Цыганочка с выходом (джен)

Got a black magic woman,

Got a black magic woman

I've got a black magic woman -

Got me so blind I can't see…

That she's a black magic woman,

She's tryin' to make a devil out of me!

Умиротворяюще звучал Сантана! Из пустоты.

В кою, посередке абсолютно чистого и голубого такого неба — от души впилился… Корабль «Милано».

И не потому… Ну вот не потому вовсе? Что кого-то, ослепила эта самая колдовская брюнетка. Или пилотирующий Питер Квилл — заслушался. Древними земными хитами. До которых, по всему судя, были так охочи! Пассажиры корабля-призрака.

Окаменелого словно, до черноты обугленного — огрызка щепы от тысячелетнего пня… Но при этом — с отборным тюнингом. Расцвеченного игриво, радужными мазками! По разнокалиберным острым крыльям. С гордо выписанным прозванием? По-английски, разными причем подчерками. «Летучий» — слева, «Голландец» — вертикально в центре по корпусу… И, прескромненько так — «Любви!…» — аккурат по правому изрезанному крылу.

И все эти занимательные приметы, проявились в результате столкновения из замаскированного ничто. Помигали, и пропали… Словно — вовсе не бывали!

А ведь начиналось все, так невинно.

Над неким безымянным незначительным планетоидом, что тихонечко плыл по космосу в стороне от больших дорог. Но зато имел атмосферу, водоем, пляж, и был славен умопомрачительными закатами. Пропадающими зазря уж какой сезон. Так сказать, на невостребованным никем курорте! На который, в связи с жуткой отдаленностью от обитаемых секторов, Квилл до сих пор ни разу не возил девушек. Но, однако, расщедрился на такой крюк исключительно для Гаморы. Дабы в деле продемонстрировать — уж какой попыткой, истинно земную романтику…

Откель и из каких далей льется это пение сирен — Квилл понятия не имел. В округе не могло быть, да и не было никого. Сканер подтверждал со стопроцентной надежностью, как и его собственные глаза. Он попросту бездумно барабанил по передатчику… И — ап! Неужели удалось поймать звучания родной Земли?! Или он всего лишь замечтался сейчас чрезмерно… Звучит песня, только у него в голове?

— Yes, don't turn your back on me baby, stop messin round with your tricks… Don't turn your back on me baby — you just might pick up my magic sticks! — продолжали услаждать слух размякшего землянина родные напевы. Спохватившись, Питер покосился чуть вбок…

И другой ценитель музыки — стебелек Грут, сладко зажмурившись, пританцовывал. Значит, ему не кажется?

Не казалось.

— Зацени, малыш, как твой папа водит! — безапелляционно перекрыл вдруг песню, самодовольный бас.

— Вот сейчас небольшой бочонок, пройдем на бреющем над тем мысиком… Ага-ага, который на хвост похож. И — ювелирно сядем на пляж в песочек! Сможешь вволю покопать там. А нам мамка полдник покуда сделает… Обещалась — скакаву дать!

— Don't turn your back on me baby, don't turn your back on me baby… Да не повернешься ты спиной ко мне, детка! Ну а впрочем. Почему бы — и нет?! — подпел с воодушевлением любитель скакавы… И похоже, не только оной.

Только-только безошибочно уловивший, томный тон последней фразочки Питер Квилл — смог представить себе. Воочию! Не особо скромную сцену, с мамкой и столом кухонным? И расширить даже, применяя мысленно к себе лично — да, с недостижимой пока Гаморой…

Только-только начал он. Небрежно соотносить, все намерения говорившего — и с простиравшимся внизу видом… Стукнул по приборам, покрутил немножечко головой. Вперился, по-прежнему в непонятках? В исключительно безлюдные небеса…

— Got your spell on me baby, got your spell on me baby… Yes — you got your spell on me, baby! — исключительно меланхолично, сообщил Карлос.

И Милано — от летучей этой колдовской неизбежности! Тоже ослепленный и загипнотизированный словно… Не отвернул.

И Квилл вмазался, и вмазался — прямо в радугу. Ночи радугу… А радуга была твердой.

Удар! Наконец, ошеломленно проявивший пред ним загадочного противника… Вслед верчение, попытка его маневра. Но однако, приземление осуществилось почти успешно. Их многострадальное судно, тяжко на песок плюхнулось. И тут Питер обнаружил вдруг? Галлюцинация-то, не ушла.

