За закрытой дверью (джен)

Ярко сияло солнце, даря тепло давно проснувшейся от зимней спячки природе. Дул лёгкий ветерок, навевая на Гардению весеннюю прохладу. Порхали бабочки, опыляя воздух блестящей пыльцой.

Двое молодых людей, парень и девушка, гуляли в парке. Настроение у обоих было радостное, только она грустила немного.

— Муза, что случилось? — поинтересовался её спутник. — Что-то вид у тебя какой-то расстроенный.

Муза остановилась и, посмотрев на него, сказала:

— Сегодня день матери на Земле, помнишь? Ты знаешь, что моя мама умерла, когда я была маленькой. И этот день для меня только повод погрустить. Ривен, а что у тебя с мамой?

Её давно интересовал этот вопрос. Ривен никогда не рассказывал ей ни о своей семье, ни о своём детстве, ни о своей жизни до поступления в Красный Фонтан и до знакомства с ней. Муза не хотела его расспрашивать, думая, что он не захочет говорить об этом.

Ривен посмотрел на неё и коротко бросил:

— Она тоже умерла...

— Как?

Парень отвернулся и направился в чащу. Чертыхнувшись, Муза последовала за ним. Ривен остановился и опёрся ребром ладони на дерево. Муза подошла к нему и тихонько позвала. Он обернулся, и девушка заметила на его щеках слёзы. Единственный раз она его видела таким, когда погиб Набу.

— Я понимаю, что тебе очень тяжело об этом вспоминать, — произнесла фея музыки.

— Пошли домой. Я тебе всё расскажу, — процедил Ривен.

Музе не терпелось узнать, что случилось с его мамой. Он вытер слёзы, взял её за руку, и они вышли из парка. Дойдя до дома, Ривен открыл дверь.

— Дома никого нет, — пояснил специалист. — Тимми уехал домой к родителям. У Ская очень важное дело на Эраклионе, и Брендон поехал с ним. Хелия на свидании с Флорой, и скоро они улетят в Линфию. Так что, я пока один дома.

Муза вошла в квартиру и уселась на диван возле большого окна. Ривен сел рядом.

— Есть хочешь? — поинтересовался специалист. — Если что, у нас пицца осталась.

— Я не голодна, — отрезала Муза. — Ты лучше расскажи, что случилось с твоей мамой. Мы с тобой давно встречаемся, а я до сих пор не знаю о тебе ничего. Не надо делать из своего прошлого секрет. Мы друзья. А друзья доверяют друг другу.

— Только обещай не рассказывать другим.

— Другие специалисты знают?

— Да, но я взял с них клятву, что они никому ни слова об этом. Правда, они знают мало. Но тебе я всё расскажу. — Ривен, тяжело вздохнув, начал рассказ.

Я родом из планеты Аркона ⁽¹⁾, которая специализируется на сельском хозяйстве. Технологии на моей родине самые примитивные: телефоны, счётные машинки, ткацкие станки и механизмы для сбора урожая, полученные от короля планеты Зенит для того, чтобы упростить работу. Из промышленности в основном ткацкие и швейные фабрики, хлебопекарни и винодельни. В деревнях Арконы есть электричество, водопроводы и канализация, поэтому это вполне развитая цивилизация, а не глухая деревенька.

Короля на моей планете нет. В каждой деревне есть один шериф, устанавливающий порядки и законы на своей территории. Вообще, в каждой деревне есть особенные традиции и обычаи. Но речь не об этом...

Отец был фермером и зарабатывал на жизнь скотоводством, ибо наша деревня специализируется именно на этом. Мать обустраивала быт в доме, занималась шитьём и вязанием. Мне говорили, что лицом я похож на отца, а цвет волос и глаз как у мамы.

На Арконе так принято: мужчины работают, а женщины обустраивают быт и занимаются воспитанием детей. Иногда они делают ещё что-то, когда им скучно, например, прядут, шьют, вяжут и вышивают.

Мои родители вели двойную жизнь — были защитниками Арконы. Отец был специалистом, окончившим Красный Фонтан. Он владел мечом и метал ножи и дротики. Мама была феей чувств. Эта сила противоположна техномагии, магии порядка. Магия чувств ⁽²⁾ — это магия хаоса.

Наша семья была дружной. Ссоры были, но не такие, как у нас. Я не знаю, что было у них до брака, хотя они были родом из воюющих друг с другом деревень. Почему так? Никто не может об этом сказать...

Когда я спросил, как они познакомились, мама рассказала, что на отца напал монстр с толстыми и длинными щупальцами, и он не мог справиться с ним. Мама пыталась ему помочь, хотя знала, что он из враждующей деревни. И получила Энчантикс, когда монстрятина подшибла её щупальцем. Мама победила монстра, и отец был ей очень благодарен. Вот так всё и началось... А после свадьбы родители переехали в родную деревню отца, ибо у него уже был свой дом.

Клёвое у меня было детство. Я любил играть с местными детишками: бегать, кидать палки в нарисованную на земле мишень, лазать по деревьям, изображать рыцаря, спасающего мир. Всегда мечтал стать таким же, как отец и защищать Аркону, объехать многие планеты и увидеть иные миры и другую жизнь.

Иногда отец брал меня с собой на пастбище укрощать скот. Круто бегать за курами, утками, козами и баранами. Иногда я ложился в поле на рожь и рассматривал небо. Отец ложился рядом со мной, и мы философствовали о смысле жизни.

В свободное время он показывал мне то, чему научился в Красном Фонтане, и я пробовал делать то же самое. Он научил меня взламывать замки, и у меня это прекрасно получалось. У меня только не выходило метать ножи. Тогда я расстроился, а отец мне сказал:

— Нельзя научиться всему и сразу, Ривен. Если не получается, то пробуй ещё раз, но если нет таланта, то оставь это дело и возьмись за то, что у тебя лучше получается.

После работы мы возвращались домой, где нас ждала мама. Когда мы ложились спать, она рассказывала мне сказки перед сном, а если я не засыпал, то пела мне колыбельную:

«Спи, дитя моё, усни.

Темнота зажжёт огни.

Будет мой сыночек спать

И во сне овец считать».

Хоть много лет прошло, но я до сих пор помню её голос и её колыбельную...

И так продолжалось до того дня рождения, ставшего из праздника моим кошмаром. Мне исполнялось девять лет. Мы отмечали праздник втроём, устроив пикник на речке возле лесной чащи. Я бегал с мальчишками и угощал их домашней халвой в шоколаде, которую мама приготовила.

— С днём рождения, Ривен! — сказала мама, когда я уже набегался.

— У нас для тебя подарок! — добавил отец и достал игрушку — музыкальную шкатулку, привезённую с Мелодии.

Я открыл её и слушал какую-то завораживающую, доносящуюся оттуда. Неожиданно появилась Алиса, мамина сестра-близнец. Они были как две капли воды, только эта ведьма была коротко стриженной и носила чёрное платье с корсетом и короткой юбкой.

Она служила злому магу Альваро, который хотел покорить всю Вселенную. Родители отправили его в измерение Омега. Алиса возненавидела нас за это, ибо Альваро был её хахалем. Как я потом понял, она купилась на его красивую рожу и стала служить этому уроду. Когда отец отправлял Альваро, мама пощадила Алису в надежде, что та исправится.

