Nilikupata (гет)

Кайон внимательно наблюдал за своими родителями. Мама что-то рассказывала папе, весело помахивая кисточкой хвоста. Всегда серьезный отец смотрел на королеву с нежностью, со всем возможным вниманием вникая в суть рассказа. Симба никогда не был категоричным или жестоким диктатором, поэтому короля уважали подданые. Кайон с радостью рассматривал улыбку папы, потому что именно она показывала суть отношений родителей. Сестра подошла и легонько пихнула львёнка в бок, слишком знакомо поблескивая глазами. Тогда молодой наследник оторвался от созерцания королевской четы, убегая играть.

Когда он немного подрос, то стал чаще задаваться странными и сложными для детского ума вопросами. Но не позабыл излюбленного занятия: наблюдения за родными.

В этот раз львёнок застал маму одну, она немного печально смотрела на кровавое закатное солнце. Наследник ловко приблизился, ужом проскальзывая под лапу родительницы. Королева тут же переключилась, весело лизнув макушку сына.

— Мама, почему ты грустишь?

Наивность ребёнка явно забавляла львицу, она прижала сына ближе и ласково заурчала.

— Я не грущу, Кайон. Просто волнуюсь за Симбу и Киару. В пределах саванны есть те, кто способен навредить.

— Но ведь папа сильный! Он защитит всех!

Нала рассмеялась. У неё прекрасная семья. Тогда Кайон впервые понял, что отношения родителей можно заметить не только когда мама с папой вместе, но и отдельно друг от друга, они остаются единым целым.

Солнце пробежало по небосводу уже много раз с того памятного разговора. Наступивший день был чудесным. Киара хвасталась новыми трюками для уже «скорой» охоты, а Кайон старательно повторял быстрые движения. Однако позже сестренка убежала, и наследник не видел ее до самого вечера. Но в памяти львёнка ясно отразилась картина испуганных родителей. Кайон видел, как отец спокойно лежал на краю скалы Предков, когда прилетел Зазу. Мама тоже была абсолютно безмятежной, ласково вылизывая гриву мужа, но после появления советника оба родителя подорвались, с ужасом поглядывая куда-то в сторону подвластных королю земель. Отец сорвался с места, в последний момент притормозив около сына.

— Кионгози, никуда не уходи отсюда. Это твоё задание: постереги скалу Предков, пока мы с мамой отойдём по делам.

Дальше Симба лишь мягко ткнулся носом в тёплый бок сына, мгновенно сбегая вниз по каменному скату. Нала успела бросить лишь чуть испуганный взгляд, кивнув на прижатые ушки, тоже исчезая в высокой траве. Кайон понял, что случилось что-то серьезное, ведь отец никогда не называл его полным именем, как-то не принято. В тот момент львёнок осознал, что родители делят между собой не только радость и счастье, но и как в данный момент — страх.

С каждым днём наследник рос, становясь все более самостоятельным. Кайон очень гордился своей красавицей сестрой: Киара действительно была замечательной. В тот день, когда родители покинули дом, оставив сына за старшего в сестре что-то переменилось. Она перестала спорить с папой и желала чаще проводить время с королевской четой и братом. Кайону определенно это нравилось, но наложились сверху теперь его обязанности, что мешало чистой семейной идиллии. Рев, перешедший ко львёнку, смешал все карты для принца. Пришлось наследнику быстро втягиваться, учиться принимать взвешенные решения, ценить доверенные жизни и гордо нести груз ответственности. В этом Кайону тоже помогли родители. Однажды он пришёл полностью измождённый: день для охраны выдался слишком насыщенным, но заметил кое-что интересное, вспомнив своё любимое детское занятие.

Мать с отцом принимали важных гостей, наследник точно не знал кто они, да и не старался он это узнать — это сестре важно. Именно в тот момент он увидел поистине венценосных особ. Его веселый отец был подобен нерушимой скале, ловко отбивая невыгодные предложения. Казалось бы, что это конец, визитёры злились и скрипели зубами, но тихий мамин голос моментально сдул все напряжение. Королева парой фраз перетянула внимание гостей на себя, дав мужу мгновение передохнуть и собрать мысли в кучу. Принц улыбнулся, заметив новую черту идеальных семейных отношений, как считал он сам. Не только папа защищал маму, но и она его, буквально ангелом-хранителем стоя за плечом короля.

Когда Кайон получил гадостный шрам, то считал, что его жизнь перевернулась. Принц так боялся увидеть злость или, не дай бог, ненависть в глазах отца. Симба прикоснулся лбом ко лбу сына, заурчав словно паровоз. Кайона это немного расслабило. Когда папа с сестрой ушли на обход территории, то принц долго следил за их удаляющимися фигурками.

