко не видел, вот бы он позлился.

В Лютном переулке Люциус купил для Гарри очередной подарок — неядовитую змею. Вначале Поттер испугался, но почти сразу начал говорить со змеей на парленганге.

— Как я и думал, — только сказал мистер Малфой.

Сначала Гарри подумал, что все волшебники умеют говорить со змеями. Но оказалось, он один такой. И был еще один — Волдеморт. Гарри ненавидел Волдеморта всей душой — убил родителей! Но здорово, что у него не получилось убить его — Гарри. Он — Мальчик-Который-Выжил, герой магического мира. Но как у него вышло убить Волдеморта?

— Темный лорд был величайшим волшебником, — говорил Люциус. — Но в конце жизни обезумел. Магия не терпит безумия. Когда он стал абсолютно бесполезным и опасным для общества, его же магия его и убила, перейдя к тебе. У тебя появился потенциал стать величайшим магом нового времени. Темным магом.

Темным?! — удивился Гарри. Он не хочет быть темным… Как Волдеморт что ли?

— Я буду светлым магом, — расхрабрился сказать Поттер.

— Светлый маг — Дамблдор. Что я говорил о Дамблдоре, Господин Поттер? И Вы соглашались.

— Дамблдор — психопат, ему нормально было, что Дурсли морили меня голодом.

— Из вас, Господин Поттер, росли забитое существо, раба, солдата, секретное оружие Дамблдора. У нашего седовласого гения — это я о Дамблдоре — паранойя. Он думает, что Волдеморт возродится снова, и ваша обязанность, Господин Поттер, его убить. Я же считаю, что Темный лорд уже возродился — в вас. Да, в вас, Господин Поттер. Со временем я присягну вам на верность, вы станете моим Повелителем.

Гарри опешил, он не знал, как реагировать.

— “Секретное оружие Дамблдора”, вам приятна такая кличка, или лучше быть приемником Темного лорда? По праву войти во властные структуры, вероятно, даже стать министром магии?

Хочу быть светлым лордом, вновь промелькнуло в голове Поттера, но он смолчал.

— Считайте Темным лордом себя уже сейчас, Господин Поттер. Но опасайтесь безумия Волдеморта. Хотя вряд ли у вас в вашем возрасте проявится безумная жестокость.

Безумная жестокость проявилась. Так назвал Гарри ситуацию с Драко Малфоем. После того, как Люциус Малфой сходил в город вместе с Гарри, без родного сына, Драко затаил месть. И прямо при Гарри стал выбрасывать с третьего этажа игрушки и книжки Поттера.

Когда вниз полетела железная дорога, у Гарри снова настал приступ неконтролируемой детской магии: Драко поднялся в воздух, как воздушный шарик. Перед глазами пронеслись все пакости Драко Малфоя, особенно подземелья. Но просто полетать в комнате — это вредного Малфоя не проучит, как следует. С этой мыслью в руках у Гарри материализовалась веревка. Мальчик привязал один конец веревки за ногу Драко.

— Полетай, гадина, — сказал Поттер и открыл окошко. Толкнул в проем Малфоя.

И вот Драко за окном, другой конец веревки Гарри привязал к ножке стола.

Висящий за окном Драко возмущенно и испуганно вопил. Гарри помахал ему ручкой.

Поттер надумал продержать Драко подольше. И вот Малфой висит за окном, а Гарри решил спуститься вниз за выброшенными игрушками.

Когда Гарри делал второй заход за игрушками, он столкнулся лицом к лицу с лордом Малфоем.

— Объяснитесь, Господин Поттер.

Гарри испугался. И с испугу подумал, что лорд Малфой имеет в виду не то, что опекаемый нагружен игрушками в коридоре, а то, что надо объясниться, почему Драко за окном.

— Почему вы гуляете по поместью с игрушками, Господин Поттер? Для игрушек есть место: детская гостиная.

Уф, не знает, что Драко за окном. Но все равно плохо. Гарри думал предложить Драко сделку: он не говорит о том, что Драко выбросил игрушки в окно, а Малфой в свою очередь не говорит родителям про висение за окном. Может, предложить Драко денег? Люциус регулярно спонсировал мальчиков карманными, у Гарри всегда оставались лишние деньги. Покупались в основном волшебные сладости по каталогам.

Но и подкуп Малфоя уже не действующая идея. Лорд Люциус решил проводить его до детской гостиной.

— Можно мне поиграть во взрослой гостиной? — спросил Гарри, уже понимая, что ничто уже не остановит грандиозной головомойки, когда лорд Малфой увидит сына за окном.