— Что тебе нужно, предательница? — сурово спросила мама.

— Вашей смерти! — ухмылялась ведьма.

— Убирайся отсюда, ведьма! — приказал отец.

— Заткнись, урод! Элиза, ты кого выбрала себе в мужья? Этого страхолюда? И твой сынок такой же страшила — вылитый папаша! Альваро был намного красивее!

— Ты просто купилась на красоту злого мага! Сестра, очнись!

— Элиза! Не унижайся перед ней!

Мама превратилась в фею и прикрыла меня эфирным куполом, чтобы мне не попало.

— Ты мне не сестра! — гадко ухмыльнулась Алиса и выстрелила в маму.

Та закрылась силовым щитом. Отец метнул в Алису нож и немного ранил её. Мама сшибла ведьму с ног. Тётка поднялась, и завязалась драка. Магии у них были похожи, только одна тёмная, а другая светлая. Мама стреляла в Алису молнией, а та защищалась силой тёмного эфира. Ведьма была почти повержена ударом волны ярости.

— Сдавайся, Алиса! — потребовала мама. — У тебя ничего не выйдет!

— Это мы ещё посмотрим!

Поднявшись, она выстрелила в отца молнией. Он прикрылся щитом, кинул в неё нож и попал ей в живот.

— Ты за это заплатишь, урод! — хрипела Алиса, доставая нож из раны.

Она залечила свою рану с помощью магии и, заколдовав нож, швырнула его в маму. Отец закрыл её собой и получил нож в сердце.

— Ты за это заплатишь! — крикнула мама.

Она хотела исцелить отца, но Алиса отбросила её ударной волной и, злобно расхохотавшись, говорила какое-то заклинание, вызвавшее огромный ураган. Мама полетела за ним и, пока останавливала торнадо, ведьма ослабила защитное поле, окружавшее меня, схватила за шею и сказала фальшиво-милым голоском:

— Ривен, не бойся тётушки Алисы. Я тебя не обижу. Я тебя просто убью!

Она с ненавистью выкрикнула последние слова и сжала мне горло. Мне не хватало воздуха. Я думал, что мне конец. Тётка заорала дурниной и отпустила меня.

— Не тронь моего сына! — приказала ей мама.

Ведьма ударила её волной ненависти. Мама остановила атаку силовым щитом и открыла портал в измерение Омега.

— Это тебе за Дилана! Убирайся отсюда и не возвращайся, сестрица! — крикнула мама.

Алиса исчезла в портале, и мама закрыла его. Я подбежал к ней, без сил упавшей на колени. Она потратила все свои силы, чтобы открыть и закрыть портал. Ради меня...

— Мамочка!

— Ривен, слава Богу, ты жив!

Мама обняла меня, её руки дрожали, и я прижался к ней.

— Сынок, прости меня. Я покидаю тебя...

— Нет, мама! Ты будешь жить! Я знаю...

— Увы, я потратила все силы на эту предательницу...

— Мамочка! Пожалуйста, не умирай! Не бросай меня одного!

— Ради нас, Ривен, будь хорошим мальчиком... — слабым голосом прошептала мама.

Она отпустила меня. Закрыв глаза, она медленно свалилась набок. Я плакал, тормошил и звал её, но было поздно...

Я подбежал к лежащему на траве отцу. У него из груди торчал нож, а вокруг раны расплылось пятно крови. Его открытые глаза, не мигая, смотрели мимо меня, а рот был приоткрыт. Его ещё можно было спасти, но эта тварь не позволила маме что-то сделать.

Родителей похоронили вместе. Многие селяне пришли, чтобы поддержать меня, почтить память моих родителей. Я сдерживался из последних сил, глядя на их могилу, ибо не хотел плакать — это не по-мужски.

Не знал, как жить дальше. Ещё недавно у меня была семья, и мы были счастливы. А теперь я остался совсем один...

— Я буду тебя воспитывать, — неожиданно сообщил Майрон, племянник отца, старше меня на тринадцать лет. — Твои родители завещали, что если с ними что-то случится, то я должен позаботиться о тебе.

— Как же твоя семья?

— Я решил повременить с женитьбой до тех пор, пока мы с Фиби не поймём, что нам это нужно. Зато я буду тебя опекать до тех пор, пока не поступишь в Красный Фонтан. Дядя говорил, что ты мечтаешь об этом.

С того дня Майрон поселился в моём доме. У меня появилась хоть какая-то поддержка и забота, но я не воспринимал его как родного отца. Мог нагрубить ему, мог крикнуть на него, мог сказать, что он мне никто. Майрон долго терпел мои выкрутасы, но один раз не выдержал и сказал:

— Ещё одна такая выходка, и я тебя выгоню из дома!

Со временем мы с Майроном помирились. Я ему помогал по хозяйству, ибо он один не справлялся со всей скотиной, оставшейся нам от отца. Вроде бы всё наладилось, я успокоился, но гибель родителей не давала мне покоя. Мне было десять лет, но я чувствовал себя намного старше.

Мне интересно было поболтать с Майроном, пофилософствовать о многих вещах. Он рассказывал мне о своих подвигах, о второй жизни моих родителей. За годы, что я провёл с ним, мы пережили многое. В свободное время Майрон обучал меня тому, чему научился в Красном Фонтане. Он владел саблей, метал сюрикены и взрывал самодельной бомбой.

— Я не хочу чувствовать себя стариком, — брат часто говорил мне это. — Поэтому тренирую тебя. Когда ты станешь специалистом, Ривен, поймёшь, как живёт без боя старый воин.

Других друзей у меня не было. Мои бывшие приятели, с которыми я в раннем детстве бегал, играл в войну, предали меня, дружа с сынком шерифа Джейком, невзлюбившим меня за что-то. Этот урод со своей шайкой-лейкой меня постоянно доставал, и дело доходило до драки. Из-за этого я перестал доверять людям и замкнулся в себе окончательно, и Майрон ничем не мог мне помочь. Когда кто-то из других парней пытался со мной сдружиться, я не контачил с ними, и за это меня прозвали Колючкой.

— Ривен, когда тебя кто-то достаёт, не обращай внимания, — сказал мне после очередной драки Майрон. — Они специально тебя достают. Будь выше этого.

Я ещё не умел драться и постоять за себя и, вняв совету Майрона, просто игнорировал Джейка и его дружков.

Но я никогда не оставлял мечту стать рыцарем, правда, понимал, что это опасно. Мне ничего не было страшно после того, как пережил гибель родителей и сам чуть не погиб.

— Ривен, ты уверен, что хочешь стать специалистом? — спрашивал у меня Майрон.

— Уверен! — говорил я. — Мне не страшно умирать!

— А чего ты боишься?

— Ничего! Когда-нибудь я чего-то боялся?

Я поступил в Красный Фонтан, когда мне должно было вот-вот исполниться пятнадцать. Майрон усадил меня в звездолёт. Вылетая с Арконы, я с высоты видел деревни, загораживаемые облаками.

Покидая Аркону, я уже затосковал по родному дому. Но в тоже время меня радовало то, что больше никогда не увижу Джейка с его дружками-уродами. Хотелось свалить от них куда подальше и не смотреть на эти рожи!