Музицирующий мираж зависнул чуть в отдалении. Над водою, на кромке пляжа. Еле различимое дрожание воздуха, да легчайшая рябь на волнах — вот и все, что выдавало здесь его физическое присутствие. Ну, конечно если забыть аккустику… Ведь трансляция сбиться и не подумала.

Перекрывал ее сейчас — только Рокет. Вкатившийся в кабину, маша оружием! И явно вознамерясь, применить его сейчас на недо-пилоте. Многословно пред тем расписавши — как употребит его! Нисколько не по инструкции.

Отмахнувшись, Квилл торопливо шикнул. Ткнул перед собою одной рукой. В стекла тонировку одностороннюю… А второй ладонью — зажать попытался Ракете рот. Символически, но крайне глупо — тот мог хватануть зубами, вполне всерьез… Да свезло. Енот замер, посередке проклятия длинного. Оттолкнул двуногого, навострил уши… И он слышал! И видел. Что-то?

Там, на призрачной этой шхуне — и весьма активно, начинался разбор полетов. Пусть нечаянными, но благодарными весьма слушателями! Коего и предстояло стать, команде как раз милановцев.

На Голландце, страстно поминали во всеуслышание — и уже иную вовсе, эротическую позицию… Поминали, все того же невидимки-пилота голосом.

— ОХ ТЫ Ж ЁБАНЫЙ В РО… ГХРМ!!! В воротах — ётунский ёжик! — спохватившись вовремя, наличием под боком себе потомка… Страстно, но почти цензурно — ругнулся тот.

— Сын, прости меня! Перепугался за тебя папка… Ты упал! Ты не расшибся, часом?

— Я как ежик. Я совсем недалеко, па! Я на все четыре… Затормозил. А ты мягкий, — сообщил ему во утешение, детский голос. — Я тебе не сильно поцапал? Спинку?

— Тормозите лучше — в папу. Папа мягкий, он простит, — крякнул папка презадумчиво, почесывая царапины.

— Подь сюды на ручки! Я поглажу тебя, малыш. Да фигня, пацан, бывало и не такое. Уж до свадьбы точно позаживет. А вот мама… Мама — точно сейчас устроит. Мне с лихвою. За парковки вот такие… И подобные торможения. О, летит! На крыльях ночи. Мстительница наша. Готовься к шоу?

— Держись, папа! Ты могуч, — успел лишь подбодрить сын…

Перед тем, как в столь животрепещущий диалог? Подключились — и другие обитатели корабля.

— Ты гонял здесь! Стаи туч?! С дуба рухнул, белка твоя летяга? Каракурта — споймал в семейники? Что за серфинг, долбоеба кусок ты этакий! Что за выверты! А, скажи? На меня — литр кофе! Ебнулся!!! — на помине легкая, и сдерживаться не думая… Разъяренно рявкнула —на пол-космоса. Очевидно, заправлявшая на камбузе как раз мать.

— И с мороженым. Литр гляссе. Видел ты бы! Ее капитанские брюки — спереди, — прохихикал, чуть помладше ехидный голос.

— Ох! Прям цельный литр? Жаль, не водки. Она прозрачная… Ну так ты сымай скорее их, Эль! — не сдержавшись, гулко прыснул пилот ответно. — Я почищу! Я же все умею, ты знаешь!

— Дохлый номер. Задолбаешься, Мистер горничная. Тама сверху — кило какао… И она теперя, у нас девушка — в шоколаде! Черная и волшебная… Хеймдаль чисто, — с наслаждением, ему доверила собеседница.

— Шоколадик, — воодушевился муж еще более. — Так и дивно! Это ж я завсегда…

— Вам обоим — пять нарядов! Вне очереди! Две недели, мытья Голландца! По стриптизу сильно, гляжу, соскучились? Ща другой тут кто-то!!! В шоколадике будет! Сзади, — вся пылая жаждой всему отмщения, прорычала и зловещая капитан.

— Что, Всематерь нашу, у тебя здесь опять стряслось? Что! Открой мне? Паркурщик хренов!

— Обратился супротив него. Злобный космос, — важно пояснила девчонка суть. — Наш король дорог, невинен и чист!

— Да мажор какой-то вьехал, и аж с разгону! — с ней согласно, возмутилось тем и величество. — Как не видел будто. Что я лечу! Шевельнуть рулем ему трудно было? До фига же — на пляжу места… На парсеков десять, свободно космоса!