— Нет, Господин Поттер, мы идем в детскую гостиную.

— Драко выкинул все мои игрушки и книжки из окна, — поспешил сказать Гарри.

— Ах вот это что, Драко в детской гостиной? Я поговорю с ним в кабинете.

Дверь детской гостиной открылась. Почти сразу же раздался крик Драко:

— Папа! Помоги!

Озабоченный Люциус поспешил выудить сына в комнату за веревку и снял невесомость.

— Как это понимать? — спросил лорд Малфой.

— Папа, это все сделал Поттер! Накажи его!

— Игрушки и книжки тоже он выбросил в окно?

— Да, Поттер чокнутый.

— Не выражайся, Драко, — сказал Люциус. — И не лги мне. Я прекрасно понял, что здесь произошло. Итак, Гарри сейчас займется возвращением в детскую гостиную игрушек. Что сломалось я потом починю. А я с тобой Драко, хочу уединиться в кабинете, ты знаешь для чего.

И уже персонально Поттеру:

— Когда закончите с игрушками, тоже приходите в мой кабинет.

Гарри очень хотелось, придя в кабинет к лорду Малфою, застать порку Драко. Но так он только приблизит собственное наказание. Гарри перетаскивал игрушки и книжки с улицы очень, очень медленно. И он делал перерывы в ношении игрушек, просто несколько минут ходя из угла в угол по детской гостиной.

В один из таких моментов в комнату зашел заплаканный Драко Малфой.

— Что ты здесь ошиваешься, Поттер? Отец тебя заждался. Мы и так говорили долго, в основном про тебя. Отец сказал, что ты безумный, как Волдеморт. Только он не соглашается с формулировкой “чокнутый”.

— Если говорили только обо мне, с чего ты заплаканный? — ввинтил шпильку Гарри.

— Сам заплаканный будешь. Отец сказал, что выпорет тебя турецким тапком, даст двадцать пять ударов. Мне никогда так много не давал.

— Ха, значит заплаканный, потому что получил? — улыбнулся Гарри.

— Нет, а ты получишь. И поторапливайся — отец тебя ждет.

Гарри и не думал торопиться. Он еще спустился один раз за игрушками, подобрал все, что осталось, донес до детской гостиной, схватился языками с Драко.

— Я сказал отцу, что ты меня оскорбил, тем самым вынудив выбросить игрушки. Отец меня не наказал. А тебе не выкрутиться, Поттер, получишь двадцать пять раз, а, может, больше. Отец сильно зол и ты вынуждаешь его ждать. Скоро сюда придет. Вместе с турецким тапком. Я посмотрю на шоу.

Что за турецкий тапок? — подумал Гарри. Таким можно пороть?

В этот момент в детскую гостиную зашел лорд Малфой.

Гарри остолбенел. И в то же время почувствовал желание что-то сказать.

— Вы на меня сильно злитесь? Простите.

— Вы совершили преступление, мистер Поттер.

Лорд Малфой впервые назвал его мистер вместо Господин, значит опекун сильно разозлился. И “совершил преступление”... Как это серьезно и зло звучит. Хорошо, что тапка в руках опекуна нет, Драко не посмотрит шоу.

— Я вас заждался, мистер Поттер. Вы вынуждаете меня привести вас в кабинет силой, — с этими словами Люциус взялся за ухо мальчика. Драко смотрел во все глаза и ухмылялся.

Почему пальцы Малфоя не обжигает, как у тети Петунии, тоже когда-то взявшей Гарри за ухо? И при Драко, какой позор. Хорошо, что хоть тапок будет за закрытыми дверями.

— Оказывается, вы жестоки, мистер Поттер. Вижу безумного Волдеморта, — сказал Люциус, в кабинете, сев в кресло. Мальчика с оттопыренным красным ухом он поставил прямо перед собой.

Гарри тупо уставился на пол.

— Я с ума схожу от мысли, что было бы, если веревка оборвалась, — сказал Люциус.

Поттер смотрел в пол и думал: да безумно, да жестоко, да Волдеморт. У-у-у не хочу быть Волдемортом. Но как же здорово он проучил вредного Драко. Жаль о случившимся узнал опекун, можно было бы пугать Драко полетами из окна. А теперь Драко знает, что Гарри накажет отец и что повторного такого инцидента он не допустит, а если будет снова полет из окна, будет порка только жестче. Или его снова отдадут Дурслям, о нет.