Мы долетели довольно быстро. Приземлившись возле большого здания коричневого цвета, Майрон высадил меня.

— Волнуешься? Не говори, что это не так! — рассмеялся братец. — Я же вижу, как ты дрожишь. Волнуешься!

— Да не волнуюсь я!

— Ладно, Ривен, до встречи на каникулах. Не забывай меня... Не ввязывайся в плохие компании, хотя, зачем я тебе это говорю? Ты же разберёшься, с кем тебе дружить!

— Ладно, пока!

Он улетел, и мне казалось, что навсегда. Я зашёл в Красный Фонтан и озирался по сторонам, шагая по коридору. Номер комнаты мне выдали, и оставалось только найти её.

— Наконец-то! — обрадовался я, когда отыскал её.

Зайдя, я осмотрелся. Комната на двоих, и одна половина моя. Сев на свою кровать, спросил себя: «И кто же мой сосед?»

Никого не было. Выглянув из комнаты, я увидел на табличке, что она занята только мне одному.

«Ну и ладно! — думал я. — Зато никто не будет мешать!»

Учёба шла нормально. К тому времени мечом я уже довольно хорошо владел, но поднимать штанги пока не мог. Два старшекурсника надо мной ржали:

— Что это за заморыш?! Ты даже гантели поднять не можешь, куда тебе до больших штанг?!

Я игнорировал их, но всё равно мне было противно слушать, что я какой-то не такой. Чтобы не чувствовать себя слабым, притворялся злым. Эта маска приросла ко мне, и я действительно ощущал себя таким. Со мной боялись связываться, а мне это и надо было! Чтобы не быть сопляком, изнурял себя тренировками. Правда, жутко ныли мышцы, но оно того стоило! Через некоторое время мне было уже гораздо легче.

Первый месяц своего пребывания в Красном Фонтане я жил один. Ни с кем не общался, не пытался сдружиться. Впрочем, был готов смириться с этим, ибо успокаивал себя тем, что пришёл учиться, а не тратить время на пустопорожнюю болтовню.

Сосед у меня всё-таки появился. Я сидел в своей комнате и слушал heavy metal в наушниках, отдыхая после очередной тренировки. Когда между песнями была пауза, сняв наушники, прислушался. Стук продолжался. Открыл дверь, и передо мной стоял худой рыжий парень в очках.

— Привет! У тебя место свободно? — спросил очкарик.

— Да, одна кровать свободна.

— Отлично! Можно, я буду у тебя жить? А то мой сосед по комнате своих друзей постоянно приводит и мешает мне читать со своей болтовнёй. У тебя хоть тихо...

— А что? Я не против! С новосельем!

— Меня зовут Тимми. Я знаю тебя, Ривен. А почему ты такой странный?

— Жизнь меня таким сделала. Теперь не задавай мне такие вопросы, иначе сменишь комнату ещё раз!

— Ладно-ладно! Зато я поселился рядом с самим принцем Скаем, — улыбнулся Тимми.

— С каким принцем?! — обалдел я.

— Эраклионским наследным принцем. Ты что, не знаешь своих соседей?

Меня как-то не волновало, кто мои соседи. Но каждый раз, возвращаясь к себе, видел голубоглазового блондина и кареглазого чуть смугловатого шатена. Но не думал, что этот блондин — принц!

Всегда считал, что все принцы наглые, изнеженные и избалованные, но Скай оказался не таким. Он ничем не показывал своё происхождение, разве что благородная внешность говорит об этом. Никогда не думал, что я буду тусоваться с принцем и его приближённым. И это, как ни странно, случилось.

В конце года было соревнование, и моим соперником был Скай. На мотоцикле я быстро гнал, как мог, но принц всё равно победил меня в финале. После этого чувствовал себя неудачником, но делал вид, что мне всё равно — победил я или нет.

Я расстроенный забежал в комнату и включил в наушниках тяжёлый рок. Думал, что вокалист, поющий гроулом о том, что все люди сволочи, успокоит мои шалящие нервишки.

Где-то через полчаса зашёл Тимми и жестом показал, что мне надо вытащить наушник.

— Ривен, ты что, расстроен? — обеспокоенно спрашивал сосед.

— Ничем я не расстроен!

— Не думай, что если ношу очки, то слепой. Я всё прекрасно вижу! И если тебе наплевать, что у меня происходит, то мне на тебя нет!

— Отстань!

Я демонстративно надел наушник и сделал музыку громче, но это не помогало. Отключив плеер, вышел прогуляться по коридору. Ко мне пристали Тьери и Дерк, старшекурсники, постоянно подзуживавшие меня.

— Заморыш! — ухмылялся Тьери.

— Наш малыш никак принца победить не может! — добавил Дерк.

— Тормоз! Ещё и гонять не умеет!

Они противно смеялись. Бесило, когда меня называли заморышем, малышом и тормозом. Я не выдержал и ударил Тьерри в живот, и он, схватив мою руку, больно сжал её. Дерк схватил меня за другую руку. Я дёргался, но они были сильнее меня.

— Отпустите меня! — Я кричал так, чтобы у меня голос не дрожал.

— Что, малыш, заплачешь ещё? — смеялся Дерк. — Ну, давай, неудачник!

— Отпустите его! — крикнул выглянувший из своей комнаты блондин.

— Да не вопрос, принц Скай! — хором сказали старшекурсники и, отпустив меня, ушли.

— Ты как? — с улыбкой поинтересовался принц.

— Нормально! — сказал я, потирая запястья.

— Эй, не переживай ты так из-за проигрыша! — подбодрил меня Скай. — В следующий раз ты точно победишь, я надеюсь. И не обращай внимание на этих придурков.

Думал, что это был первый и последний наш разговор, но ошибся... Спустя два дня вернулся в свою комнату измотанным очередной тренировкой. И увидел, что Тимми о чём-то болтает со Скаем и Брендоном, как я потом узнал, оруженосцем принца.

— Мы тебе не мешаем? — Брендон заметил, что я зашёл.

— Да нет. — Я уселся на кровать и включил музыку в наушниках.

— Ривен, ты что, опять будешь свои хриплые крики и грохот из преисподней слушать? — подколол меня Тимми.

— А что он слушает? — поинтересовался принц.

— Death Metal, — сказал сосед. — Когда я попросил его скинуть мне свою музыку, он мне такое дал послушать. Чуть не оглох от этой его «хорошей» музыки!

— Размазня! — сказал я. — Ничего ты не понимаешь в хорошей музыке!

— Ривен, зачем ты такое говоришь? — удивился оруженосец. — Я понимаю — когда человека лишают детства, он бывает жёстким и грубым. Но это не повод считать всех тех, у кого оно было, размазнями. У каждого свои вкусы. Не все обязаны любить твой Death Metal.

— Что ты знаешь про моё детство?!

— Я знаю, кто твои родители — лицом ты похож на отца, а глаза и волосы как у матери.

— Ты что, специально обо мне узнавал? — Меня это поразило.

— Все говорят, что ты какой-то странный. Когда увидел тебя, вспомнил Дилана, чью историю слышал от отца ещё в детстве. Прочитал её в библиотеке, узнал, что ты сын этого Дилана. Мне очень жаль, Ривен, что твои родители погибли.