— Вот чем вредно пьянство на пляже. Зенки залил. И топчанчик занять спешил… Они там все живы, не чуешь, мам? — обращая наконец внимание и вовне, с легкой долею тревоги вопросила. Капитанская дочка.

— Лишь покуда, — отозвалась злобно блэк меджик вумэн. Сбросив с грохотом, тяжелые свои сапоги? И скача теперь под завершающие аккорды — интенсивный барабанов стук! Похоже, на одной ножке. Стянуть дабы, все-таки промокшие свои брюки… Вся подмога подскочившего к ней радостно муженька — пресеклась отменной оплеухой и гневным рыканьем.

— Но вот если за рулем бабенка… Ее прикончу. Я профилактически! Слышь, боже. Возлюбивший святую троицу… Заманал ты — по вселенной во всех въезжать!

— Да что я? Я говорю же. То они не сворачивали… Как слепые, что ли? — огорченно заявил отвергнутый боже.

И на этой реплике, песня закончилась.

— Ущерб, потери! Наши, противника? — проскользнула в рубку жестко собранная Гамора. Рокет, тут же подорвавшись в предвкушении потехи чудной! Не замедлил, пнуть прикладом в колено Квилла.

— Звездолорд, немедленно поднял зад! Мадам… Не желаете ли — присесть вы? Лично выйти на связь с противником! Вот на месте со всем сразу. И разберетесь, — указал галантно, на пилотское он кресло убийце-киборгу.

— Я есть Грут, — заметил с укоризной, цветок в горшочке. Закрепленный в своем собственном защитном контейнере, потому не пострадавший вовсе — при столкновении.

— О, зачем же, пускай девочки повоюют! Раз приспичило, — отставляя пушку и беря теперь его в лапки, бросил енот вредно. — Ну а мы, на рестлинг сей в стороночке поглядим…

— Так. Поддерживаем молчание. Спешки нет… Покуда там свой рестлинг. Внутрисемейный, — внявши, паре свежих реплик с корабля-призрака… Приняла решение мудрое, взращенная Таносом.

— Еще пять минут — и виноватыми не мы будем? Признает сам! — мысль восхищенно уловил Питер.

Гамора неопределенно ему кивнула, и поудобнее устроилась в чужом кресле.

— Скорее… Пару. Их там двое — на одного! — зажегся Рокет. — На две минуты… Забьемся, Квилл?!

— На сотку, — поддержал Лорд. — Что пять, не ранее! Я верю. В силу духа этого мужика…

— Я — есть Грут, — с прискорбием, покачался стебелек снова.

— А вот он верует, — заржал Ракета. — В единство и супружескую любовь… Пенечек, их согласие нам боком выйдет! Поставишь? Нет? Тогда не шебуршись листиками. Тебя заради только… Дам контрольную. Так и быть, три!!!

— Э нет, две! Ставки сделаны, и больше не принимаются! — отрекся Питер.

— Вот на минутку! На минутку лишь оставила… И попал! В дорожно-транспортное. Ты детка малая? Мне до кухни не отойти? Штоб тебе до смерти — ты слышал, до смерти в метро ездить… Кто врал! Что зашибись умеет, водить машину? — встряхивая брюки, продолжала между тем сварливо ворчать супруга.

— Не врал он, то не по его божественной вовсе части. Сказал — и сделал? Сказал — зашибся, — отстраненно уточнила на то девчушка.

— Я говорил — невелика наука… И я водил, — проворчал с обоснованной претензией, и сам проштрафившийся пилот.

— Да повидали! Дом отеческий и окрестности, — словно припомнив нечто дюже светлое и приятное, задумчиво жена решила. — О кей, в регистратор глянем… Кто и куда. И зададим орехов! Полосатою твоей палочкой…

— Еще как, — вмиг взбодрился муж. — Смотреть ведь надо! Куда ты прешь. Не зря ж я знак повесил — на борту дети! Эль, так скакавы… В смысле, в чашке, уже не будет?

— Сейчас мамуся жаждет — исключительно чей-то кр-рови!!! Сейча-ас прольется чья-то кровь, — напела кровожадно ему супруга. — Сейчас свершится и прольется, и прольется… Чья-то кровь! Сейчас-сейчас. Ну, где там. Эти долбанутые? Затихарились. Засели в зазеркалии своем… Прячутся!

