Видения прошлого (гет)

Солнце постепенно опускалось за высокий холм, золотя ковыль. Неподалеку оживленно чирикали просыпающиеся ночные птицы. Дневной зной спадал.

Дар Ветер с механиком склонились над пострадавшим в результате падения и боя с быком винтолетом, и Веда Конг уже в который раз за день поймала себя на мысли, что откровенно любуется мощной фигурой бывшего заведующего внешними станциями. Черты Эрга Ноора, прежде неотступно стоявшие перед ее мысленным взором, все больше расплывались, терялись в закоулках памяти, а боль, время от времени мелькавшая в глазах Ветра, оставляла в душе историка раны.

Почти с самого утра, повинуясь грамотному, умелому руководству механика, Дар Ветер осваивал ремонт автоматического выравнивателя. Дело это было, несомненно, захватывающим и интересным, если судить по горевшему в глазах Ветра энтузиазму.

Механик что-то сказал в очередной раз своему неожиданному ученику, взглядом указал на какой-то провод, и бывший заведующий внешними станциями, еще недавно командовавший всеми космическими силами Земли, победно вскрикнул, хлопнув широкой ладонью по экрану курсографа, и распрямился.

Веда пружинисто вскочила на ноги, одним быстрым движением расправив легкое белое платье, и спросила, выкрикнув звонко:

— Ну что, победа?

— Да, мой друг, — подтвердил Дар Ветер, и на лице его расцвела сияющая, радостная улыбка. — Винтолет снова в нашем распоряжении.

— Но я бы все же не рекомендовал забираться в те края, где, в случае чего, будет тяжело получить помощь, — внес ясность в ситуацию механик и, отряхнув руки, кивнул. — Однако машинка снова на ходу. Что ж, теперь я вернусь, пожалуй, обратно в лагерь, если вы не возражаете, Веда.

— Отнюдь, — подтвердила та. — Поезжайте. А мы, я думаю, еще немного задержимся здесь.

Они распрощались, и скоро серебристая капля прыгающего самолета, увозившая механика, скрылась из вида.

Женщина еще какое-то время неподвижно стояла, задумчиво разглядывая янтарные блики заката, а после подошла к мужчине и ласковым движением положила ладони ему на плечи:

— От всей души поздравляю с очередной победой, мой Ветер. Я ни секунды не сомневалась, что вы сможете освоить и эту маленькую премудрость.

Черты лица Дар Ветра дрогнули, рука его медленно поднялась и нехотя, будто неуверенно, легла на талию Веды.

— Благодарю вас, — ответил он тихим, чуть хриплым голосом. — Теперь мы можем продолжить наше путешествие.

— Да, время до морских раскопок еще есть. Скажите же мне, куда вы хотите отправиться?

Дар Ветер вздохнул и, отпустив Веду, подошел к прогорающему костру. Подкинув веток, он поднял голову и долго стоял, глядя в темнеющее над их головами небо. То и дело налетавший ветерок трепал его короткие, русые волосы, и Веда сцепила ладони за спиной, борясь с желанием подойти и запустить собственные пальцы в его пряди.

«Сперва все же нужно объясниться с Эргом Ноором, — в который раз напомнила себе она. — Он непременно поймет меня и отпустит. А до тех пор…»

Плечи Веды на одно краткое мгновение грустно поникли, однако всерьез о чем-то задумавшийся Ветер не заметил этого.

Женщина приблизилась к нему и, вновь положив ладонь на плечо мужчины, напомнила о себе:

— Так что вы решили?

Он вздрогнул и, обернувшись к историку, заговорил:

— Когда-то давно я видел в музее одну картину…

Она слушала, и перед мысленным взором ее отчетливо вставала огромная река с высоким мысом, ветхая деревянная церковь, тяжелые тучи над куполом, заречные поля и луга.

— Как я хотел бы однажды отыскать это место! — воскликнул Ветер, и в глазах его зажегся огонь вдохновения. — И пусть природа с тех веков сильно изменилась, а церковь, скорее всего, смыло временем, но само место могло сохраниться! Вы понимаете, о чем я?