— Не надо меня жалеть! — я грубо осадил оруженосца.

Никогда не любил, когда меня жалеют. До сих пор считаю, что жалость — это слабость! Даже из-за гибели родителей.

— Эй! — оторвал меня от размышлений Скай, — а давайте вечером сходим на озеро Рокколуччи!

— Давай! — обрадовались Брендон и Тимми.

— Ривен, — продолжал принц, — ты идёшь с нами! Как это? Мы развлекаемся, а ты будешь тут сидеть со своим дэт-металом! Отдохни от этих тренировок, расслабься.

Я отправился с ними и не пожалел об этом. Почему бы не пойти, если зовут? Отдых был классным: в озере искупались и мечами подрались. Принц мне поддавался, когда мы сражались.

— Так нечестно! — говорил я. — Если мы дерёмся, то драка должна быть серьёзной! Не надо мне таких побед!

— Ну ладно! Сам напросился! — И Скай хитро улыбнулся.

Когда мы сражались, он меня серьёзно поколотил. Я его всё-таки победил, ударив его в руку, держащую меч.

— Молодец, Ривен! — хвалил он меня.

— Всё-таки ты поддавался! — Я ему не поверил.

Через неделю начались каникулы, и я собирался на Аркону, ибо меня там ждал Майрон. Скай не хотел ехать домой на Эраклион, и мне было очень интересно узнать, почему.

— Тебе этого не понять... — услышал я от него.

— Что значит «Мне не понять»? Какие-то проблемы? Моей жизнью пожил бы! Если бы я был принцем, то гордился бы этим!

— Откуда ты знаешь, кто такой принц? Ты понимаешь, что быть принцем — это нести огромную ответственность?

— Нет. Я всегда думал, что все принцы — размазни, с которых постоянно пылинки сдувают.

— Это не так. Быть принцем — это большая ответственность. Постоянное обучение этикету и хорошим манерам. И ещё женитьба не по любви!

— Невеста есть?

— Диаспро. Мы с ней знакомы с детства. Мне она совсем не нравится потому, что зануда, эгоистка, помешана на манерах и ещё наглая такая. И для неё люди только плохие или только хорошие. А судит она о них только по тому, насколько хорошо они воспитаны и обучены этикету. Я не хочу на ней жениться, но придётся, ибо родители настаивают.

— А почему ты им не скажешь об этом?

— Как я им скажу? Моему отцу если что-то в голову взбредёт, то он будет это отстаивать. Правильно или неправильно он считает — ему плевать! А мама не смеет ему возражать. Почему мои родители не простые люди? Иногда я их так ненавижу!

— Как ты смеешь говорить такое про своих родителей!? Ты вообще понимаешь, что значит жить без родителей!? Пожил бы моей жизнью, я бы посмотрел на тебя! — Меня взбесило то, что он так о своих родителях отзывается.

— Я и так сирота при живых родителях, — спокойно сказал Скай. — Они только занимаются своими государственными делами, а до меня им почти нет дела. И ещё думают, что лучше меня знают, что мне надо, а что не надо.

И он немного рассказал о себе. У нас со Скаем оказалось много общего — он тоже обожает скорость, слушает метал и мечтает стать лучшим специалистом.

— А покажи эту Диаспро, — попросил я его.

Он открыл телефон и показал мне её фотографию, и я увидел симпатичную блондинку с карими глазами, но в её взгляде читается надменность и гордыня. Она мне совсем не понравилась. Ты понимаешь, почему Скай выбрал Блум, а не эту Диаспро.

Наступили каникулы, и я приехал домой. Давно там не был, соскучился по родной планете. Майрон встретил меня. Он был уже не один — пока меня не было, он женился на своей девушке, Фиби. Когда я приехал, она уже была на восьмом месяце. За обедом рассказывал им о своём обучении в Красном Фонтане:

— Мне понравилось! Школа супер! Правда, после тренажёров так мышцы болят... Чувствую себя настоящим рыцарем, когда сражаюсь. Знаешь, что самое крутое? Гонять на мотоцикле! Обожаю скорость! Что может быть лучше гонок?

— Гонщик, — с сарказмом произнёс Майрон, — друзья у тебя появились?

— Нет.

— Как это? Ты что, совсем ни с кем не разговариваешь? Ривен, забудь ты этих придурков, особенно Джейка! Надо же хоть немного разговаривать с кем-нибудь. Никто тебя не обидит. Кто захочет с тобой дружить — примет тебя и таким. Только не надо никого отталкивать, а то останешься один, и тебе не на кого будет опереться.

— С соседом по комнате разговариваю, и то через раз.

— И кто твой сосед?

— Тимми. Довольно интересный парень, любит читать и стрелять из огненного пистолета.

— А ещё кто-нибудь тебя заинтересовал кроме Тимми?

— Да. Принц Скай Эраклионский и Брендон, его оруженосец. Всегда считал принцев избалованными и высокомерными размазнями.

— Порой положение в обществе не определяет характер человека. Не всех детей балуют в детстве. Быть принцем — значит нести огромную ответственность.

— Скай уже говорил мне об этом и о том, что не хочет быть принцем и жениться на той, кого не любит.

— Он просто не понимает, что быть королём лучше, чем крестьянином, — вставила Фиби. — Ему не надо постоянно пасти скот, а его жене не надо шить одежду и вышивать узоры крестиком.

И почему люди не ценят то, что у них есть? Крестьянин желает стать принцем, а тот не хочет на трон. Больше всего раздражает, когда плохо говорят о родителях, ибо в один прекрасный день их может не стать, и это неизбежно.

Я провёл на Арконе две недели. Не мог наговориться с Майроном, ибо мы так давно не виделись. Почему-то мне казалось, что моя родная деревня стала какой-то другой. И Майрон почему-то стал каким-то чужим — видно, я долго отсутствовал, да и он уже не один.

Вернулся в Красный Фонтан к началу учебного года. Все эти каникулы так скучал по своей сабле, байку, тарану и сюрикенам. И как скучал по всем этим тренировочным боям! И отдых — это что? Лежание без дела? Нет, это активная тренировка...

— Ривен, как каникулы провёл? — спрашивал у меня Скай.

— Не очень, — сказал я. — Скучновато сидеть дома. Хочется заняться тренировкой, сражаться, гонять на мотоцикле.

— А я смотрел, как отец решал государственные дела, — вставил принц, не дожидаясь моего вопроса о его каникулах, и продолжил: — Скука такая... Зато такая была охота в лесу, когда я сваливал с дворца! Охотились мы с Брендоном на змей. Знаешь, вообще круто их ловить, а потом тушить из них жаркое с острым соусом. Такая вкуснятина выходит!

— А они ядовитые? На Арконе все змеи ядовитые.

— Нет-нет, на Эраклионе они совсем неядовитые.

— А отвезёшь меня туда на выходных? Я тоже хочу поохотиться.

— Хорошо...

— Возьму сюрикены. Ты знаешь, я умею ими кидаться. — И я показал ему своё оружие по борьбе со змеями.

Наконец-то наступили долгожданные выходные. Я, Скай, Брендон и Тимми отправились в эраклионские леса за змеями. Это было клёво! Змеи не могли от меня ускользнуть! Я сшибал их сюрикенами и складывал их на плечо! Признаться, это не так уж и мерзко — тащить на себе змей.