— Но Эль, договоримся сразу: давай без жертв! — муж спохватился, ставши куда более миролюбивым. — Не убивать, идет? Не нужно. Забьем стрелку. Встретимся, обсудим, поговорим…

— Забьем-забьем. Сейчас-сейчас… А это как пойдет! Как пойдет, — пропела снова, с предвкушением звериным Эль.

Дочь Таноса, была совсем не из тех персон. Кого пугали, всякие домохозяйки. И даже самые отчаянные из них. Будь вооружены они половником или бластером… Так что угроз соперницы, и в полный рост — убийца не приняла.

— Минута двадцать, — порешив, что прения все окончены, сочла Гамора с редкостным хладнокровием. — Грут не играл… Так что с обоих двести, идет в общак.

Квилл с Рокетом опустошенно переглянулись. Грут, явно испытал противоречивые чувства.

— До боя. Расчехляем бумажники, — ладонь протягивая, деловито уточнила им всем букмекерша.

— Так и быть, скинусь… Тебе на памятник! Слабаки все стали. Куда катится этот мир! — сокрушенно прошипел Рокет.

— В вековечную. Гармонию, — вздохнул Питер, покоряясь судьбе.

Из эфира благостно лилось, мягким бархатом — уже The Beloved — Sweet Harmony… Еще бы. Под такой-то романтический саундтрек — совершенно впадлу ругаться было! Правда, драться не хотелось ему тем более. А к тому же, со вполне возможными соотечественниками. И где только раздобыли такую тачку?

— Эй, Питер Пэн ты хуев!!! Миротворец, кабан залетный! Так ты всю дорогу не жаждешь — ЖЕРТВ? А это — ЧТО! Такое здесь? По твоему, ебанат?! — вдруг дико заревела опять, подопытная.

Подпрыгнувший в мгновение первое — Квилл просиял. Поняв, что обращались-то не к нему? Затем, что ссора очень даже у них продолжилась… И резво воротил кошель обратно. Не приминувши глянуть и на часы.

— Две тридцать! Потяните время, продержись, Па! Гоу, детки, гоу! Верю в вас, — захлопав, завопил он.

— ЧТО? ГДЕ?! — явно выпучил глаза муж.

— Что глазки строишь, чибис? Неча на меня пялиться! — разъярилась еще более, незримая капитан.

— Динь-динь, свин, оглох вовсе от анаболиков? Вот ЭТО!!! Живо позырь сюда! Мне мордой ткнуть?! Ах ты же…

— Пил за рулем. Нашла бухло! Любое. На двести юнитов, — новую ставку, лихорадочно забил Квилл.

— Носки на люстре. Недельной свежести, — невольно втягиваясь, обронила в ответ Гамора. Квилл торопливо зыркнул, на местообитание своих родимых… А, не на люстре. И то чудесно.

— Грут, — снова пискнул печально Грут.

— Чужой листочек! От женской завязи, — зашелся тявканьем пошлым, Рокет. — От нас четыре сотни! На адюльтер. Ого, Грут, нешто личное, и ты помнишь такие штуки? А-а, просто видел Квилла. С последней девушкой!

Гамора мрачно поглядела. Метнувши в Питера взгляд — убивающий радушием, так сказать. Словно решила для коллекции в нем оставить, еще какое! Памятное колотое отверстие.

— Ты попросту животное. При ребенке… — озвучила вслух претензию. Но вины своей, тот не признавал.

— Берит проститься, просто вещи зашла забрать! — Квилл возмутился. — А ты свои тут тряпки поразбросала… А все туда же, еще лезешь к чужим носкам!

— Тут? Или может, на своем же собственном койко-месте? В личной — каюте! — плеснула словно кислотой Гамора.

— Так я же не хотел! При ребенке, — ей ядовито Квилл напомнил. — И как ни странно, но при нашем сером маньяке тоже! Вжик-вжик ножами, что-то расслаблению не способствует?

— Закрыли пасти, недоделки, провороним причину ссоры! Отсчет идет! Сейчас он расколется! В любую уже секунду, — их оборвав, безумно прорычал Рокет.

Зеленокожая красотка отвернулась от ловеласа. Не удостаивая больше эту жалкую особь, своим вниманием.