Он заглянул пытливо подруге в глаза, и так кивнула, чувствуя, как живо собственное сердце ее откликнулось на этот замысел.

— Отлично понимаю и разделяю ваш энтузиазм, мой Ветер! — воскликнула она и заглянула в любимые глаза, в которых теперь не было и следа грусти. — Как я уже сказала, время у нас с вами есть. А если поиски увенчаются успехом, то это станет еще одним штрихом к портрету людей тех времен.

— С чего же мы начнем? — полюбопытствовал Ветер, привычно вручая бразды управления своей спутнице — опытному историку.

— Запросим архив, — ответила Веда и с легким вздохом сожаления отстранилась. — Попросим прислать нам репродукцию той картины, о которой вы говорили, а заодно координаты всех городишек, сел и церквей, когда-либо стоявших на берегах крупных рек. Не думаю, что их в конечном итоге наберется слишком много.

Покидать объятия спутника не хотелось. Веда тряхнула головой. Пытаясь отогнать одолевавшее душу и тело томление, и склонилась на экраном курсографа, вглядываясь в очертания рельефа. Ветер встал за ее спиной, дыша в затылок, и от теплого, неровного дыхания его по спине Веды побежали мурашки.

* * *

— Нет, и здесь тоже ничего, — вздохнул с отчетливо слышимой грустью в голосе Дар Ветер и опустил репродукцию.

— Не отчаивайтесь, мой Ветер, — откликнулась ласково Веда и, взяв спутника за руку, покачала головой. — Это всего семнадцатое селение, что мы осмотрели.

— Однако время не ждет, — напомнил он.

— У нас впереди еще три недели. Мы успеем отыскать край ваших предков.

Бывший заведующий внешними станциями улыбнулся и поглядел на Веду:

— Край моих предков у нас под ногами.

— Я помню о ваших славянских корнях, — подтвердила та. — И все же мне кажется, что пейзаж на картине и вы сами друг другу сродни.

Мгновение Ветер молчал, рассматривая широкую, голубую ленту реки, делавшую крутой изгиб, а после заметил раздумчиво:

— Что ж, возможно. Недаром он произвел на меня столь неизгладимое впечатление. Я часто думаю, как тяжело было жить в тех местах в те далекие, поистине темные века.

Он отпустил ладонь спутницы и, сев на землю, стал рассматривать даль. Шумели у подножия холма березы, тихо пел тростник.

Веда села рядом и, обняв мужчину со спины, положила подбородок ему на плечо. Тело Ветра напряглось, однако он не шелохнулся, лишь вздохнул глубоко спустя несколько мгновений и покачал головой. Она вспоминала, каким Ветер предстал ей перед передачей по Великому Кольцу, будто наяву, слышала его веселый, легкий смех во время раскопок в алтайских степях, видела глаза, когда он склонился над сложнейшим электронным нутром автоматического выравнивателя, и вдруг подумала, что только теперь по-настоящему начинает его узнавать. Всего, целиком, а не какую-то одну часть его сложной, многогранной натуры. И она понимала всей душой, всем сердцем, что увиденная картина ей нравится.

Веда подняла взгляд и увидела резко очерченный профиль Ветра на фоне золотящейся за рекой пшеницы. В русых волосах его запутался солнечный зайчик, и женщина, не удержавшись, запустила пальцы в мягкие пряди. Дар Ветер обернулся и внимательно посмотрел на нее.

— Простите, не удержалась, — улыбнулась Веда. — Вы так естественно, гармонично смотритесь на фоне этих славянских степей. Мне даже на короткое мгновение показалось, что из-за поворота сейчас покажется воин на коне в древних доспехах.

Историк велело рассмеялась, а Ветер посмотрел на нее изучающе:

— Вы все-таки гораздо легкомысленнее, Веда, чем я поначалу думал о вас.

— И вы разочарованы этим открытием? — внимательно посмотрев на него, спросила она.