Скай тушил такое вкусное жаркое из змей. Правда, во рту было горячо, и я весь краснел, но потом привык к острому мясу.

— Где ты такому научился? — поинтересовался я.

— Стражник иногда брал меня на охоту. Кстати, это он учил меня кидать бумеранг.

— А что твой отец сказал?

— Поначалу ворчал, что рискую жизнью, но я его уломал. Стражник говорил, что король — это тоже рискованное занятие. Мало ли, что может быть. Вдруг приближённый решит короля отравить.

— Думаешь, я тоже хочу тебя отравить? — обалдел Брендон.

— Нет, Брендон, это не про тебя, — сказал Скай.

После охоты мы вернулись в Красный Фонтан все грязные, измотанные, но сытые и довольные собой. Жизнь прожита не зря!

Так и началась наша дружба, хотя я этого не признавал тогда. Просто мне было скучно и очень хотелось с кем-то провести время. А то одному не в кайф как-то...

Единственное, что меня поражало — это то, что Скай и Брендон поменялись местами и один назывался именем другого. И всё из-за какого-то типа, желающего любой ценой занять престол принца. Почему бы просто не заманить его в ловушку и не посадить в тюрьму? Нет же, устраивают какой-то дебильный спектакль!

В свободное время мы вчетвером и на озеро Рокколуччи, и на дискотеку, и в кино смотреть боевики ходили. Когда совсем уставали после тренировок, играли в стрелялки на компе. Правда, иногда между мной и друзьями возникала полоса отчуждения. Они это прекрасно понимали, поэтому не настаивали, если я отказывался с ними куда-то пойти.

Многие парни поражались, что два самых крутых специалиста тусуются с двумя неудачниками по их мнению. Но это было не так — у нас тоже были свои заслуги, что даже старшекурсники стали уважать. И, конечно же, девчонки, феи и ведьмы, больше обращали внимание на Ская и Брендона. На Тимми тоже иногда засматривались, но меня, увидев со злой рожей, игнорировали.

Часто я думал — зачем мне вообще девушка? Чтобы показывать всем, что моё сердце занято? Чтобы не быть одному? Я был уверен, что это побег от одиночества и попытка выпендриться перед окружением.

Через год наступили вторые двухнедельные каникулы. Мы решили вместе пойти на дискотеку перед тем, как уехать. Друзья танцевали, а я сидел один и попивал коктейль из апельсина и грейпфрута. Не люблю танцы, ты знаешь. Мимо меня прошли две довольно симпатичные феи. Брендон, устав танцевать, подсел ко мне и сказал:

— А та рыжая на тебя смотрела!

— Да ладно, — скривился я.

— Что «ладно»? Такая симпатичная девушка на тебя смотрит, а ты не веришь!

— Просто Ривен думает о чём-то своём и совершенно не замечает ничего вокруг! — вставил Тимми, подошедший к нам.

Наша милая беседа прервалась появлением кареглазой блондинки в оранжевом топе, короткой зелёной юбке и туфлях-платформах.

— Вот это люди! — крикнул Брендон. — Сама принцесса Солярии к нам пожаловала!

— Да! — протянула принцесса. — А что? Почему бы таким красивым мальчикам не составить компанию?

— Когда ты успел с ней познакомиться? — Меня это удивило.

— Недавно! Она выходила с подружкой из бутика, а я мимо шёл и случайно упал ей под ноги, споткнувшись о камень. Мы так смеялись тогда!

— Ладно тебе, принц Скай, все говорят, что ты такой красавец! — улыбнулась Стелла.

Сначала она мне не понравилась. Чем-то напоминала Диаспро, хоть я тогда знал её только по фотографии и рассказу Ская. Пока думал о том, что Стелла и Диаспро чем-то похожи, услышал её голос:

— Ривен, а ты не хочешь с нами потанцевать?

— Нет, — как обычно отказался я.

— Не будь букой, пошли! Слышать ничего не желаю! — И она потащила меня плясать.

Мы протанцевали до утра. Она смеялась, когда я дёргался. Когда мы уходили, Стелла что-то рассказывала, а я слушал так — в одно ухо влетело, а в другое вылетело.

Поначалу она произвела на меня впечатление избалованной принцессы, легкомысленной феечки, любящей тратить деньги на наряды и прочую ерунду. А потом понял, что она не совсем такая. Она очень интересно рассказывает о своих каких-то приключениях.

— Меня отчислили, — дошло до меня.

— За что? — Я так обалдел, когда она это сказала.

— Я взорвала лабораторию. Просто смешала розмарин с какой-то химической ерундой, поэтому взорвалась лаборатория! Никто не погиб! Отец возместит все убытки!

— Ну да! Ты же принцесса... — произнёс я.

— Ривен, а почему ты такой странный? — интересовалась принцесса.

— Потому что! Не надо задавать мне таких вопросов!

— Стелла, у него в детстве кое-что случилось, поэтому он так себя ведёт, — очень кстати вмешался Брендон. — Только не надо никому об этом говорить. Он это не любит. Ты же не любишь обсуждать развод своих родителей.

Эти каникулы я провёл на Эраклионе. Я позвонил Майрону, и он согласился на то, чтобы я отдыхал с друзьями.

— Ты сам говорил, что на Арконе тебе скучно, поэтому езжай с друзьями на Эраклион.

Я нисколько не пожалел, что поехал на Эраклион. В тот раз у меня не было времени рассмотреть город, где живёт Скай, но в этот получилось. Это совершенно другой мир. Хоть планета не так развита, как Магикс, но всё равно. Дома с длинными окнами украшены лепниной в форме каких-то закрученных фигур. Улицы вымощены серой плитой. А королевский дворец построен в строгом стиле. Всё упорядочено, и ничего лишнего!

Эти две недели были такие классные! Каждый день была охота на змей, а потом мы возвращались во дворец и буквально валились на кровать.

Правда, было кое-что, отчего каникулы мне казались не такими классными. Даже не что, а кто. Диаспро! Как только она нас увидела, такую истерику Скаю закатила.

— Скай, почему ты дружишь с крестьянами? — ворчала принцесса. — Ты должен дружить с принцами и знатными людьми!

— Диаспро, я могу сам решить, с кем мне дружить, а с кем нет! — Скай достойно ей ответил на этот выпад.

Мне было так противно слушать её! С каких это пор девушка решает, с кем её парень должен дружить?

— Ты бы помолчала, курица! — так я ей и сказал. — Выберет себе друзей! Не маленький!

— Сам помолчи, крестьянин! — надменным тоном ответила Диаспро и задрала нос. — Вести себя научись!

— Тебе тоже не помешало бы научиться уважительно относиться к людям!

— Специалист из тебя неважный! — Ей просто-напросто нечего было сказать, поэтому перешла на личности.

— Говори-говори, Диаспро! Может быть, первая леди из тебя выйдет, а вот достойная жена для принца — нет! — И я гордо вышел из зала, не желая слушать занудство избалованной принцесски.

Последний день каникул запомнился нам надолго, особенно Скаю. Мы охотились в лесу на змей. Я уже подбил шесть змей, как вдруг услышал, как Брендон зовёт меня:

— Ривен! Быстрее к нам!