Неужто ревность? Или только защищает, личную территорию… А он не важен. Да, похоже! Что не везет, — уныло рассудил Квилл. Понимая, торопился он и со ставкой… По мату судя, пенек с енотом? Не ошибались насчет противника.

— О Браги, что за слог. Какая у нас поэтика… Бабуля бы перевернулась сто раз. В гробу. Мам, ты бы фильтровала чуток? При маленьком. Пушистый, заткни ушки! Эй, старший, сюда слушай? Кратко переведу. Что это мля, за загогулина-тебе-в-зад… По-твоему тут светится — твою мать, — словивши, краткую в оре паузу? Вмешалась, мрачно просуфлировала девчонка.

— Ага!!! Не баба все-таки, — возликовал Квилл.

— И не бухло, — огрызнулся Рокет. — И ты в пролете, полупримат! И ты, зеленка.

— Покуда неизвестно! — отрезал Питер. — Дильнерианское винцо сияет, что твой алмаз… И упаковка его изогнутая!

— Носки закаменелые, тоже очень могут стоять. Изогнутые, — все также источая к нему презрение, двинула едва различимой бровью опытная Гамора.

— И очень даже светятся. Особенно в инфракрасном! Его так точно. Все сверкает… По округе. Он сам сказал, — мерзейше фыркнув, сдал их капитана на лету Рокет.

Убийцу словно катапультою, подбросило с кресла Квилла.

— Если чего и было… То до ремонта! Сиди, Гаморочка! А ты завидуй молча, грызун, ага? Чужой богатой интимной жизни. Да что вы понимать способны, в земных традициях… То не носочки. А мое секретное оружие! Бумеранг. С подсветкой, — им огрызнулся, со стыда сгораючи, Звездный Лорд.

— Что это… Эта. За — загогулина? — меж тем, слова повторил покорно оглохший чибис.

— Тебе в зад. Может… Дилдо? — крякнул, во внезапном озарении Рокет. — Тогда секс-сфера, тогда мы выиграли!

— Вы все больные! — вырвав у него горшок, взорвалась Гамора.

— И мы животные, — енот хихикнул, потирая лапки освободившиеся.

— А-а… Эта. Загогулина. А какая конкретно, девочки? Их тут до хера ётунова. И поболе, — только проворчать успел, заискивающе пилот… И — по звуку судя, соприкоснулся! С пультом именно обещанным ему способом. То есть мордой. Не один раз. С громкогласным поминанием хера как раз ётунского… Только долгожданного звяка тары, не раздалось.

Квилл, хотя и проиграл спор, все ж с сочувствием языком цокнул. Зверь заржал злорадно, а Гамора утомленно поджала губы. В рубке появился запоздало пробудившийся к шоу Дракс! Питер торопливо прижал к лицу палец, призывая его к молчанию. Земной жест, хвала Хранителям — боевой товарищ, все ж успел выучить… Потому пожал плечами, и уселся пока в сторонке. От безумия, охватившего команду? Так и не успев в тотализатор наравне влиться.

Что сказать — наука, видимо, противнику пошла впрок.

— Прфф! А, эта? Ну… она такая, в общем, как все они. Письмена. Лазурная! И как бы… Сильно криволинейная, — потерев лицо, сказал стыдливо. Но как мог, исчерпывающе? Неграмотный водитель Голландца.

— Мать, чего ты от него ожидала. Третьего эльфийского! Высшего? — лениво вздохнула дочка. — Силушка есть. Зато хотя бы дальтонизма, погляди, нету!

— Заебись как это утешает. Вообще абзац. Кто тебе права выдавал, кретин?! Рисовал сам! Асс — пилотажа высшего? — снова завопила, ее мамуля.

— Да не Малекит похоже, — усмехнулась опять девчонка.

— Почему сам? Надо больно. Эрик! Нарисовал. И когда еще, — с попыткой примирения, вздохнул асс. — Ну, подделал. И что с того? Все равно на звездолеты. Буква не предусмотрена…

— Ер-рик? — промурлыкал радостно детский голос. — Папа! Он с тобой рисовал?

— Вот щас очень вовремя! Взяли, вспомнили, — саркастично вымолвила девчонка. — О брательнике. Ва-аще в тему… Она только забывать о том пророчестве начала. Виват, банда Рагнарека! Браво, Тор. Громовержец, бис.