Дар Ветер улыбнулся в ответ:

— Отнюдь. Вы кажетесь теперь мне еще ближе и роднее, чем раньше.

Повисло неловкое, гудящее, словно шмель в цветке, молчание. Взгляд Веды остановился на чуть приоткрывшихся губах спутника, и она, должно быть спасаясь от внезапно нахлынувших, будто шторм или буря, чувств, вскочила.

— Давайте спустимся. Посмотрим ту березовую рощицу у подножия? — предложила Веда и протянула руку.

Ветер сжал ее пальцы, вскочил пружинистым движением, и Веде вдруг показалось, что тепло его ладоней согрело ей самое сердце.

Секунду или две они смотрели друг другу в глаза, а после, все так же не размыкая рук, сбежали к подножию.

Птицы весело щебетали, легкий ветер трепал полы их одежд. Веда смеялась, всем сердцем наслаждаясь этими краткими мгновениями полного единения. Любовь, мощная и чистая, рвалась из груди, так что невыносимо хотелось сделать хоть что-нибудь. Дыхания не хватало, и Веда, остановившись, прислонилась спиной к стволу ближайшей березы.

— Ветер, — позвала она спутника, и тот, обернувшись, посмотрел внимательно ей в глаза. — Мой Ветер…

Он сделал шаг вперед, и она подняла руки, раскрывая объятия. Вселенная вдруг взорвалась мириадом мельчайших осколков, а после вновь собралась воедино.

— Веда, — прошептал Дар Ветер и, наклонившись, заключил свою прекрасную спутницу в объятия.

Она подалась ему навстречу, прижавшись всем телом, и губы ее обожгло поцелуем столь страстным и в то же самое время нежным, что у нее закружилась голова. Веда обняла своего мужчину еще крепче, обвила руками его шею, и губы его спустились вниз, будя такие желания и мысли, о которых она прежде и не подозревала. Томление, усилившееся вдруг стократно, выворачивало все ее существо наизнанку.

— Ветер, — шептала она снова и снова, словно безумная. — Мой Ветер…

И только мысль о затерянной где-то в глубинах космоса «Тантре» обдала ее душу поистине космическим холодом.

Дар Ветер, почувствовав, должно быть, перемену в настроении своей спутницы, отстранился.

* * *

— Какая это по счету остановка? — уточнила Веда и, подойдя к ограждению круглой площадки винтолета, посмотрела на расстилающуюся до самого горизонта степь.

— Сорок седьмая, если считать только села, — ответил Дар Ветер. — И семьдесят первая вместе с мелкими городками и просто более-менее подходящими точками на карте.

С губ бывшего заведующего внешними станциями сорвался легкий, чуть слышный вздох. Между бровей его пролегла морщинка, и Веда, обернувшись, посмотрела вопросительно. Тот, перехватив этот взгляд, пояснил:

— Должно быть, впервые жизнь наших пращуров из темных веков предстала передо мной во всей своей ужасающей наготе, Веда.

— Я понимаю вас, — откликнулась эхом историк. — Изучать по книгам и учебникам — это одно, а убедиться воочию — совершенно другое.

— Именно так! — горячо воскликнул Дар Ветер. — Весь этот голод, трудности, а подчас и самые настоящие опасности, кровавая борьба за самые базовые потребности любого разумного человека — все это отчетливо читается по тем осколкам древней жизни, что нам уже предстали. Тот путь, что мы прошли, дабы достигнуть нынешнего нашего современного благополучия, вызывает уважение и одновременно ужас.

Веда с любопытством приподняла брови:

— Вот как? Ужас? Что же вас до такой степени напугало? Вас, кого не устрашили космические бездны?

Губы Ветра тронула легкая, едва заметная улыбка, в глазах, обращенных к возлюбленной, зажглись веселые огоньки:

— Вы смеетесь надо мной, Веда.

— Вовсе нет, — заверила она его.

— Впрочем, та бездна, в которую могли легко пасть наши предки, если бы не взялись за ум и не решились пролить на непроглядный мрак своей жизни хотя бы лучик света, действительно способна потрясти.

