Ценные дары (гет)

— Je déchirerai mon âme pour toi. Ce sera ma plus grande création. Ce sera notre immortalité.

[Я разорву свою душу на части ради тебя. Это будет моим величайшим творением. Это будет наше бессмертие.]

В окрестностях Хогвартса осень начинала рисовать свой пейзаж яркими красками. Листья, багровые и золотистые, в медленном танце падали на землю. В замке Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс жизнь текла своим чередом, студенты погружались в заурядную будничность занятий.

Том Реддл всегда выделялся среди остальных учеников. Его мало интересовала обыденность. Юноша охотился за любыми неординарными знаниями, опережая школьную программу. В этом был его успех.

Высокий и стройный, с чертами лица, которые казались вытесанными из мрамора, он привлекал взгляды своей непроницаемостью. Его голубые глаза были как два ледяных омута, в которых скрывались тайны, недоступные для простых смертных. Он редко улыбался и еще реже говорил о себе.

Нагайна, его наставница, недолго думала над подарком Тому Реддлу к очередному учебному году. В тот осенний день она подарила ему нечто особенное. Она тщательно выбрала тетрадь, обшитую черной кожей с золотистым тиснением его инициалов под заказ: Том Марволо Реддл. Этот подарок был не просто предметом. Он стал проводником его размышлений, тайных планов и желаний.

— У меня в голове слишком много мыслей… Иногда тяжело держать их в порядке, — произнес Том, когда она вручала ему тетрадь.

Нагайна лишь кивнула, понимая, что слова не всегда нужны. Она знала, что этот подарок станет для него важным. Юноша редко получал подарки и был рад такому скромному дару… Даже не смотря на маггловское имя на нём, которое он так ненавидел. Правда, Том никому не говорил, от кого был этот подарок. Он вообще не любил распространяться о личных аспектах жизни, будучи скрытным и таинственным. С тех пор слизеринец начал вести дневник. Тетрадь стала его личным пространством, где он мог быть самим собой, без масок и притворства.

Нагайна же в свободное время давала Реддлу уроки французского языка, который знала в совершенстве, ибо, несмотря на своё «восточное» происхождение, росла ведьма среди франкоговорящего населения американского Нового Орлеана. Том был заинтересован в новом опыте, учитывая свои амбициозные желания о покорении Волшебной Европы. Куда же тут без лингвистических познаний?

Однажды во время одного из их уроков Нагайна заметила, как Том усердно делает заметки в своём дневнике. Он что-то зачеркивал и переписывал заново, сосредоточенно вглядываясь в страницы.

— Значит, «смерть» по-французски — «mort»? — с любопытством уточнил он, не отрывая взгляда от дневника.

— Верно, но сейчас это немного не по теме, — ответила Нагайна, глядя ему через плечо.

Она увидела, что на чистой странице было выведено ровным и аккуратным почерком: «I’m Lord Voldemort».

— Теперь это моё новое имя. Лорд Волдеморт… Убегающий, улетающий от смерти. Твои уроки определённо идут мне на пользу, Нагайна, — усмехнулся Том, откладывая в сторону перо и закрыв дневник.

Её глаза блеснули одобрением. Она знала, что Том Реддл не просто ученик Хогвартса. Он был кем-то большим. Его амбиции, его страстное стремление к бессмертию и совершенству делали его особенным. Она понимала, что этот путь не будет легким, но знала, что он способен пройти его до конца.

Нагайна чувствовала, что это лишь начало. Начало их общего пути, который приведёт их к великому и неизведанному… Но какой ценой?