— Что такое?

— Стелла в опасности!

— Вечно она куда-нибудь влипнет! — проворчал я, но с ними пошёл.

Мы ещё поохотились на Земле — поймали здорового тролля, нападавшего на Стеллу и ещё одну девчонку, как потом узнали, Блум.

— А та рыжая симпатичная, — сказал Скай, как только мы только покинули Землю.

— Ничего особенного! Обычная девочка, каких полно во Вселенной! — как обычно вставил я свои пять магических долларов.

— Ривен, ты ничего не понимаешь в девочках, — пошутил Брендон.

Думал, что мы больше никогда не увидим рыжую, но судьба снова свела нас.

Мы везли тролля на допрос, чтобы узнать, зачем он напал на Стеллу. Трикс, как потом поняли, протаранили наш корабль и похитили тролля. Мне не очень хотелось, чтобы вы, феи, вмешивались в наши дела, ибо считал, что справимся сами. Впрочем, ты это помнишь.

И тут я увидел тебя. Когда заметил, что ты с интересом смотришь на меня, подумал, что ты такая же, как все другие девчонки, но что-то было в тебе такое. Я не мог это объяснить.

«Бред какой-то, — мелькало тогда у меня в голове. — Неужели я влюбился? Вот чёрт! Никогда не хотел этого, а тут...»

— Что, Ривен, влюбился? — подкалывал меня Брендон, когда мы возвращались в Красный Фонтан.

— Отстань! — Мне меньше всего на свете хотелось обсуждать девушек.

— Да ладно! Влюбился! Я видел, как ты смотрел на ту, с хвостиками которая!

— Брендон, тебя не должна интересовать моя личная жизнь! Я в твои отношения не лезу, вот и ты не трогай меня!

Но он всё-таки в чём-то оказался прав. Да, что-то в тебе было такое, только я не мог понять, что. Ты мне показалась не повзрослевшей наивной девочкой, не умеющей скрывать свои чувства.

В отличие от меня... Я заигрался в ледяного короля, не испытывающего ничего, кроме безразличия. Можно ли его испытывать? Уже привык быть злым, суровым, брутальным парнем. И зачем мне все эти сопли? Тогда я думал именно так.

Потом, присмотревшись к тебе, я понял, что ты очень даже милая девочка. Тебе эти шмотки неинтересны. Ты предпочитаешь хорошую музыку, пусть это не только тяжёлый рок, но и не тупая попса. Правда, я всё понял только после войны с ведьмами, но это уже другая история.

Когда мы вернулись с той вечеринки, где мы дрались с Минотавром, я только собрался лечь спать. Всё-таки весёлый денёк давал о себе знать — бока так болели после драки, и голова страшно гудела.

— Ривен, а она тебе нравится? — нагло улыбаясь, спрашивал меня Тимми.

— Кто «она»? — не понял я.

— Муза. А что, она красивая, заводная, весёлая! Как раз тебе нужна, а то ты вечно какой-то хмурый!

— Ничего особенного в ней нет! Обычная девушка!

— Ты её подхватил, когда она упала. Знаешь, если бы она на меня так смотрела, я бы с ней встречался!

Он бы встречался с тобой? Я, между прочим, видел, как он с Техной о чём-то трепался.

— А с Техной ты бы встречался?

— Ну да.

— Ах ты, ловелас! — усмехнулся я и завалился спать.

Я тебя ревновал? Мне даже стало смешно. Кого к кому ревную, если практически не дорожу людьми? К своим друзьям я относился как к тем, кто просто скрашивает мне тоску и одиночество. Странно, что они меня терпят. Думал — прогонят меня при первой же выходке.

Даже предательство они мне простили, хоть я не заслужил этого. Если бы отец об этом узнал, он отказался бы от меня, считая, что я позор нашего рода. А всё мой грёбаный характер!

Как я тогда не хотел идти на этот праздник, ибо этот день напоминает мне о маме и папе. Но Скай и Брендон упорно настаивали на том, чтобы я пошёл с ними.

— Ты что, будешь дома сидеть и тухнуть? — настаивал принц. — Пошли! Нас девчонки ждут!

У меня не было желания, но я пошёл. Никому не хотел это говорить. Я надеялся встретить тебя, но этого не случилось...

Чтобы парни не думали, что я в тебя влюблён и, ни дай бог, кто-то сказал тебе... Мне не было страшно, что ты не ответишь мне взаимностью. Просто не хотел, чтобы другие думали, что я сопляк. Поэтому приставал к Блум, и она меня отшила, сказав, что ни за что не стала бы встречаться со мной, даже если бы я был самым последним парнем на планете. И добавила, что я пустозвон, хвастун и кто-то там ещё. Трикс видели всё это и подкинули ей шлем, а она передала его мне в знак примирения.

Во время гонки я попал в аварию, и Дарси меня якобы исцелила. Я был так зол на Блум! Думал, что она подбросила мне этот грёбаный шлем для того, чтобы Скай победил. Наорал, швырнул в неё этот шлем и ушёл с Дарси.

Когда вернулся в Красный Фонтан, так и не поговорил ни с Брендоном, ни со Скаем. Даже с вернувшимся Тимми не стал разговаривать. И он меня не мучил расспросами. Видно, они ему всё рассказали.

Прошло два дня после этого скандала. Дарси позвала меня в бар выпить кружку пива, и я отправился с ней. Не думал, что это свидание, просто хотел с ней поболтать. Дарси словно смотрела в самую глубину моей душонки, когда что-то говорила о моих амбициях.

Обычно я много не пил, а в тот день просто хотел забыться, ибо ощущал себя последним неудачником. По пьяни почти не соображал, поэтому ей не составило труда заставить меня плясать под её дудку. Она смотрела мне прямо в глаза, и моя голова словно опустела.

Через пару минут Дарси почему-то убежала. Я выбежал за ней и увидел, что она и другие ведьмы гнались за тобой. Тогда я злился на Блум и всех её друзей и хотел отомстить ей, зная, что вы с этими ведьмами воюете. Поэтому связался с Дарси.

Ты добежала до меня и попросила о помощи, а я отказал. Если бы начал с ними драться, вряд ли справился бы. Их много, а я один. К чему это бессмысленное геройство?

Даже когда я был зол на вас, всё равно меня мучила совесть. С одной стороны мне хотелось, чтобы Блум, Скай и остальные почувствовали такое же унижение, какое пережил я. Но с другой стороны мне было стыдно. Особенно перед тобой. Не знаю, что тогда со мной было. Влюбился? Нет, это глупость... Тогда я думал, что это так!

Но я глушил остатки своей совести. Мог подраться со Скаем, сказав ему такое о Блум. Даже вспоминать не хочу, что я там болтал. Думаю, тебе это слушать ни к чему.

До сих пор мерзко от мысли о том, что служил злу. Понимаю, что ошибся, и эта ошибка чуть не стоила твоей жизни и жизней миллиардов людей и прочих существ во Вселенной. За это я сполна получил.

Когда Трикс мне сами сознались в том, что просто использовали меня, я готов был убить их! Но силы были неравны, и Дарси окружила меня сферой забвения. Я почувствовал, как темнота обволакивает меня, словно дёготь. Стало по-настоящему страшно. Я махал саблей, а ведьмы увеличивались в размере. Дарси что-то ещё сделала, и я уснул.