— Змей-Угарыч?! Да когда он только! Уебана-тебя прикончит! — взвыла с новой силою, стервозная жена Тора. — Хоть в могиле, сможем поспать спокойно… Не снесу я — еще пять тысячелетий! Тебя терпеть!!! Ты, блондинка… ЧЁ — ЭТО — ЗА ХУЕВИНА?!

И раздался треск нехилой затрещины.

— Эх, хуевина! Если б — если б, — причмокнув, повторил грустно. Как бы упустивший наживу Рокет… да и тут же резво отскочил, от Гаморы. Собиравшейся последовать примеру, своей товарки.

— Мама бух, папа плюх. Снова, — с интересом все откомментировал, юный зритель.

— Играются они, милый! То не всерьез. Играй гормоны… Не бери в голову, — сумеречно пробурчала его сестра.

— И мама столько новых интересных слов говорит, — невинно восхитился братец. — Ётунский знаю! Он между ножек. А вот хуё…

— Шшш!!! То же самое, — поспешно зашипела нянька. — Больше это не повторяй. То очень взрослые и колдовские слова, вот так! Бабуля их не одобряла. Говорила, в подобном духе — только плохие мальчики глаголят. А не леди. Ты ж не такой?

— Ба мудрая. Так ма у нас — плохой мальчик? — немного удивился мелкий.

— Да мальчиком! По отзывам, она была еще ничего… А девкой — непотребная стала вовсе. Прямо оторви, да и брось! — зловеще подтвердила ему сестричка.

— Мам, кофе прекращай пить? Как-то плохо на тебя действует. Язык свой распустила до невозможности… И посинела вся. Уж лучше просто пей ты! Травки. Или это у тебя лунное, — язвительно осведомилась она, погромче.

— Ну дорогая, правда, может все-таки не при детях… Ты бей — не бей, не вспоминается оно, Эль! — взмолилась с мукою и избиваемая блодинка.

— Поведай только, что сей знак значит… А я все сразу-сразу! Себе на манжетике запишу!

— ИМБЕЦИЛ, ЭТО ИНДИКАТОР! ЭТО — ВКЛЮЧЕН РЕЖИМ НЕВИДИМОСТИ!!! ТЫ В НЕМ ПЕРСЯ! ВСЮ ДОРОГУ! И ПО ВСТРЕЧКЕ! ПО ТРАССЕ ПРЯМО!!! — взорвалась суперновою, драчливая леди Эль.

— Ох, а как же… Ой. И верно, — несказанно опешил Тор. — Выходит… Они врезались! А это я виноват? Виноват…

— Им-бе-цил, — согласился тяжело Дракс.

— Рохля. И подобной жены заслуживает, — хохотнул Рокет. — А я б такую — на лету. Из корабля выкинул!

— А мне вот очень жалко. Того товарища, — вздохнул Квилл удовлетворенно. — Но все же до последнего он стоял… Перестоял. Минуту пять он! Истый воин. Ракета, гони монету?

— И восемь сотен — кладем в копилку, — вновь педантично уточнила Гамора цены. — Ибо не пьянь он, не неряха, и на удивление верный муж…

— Попросту — неграмотный идиот, — сурово заявил Дракс.

— О кей! На новый ремонт Милано, — тут же сориентировался и Лорд.

— С врагов!!! С процентами, — притопнул енот победно.

— Они не враги нам. У них семья, — безапелляционно отрезал маньяк-убийца.

— Да, а у нас что? — поразился Рокет.

— Мы есть! Грут, — предсказуемо заверил его росточек.

— И тоже — малолетний в команде есть, — с угрозой заявил Ракета. — Своя шкура ближе к телу, чтоб знали!

— Подружим семьями, — усмехнулся Питер. — Займем у родственников? Безвозмездно! И безвозвратно. Готов поспорить, родом они с Земли…

— С твоей планеточки, непуганных идиотов? Не смею спорить… Но — не в состоянии отказать! На сколько, голодранец? — поинтересовался надменно Рокет.

Сомнения, в дипломатическом исходе. Встречи на планетоиде? Испытывали и на Голландце. И, разумеется, делились! Ими снова, во всеуслышание.

— Нет. Вот ты кого хочешь добьешь, водятел! — отставив наконец, ломать что-либо об подчиненного, тяжеловесно подвела итог. Их перебранки, бравая капитан.

— Но коли этих, все же не сумел слету… То, очевидно. Это сделать придется мне. Избавить милосердно! Их от их несчастья… С тобою — встреч!