— Кионгози, ты знаешь, как становятся истинными королями?

Нала подошла совершенно неслышно, мягко присев сбоку от сына.

— Что ты имеешь ввиду, мама?

Наследник оторвался от созерцания золотого моря травы, с отчаянием взирая на родительницу. Королева нежно улыбнулась, так же как в детстве, лизнув красный хохолок сына.

— Запомни кое-что. Симбу признали не из-за того, что он стал королем. Симба стал королем, потому что его признали.

Кайон нахмурился. Обе фразы были крайне схожими, и он не до конца понимал смысл маминых слов.

— Когда-нибудь ты поймёшь.

Нала прилегла рядом, грея бок своего ребёнка.

Следующий этап отношений родителей, принц увидел в день начала путешествия к древу. Папа с мамой, оба взволнованные и, чего греха таить, испуганные смотрели на сына грустно. Они переглянулись, после чего оба смягчились. Симба приблизился и сграбастал сына в крепкие объятия, Нала повторила манёвр мужа. Киара ждала своей очереди, после моментально прижимаясь к боку брата.

— Будь аккуратен!

Родные отошли, давая принцу дорогу. Дорогу в будущее.

— Ты со всем справишься!

Этот крик настиг Кайона уже во время бега, притупляя боль шрама. Только настоящие родители способны понять, что птенец готов начать самостоятельную жизнь, и только настоящие родители способны отпустить своего птенца.

Дорога к исцелению была жутко трудной, буквально изнуряющий. Кайон чувствовал свой страх и свою злобу из-за чего пытался сторониться друзей, но именно они смогли вернуть принцу уверенность в собственных силах.

А потом появилась она…

В тот момент сын Симбы понял, что перед ним королева. Гордая, властная и бесстрашная, такая же как мама в тот давний день визита неизвестных гостей. Рани производила крайне яркое впечатление, она одним своим видом угнетала принца. Кайона мучала совесть, что он не смог стать родителям такой опорой, как лидер ночного прайда для своей бабушки.

Только через несколько дней молодой лев понял, почему сравнил богоподобный образ матери с новой знакомой. С тех пор Кайон внимательно присматривался, надеясь вычленить столь существенные для него особенности.

Следующим этапом сближения двух наследников стало очень грустное событие. Смерть королевы Джанны подкосила не только ее семью. Кайон тогда смог понять, что Рани не железная, не всесильная… Она была беззащитна. Стоя рядом с подругой, помогая той справиться с болью, принц осознал, что они разделили на пополам новое чувство — горе.

Общим моментом стал бой против сплотившихся сил врага. Тогда Кайон впервые увидел восхищение в глазах молодой львицы. Именно львицы, уже не подруги… Их прогулка расставила точки над «i». Кайон ощутил небывалую нежность к своей спутнице. Рани улыбалась не так, как мама. Ее улыбка была широкая и яркая. Она осталось в сердце молодого льва, согревая и оживляя одинокую душу.

Главным испытанием для молодых влюблённых стала разлука, но Кайон очень оценил веру своей пары. Она отпустила его, поставила желание друга возлюбленного выше своих. Лишь улыбнувшись на печальный взгляд принца. Улыбнулась нежно, немного печально, но действительно волшебно. Кайон понял, что его сердце осталось в ее королевстве, как и ее осталось с ним самим. Даже в разлуке пара осталась единой.

Слова сестры все подтвердили.

— Хочешь вернуться к ней? Верно.

Киара не спрашивала, она утверждала, немного неловко поглядывая на брата. Молодой лев застыл, резко обернувшись. Будущая королева смотрела не на родственника, она смотрела на своего короля. Кову был уже не тем нахрапистым львёнком, он был любим своей парой, полностью поддерживая тонкое равновесие горячих чувств. Кайон понял, что сестра знает о чем говорит, потому что Киара ощущает тоже, что и ее младший брат.

Собственную цельность Кайон ощутил, лишь стоя рядом с возлюбленной. Ему казалось, что назад он мчался раза в три быстрее, чем домой. Только теперь его дом не место; его дом — это Рани. В тот момент к принцу королю пришло осознание маминых слов. После церемонии он сидел со своей половинкой на выступе, наблюдая падение дневного светила.

— Рани, ты знаешь, когда становятся истинными королями?

Львица ласково боднула его головой, после нежно заурчав.

— Мне кажется, что это знаешь ты, мой король.

Кайон рассмеялся, наклоняя голову к любимой. Да, теперь он знает.