Проснулся в тёмной комнате, лёжа на холодном полу. До меня дошло, что я натворил. Из-за какой-то тупой ссоры, пустяка, не стоящего сломанной дружбы и ссоры с тем, кто был мне дорог, рушится мир. А я ничего не могу сделать. И кто во всём этом виноват?

Ведьмы сыграли на моей слабости и использовали меня, как посыльного ворона. А когда я им оказался больше не нужен, швырнули меня в тюрьму.

Я уселся на полу и пытался все свои мысли уложить в голове. Вспоминал все свои косяки. Как я грубил Тимми, дрался со Скаем, подкалывал Брендона плоскими, как доска, шутками. И передо мной появились мои двойники.

— Кто вы? — обалдел я.

Никто ничего не сказал мне, и двойники превратились в гнилостных уродцев со щупальцами у рта и продолжали молчать.

— Это не я! Нет, это не я! Я не монстр!

Чудища слились в одного монстра, копировавшего мои действия. Мне казалось, что это моё отражение. Этот монстр был как настоящий. Когда до него дотрагивался, ощущал его присутствие. И я сказал ему:

— Хорошо, большой парень, я не могу защитить себя, но я буду паниковать. Я так просто не сдамся. Мне многое в себе не нравится, но я не монстр, ясно? У меня есть сердце, даже если я не уверен, простят ли меня за то, что я сказал или сделал... Знай! У меня всё равно есть друзья!

Кому я это говорил? Себе? Монстру? Через мгновение я услышал, что меня зовут:

— Парень!

Гриффин меня разбудила. Монстр пропал, а я в камере остался один, думая, что это очередная иллюзия.

Найдя шпильку, я открыл дверцу и выбрался на свободу. Хотел освободить Гриффин и остальных ведьм, но не удалось, ибо замок был заколдованный и с ходу его не откроешь. А тут ещё чудища, вызванные ведьмами из преисподней, напирали. Пришлось прыгнуть из окна.

Тогда я жить не хотел, думая, что расшибусь и тем самым искуплю свою вину. Но нет, купол удержал меня и плавно скатил в подвал. Я даже ничего себе не сломал.

«Вот чёрт! Как я умудрился выжить?» — подумал я, лёжа в помойной яме в окружении жукотараканов.

А там пришлось ещё прятаться от них. Хорошо, что друзья вовремя пришли, а то бы гнил в этой клоаке. Когда все эти сражения с ведьмами и их питомцами закончились, я решился попросить у них прощения за то, что обращался с ними, как с грязью.

— Простите меня, — начал я, — за то, что я вас предал... Скай, прости меня за то, что я говорил гадости про Блум и нарывался на драки. Она не такая, как её Дарси описывала.

Обычно я не просил прощения, ибо считал это унизительным. Особенно тогда, когда просят его для того, чтобы сохранить отношения, которым вот-вот наступит конец.

— Это ты меня прости, — сказал Скай и опустил голову, — за то, что я с тобой дрался.

— А драки-то провоцировал я! Не надо меня оправдывать. Я сам во всём виноват.

— Они бы всё равно что-нибудь другое придумали, чтобы отнять силу у Блум! — вставил Тимми. — Твоей вины здесь нет.

— Мы же победили этих трёх ведьм, — добавил Брендон. — И это главное.

— И главное ещё то, что ты понял свою ошибку и раскаялся, — продолжил Скай.

Какие же они добрые. Простили меня. Почему-то считают, что я меньше всего виноват в том, что случилось. А я не пытался оправдаться, ибо уверен — такое не прощается.

В ту же ночь мне снились кошмары. Во сне я был ещё совсем маленьким. Мама качала меня, пела колыбельную.

И внезапно она изменилась: её взгляд стал злым и беспощадным. Вместо неё передо мной предстала Алиса и схватила меня за горло, и я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Вырвавшись из её рук, ощутил себя взрослым и сильным и, достав свой ятаган и, махнув им, ранил свою тётку.

Алиса заплакала и, упав на колени, стала просить о пощаде:

— Ривен, прости меня! Я не хотела убивать твоих родителей! Пожалуйста!

— Нет, Алиса! Ты убила моих родителей! Лишила меня детства! Сломала мне жизнь!

Я махнул ятаганом ещё раз, и по глазам у меня потекли слёзы. Алиса лежала в крови и прикрывала рану, откуда сочилась чёрная кровь. В нос ударил тошнотворный запах, и желудок подступал к горлу. Ударил её по шее, и она перестала дышать.

— Это тебе за всё, что ты сделала, мразь! — хладнокровно сказал я и ушёл.

Проснувшись, понял, что плакал наяву... Думал, что лучше бы приснился эротический сон.

Свои третьи каникулы я провёл на Арконе с друзьями — нам нужно было разобраться с одним уродом. Майрон тогда помог нам. Что бы мы делали без него? Видно, эти бои с бесятиной так увлекли меня, что уже не мог без этого.

Но следующие каникулы оказались для меня ужасными. Я отправился домой, ибо оттуда пришло какое-то послание, что мне надо срочно приехать.

Когда я прибыл, Фиби сообщила мне страшную новость:

— Майрон погиб.

— Как?

— На Аркону напал ниндзя Ямато. Не знаю, зачем, но думаю, что захватить мир. Майрон сразился с ним, и они убили друг друга. Ямато погиб, а Майрон был ещё жив. Его пытались вылечить, но тщетно — он не выжил...

— Как так? — разозлился я.

— Держись, Ривен, — сказала невестка. — Я знаю, что это ужасно. Зои до сих пор не верит, что отец мёртв. Мне приходится много работать в поле, чтобы прокормить семью. Хорошо, что старая Халида присматривает за дочерью, пока я работаю.

Новость о гибели Майрона меня так шокировала, и я сожалел, что не успел с ним попрощаться, поблагодарить его за всё, что он для меня сделал, и сказать, что исправился. Да, он гордился бы мной, если бы узнал о том, что я спас Вселенную. Будь он проклят, этот Ямато! Жаль, что я его не убил! Может быть, Майрон выжил бы...

Когда я от нечего делать бродил по пастбищам Арконы, я понял, что эта планета мне совсем чужая. Мне уже привычна бурная жизнь Магикса, и эта деревенька меня просто угнетает.

Покидая свой дом, я попрощался с Фиби и Зои, пообещав им навещать их по возможности, отправился в свой звездолёт и вернулся в Красный Фонтан.

Ривен закончил свой рассказ.

— Не думала, что у тебя такая тяжёлая жизнь была, — оживилась Муза. — Когда я первый раз тебя увидела, ты мне показался немного странным. Ты не зависишь ни от кого. Для тебя не существует правил, ибо они у тебя свои, и по ним ты живёшь... Иногда ты можешь быть милым, только тебя такого ненадолго хватает.

— Никогда не думал, что мой скверный характер привлечёт кого-то. Да уж, девчонкам нравятся плохие парни...

— Не всем, но нравятся. Что было потом, когда ты вернулся из Арконы в Магикс?

— Я решил продолжать учёбу. Это мечта всей моей жизни, и я иду к ней до самого конца. Помнишь, как я тебе рассказывал о своих подвигах?