С минуту Веда смотрела на спутника задумчиво, а после проговорила:

— Вы постепенно становитесь поэтом, Ветер.

В глазах мужчины на один короткий миг мелькнула необъяснимая грусть:

— Опять смеетесь?

— Отнюдь, — с готовностью покачала головой Веда. — Просто все больше и больше восхищаюсь вами. Мой Ветер…

Она подошла к нему и, посмотрев долгим взглядом в глаза, коснулась ладонью его щеки. Сердце гулко заколотилось в груди. Дар Ветер вздрогнул, а после накрыл руку Веды своей. Она глубоко вздохнула и, заметно расслабившись, спрятала лицо на груди мужчины. Он обнял ее бережным, осторожным жестом, и тогда Веда призналась:

— Волнуюсь, словно девчонка из школы третьего цикла. Ваше присутствие, Ветер, будит в сердце нечто древнее, неумолимое, мощное.

— И ребячливое? — уточнил тот.

— О да, — озорно улыбнулась Веда, а после вновь посерьезнела. — Столь ярких эмоций и глубоких чувств я не испытывала даже тогда, когда была…

Невысказанное вслух имя Эрга Ноора повисло в воздухе.

— Веда, я… — пошептал Дар Ветер, запуская руку в густые светло-пепельные волосы своей прекрасной возлюбленной.

Она торопливо приложила палец к его губам и покачала головой:

— Не нужно, я и так все знаю. И вы тоже знаете. Еще немного времени — вот все, что нам нужно. Я только мечтаю увидеть однажды, как наш будущий сын, покинув школу, отправится совершать Подвиги Геракла.

Ответить Дар Ветер не успел. Курсограф радостно пискнул, сообщая пассажирам, что цель достигнута, и круглая площадка, дрогнув, остановилась.

Двое путешественников разомкнули объятия и, отложив объяснение до более подходящего случая, подошли к бортику. Она вгляделась в плавный, немного изогнутый горизонт и чуть заметно нахмурилась, сверяя пейзаж с репродукцией. Дар Ветер подошел со спины и осторожным, бережным движением обнял Веду. Она прильнула к нему и, еще раз вглядевшись в контуры холма перед глазами и неширокую речку, спросила:

— Не кажется ли вам, мой друг, что мы достигли цели? Пусть здесь теперь не растут березы, река заметно обмелела, а берег стал более полог, но общие черты, несомненно угадываются. Вон тот высокий холм, которого нет на картине, вполне может скрывать остатки деревянной церкви.

— Возможно, вы правы, — согласился после короткого раздумья Дар Ветер. — Я доверяю вашему опыту археолога и историка. Набор добровольцев для морских раскопок почти закончен, и мне бы не хотелось покидать этот край, не достигнув цели.

Веда Конг легко рассмеялась и взлохматила быстрым движением волосы Дар Ветра:

— Мужское стремление к достижению цели любой ценой не истребимо даже в современном мире, верно?

Он поглядел внимательно в смеющиеся и одновременно серьезные глаза подруги и спросил тихо:

— Так ли нужно его истреблять? Без этого стремления бы не было ничего — ни новых открытий, ни движения человечества вперед.

Винтолет отдыхал, устало лежа последи ковыля. Был слышен громкий стрекот кузнечиков. Мужчина и женщина смотрели друг на друга, не размыкая объятий, и Веда в конце концов призналась:

— Нет, Ветер, вы совершенно не изменились, я была не права. Просто прежде я плохо знала вас, видя лишь с одной стороны — со стороны повелителя космическими силами Земли.

Дар Ветер легко рассмеялся:

— Когда вы начинаете говорить обо мне в таком высокопарном стиле, Веда, мне становится неловко.

— Я просто восхищаюсь вами, мой друг, вот и все, — ответила та. — И я мечтаю, что вы однажды излечитесь от вашего эмоционального выгорания и вернетесь к делу, которое действительно любите всей душой. Я вижу, что вы тоскуете, орудуя в степях киркой и лопатой. Вы сильный мужчина, Ветер, сильный во всех смыслах, однако грубый физический труд не ваша стезя. Вам он подходит лишь в качестве выписного врачом лекарства.

