Дар Небес (джен)

В воздухе стоял запах мокрой земли, и редкие капли, падая с листьев, нарушали тишину леса на пути к Святилищу. По узкой тропе шла женщина в расшитом цветочными узорами плаще. Она ступала осторожно, стараясь не создавать лишнего шума и не потерять корзинку с дарами. Выйдя на дорожку, усеянную белыми цветами, она ускорилась. Чем ближе было Святилище, тем сильнее их аромат дурманил разум, тем сильнее хотелось лечь и остаться среди них. Тут ни одно животное не посмело бы напасть, ни одно создание не посмело бы причинить вреда. Тут так спокойно и хорошо, можно забыть о всех проблемах… Женщина мотнула головой и поспешила уйти с дорожки. Белые цветы, и без того очень редкие, всегда принадлежали Небесам. Никто во всём мире не посмел бы сорвать их просто так. Ни одного животного тут не было, как не должно было быть и её. Муж уговаривал не ходить к Святилищу, ссылаясь на то, что Небеса услышат и в городе. Только вот он не знал, что она уже много отрезков просила в городе, но помощи всё не было. Муж, казалось, уже смирился, что детей у них не может быть и династия оборвётся на нём. Муж смирился, но она смириться была не готова. Испробовав все народные способы и обойдя все городские алтари по государству, она решила рискнуть в последний раз. Если Небеса не услышат и тут, в священном месте, то они и правда глухи к просьбам.

Все звуки вокруг — даже стук капель по земле — исчезли, лишь она приблизилась к хрустальным деревьям, окружающим алтарь шестнадцатью кольцами, словно образуя цитадель. Внутри кругов царила вечная тишина. Женщина поклонилась и двинулась к алтарю, заметив, что звук шагов тонет в призрачной траве. В центре Святилища был круглый камень — алтарь, часто называемый Небесным столом. Женщина подошла к нему и расстелила взятое из корзинки полотно с вышивкой. Она встала на колени и вскинула голову к небу:

— Я, Кэса, молю Вас, о первородные Небеса. Да не для себя молю, для государства. Коль я Вас разозлила чем, так пусть наказана буду только я… — она поставила на одну сторону стола, выходившую на первые вечерние звёзды, чашу и налила вино. — Не гневайтесь, молю Вас, на мою страну. Прошу Вас, — обойдя стол, Кэса поставила на противоположную сторону стола, выходившую на луну в первое полнолуние года, чашу с водой, — пошлите наследника династии. Лотосы всегда служили Вам верой и правдой, — она положила на новую четверть стола справа от вина, на сторону первых лучей солнца, крупные плоды граната. — Но сейчас династия может исчезнуть. Прошу Вас, услышьте мои слова. Пошлите нам решение. Если не ребёнка, то хоть что-то… — положив на последнюю четверть, смотрящую на закат, плоды лимона, Кэса отошла от стола и снова упала на колени.

Лишь успело зайти солнце и лишь луна вошла в силу, алтарь покрылся белым, слепящем, но будто холодным пламенем. Погасло оно так же быстро, как и зажглось, но на столе, помимо даров, было ещё что-то, скрываемое скатертью. Кэса подошла ближе и, сдёрнув полотно, замерла — перед ней лежала девочка не старше десяти отрезков на вид. Бледная, в белой одежде и с почти белой косой она напоминала снежную фигуру. Девочка не двигалась и будто не дышала, но её кожа и коса слабо светились во мгле. Кэса сначала не придала этому значения, решив, что это сияние луны так странно отражается из-за влажности. Медленно и тихо покинув Святилище, она бросилась обратно к краю леса, где ещё терпеливо дожидался конь. Вскочив в седло, Кэса поскакала во дворец. Обратная дорога давалась куда легче, то ли из-за отсутствия корзины, то ли из-за того, что конь впервые за все отрезки испугался леса.

Объяснить мужу, почему ей нужна стража на помощь, а потом и почему нужно взять из леса девочку, было проще, чем думала Кэса. Он даже вызвался ехать сам, но ей сказал остаться, сославшись на начавшийся вновь ливень. Спорить она не стала и, удалившись в покои, продолжила вышивку, доделать которую не могла уже третий день. Глядя на пламя в камине, Кэса невольно вспоминала горящий алтарь: весь огонь в покоях сменил цвет на белый, будто Небеса хотели что-то сказать, дать наставление или просто посмеяться над её наивностью.

* * *

Позвал Кэсу муж только через два или три часа после возвращения. Девочка лежала на кровати в свободной комнате и всё ещё светилась, не приходя в себя. Теперь Кэса могла видеть, что это сияние исходит от её тела, а не от луны на небе. Несмотря на сильный дождь, девочка, по словам мужа, оказалась полностью сухой уже через несколько минут в помещении. Кэса протянула к ней руку, но муж остановил её и строго приказал.

— Не трогай. Не нужно, — уже мягче сказал он. — Обожжёшься.

Заметив непонимание в её глазах, мужчина показал ей покрасневшую ладонь. Похоже, температуру кожи девочки он испытал на себе.

— Не нравится мне это. И то, что ты меня ослушалась, тоже.

Кэса не ответила. «Ослушалась». Это ещё слабо сказано. Она обещала не ходить в эту часть леса ни при каких обстоятельствах, но в итоге обманула его.

— Алтарь разрушен молнией. Похоже, — он вздохнул, — мы окончательно прогневали Небеса. Главное, что тебя там уже не было.

Всё же рискнув, Кэса хотела дотронуться до девочки, но одёрнула руку прямо над кожей. Руку обожгло сухим жаром.

— Но её ты оставил. Передумал?

Мужчина подошёл к окну и покачал головой:

— Я не уверен, что означает этот Их жест. Однако, мы оба понимаем, что отказать Небесам нельзя, даже если это наша кара. К тому же, ты права. Династии действительно нужен наследник. Будет ли он по крови или… — он перевёл взгляд на девочку. — Или она как преемница. В конце концов, она будет не первой Манэвлерони⁽¹⁾ в нашей истории. Ты научишь её всему, что только знаешь. Потом я позову учителей. Если тебе так нужен ребёнок, то зови своей дочерью. Если только согласится на это слово.

1) Манэвлерони (-нор) —преемница (преемник) династии. Наследник, не связанный с династией по крови, либо связанный недостаточно близким родством

Вернуться к тексту