Завтра все изменится (гет)

Ты улыбнулась, увидев меня первый раз. И эта улыбка запомнилась мне на всю жизнь. Тогда я еще не знал, кто ты, но был уверен — ты та, кого я искал. Ведь ты как две капли воды похожа на нее, на Хисану.

Ты вошла в мою жизнь и начала все в ней рушить. Клан обвинял меня в том, что твое появление у нас — нарушение правил. Но я бы никогда не посмел прогнать тебя, в тебе та же кровь, что и в ней. Я любил ее. Я ее потерял. И вдруг появилась ты. Как две капли воды похожая на нее.

Сначала мне не хотелось верить в то, что ты мне нравишься. Потом я заметил, что ищу встречи с тобой, хочу как бы невзначай тебя коснуться. Так нельзя. И я начал избегать тебя. Это была единственная возможность скрыть свои чувства.

Обижалась ли ты на мою холодность? Или тебе было все равно?

Я предал тебя. В тот самый день, когда предпочел клятву на могиле родителей клятве твоей сестре. Я согласился с твоим смертным приговором и ненавидел себя за это. Если бы не Куросаки Ичиго, ты бы была казнена, а я бы так ничем и не смог тебе помочь. Простила ли ты меня тогда? Или тебе было все равно?

После ареста Айзена ты предпочла остаться в Каракуре. Хотела быть ближе к друзьям? Или полюбила кого-то? В глубине души я догадывался, что этим кем-то мог быть только Куросаки Ичиго. Он и правда подходит тебе, а я просто уйду в тень и не буду мешать твоему счастью.

Потом, в одиночестве, я буду сгорать от ревности и думать, что ты делаешь там, в мире живых. С кем ты? С ним? Ты думаешь обо мне? Или тебе все равно?

Рукия вернулась в Сообщество Душ лишь к зиме. В Каракуре уже лежал снег, поэтому она немного удивилась, увидев цветущую сакуру. Здесь сакура цвела круглый год.

Ее встречал капитан Укитаке. Ренджи не смог прийти, потому что его недавно назначили капитаном, у него было много дел. Бьякуя… он, наверное, даже не заметит того, что она вернулась.

Бьякуя ждал ее в поместье Кучики. Он не смог заснуть всю ночь, ожидая ее приезда. Но не рискнул пойти встречать ее, слишком подозрительно это выглядело бы.

Он услышал шум во дворе — она уже здесь! Сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило. Она уже здесь! Он больше не мог ждать — встал и вышел в коридор.

Ее голос нисколько не изменился с тех пор, как она покинула Сообщество Душ. Голос, до боли знакомый и очень похожий на голос Хисаны.

И вот она ступила на деревянный пол, небрежным движением руки убрала с лица прядь волос и подняла взгляд на него. Кажется, сердце сейчас выпрыгнет из груди при виде ее глаз, темно-синих, безумно красивых.

Рукия улыбнулась ему, как тогда, первый раз.

— Бьякуя-нии-сама… — робко произнесла она, делая приветственный поклон. Бьякуя подошел к ней и насколько только было возможно холодным голосом сказал:

— С возвращением.

Больше он не мог находиться рядом с ней, чувства его выдавали. Он повернулся и пошел прочь. Она проводила его взглядом, полным печали.

Я знаю, что так нельзя, но ничего не могу с собой поделать. Сбежав в Каракуру, я лишь сильнее полюбила тебя. Совсем ничего не изменилось, даже наоборот, я полюбила тебя сильнее. От кого я сбегала? От тебя? Или от себя?

Ты никогда не узнаешь, что я испытываю к тебе. Я никогда не скажу тебе этого, моя тайна уйдет из этого мира вместе со мной. Я лишь хочу хотя бы на мгновение коснуться твоей щеки, почувствовать аромат твоего тела, ощутить на себе твои руки, нежно обнимающие меня. Ты так близко и так далеко. Ты недосягаем. Испытываешь ли ты хоть что-нибудь ко мне? Или тебе все равно?

Оба старались избегать друг друга. Но однажды совершенно случайно встретились в гостиной. Рукия стояла возле окна и вдыхала аромат цветущей сакуры. Прохладный ветерок перебирал ее волосы. Бьякуя застыл в дверях, любуясь.

— Правда сакура сегодня особенно красива? — вдруг спросила Рукия, оборачиваясь. Бьякуя был изумлен — до настоящего момента он думал, что она его не замечает. Он не мог знать, насколько огромным было его реяцу, его невозможно было не ощущать.

— Да, — коротко ответил он. Голос у него дрожал, поэтому отвечать пришлось короткой фразой, только бы она не почувствовала его волнение.

Но Рукия, казалось, ничего не заметила. Она снова повернулась к окну и продолжила:

— В Каракуре сейчас снег. Вы когда-нибудь видели снег?

— Да.

— Где?

— Давно. Очень давно. Уже не помню где.

Бьякуя тихонько подошел к ней сзади и замер. Она была в нескольких сантиметрах от него, достаточно было протянуть руку — и она в его объятиях. Но он даже думать о подобном не смел — Рукия его сестра, пусть не кровная, но сестра. И она навсегда ею останется, ничего не изменится даже спустя столетья.

Но тут Рукия наклонилась назад и прислонилась к его груди. Оба застыли на мгновение. Рукия думала, что он ее оттолкнет, но Бьякуя, сам не веря своей смелости, обнял ее за плечи. Так они и стояли, прислушиваясь к биению своих сердец и чувствуя приятную истому от прикосновения тел.

Бьякуя осторожно отодвинул прядь волос у ее правого уха и начал целовать шею. Затем за ухом, ниже, подбираясь к плечам, ключице. Она позволяла ему делать все, что он захочет, боясь спугнуть неожиданное исполнение самых сокровенных желаний. Одну руку она запустила в его длинные, темные волосы, второй гладила по щеке. Бьякуя, чувствуя взаимность, продолжил ласки, все крепче прижимая ее хрупкое тело к себе.

Наконец их губы встретились. Легкий, пьянящий вкус захлестнул обоих и вскружил им головы. А ведь их могли застукать тут, и потом многое пришлось бы объяснять, но этот риск лишь заводил обоих. Они не в силах были остановиться, этого момента они оба ждали 50 лет.

Постепенно разум начал возобладать над чувствами. Они нехотя остановились, боясь встретиться взглядами. Бьякуя огляделся вокруг — видел ли кто этот порыв страсти. Даже если видел, сейчас ему было все равно. Теперь он был готов даже умереть; точно так же чувствовала себя и Рукия.

Она пересилила себя и посмотрела на него. Ей не верилось в то, что только что произошло. Но это действительно было. Она никогда не забудет нежность его кожи, аромат его тела, его сильные руки. И губы.

Они оба часто представляли себе этот момент, но то, что почувствовали в тот миг, когда все вдруг случилось, не составляло и сотой части задуманного. Они разошлись по своим комнатам. Завтра все изменится. После всего, что было, ничто не должно остаться как прежде.