— Я рад быть рядом с вами, Веда, — ответил на этот монолог он.

— Знаю. И можете мне поверить — ваше чувство взаимно.

Они смотрели друг на друга, вновь забыв, как дышать, и Веда чувствовала, как от близости любимого мужчины тело вновь охватывает томление, бороться с которым с каждой секундой становится все труднее.

Она отстранилась и, взяв Ветра за руку, заметила невпопад:

— Раз так, то, может быть, настала пора позвать Ляо Лана с его оборудованием? Он обещал помочь.

— Согласен, — выдохнул Дар Ветер словно бы через силу. — Пора.

И, одним движением перемахнув через бортик винтолета, подал руку подруге.

* * *

Остроносые сверкающие цилиндры, будто гигантские кроты, вгрызались в подножие холма, протягивая следом за собой двойные кабели. Их мощное излучение должно было просветить землю, явив всему миру ее содержимое.

— Еще несколько часов, и будет готово, — сообщил Ляо Лан, подходя к стоявшим поблизости у реки Дар Ветру и Веде.

Сейчас, пока ионизирующее излучение машин не включилось, надобности в защитных скафандрах не было. Чуть позже придется их надеть.

— Волнуюсь, как мальчишка, — заметил Дар Ветер, вторя недавним словам Веды.

— Я сам трепещу, — не стал скрывать палеонтолог. — Каждое новое исследование будто первое — переворачивает душу.

Веда глубоко вздохнула и, поглядев на любимого, прошептала:

— Пусть ваша мечта сегодня осуществится, мой друг.

Он ничего не ответил, лишь во взгляде его женщина прочитала немой вопрос.

Когда же в небе разгорелись яркие высокие звезды, последние приготовления к предстоящему исследованию были закончены. Ляо Лан, как и его спутники, защищенный скафандром, нажал на пульте управления кнопки, подкрутил верньеры настройки, и снопы излучения, порожденные сотканной серебристыми цилиндрами сеткой, прорезали земную толщу.

— Победа, — прошептала взволнованно Веда Конг, прижав с силой руки к груди и вглядываясь в очертания представшего их глазам призрачного, серебристого храма. — Это действительно победа, мой друг! Вы понимаете, что это значит?

Она подалась всем телом навстречу Дар Ветру, и, глядя, не отрываясь, ему в глаза, принялась пояснять:

— Ведь то, что скрывается там, под землей — это не просто прогнившие доски и ржавые гвозди, вовсе нет. Это маршруты движения торговых караванов, пути распространения религий древности, биение самой жизни. Это еще одна страница в истории наших предков! И помогли ее открыть вы, мой друг! Мой Ветер. Моя любовь…

Последние слова она уже прошептала, чувствуя, как в горле встает колючий, будто спина ежа, ком. Лицо бывшего заведующего внешними станциями на миг перекосило, словно от невыносимой боли, и он прошептал в ответ:

— Простите меня, Веда.

С этими словами Дар Ветер развернулся и побежал вперед, к берегу реки. Остановившись там, где излучение машин уже не было опасно, он скинул комбинезон и бросился в воду. Веда Конг стояла, наблюдая за его мощными гребками, и словно о чем-то размышляла. На лице женщины без труда читались сменяющие друг друга эмоции. Наконец, дождавшись, пока ее любимый выйдет на берег, она сцепила руки на груди, очевидно решившись, и пошла к нему.

Скоро защитный комбинезон Веды Конг полетел в сторону. В одном белье, ступая босыми ногами по высоким, ластящимся к ступням травам, направилась к нему. Разлитый в воздухе лунный свет серебрил ее кожу, и могло показаться, что и сама она сияющее, чарующее видение, пришедшее из древности.

Она подошла к Дар Ветру со спины, прижалась к нему всем телом и крепко обняла.

