Ничего страшного не произойдет, верно? (джен)

Из сна меня вырывает резкий и противный звук, который словно забирается в подкорку и раздается изнутри. Его ни с чем не спутаешь — под эту «мелодию» я просыпаюсь уже несколько лет.

Так не хочется двигаться. Но с каждой секундой раздражение все больше меня перебарывает. Ладно. Так уж и быть. Тянусь на звук, но рука хватает лишь воздух.

Точно. Я совсем забыл, как убирал телефон подальше, чтобы точно проснуться. Я хотел куда-то пойти.

Приходится приподняться на локте и вытянуть руку как можно дальше. Наконец-то тишина. Спать хочется действительно чуть меньше — хоть здесь я молодец. Может, я достоин еще пару минут поваляться в кровати?

Падаю на спину и натягиваю одеяло повыше. «Только не закрывай глаза, а то уснешь», — говорю я себе. Больше на это не куплюсь. Каждый раз прикрываю глаза на пять минут, но, как оказывается, в лучшем случае проходит пятнадцать.

Моргаю и проваливаюсь во тьму. Открыв глаза, снова тянусь за телефоном. Вот знал же — не стоило так делать! Прошло полчаса.

Наконец, я встаю с кровати и отправляюсь в ванную. Стараюсь не смотреть в мусорное ведро. Вчера я дал слабину, но этого больше не повторится. Надо выбросить все, что осталось… А осталось ли что-то? Что я вообще делал вчера?

Пытаюсь напрячь мозг. Фатальная ошибка. Даже не помню, какой сегодня день. Вчера — вообще пустота.

Ладно, восстановим события. Я встал рано… Ну, хорошо. Я пытался встать рано, потому что хотел в универ. А почему я хотел в универ? Ничего не отзывается.

Я помню, как еще вчера выходил из главного здания и радовался чему-то… Точно. Я предвкушал интересную пару с преподом. Хотел прийти вовремя на химию. Я каждую неделю ее жду. Потому-то и убрал подальше телефон — надеялся, что так точно не просплю.

Морщусь и все-таки смотрю в ведро, доверху наполненное тем, что я поклялся сам себе больше никогда не покупать. Надо бы вынести его. Только так, чтобы никто не видел. Желательно, и я тоже.

Подхожу к раковине, чтобы умыться. Стоит, наверное, посмотреть в зеркало, но что я там увижу? Моя зависимость явно идет вразрез со сном. Спать хочется больше, но я не высыпаюсь.

Грустно хмыкаю под нос, вспоминая шутку, которую часто вижу в ленте. Перевернутая ложка с солью, которая не падает. Когда-то она казалась смешнее.

Все-таки поднимаю взгляд. Лучше бы я этого не делал. Синие круги, свисающие щеки и проблемная кожа. Из-за всего этого я еще и набрал в весе.

Я и так никогда не был худым, но теперь стало хуже. Какой же я жалкий. Надо собраться и идти на лекцию. Мне же она раньше нравилась. Не просто раньше, это было вчера. Почему я хотел на нее пойти? Туда ведь почти никто не ходит. Но хожу я. Почему?

Пытаюсь снова собраться с мыслями. Вспоминаю продолжение вчерашнего дня.

...

— Наконец-то четверг! — сказал я однокурснице, шедшей к той же станции метро. Я специально догнал ее, чтобы обсудить эту лекцию. — Завтра пара с Иваном Владимировичем!

Девушка посмеялась и замедлила темп, чтобы идти вровень со мной.

— Чем тебе так нравится эти лекции? — спросила она. — Туда ходят человек десять. Он же даже не отмечает.

— В смысле — почему?! — воскликнул тогда я. — Иван Владимирович потрясающий! Он рассказывает кучу интересных способов о том, как применять химию! Мне особенно понравилась та идея с хлопушками из йода и нашатырного спирта.

— Что ж, — улыбнулась однокурсница. — Для меня это все равно не повод вставать в такую рань.

...

Выныриваю из воспоминаний и иду на кухню к ближайшим часам. Если хочу успеть вовремя на лекцию, мне нужно выйти в течение пятнадцати минут. Вопрос в том, стоит ли оно того?

Я чувствую себя плохо и очень хочу спать. Может, вернуться в кровать? Тогда мне точно станет лучше.

Нет. Это же еще одна ловушка. Больше не куплюсь на нее. Вспоминаю, что взбодриться помогает спорт. Если сейчас выйду и пройдусь, мне станет лучше.

Мне нужно на лекцию. Если приду на нее, то наверняка втянусь.

Да и если меня не будет, Иван Владимирович расстроится: на его лекции и так никто не ходит.