— Давай не будем?! Все же. Никого добивать, — взмолился в смертной тоске, виновный. — Нас им не видно — и слава богу! Подберемся лучше, с другого края… Типа, прилетели мы. Только что? И всемерно. Окажем помощь…

— Гуманист наш. Бог не выдаст, вепрь не сьест, ага! Снова свалим — на гравитационную аномалию? — саркастично предложила ему супруга.

— Ну а чо, огонь отмазка! Всегда срабатывает, — произнес с надеждой печальной муж.

— У-упс. Извините, что встреваю? В курс астрофизики… И политологии. Но уж раз пошел у нас, клавиатурный такой ликбез… — вдруг произнесла дочурка, весьма задумчиво.

— А никто не знает? К чему эта вот. Нажатая как раз кнопочка? Передатчик. Это ты им? Или оно само…

— Кр-расная? То не папа. И не мама. То я нажал. Она теплая. Я пузико на ней грел! Хвост. И попу. Остальное. Еще с утр-рра, — радуясь, что лепту внес, словоохотливо всем сообщил сын.

— Хвостик!!! И ТЫ — ТУДА ЖЕ?! — взвыла мать, хватая его в обьятия.

— Сына! Почему ты грелся? Хрипишь… Простыл?! — подскочил и Тор, панически хватаясь за них обоих. — Эль, отдай сейчас же мне, ты холодная!

— Как он мог простыть, дебил, он полярный!!! — взвизгнула мамаша. Лихорадочно прижавшись ухом к груди потомка.

— Я намедни, открывал форточку… Полетать. Мьельнирушке, — поотстраняясь чуть, потупился отец года.

— НА ПОДЛОДКЕ?! — рявкнула супруга, его отшвыривая.

— Я полярный. Я ездовой. Я как чукча, на подлодке? Я не простыл. Не тревожься, мамочка!- лизнувши ее в щеку, сынок утешил.

— Полный — писец. Это полный писец! Это полный-полный-полный-полный-полный… Писец, — простонала мать бессильно, утыкаясь лбом в нагретое его пузико.

— И я хорошо! Кушаю, — подтвердил щенок довольно.

— Нда, упитанный… Младенчик! В самом расцвете сил. Да, ты не хотела. Семью, детей… Остается здесь сказать одно? Рекламная — пауза, — испустила вздох девчонка. Отжимая наконец кнопочку! Отрубая всю трансляцию. Впрочем, продолжения уже не требовалось…

Экипаж «Милано» — в полном своем составе, загибался. Причем от хохота.

Всякая музыка умолкла. И на «Голландце», воцарилась не особо добрая тишина. Оживляемая только зубовным скрежетом. И фырчанием редким, как раз вылизывающегося… В капитанском кресле, маленького полярника.

— Так они нас. Еще и слушали! Да. Все как-то некрасиво… Неожиданно. Получилось. Что ж теперь-то? — ужаснулся угнетенным шепотом, первым Тор.

— Полагаю… Вот теперь-то мы их. Точняк добили, — отрывая от залитого голубизною нежной лица ладони, скрежетнула Эль бессильно. — Сдохли все давно. Со смеху!!! Остается — лишь похоронить трупы…

— Папа говорил! Мы будем копать. В песочке, — прекратив мытье, вновь оживился белый пушистый зверь.

— Впрочем, что я. Ведь папулю не затруднит? Всех и запросто здесь бросить! Без похорон, — процедили Тору. Вспоминая некие события, не столь давние.

— Так быть может, вправду. Просто тихо свалить по-англицки? — согласилась рассудительно и девочка. — «Бегущий человек» — рулит!

— Драпающий — асгардец, — с наслаждением уточнила етунская леди мужу. — Ути, наша маленькая принцессочка…

— Нет. Я тут уже достаточно нарулил, — произнес, страдая, тот. — Я выйду и отвечу за все! Один.

— А то как же, принц Асгарда у нас не бегает! Ни от всяких там… А сразу подставляется. Голой задницей, — встав решимо с пола, отрубила его жена.

— Да, ты выйдешь — и уж постараешься. Помолчать! Кивать будешь, и помахивать — можно молотом… Улыбаться! Демонтажник. Метеором залетным стукнутый. А переговоры, ясно? Без тебя проведут.