— Вы сильно сердитесь, вы отдадите меня другим опекунам? Слово Дурсли не произнеслось.

— Не говорите ерунду, мистер Поттер. Только с таким опекуном, как я, вы разовьете по максимуму ваш потенциал. Что бы вы не сделали, я не откажусь от вас. Но буду наказывать строго. Вы знаете, что такое порка, мистер Поттер?

Гарри кивнул.

— Я читал в Томе Сойере.

— Не знаю о чем вы, очевидно, что-то маггловское, отвратительно. Итак порка: вы спускаете вниз штаны и трусы, ложитесь ко мне на колени, я вас шлепаю до состояния красной попы. А затем вы получите вот этим, — Люциус поднял с пола турецкий тапок. — Двадцать пять раз.

Гарри уставился на тапок: золотистый с зауженным носом, в турецком стиле без задника с вышивкой блестящими зелеными и оранжевыми нитями.

— Жестоких следует воспитывать жестко, — сказал Люциус. — Я жду, мистер Поттер.

Чего ждет? О-о-о оголить попу, нет это стыдно.

— Жду, мое терпение не безгранично. Минута промедления и тридцать ударов.

Гарри поспешил спустить штаны и белье. Лег на колени опекуна. Он сильно боялся происходящего.

Понеслись удары. Рукой по голой попе. Частые удары, почти без перерывов, попа Поттера стремительно розовела.

— Простите, я больше так не буду, я не буду Волдемортом. Ай! Буду Темным Лордом. Ай! Министром магии. Ай! Кем вы захотите.

Розовая попа Поттера краснела. Зуд и болевые ощущения были такими, что ни в сказке сказать, ни пером написать.

— Я подружусь с Драко, смогу это сделать, — выдал хитрый Гарри фразу, которая впечатлит опекуна и тот остановит порку. Так и случилось.

— Отличная мысль, мистер Поттер. Теперь я буду ожидать такой же фразы и от Драко. И скажу ему в укор, что эта восхитительная по всех отношениях мысль о дружбе пришла прежде всего вам в голову, мистер Поттер.

Гарри восхитился про себя своей хитрости.

— Однако, тапок, — сказал лорд Малфой. — Будет больно.

Турецкий тапок пришелся одним сплошным тяжелым ударом по маленькой попе.

— Оу, — выдохнул Гарри.

— Оу-оу-оу, — на втором.

— Ай! Хватит, не надо больше!

— Будьте стойким, мистер Поттер. Я не хочу слышать ни писка.

Гарри прикусил себя за руку. Но все равно молча выносить порку у него не удавалось. Гарри жалобно хныкал. Опекун порол с паузами, предоставляя мальчику в полной мере прочувствовать каждый удар.

— Простите, я извинюсь перед Драко, — на пятнадцатом ударе сказал хитрый Гарри еще одну, по его мнению, волшебную фразу для прекращения порки.

Удивленный Люциус отложил тапок.

— Однако, расправляться с вами поркой, мистер Поттер, одно удовольствие. Драко так не внушается от порки на хорошие мысли, как вы.

Вроде похвала, — подумал Гарри. Но почему во фразе слышался намек на возможные последующие порки?

А от следующей фразы лорда Малфоя внутри Гарри все оборвалось.

— Еще десять, мистер Поттер. Будьте стойким.

Гарри решил включить упрямство и в ответ на шестнадцатый удар громко завопил:

— А-а-а-а-а-а-а-а! Леди Малфой, помогите, убивают!

Люциус одним движением поставил мальчика перед собой и моментально дал пощечину, прошипел:

— Благоразумие, мистер Поттер. Еще девять. И не писка.

Из глаз Гарри брызнули слезы. За что с ним так жестоко. Он во всем раскаялся еще на этапе шлепанья рукой. Да, безумный поступок в стиле Волдеморта. Но сейчас и сам лорд Люциус сродни Волдеморту, такой же жестокий. Гарри захотелось это высказать, но он смолчал. Вдруг двадцать пять ударов превратятся в тридцать?

Девять. Наверное, не смогу сидеть неделю.

Восемь. Согласен даже не есть неделю, только бы порка прекратилась.

Семь. Хочу на ручки к леди Нарциссе.

Шесть. Она погладит по головке, расскажет сказку, угостит пирожным.

Пять. О, а когда леди Нарцисса узнает о том, что сделал Гарри с ее единственным сыном… Какая уж тут сказка с пирожным.

— А вы можете не говорить леди Нарциссе о инциденте? — спросил Гарри сиплым от плача голосом.