Перед глазами появляется картинка: всегда добродушный и воодушевленный преподаватель входит в аудиторию. И понимает, что сегодня туда пришло еще меньше людей, чем обычно. «Опаздывает, наверное», — думает он и спокойно начинает вести лекцию, иногда поглядывая на крайнее левое место в первом ряду. Проходит десять, пятнадцать, сорок минут. А меня нет. Я решил поспать.

Даже сквозь затуманенное сознание мне становится больно. Сердце пропускает удар, и я иду в туалет, чтобы окончательно привести себя в порядок.

Через некоторое время я все-таки выхожу, не забыв прихватить с собой причину моего недомогания и стыда. Пришлось потратить лишние пару минут на то, чтобы найти черный пакет и сложить туда все это безобразие.

Опаздываю минут на десять. Стоило бы перейти на бег, но не хватает сил. Ноги словно еле идут, несмотря на то, что я пытаюсь ускориться. Как же стыдно.

У мусорного бака я избавляюсь от тяжкой ноши и иду дальше, проходя мимо магазина, в котором был вчера. И вспоминаю, что действительно избавился не от всего. На кухне в шкафчике все еще лежит то, что не должно было появляться в моем доме больше никогда. Почему я купил его вчера? Пока иду к электричке, погружаюсь в воспоминания.

Я ехал в метро. Народу было мало — все-таки половина четвертого. Я достал наушники, чтобы полистать шортсы. Да, я пытался избавиться и от этой зависимости тоже, но рука каждый раз сама на автомате тянется в карман. В любом случае, это же не главная из моих проблем, верно?

Так вот. В одном из видосов какая-то — нутрициологичка? Женщина-нутрициолог? — рассказывала, что не стоит себя вечно ограничивать. Что нужно давать себе свободу и есть то, что хочется. И показала какой-то очень аппетитный лимонный пирог. Точно. Она давала рецепт.

А потом, выйдя из метро, я отправился в магазин за рыбой и увидел там его… он был таким красивым. С надписью «ручная работа». Лимонный пирог с меренгой. Я никогда раньше не обращал на него внимания. Но после этого видео мне так его захотелось.

Та женщина с ее «не стоит себя ограничивать», конечно, сыграла свою роль.

«Почему я вообще решил правильно питаться? — подумал я в ту секунду, глядя на идеальный круг с белой горкой. — Ведь главное — баланс».

Я вспомнил, как бабушка и мама говорили мне, что нужно есть все. Что это дуровство и пропаганда. Что маленький кусочек погоды не сделает.

И я купил тот пирог. Жаль только, не учел, что сила воли у меня от этого не появилась.

Придя домой, я понял свою ошибку. Я был голоден. И сейчас мог бы съесть что-то другое. Убрал пирог в холодильник, надеясь, что его вечером съедят родители. Поел собственноручно приготовленную лазанью.

Ушел в свою комнату делать домашку и работать. На время мне удалось отвлечься, но мысли о лежащем на кухне пироге все еще иногда тревожили сознание.

«Ладно, это всего лишь пирог», — подумал я через пару часов, когда давление стало совсем невыносимым.

Открыл холодильник и вскрыл упаковку. Понюхал. Пахнет сладко, но не приторно. Ткнул пальцем в меренгу. Испачкался.

«Нет, я не буду этого делать», — сказала моя воля. Убрал все подальше и отправился к раковине, чтобы помыть руки.

«Надо выкинуть его», — пробежала в голове мысль, и я вернулся к отправной точке. У дверцы холодильника понял, что не могу его открыть — иначе съем, о чем потом буду жалеть.

Вернулся к себе в комнату, решив продолжить работу. Автоматически взял в руки телефон, чтобы проверить сообщения, и снова потерял счет времени. Таким же автоматическим движением открыл ютуб.

Надо закрыть приложение и идти заниматься более полезными вещами, но я не могу. Продолжаю смотреть глупые видео, когда снова натыкаюсь на эту женщину. Она опять говорит о важности баланса. О том, что я могу есть все, что только захочу. Снова в предложенном то видео про пирог.

Закрываю приложение и иду на кухню. Она права. Это не здорово, что я себя так ограничиваю. Это, наверное, расстройство пищевого поведения. Или еще что похуже.

Надо начать слушать себя.

Я достаю пирог и режу на четыре куска. На большее не хватает силы воли. Впиваюсь зубами в мягкую меренгу и немного пачкаю нос. О, боги, как же вкусно! И почему я только ограничивал себя своими глупыми правилами?

Наконец-то наедаюсь, когда остается где-то одна четвертая пирога. В меня уже не лезет. Но я хочу еще. Странное чувство. Ты сыт, но хочешь поглотить еще. Наконец, меня начинает тошнить — я слишком много съел. На тарелке еще одна восьмая. Где там этот отдельный желудочный отсек для десерта? Пытаюсь засунуть в рот еще, но желудок пытается отказаться. Ладно, в другой раз.

