Опять остаются только сказками (джен)

Свет фонарей разрывает ночную темень. Она сгущается еще сильнее на его границе. Свет фонарей, а еще — включенные фары. За окнами проносятся смутные очертания сельского пейзажа: поля, деревья со скрюченными ветвями, почти одинаковые коттеджи. Вдалеке, сверкая фарами и светоотражающими полосками, едет куда-то запоздалая фура. Да по встречке иногда проезжают редкие легковушки. Из динамиков, как всегда, о чем-то грустном, хрипит Глеб Самойлов. В панорамное окно в крыше машины хорошо видно черное, безоблачное небо, усеянное серебряными звездами.

Ты куришь, руки на руле. Шутишь и мы смеемся. Делимся воспоминаниями, веселыми и не очень. Их у нас много, раздельных воспоминаний. А вот общих — пока еще мало. В машине холодно и ты включаешь печку.

Позади остаются дорожные указатели. Самара все ближе, а Москва — все дальше.

Смотрю на пустынную дорогу, на коттеджи, на темные силуэты деревьев и… вспоминаю интернетные истории о придорожных призраках.

Призраках людей, погибших во время несчастных случаев на дорогах. Они умерли, но, по неизвестным причинам, застряли между мирами и так и не смогли покинуть место своей гибели. И они появляются ночью. Стоят у обочины и голосуют. И если водители решают подвести их, в лучшем случае, такие пассажиры просто необъяснимо исчезают из машины во время движения. А если озлоблены — могут и навредить водителю.

На заднем сиденье беспокойно ворочается наш пес, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, все ли у него в порядке. Собакин приподнимается, топчется и снова укладывается.

Ты прибавляешь громкости в магнитоле и говоришь, что хочешь спать.

Вглядываюсь в дорогу. Совсем не удивлюсь, если сейчас, на обочине, мы увидим голосующую девушку. Обязательно бледную, обязательно с черными волосами, обязательно в легком светлом платье, которое в это холодное лето совсем не по погоде. Почему-то придорожный призрак представляется мне именно так. Самое правильное, что можно сделать в такой ситуации, это проехать мимо. Не останавливаясь, не разговаривая, даже не открывая окон.

Тогда она отправится следом и мы, если будем оборачиваться, увидим ее сквозь окно машины или в боковых зеркалах. И останавливаться нельзя.

Глеб Самойлов продолжает грустить. Твои руки на руле.

Тогда, дома, перед монитором все эти истории казались глупыми сказками. Но теперь, когда фура, ехавшая впереди, куда-то свернула, когда нет машин ни впереди, ни позади, ни даже на встречке. Ночная дорога по-настоящему пуста. И фонари вроде и не светят уже так ярко, а ветви деревьев… Ветви ли? Или когтистые лапы огромных чудовищ, которые вот-вот вцепятся в нашу бесстрашную машинку. Кажется, будто мы одни в этом мире… В этой Вселенной.

Впереди огни заправки.

Останавливаемся. Ты идешь оплачивать наш бензин и ненадолго задерживаешься в маленьком магазинчике со светящейся вывеской. К заправке подъезжают еще несколько машин. Вокруг люди, свет. Морок рассеивается.

Ты возвращаешься с горячим кофе в пластиковых стаканах и пирожками в картонной упаковке.

Отъезжаем на стоянку за заправкой. Выгуливаем собаку, затем уничтожаем кофе и пирожки. А потом ты говоришь, что устал и неплохо бы подремать.

Откидываем назад спинки кресел и выключаем магнитолу. Дремлем. Засыпаем.

А когда возобновляем путь — начинает светать. И сказки из Интернета опять остаются… только сказками.