— Меня влечет к вам, мой Ветер, — уверенно, громко сказала она. — Я вас люблю. Но я боюсь, что вы однажды променяете меня на дальний космос, как это сделал когда-то давно Эрг Ноор.

— Никогда этого не случится! — с жаром в голосе пообещал Дар Ветер и, стремительно обернувшись, посмотрел подруге в глаза. — Никогда! Я вас люблю, Веда.

— В таком случае…

Пальцы женщины скользнули вверх по бедрам мужчины и, оттянув резинку его белья, проникли внутрь, накрыв напряженную плоть.

— Веда, — прошептал Дар Ветер, наклоняясь к любимой и целуя ее податливые губы, глаза, пульсирующую жилку на шее и высокую грудь.

Грудной стон Веды заставил Ветра вздрогнуть, перевернув ему душу и проникнув в самое сердце. Резким движением скинув плавки, он подхватил любимую на руки и, отойдя со своей драгоценной ношей подальше, уложил ее в траву.

Последние лоскутки белья на теле мешали Веде, и она, нетерпеливо избавившись от них, посмотрела на Дар Ветра. В глазах его плескались капли раскинувшегося над их головами космоса, а еще нечто более знакомое и родное, такое древнее, манящее и столь желанное, что сердце замирало в груди.

Дар Ветер опустился рядом, и Веда, подавшись вперед, притянула его к себе.

— Мой Ветер, — вновь прошептала она, завороженная тягучей, древней магией его имени. — Мой Ветер…

Тот опустился сверху, придавив ее своим немалым весом, и Веда выгнулась навстречу желанным, столь долгожданным ласкам любимого.

Родившийся внизу живота жар разливался по телу, грозя затопить даже самые отдаленные уголки существа Веды. Томление стало невыносимым. Она стонала все громче, хватая ртом воздух, и никак не могла надышаться. Она хотела выкрикнуть имя Ветра, но спазм скрутил горло. Все, что она могла — это пошире раздвинуть бедра, без слов прося избавить ее, наконец, от этого сладостного, такого желанного и нестерпимо жгучего мучения, и мужчина понял намек.

— Веда, — прошептал Дар Ветер, поцеловал еще раз уже заметно припухшие губы подруги, и плоть его ворвалась внутрь ее существа, сломив последнюю тончайшую преграду.

Он замер на несколько мгновений, то ли не веря очевидному, то ли давая ей возможность привыкнуть к себе.

— Веда, — вновь прошептал он.

Его ладонь скользнула вверх по животу любимой, накрыла заострившуюся грудь. Склонившись, Ветер бережно коснулся губами немного приоткрытых уст Веды и, выпустив наконец накопленную за долгие годы страсть, принялся целовать ее столь жадно и яростно, словно боялся, что от дальнейшего промедления и сам сойдет с ума.

Она обвила его тело в ответ руками и ногами, поерзала нетерпеливо, и тогда Дар Ветер, устроившись между ног Веды Конг поудобнее, начал двигаться.

Кричали птицы. Волна накатывала на отлогий берег. Шелестели высокие, серебрящиеся в свете полной луны травы.

Женщина кричала в объятиях любимого мужчины все громче. Желание внутри ее существа скручивалось в узел все туже и туже и наконец взорвалось, накрыв обоих горячей, сметающей все на своем пути волной.

Дар Ветер упал в траву рядом с Ведой, прижал ее к своей широкой груди, и женщина устроилась на плече любимого мужчины поудобнее, с удовольствием ощущая, что излившееся внутрь ее плоти семя Дар Ветра затушило наконец бушевавший внутри нее пожар.

Она повернулась на бок, боясь расплескать хотя бы каплю переполнявшей ее сердце радости, и принялась целовать грудь возлюбленного.

— Я тебя люблю, мой Ветер, — шептала она. — Люблю! Ты только подожди еще немного, пока вернется «Тантра». Тогда я смогу окончательно порвать с прошлым по имени Эрг Ноор и буду безраздельно принадлежать тебе. Только тебе.