Настроение сразу поднялось. Я начал ходить туда-сюда по комнате. Включил музыку и начал танцевать. Почему я раньше этого не сделал?

Через час я вспомнил, что вообще-то так и не доделал проект. Вернулся в комнату. Чем я там занимался? Пробегаюсь глазами по тексту. И не могу понять. Понимаю слова по отдельности, но не вместе. Видимо, сказывается усталость после танцев.

Я очень устал. Который там час? В смысле — еще только восемь? Ладно, полежу пару минут — и за дело.

Плюхаюсь на кровать. Ощущение, словно не спал двое суток. Снова проваливаюсь в небытие. Открываю глаза и тянусь за телефоном. Время около десяти вечера.

Мне очень плохо. Ощущение, словно меня переехал комбайн. Вот бы снова провалиться в сон. Но я же вроде что-то делал.

Точно. Я делал проект. Ладно, в следующий раз. Сейчас я точно ничего не сделаю.

Убираю ноут и вспоминаю, что случилось.

Надо срочно сбагрить кому-то оставшуюся часть пирога, иначе ее съем я. Если время десять вечера, то родители уже дома. Они вполне могут его съесть.

Выхожу из комнаты. Родители собираются ложиться спать.

— Это твой пирог там лежит? — сходу радостно спрашивает мать.

— Да, — смущенно отвечаю я. — Можешь съесть, я не против.

— Нет-нет, — быстро говорит мама, улыбаясь. — Я рада, что ты наконец-то решил есть все. А то эта ваша пропаганда… В общем, мы не будем его трогать.

«Да что ж такое?!» — пронеслось у меня в голове.

— Ладно, — говорю я и возвращаюсь в свою комнату.

Спать хочется особенно сильно, но я понимаю, что если не сделаю что-то с пирогом, то такое уставшее состояние, иногда сменяющееся только после очередной дозы сахара на бодрость и радость, и недосып будут преследовать меня до конца жизни.

Иду на кухню и убираю пирог в шкафчик. Ведь за ночь он может испортиться, и тогда я не стану его есть.

Теперь можно спокойно лечь спать. Тем более, я так устал. Убираю телефон подальше, чтобы не проспать.

…

Снова выплываю из воспоминаний. И сажусь на электричку. Спать хочется меньше, чем вчера, но глаза все равно слипаются. Надо стоять, тогда не усну.

На одной из станций выходит большая часть народа. Вокруг появляются свободные места. Надо стоять. Хотя.

Ничего же не произойдет, если я просто сяду, верно? Я и будильник себе поставлю. Все хорошо будет.

Сажусь и отключаюсь.

Просыпаюсь за пару минут до будильника и выключаю его. Выхожу на своей станции и иду до вуза.

Опаздываю, но не сильно. Препод встречает меня улыбкой.

— Проходите-проходите, — говорит он.

Улыбаюсь ему в ответ. Кажется, даже начинаю вспоминать, почему так любил эти лекции.

Через десять минут уже увлеченно слушаю о том, как он нечаянно подпалил еду, но закинул пищевой соды, которая устранила очаг возгорания.

— А вот муку и сахар для таких случаев использовать нельзя. Давайте рассмотрим почему, — говорит, не побоюсь этого слова, наставник.

Чувствую, как в крови повышается адреналин. Мне больше не хочется спать. Кажется, ничего больше не напоминает о вчерашней ошибке.

...

Выходя из станции метро, уже представляю, как буду доделывать проект. Сворачиваю в сторону магазина. Хочу сделать на ужин суп. И заодно стейк на утро сделать. Взгляд сам собой устремляется в сладкий раздел, но я больше на это не куплюсь. У меня есть сила воли. Я прохожу мимо и иду в овощной отдел. Думаю, суп будет грибным. Кладу в корзинку нужное и иду к мясу. Мясной отдел прямо напротив тортов. Но я не буду покупать ни один из них. Мне хватило вчерашнего. Бросаю полный осуждения взгляд на источники быстрого дофамина, которые вызывают пристрастие быстрее, чем алкоголь. Они же не отвечают. Лишь аппетитно лежат и словно зазывают к себе. Один из них особенно красив. Наполеон, лежащий на второй полке. В прозрачной упаковке. С кремом. Уверен, на нем даже есть надпись «ручная работа», хотя я и не могу ее разглядеть. А впрочем, что было вчера? Вчера я послушал свой организм и дал ему то, чего он хочет. А он хочет сладкого. Почему я должен отказывать ему в таком простом и быстром удовольствии? У мясного отдела я разворачиваюсь и иду к тортам. Никогда зло еще не было столь соблазнительным. Бросаю взгляд на ценник. Дорогое удовольствие. Действительно ручная работа. Но я хочу его. Если не брать мясо, то как раз уложусь в бюджет. Хватаю вожделенный быстрый дофамин и иду на кассу.

Ничего страшного ведь не произойдет, верно?