— Хвастун ты! — отпустила шпильку девушка и продолжила с сарказмом в голосе: — Лучше расскажи, что ты обо мне думал после того, как покинул Аркону, если, конечно, хочешь. И правда ли то, что я тебе совсем не нравилась, когда мы только узнали друг друга?

— Ладно, ты меня раскрутила. Эти ведьмы тебя обманули. Тогда я относился к тебе так же, как и ко всем — в упор не видел и не хотел видеть. Когда всё утряслось, просто не хотел признавать, что ты мне понравилась. Но это было так.

— Помню, что ты мне только что говорил. Я зацепила тебя наивностью и неумением скрывать свои эмоции.

— Тогда мне в голову не приходило, что смогу кого-то любить. Думал, что у меня вместо сердца кусок льда, который бьётся и качает кровь. Но нет, оно не такое холодное. Того первокурсника, влюблённого в тебя, я к тебе отправил, надеясь, что с ним ты будешь счастлива.

— Зря ты это сделал, Ривен. Хоть он был мил со мной, но это не тот человек, с которым мне интересно. Если ты считал себя таким циником и эгоистом, то почему спас моего папу на концерте?

— Не хотел, чтобы ты страдала как я, когда не смог спасти своих родителей. После твоего концерта, когда помог твоему папе, понял, что хоть пытаюсь выглядеть волком-одиночкой, но это не совсем так. А мой характер — просто маска, приросшая к лицу и уже не отклеивающаяся...

Муза вспоминала, как когда-то Ривен казался ей непробиваемой скалой. Но никогда не думала, что он может быть немного другим.

— Я был рад полететь с вами в Дикие Земли, — продолжал специалист. — Очень хотел тебя встретить. Правда, я друзьям никогда не говорил о тебе. Брендон тогда прикалывался, мол, скоро встретишь свою большую любовь.

— Знаешь, — заговорила фея музыки, — я понимала, что ты больше не станешь служить ведьмам. Поэтому поверила тебе.

— Ты права, — подтвердил Ривен. — Я не жалею, что был тебе живым щитом, когда Даркар выстрелил в тебя. Я хотел, чтобы ты жила, и мне не страшно было умирать. Меня тронуло то, что ты рыдала надо мной.

— Ты меня так напугал, и я думала, что умрёшь. Хорошо, что Блум исцелила тебя, и всё наладилось. Даркар давно повержен, и Вселенная спасена... — Музе было не по себе от воспоминаний о кошмарах давно минувших дней.

Специалист промолчал. Она не хотела нарушать тишину и посмотрела в окно. Сгустились сумерки, ибо во время откровенной беседы время пролетело незаметно. Парень поднялся, включил свет и подсел к Музе.

— Когда мы первый раз поссорились, — нарушил молчание Ривен, — мне хотелось забыть тебя. Но как это сделать, если мои друзья встречаются с твоими подругами? И ещё у нас было общее дело — помешать Валтору захватить Вселенную. Ты знаешь, я не могу быть в стороне, когда зло не дремлет. И понял, что жить не могу без тебя. Думаешь, это привычка?

— Не знаю... Все парочки так же ссорятся. Блум и Скай один денёк повздорят, а завтра у них уже святая любовь! Ривен, ты, конечно, хороший. Только мне не нравится, что ты не доверяешь мне. Расслабься и поверь — я всегда с тобой.

— Как же этот продюсер? Да он так себя вёл, словно снять тебя хотел! Я видел, как он на тебя смотрел! И эти недорокеры так же на тебя смотрели!

— Ривен, я думала, что только девушки могут что-то себе придумывать и верить в собственные вымыслы. Парни тоже так делают, и ты из их числа, Ривен. Своей глупой ревностью ты только хуже делаешь.

— Из-за этого у нас опять всё пошло наперекосяк. Всё-таки Набу и Хелия были правы, когда говорили, что мне надо учиться терпению.

— Ривен, — некстати сказала Муза, — хоть ты противный и несдержанный, но всё-таки я тебя люблю даже такого. И эти парни для меня только друзья и ничего личного. Ты знаешь, что моя мечта — стать певицей, а они мне в этом помогали.

— Уже в сотый раз это слышу, так что не обижаюсь! — рассмеялся парень и откинулся на спинку дивана. — И, кстати, зря я тебе тогда наговорил глупостей. Поёшь ты классно!

Зазвенел мобильный телефон, и Муза кинулась брать трубку.

— Алло! — послышался на том конце провода взволнованный голос Стеллы. — Муза, где ты пропала?!

— Нигде, — улыбнулась фея музыки, хоть подруга это не видит, и продолжила: — Просто засиделась у Ривена. Что-то разговорились мы с ним о жизни...

— Как неожиданно! Ладно, Муза, спокойной вам ночи. Только не натворите глупостей. Я же знаю, какой у тебя Ривен — не поймёшь, что от него ждать. И ещё — Флора и Хелия уехали в Линфию и приедут нескоро. Так что не теряй их.

— Хорошо, Стелла. Отличного им отдыха! Передавай всем привет! Пока!

— Пока, Муза!

Девушки закончили разговор и положили трубки.

— Что, Муза? Подружка переживает? — с сарказмом в голосе произнёс Ривен.

— Да, — улыбнулась фея музыки. — Не хочет, чтобы мы натворили глупостей.

Наступила ночь. Блики луны отражались на стене. Ривен спал сладким сном, накрывшись по пояс байковым одеялом. Лежащая рядом Муза не могла уснуть и, глядя на любимого, размышляла над тем, что услышала от него:

«Никогда не думала, что у тебя такая тяжёлая жизнь была. Сколько потерь тебе пришлось пережить. Теперь я понимаю, почему ты так за меня ухватился — боялся остаться один. И, может быть, ты увидел во мне свою маму. Иногда я тебя ненавижу, а иногда люблю, Ривен. А сейчас мне просто тебя жаль, ибо ты одинок даже с друзьями».

С этими мыслями девушка медленно отправилась в объятия Морфея.

---

1) Аркона — вымышленная планета в магической вселенной, имеющая в своей основе аграрную экономику (основные сферы производства — земледелие и скотоводство). Её магия — чувства.

Вообще Аркона (Яромарсбург) — город и религиозный центр балтийского славянского племени руян. Город Аркона существовал до XII века и располагался на одноимённом мысе острова Рюген.

Плюс, Аркона — русская языческая фолк-метал-группа. Группа сочетает в своих композициях как скриминг и гроулинг, так и обычный женский вокал.

Вернуться к тексту

2) Магия чувств — магия, противоположная техномагии. Если в основе техномагии лежит логика и порядок, то магия чувств — это магия хаоса. Обе магии как огонь и вода, но они взаимно дополняют друг друга, как инь-ян. Магия чувств по силе немного напоминает силу огня Дракона. Она способна исцелить умирающего человека, заживить даже самые тяжёлые раны. Но не в силах оживить уже мёртвого, когда его душа окончательно вышла из тела.

Основные атаки феи или ведьмы, обладающими магией чувств: молния ярости (удары молнии), волна эфира (волна из эфирной дымки, отбрасывающая противника на приличное расстояние), силовое поле (этим защищаются все феи и ведьмы) и многое другое.

Вернуться к тексту