— Конечно нет, я хочу, чтобы она тебя любила.

Следующий удар Гарри захотел встретить молча, до этого сипел в диванное покрывало.

Четыре, три, два и...один. Почти молча, Гарри был горд за себя.

Все… порка закончилась. Люциус поставил зареванного мальчика перед собой, помог натянуть штаны.

— Вы злитесь? — спросил Гарри. — Я раскаиваюсь.

— Я был очень сильно зол, мистер Поттер, но строго наказал, вы раскаялись и теперь побоитесь творить подобное.

Гарри залился краской. Теперь не только попа, но и лицо у него было красного цвета.

— Я...я… не знаю, что сказать, мне так плохо.

Лорд Малфой вздохнул и посадил маленького Гарри себе на колени.

Гарри вцепился в грудь опекуна. Поттеру было очень стыдно перед Малфоем за глупость и злобу.

— Мой бедный наказанный мальчик. Ну что за слезы? — мягко сказал Люциус.

Гарри только сильнее вцепился в грудь лорда Малфоя. Обычно холодный, отчужденный опекун сейчас обнимает совсем как ласковая леди Малфой. Но, как же Гарри было в этот момент стыдно.

— Вы говорили, что я совершил преступление. Вы никогда меня не простите, — пробубнил Гарри в мантию опекуна.

— Преступление, да. Но я вас наказал и простил. Наказание было строгим. Теперь у вас, Господин Поттер, появится страх совершать подобное.

Гарри отметил про себя, что опекун теперь снова называет его Господином Поттером, а не мистером Поттером. Хороший знак. Гарри всхлипнул.

Малфой задумчиво погладил Гарри по голове.

— Вам стыдно и вы раскаиваетесь, этого мне достаточно, чтобы мне больше не злиться, — мягко сказал Люциус.

— Я так себя виню, — промычал Поттер.

— Я хочу, чтобы вы стыдились, но не винили себя, чувство вины разрушает.

Если до этих слов Гарри Поттер просто всхлипывал, но сейчас зарыдал в голос. Так всегда бывает, когда жалеют. Но мистера Малфоя громкий плач Поттера только разозлил.

— Вам надо думать о самоконтроле, магия Волдеморта, что в тебе, опасна, она может на тебя влиять. Я буду наказывать вас за недостаток самоконтроля каждый раз, это поможет обуздать вашего внутреннего Волдеморта. У вас же есть все данные, чтобы стать новым Темным лордом. Величайшим волшебником современности. Но сегодня я увидел в вас не Темного лорда, а безумного Волдеморта. Вы стыдитесь, Господин Поттер, но я хочу, чтобы вместе со стыдом к вам пришла благодарность за наказание.

“Благодарность за наказание” — это так серьезно и тяжело звучит. У Гарри не было никакой благодарности за наказание, только сожаления и плач.

— Бедный мой маленький мальчик, вы станете моим Повелителем, а пока я буду для вас учителем и опекуном. Я должен был вас так строго наказать, чтобы вы задумались, что надо укрощать внутреннего Волдеморта. И я буду расправляться с вами поркой и в дальнейшем. Желательно усвоить урок.

Зареванный Поттер с красным лицом все в слезах немного отодвинулся от опекуна. Все это звучало тяжело: какие-то новые порки в дальнейшем, в будущем Повелитель, министр магии еще. Он хочет одного в будущем — играть в квиддич, Гарри обожал полеты и прочитал энциклопедию квиддича.

— А можно я буду Повелителем квиддича? — спросил Гарри.

Гарри сам не ожидал, что пошутил. Люциусу шутка зашла, он хохотнул

— Надеюсь, вы не заставите меня стоять на воротах, мой Повелитель?

Ого теперь не мистером Поттером, не Господином Поттером, а “мой Повелитель” называет?

— Что я сделал, что я наделал, выпорол своего Повелителя, — на лорда Малфоя нашло дурашливое настроение.

— Вы больше не злитесь? — улыбнулся Гарри.

— Злюсь, злился и всегда буду злиться. Я — зло, — сказал Люциус

— Я тоже зло, — сказал Гарри, думая о инциденте с окном.

— А вот за ваши проявления зла, мой Повелитель, буду пороть. Каждый раз при словосочетании “мой Повелитель” Люциус Малфой улыбался. Гарри тоже.

Люциус прижал к себе наказанного мальчика.

— Я ожидаю, что сегодняшняя порка больше никогда не повториться, Гарри.

О, назвал впервые по имени Гарри. Люблю.