— Ну так что. Коли упоминаема обнаженка. Мы на выход, как… Одеваемся? Маскируемся! Или теперь чего уж, — уточнила дочь насмешливо, и указала на эльфийский доспех в углу.

— Чего уж!!! Пусть знает космос, своих героев? — прошипела капитанша. — Верно, Одиновский наследничек?

— Я надену, — потянув за унизительной маской руку, произнес потухше красный со стыда Тор.

— Улыбаться тогда — отставить, — поглядев на те сплошные, белые и невыразительные черты, предложила дочка весьма задумчиво.

— Смысла нету. Ни фига же не видно будет! Сразу — минус сорок к вооружению… Может, нам ему какие дырочки провертеть? А вот ты — давай и далее раздевайся. Ты штанишки очень верно с себя сняла. И плюс двести — к отвлечению их внимания! Только цвет себе нормальный верни, наверно?

— Да хоть трр-риста! Мне для добрых людей не жалко, — рыкнула Эль, на груди рванув нещадно длинную майку. И порозовевшей ногою голой, отшвырнув кофейно перепачканую джинсу.

— Все — четыреста! — ей салютуя большими пальцами, одобрительно заверила младшая. — Верно, Тор? Вот что значит. Грудное вскармливание…

Тор сглотнул, и попытался несмело. Запахнуть на полногрудой жене разрез.

— Успокойся. Может, за рулем — баба, — уточнила ехидно дочка.

— Я сказала. Тогда это все. Закончится очень быстро, — прошипела киллер, вновь натягивая сапог.

— Без убийств… Пожалуйста! — затретированно всхлипнул, под маской Тор.

— Хорошо, уговорил. Тебя! Прикончим. Пусть обломится — Ёрмуганд, — огрызнулась, его силой разворачивая, супружница. Да и ядовито хмыкнув, мановением руки свила! Его светлую гриву в косу.

— Во, как вылитый, а. На заклание просим! Тор Малекитович, — хлестко приказала. — Хочешь, можем на тебя корабль уронить?

— Честно? Снова… Да не особо, — робко произнес Тор. — Но уж коли надо… Стерплю. Роняй.

— Дегенерат. Потомственный. Пшел, ослятина! — отмахнулась с раздражением, божественная стилист.

— Чего не козлятина? Отпущения, — заплетая свою косичку, деловито дочь спросила.

— Не трожь. Святое, — угрюмо процедила Эль. И с сожалением отставила, свой фамильный рогатый шлем.

Носитель его умер! Для всего космоса. Конспирация, чтоб ее… Да и с маской, оный не гармонировал.

— Маски-шоу, гоу он. В прямом эфире… И зачем кому-то здесь? Какой-то еще — Эфир! — издала она шипение, красную отдернув шторку? И отвесив по задам супруга — пинок-намек.

— Без него. Полна коробочка разрушителей, — подтвердила мысль согласно девочка.

Торопливо охнув, Тор содрал! Демаскирующий элемент. И снял с вешалки наряд эльфийский, темный? Робко попытавшись предложить похожее, и супруге.

— Бит какой включить? — засвечивая айпод, подмигнула вновь неугомонно чете девчушка. — Под который пострадавшие в ДТП — будут знатно счас лупасить. Нашего скромного хорошего друга?

— Перебьются. Эльфы как-то без него обошлись. А вот лично мне… Цыганочку! С выходом, — проскрипела мать, толкая горе-гонщика к шлюзу. Лишь кивнувши, девочка включила трек на повтор.

— Сына, мы недалеко. Ненадолго. Ты за главного остаешься. Молочко покараулить! Чтоб не сбежало… Понял? Поиграй в дядю Хеймдаля. Ничего не трогай. Сиди и бди… На раскопки мы тебя не позабудем, и позовем. Фримен, монтировку свою спрятал? Давай, выходим.

— И запомните, все! Легенду. Повторяю? Лишь один раз, — обвела горящим взором она семью.

— Да мы помним, помним. Порт приписки наш — давно забытая дыра Темниловка? А нас звать… Не, Фримены не круть. МИЛЛЕРЫ! — гениально фыркнула дочка.

— Пущай. Так, — сквозь зубы, согласилась с ней командирша. — Вот так эльфы, по прозванию Миллеры — с Мира Тьмы? Вновь не посрамили… Репутации своей чудовищной! Разрушителей.

— Got a black! Magic — Woman, — вновь послушно, завел Сантана.